"Я - Люцифер" - читать интересную книгу автора (О'Доннелл Питер)

О'Доннелл ПитерЯ - Люцифер

Питер О'Доннелл

"Модести Блейз"

Я - Люцифер

перевод С. Белова

Глава 1

- Мои люди должны быстро предоставлять отчеты, - раздельно произнес Сефф. - Неужели это кому-то неизвестно?

Боукер, крупный толстяк с головой, покрытой светлым пухом, бросил в стакан с водкой и кока-колой кубик льда и направился к длинному дивану в углу комнаты. И рубашка и легкие брюки немилосердно липли к телу, хотя огромные, почти во всю стену, окна были распахнуты, чтобы впустить свежий ветер с моря.

Сефф посмотрел на часы на костлявом запястье и сказал:

- Уже полчаса мистер Уиш находится в доме, но все еще не явился ко мне. Я в высшей степени недоволен.

В ровном металлическом голосе, который напоминал Боукеру старый граммофон, не было и намека на гнев, но слово "недоволен" являлось одним из самых сильных в лексиконе Сеффа. Боукер почувствовал, как его снова бросило в пот.

- Очень уж жарко, - сказал он и зажег сигарету, хотя курить ему совершенно не хотелось. - Джек Уиш был сильно занят три дня и добирался сюда шесть часов. Понятно, ему надо принять душ и переодеться, а потом уже являться с отчетом.

Не успев договорить, Боукер испытал к себе приступ презрения. Но профессионал в нем с интересом хотел взглянуть со стороны на развитие событий.

Да, он дал маху. Теперь Сефф медленно повернется и, чуть склонив голову набок, вопросительно посмотрит на него. Боукер увидит долговязую костлявую фигуру в черном костюме, галстук с жемчужной заколкой, узкое лицо со впалыми щеками, аккуратно уложенные черные пряди, словно тщательно выписанные художником. Кадык на жилистой шее Сеффа дернется два-три раза, потом Сефф заговорит, и надпочечники Боукера начнут лихорадочно выбрасывать в кровь адреналин - естественная реакция организма на испуг. Гроза пройдет - и Боукера охватит апатия, как не раз уже случалось до этого.

"Врачу, исцелися сам", - горестно подумал Боукер. Разумеется, он имел в виду себя.

Сефф медленно обернулся и посмотрел на Боукера. Его кадык дернулся два-три раза. Потом он заговорил:

- Мне не хотелось бы думать, мистер Боукер, что вы одобряете медлительность мистера Уиша.

- Нет-нет, я ни в коей мере не одобряю... - Боукер нервно затушил сигарету и, глядя в пространство, добавил: - Я просто отметил, что сейчас очень жарко. - Боукер умолк и сделал несколько невразумительных жестов.

Несколько секунд спустя Сефф отвернулся от него и, сцепив руки за спиной, уставился в одно из распахнутых высоких окон. От них вели широкие ступени к дорожке, извивавшейся среди дюн. Ярдов через пятьдесят дорожка упиралась в квадратную террасу, вымощенную светлыми изразцами. Терраса нависала над морем, над спокойной водой бухточки на высоте в двадцать футов.

- Подойдите ко мне, пожалуйста, мистер Боукер, - сказал Сефф, и тот неуклюже приблизился к тощей фигуре в черном. Взгляд Боукера упал на террасу, потом скользнул по воде. В лучах солнца сверкнуло загорелое тело в красных плавках и снова скрылось под водой.

- Меня порядком беспокоит наш юный друг, - сказал Сефф, коротко кивнув в сторону ныряльщика. - За последние шесть месяцев его эффективность снизилась с восьмидесяти до семидесяти пяти процентов...

- Но это же сущие пустяки. - Усилием воли Боукер не допустил в свои интонации раздражение.

- Это очень много, - возразил металлический граммофонный голос. - Это означает новые убийства, чего по возможности следовало бы избегать. Не потому, что убивать грешно. Просто это значительно увеличивает объем работы мистера Уиша и тем самым повышает нашу уязвимость. Поэтому хочу еще раз напомнить вам, мистер Боукер: именно вы несете ответственность за эффективность предсказаний этого молодого человека...

Боукер провел платком по вспотевшему лбу и хрипло сказал:

- Я и так стараюсь изо всех сил. Я поддерживаю его манию и, как мне кажется, даже укрепил ее.

- Разве в подобных случаях мания нуждается в укреплении? Если не ошибаюсь, вы как раз уверяли меня в обратном. - Сефф говорил задумчиво, не ожидая ответа. - Меня самым серьезным образом волнует его форма. Было бы в высшей степени печально, если бы он вдруг утратил ее.

- Психиатрический аспект составляет лишь часть проблемы, - быстро отозвался Боукер. - Что же касается другой ее стороны, я как раз собирался обсудить ее с вами. Правда, это не совсем моя область... - Тут он осекся, поскольку открылась дверь. И он, и Сефф обернулись.

