"Ящик Пандоры" - читать интересную книгу автора (Герберт Фрэнк, Рэнсом Билл)Откуда-то донеслось: – Тик. Металлический звук слышался вполне отчетливо. И снова: – Так. Человек открыл глаза и был вознагражден за усилие – темнотой, полнейшим отсутствием света… или рецепторов, способных воспринять его. «Или я ослеп?» – Тик. Он не мог определить, откуда доносится звук, но это было совсем рядом с ним… где бы он ни находился. В горло и легкие лился холодный воздух, но тело было теплым. Человек осознал, что лежит на чем-то нежнейше мягком. И дышит. Обоняние его тревожил слабый запах… перца? – Так. Он откашлялся. – Есть здесь кто? Нет ответа. От натуги запершило в горле. «Зачем я здесь?» Мягкое ложе выгибалось под плечами, поддерживая шею и голову, заключало в броню бедра и голени. Это было знакомо лежащему, вызывало в его непробужденной памяти смутные ассоциации. Это было… Что? Ему казалось, что он должен знать. «В конце концов, я…» – Тик. Паника охватила его. «Кто я?!» Ответ медленно протаивал из глыбы льда, хранившей все, что он знал прежде. «Я Раджа Флэттери». Ледник порождал потоки воспоминаний. «Я капеллан-психиатр на безднолете „Землянин“. Мы… мы…» Часть воспоминаний навеки затерялась во льдах. Он попытался сесть, но не позволили резиновые ленты, перетягивавшие грудь. Выскользнули из проколотых вен на запястьях иглы. «Я в гибербаке!» Но он не помнил, как оказался в гибернации. Быть может, память отходила от заморозки медленней, чем плоть? Интересно… Но воспоминания все же струились ледяным потоком, тревожа его. «Я не справился. С Лунбазы передали, что лучше взорвать корабль, нежели позволить ему блуждать по просторам космоса, угрожая человечеству. Я должен был послать сообщение капсулой на Лунбазу… и взорвать звездолет». Но что-то помешало ему… что-то… Теперь он вспомнил проект. «Проект „Сознание“. А он, Раджа Флэттери, играл в этом проекте ключевую роль. Капеллан-психиатр. Член экипажа. «Маточного экипажа». Символического значения этих слов он тогда не понял. У клонов были задачи поважнее. А все они были клонами – весь экипаж, и имена их начинались с «лон», что значило «клон», как «мак» означало когда-то «сын такого-то». Они были двойниками самих себя, засланными в пустоту, чтобы там разрешить загадку творения искусственного разума. То была опасная работа. Опаснейшая. Искусственный разум неизменно оборачивался против своих творцов, разрушая все вокруг в самоубийственном бешенстве. Множество оригиналов погибло страшной смертью. «И никто не знал почему». Но руководство проекта, засевшее на Лунбазе, было упрямо. Снова и снова они посылали в бездну один и тот же экипаж, скопированный опять и опять. В памяти Флэттери всплывали имена и лица: очередной Джеррилл Тимберлейк, новый Джон Бикель, еще один Прю Вейганд… «И Раджа Флэттери… нет, Раджа лон Флэттери». Давно разбившееся зеркало отразило его черты – светлые волосы, тонкое надменное лицо… Но помимо них безднолеты несли много, много другого – клонированных колонистов, генетические хранилища в гибербаках. Дешевая плоть – ее можно спалить в пламени далеких взрывов, которые не коснутся оригиналов. Дешевка, собирающая для этих оригиналов данные. Каждая новая экспедиция в бездну приносила еще одну каплю информации для бдящего маточного экипажа и тех, кто спал в гибере…. «Как спал сейчас я». Колонисты, скот, растения – каждый безднолет нес все, что нужно для создания второй Земли. Это была морковка, подвешенная перед носом команды. А плеткой был сам корабль – и верная смерть, ожидавшая всех на борту, если искусственный разум не будет создан. На Лунбазе знали, что корабли и клоны дешевы там, где в достатке материалы и энергия… как на спутнике Земли. – Тик. «Кто вывел меня из гибернации? И зачем?» Только эти мысли и плясали в мозгу Флэттери, пока он вглядывался