В комнату вошел коротыш с могучими плечами и широкой выпуклой грудью. Его низколобое лицо было таким плоским, что даже казалось чуть вогнутым. Длинные волосы были зачесаны назад. На вошедшем были только спортивные трусы и сандалии.

- Я давно жду вас, мистер Уиш, - ледяным тоном произнес Сефф.

- Виноват... Совсем закрутился, - отозвался Уиш низким голосом, напоминавшим рычание. Этот американец, отлично разбираясь в своей профессиональной области, отличался тугодумием во всем, что ее не касалось...

Боукер с завистью посмотрел, как Уиш подошел к бару и налил себе выпить. Этот человек начинал бояться Сеффа только тогда, когда Сефф считал необходимым потратить специальные усилия, чтобы подчеркнуть свое неудовольствие. Боукера подмывало проверить айкью Уиша. Его как профессионала порядком удивляло, что человек способен проявлять такую избирательную сообразительность - быть блестящим в чем-то одном и совершенным идиотом во всем прочем.

Со стаканом в руке Уиш подошел к Сеффу и Боукеру. На лице его появилась ухмылка.

- Во вторник ребята Бюхнера кокнули в Гамбурге Вернера, - весело сообщил он. - Неплохо поработали. Я с ними расплатился, как договаривались.

- Мы читали об этом в газетах, - сказал Сефф, и Боукер не без грусти отметил, что Сефф явно не собирается задать Уишу перцу.

- Я так и подумал, - кивнул Уиш. - Но тут еще по плану намечена ликвидация в Париже. Должна состояться на этой неделе. Между прочим, всего за три тысячи долларов. - Он замолчал, отпил из стакана и вопросительно посмотрел на Сеффа с Боукером.

- У вас есть еще что-то для меня, мистер Уиш? - спросил Сефф.

- А то нет! - На плоском лице Уиша появилось гордое выражение. Помните, у нас на корабле околачивался парень из Дании, когда мы работали на Средиземном?

- Ларсен?

- Он самый. Так вот, он сунул нос куда не надо. И увидел кое-что лишнее, отчего у него могут возникнуть разные безумные идеи. Или не такие уж безумные.

Боукер похолодел, но Сефф спросил ровным голосом:

- Откуда вы узнали это, мистер Уиш?

- Я столкнулся с ним в Гамбурге. Он сложил воедино одно с другим и третьим. Решил, что заработает себе хорошую пенсию. Но когда он увидел меня, то не смог удержаться от соблазна покопать еще немножко, прежде чем окончательно загнать меня в угол.

- Надеюсь, вы изобразили из себя невинного простачка, - хрипло сказал Боукер. - Господи, ведь пока это же только догадки. Пока у него нет ничего конкретного.

- Очень многие могут заинтересоваться его догадками, док, - сказал Уиш. - Ну, конечно, я прикинулся простачком. Сделав вид, что ничего не знаю, ни о чем не догадываюсь. Поэтому мы с ним в конце концов решили действовать заодно. Поработать детективами. Он, так сказать, снаружи, я изнутри. Как в кино, верно? Он это съел. Когда мы узнаем окончательный расклад, сказал я ему, то бац! - и мы богачи!

В комнате установилось молчание.

- Где сейчас Ларсен? - наконец спросил Сефф.

- Здесь, - ткнул себе за спину большим пальцем Уиш. - Мы приехали вместе. Я вообще-то собирался сказать ему "пока" в Вестерланде, но я просто немножко охладил парня и притащил сюда. - Уиш кивнул в сторону распахнутых окон. - Подумал, а вдруг вы захотите, чтобы наш вундеркинд сам проводил его...

Боукер облегченно вздохнул. На какое-то мгновение он почувствовал к Джеку Уишу симпатию. Сефф между тем расхаживал по комнате взад-вперед, пощелкивая сцепленными пальцами, что свидетельствовало о хорошем расположении духа.

- Вы правильно поступили, мистер Уиш, - сказал он. - Абсолютно правильно. Я согласен с вашим предложением. Полагаю, что раз вы вернулись, то уже подготовили Ларсена к путешествию?

- К путешествию? - тупо уставился на него Уиш. - А разве он куда-то едет?.. Я ведь притащил его... - Он осекся, и на его лице вдруг появилось понимание. - А, вы в смысле того, чтобы я подготовил его к встрече с вундеркиндом? Ну как же! Он готов.

- Именно это я и хотел сказать, - кивнул Сефф, продолжая расхаживать по комнате. При этом суставы его тихо потрескивали, что вызывало у Боукера нервную дрожь, и в результате он заговорил громче, чтобы не было слышно, как у него стучат зубы.

- Вы хотели провести сегодня сеанс с картотекой?

- Да. - Сефф остановился. - Как вы считаете, это лучше сделать до или после встречи с Ларсеном?