и вслушивался в беспросветную темноту. «Кто? И зачем?» Он знал, что не успел взорвать безднолет после того, как тот начал проявлять самосознание… когда они использовали разум Бикеля в качестве матрицы для компьютера… «Я не уничтожил корабль, мне помешало…» Корабль! Воспоминания продолжали сочиться в его рассудок. Они создали искусственный разум, способный вести корабль… и тот перенес их через космические просторы в систему тау Кита. «Где не было пригодных для жизни планет». В этом давным-давно удостоверились зонды Лунбазы. Ни одной пригодной для человека планеты. То была часть разочарований, предусмотренных создателями проекта. Безднолетчики не должны были выбрать долгий путь к убежищу на тау Кита. Это могло стать таким искушением для клонированного экипажа – выращивая свои копии снова и снова, лететь вперед, и пусть земли обетованной достигнут наши потомки! И ко всем чертям проект «Сознание»! Но проголосуй они за этот выход, капеллан-психиатру предписывалось сообщить им, что цель их пути мнима… и быть готовым уничтожить корабль. «Победив, проиграв, уйдя от борьбы – мы все равно должны были умереть». И только капеллан-психиатру полагалось знать об этом. У одинаковых безднолетов и их клонированных команд была только одна цель – собирать информацию и передавать ее на Лунбазу. «Корабль». Конечно, дело было в нем. Они создали больше, чем искусственный разум в бортовом компьютере и его дополнительном модуле, который Бикель прозвал Бычком. Они сотворили Корабль. И тот невозможным образом перенес их через многие световые годы в мгновение ока. «К тау Кита». В конце концов, это была вложенная в самые глубинные цепи компьютера команда. Но там, где не было пригодной для жизни планеты, Корабль создал воплощенный рай, идеал, сплетенный из всех людских мечтаний. Это сделал Корабль и потребовал от насельников нового мира одного: «Решайте, как станете вы богоТворить меня!» Стал ли Корабль их Богом или Сатаною, Флэттери не был уверен. Но невообразимую мощь его он узрел прежде, чем прозвучали – и один раз, и другой – слова: «Как станете вы богоТворить? Решайте!» И они не смогли. Люди ни разу не сумели исполнить требование Корабля. Они могли только бояться. И страх они познали полною мерой. – Тик. Теперь он узнал этот звук – таймер гибербака отмеривал секунды его возвращения к жизни. Но кто запустил процесс? – Кто здесь? Тишина и беспросветная тьма. Флэттери стало очень одиноко. Кожу обжег морозец – первый признак того, что осязание возвращалось к нему. Один из членов экипажа предупреждал его, прежде чем они запустили процесс, приводящий в действие искусственный разум, – кто сказал это, Флэттери не помнил, но слова впечатались в память: «Есть порог самосознания, перейдя который разумное существо обретает черты божества». И это оказалось правдой. «Кто вывел меня из спячки и зачем?» – Здесь же есть кто-то! Кто ты? Слова царапали горло, и рассудок не подчинялся хозяину – мешала ледяная глыба недоступных воспоминаний. – Отзовись! Кто здесь? Он знал, что за ним следят, чувствовал на себе знакомый пристальный взгляд… «Корабля!» – Ладно, Корабль. Я очнулся. – Тебе так кажется. Укоризненный голос нимало не походил на человеческий – слишком он был сдержан. Мельчайшие нюансы интонаций, переходы резонансных частот были отточены с нечеловеческим совершенством. Этот голос одним своим звучанием напомнил Радже Флэттери, что он лишь пешка в деснице Корабля, малая шестеренка в механизме той безграничной Силы, которую он помог выпустить в ничего не подозревающую вселенную. Осознание этого факта помогло ему вспомнить виденные им ужасы и пробудило живой и близкий страх перед теми муками, которым может подвергнуть его Корабль, если Флэттери и теперь потерпит неудачу. Видения ада преследовали его… «Я проиграл… проиграл… проиграл…» |
|
|