- До, - сказал Боукер, немного подумав. - Убийство создает напряженность, а он действует точнее, когда расслаблен.

- А может, нам самим заняться Ларсеном?

- Нет. - Боукер наконец-то почувствовал себя в родной стихии и заговорил спокойно и уверенно. - С нашей последней демонстрации прошло уже довольно много времени, а Ларсен представляет собой неплохой материал для наших опытов...

- Отлично, - сказал Сефф, выглядывая в окно. Теперь загорелый человек в красных плавках лежал на террасе. - Будьте добры, мистер Боукер, попросите нашего молодого друга проявить любезность и посетить нас.

В большой комнате наверху Джек Уиш плюхнулся в кресло и, вытянув свои короткие голые ноги, произнес:

- Уф! Меня это просто убивает.

- Только не надо, чтобы об этом догадывались другие, мистер Уиш, меланхолично заметил Сефф, - иначе ваши слова могут оказаться пророческими.

Он подошел к металлическому шкафу и открыл его. На окнах были опущены жалюзи и закрыты ставни. Горели лампы дневного света.

Джек Уиш недоуменно уставился на него и сказал:

- Не понял, Сефф.

- Я хочу сказать: не надо, чтобы наш юный друг видел ваше удивление. Сефф улыбнулся, обнажив ряд не очень ровных, но ослепительно белых искусственных зубов, и добавил: - А то вы проживете очень недолго.

Джек Уиш неловко заерзал в кресле. Он не мог взять в толк, почему этот чертов Сефф время от времени считал своим долгом пугать его.

- Не надо беспокоиться, Сефф, - прорычал он. - Я вообще-то соображаю, что к чему.

Сефф не потрудился ответить. Он расставлял на столе ящики из шкафа, в каких обычно содержались карточки. В каждом из них было от четырехсот до пятисот запечатанных и пронумерованных конвертов.

Открылась дверь, и Боукер пропустил в комнату нового персонажа. Это был высокий, загорелый молодой человек атлетического сложения. В красных плавках и в сандалиях. У него были голубые глаза, безукоризненная кожа и полное отсутствие складок и морщин на лице. Волосы - курчавы и коротко подстрижены. Всем своим видом он излучал полнейшую невинность. Впрочем, сразу возникало впечатление, что за ней таится зловещая непреклонность.

Сефф отвесил легкий поклон, отчего в нем опять все затрещало.

- О Люцифер, - сказал он, - надеюсь, мы не отвлекли тебя от важных дел?

- Нет, - отозвался юноша голосом звучным и вполне приятным. - Я общался с Плутоном и Велиалом.

Люцифер слегка нахмурился, и Сефф быстро продолжил:

- Как справедливо отметил наш друг доктор Боукер - если использовать его земное имя, - ты предпочитаешь действовать в рамках естественного хода событий. Но для твоего верного слуги, быть может, ты соблаговолишь сделать исключение, как это бывало и прежде.

Люцифер меланхолично улыбнулся, вспоминая былое.

- Я не люблю напоминать о себе больше, чем мой небесный коллега. Когда-то прежде мы оба показывали нашу власть более очевидным образом, но он давно уже прекратил такие действия, как разделение вод и остановка светила на небосводе. Я решил последовать его примеру.

- Есть свидетельства того, что он все же изредка вторгается в естественный ход событий - ради какого-то конкретного лица, - задумчиво заметил Боукер.

- Верно, - кивнул Люцифер и, сложив на груди загорелые руки, погрузился в размышления, потом сказал: - Ну что ж, быть посему.

Джек Уиш вышел из комнаты. Люцифер стоял словно статуя, глаза его опять сделались отсутствующими, и Боукер в сотый раз задал себе вопрос: в каких же неведомых далях теперь блуждает сознание этого человека?

Сефф перестал ходить по комнате. Он застыл на месте, засунув руку в карман пиджака. Боукер почувствовал в животе странное шевеление в ожидании грядущей развязки.

Прошло три минуты, и дверь отворилась. Снова появился Джек Уиш. Он держал за руку молодого блондина в светлых спортивных брюках и зеленой рубашке. Это и был Ларсен. Теперь Боукер его вспомнил. Ларсен шел медленно, покорно, не оказывая сопротивления, безжизненно уронив руки по бокам. Казалось, он не замечает ничего, что происходит вокруг. Зрачки его были сужены под действием введенного ему сильного транквилизатора.

Люцифер поднял взгляд на вошедшего.

- Твои старшие коллеги просили меня от твоего имени, Ларсен, - сказал он. - И я решил удовлетворить их ходатайство.

Ларсен тупо посмотрел на него.

- Он вне себя от ликования, что предстал перед тобой, Люцифер, пробормотал Боукер. - Это один из самых незначительных твоих подданных, всего лишь инкуб. Но он послужил тебе верой и правдой.

Люцифер важно кивнул и ткнул пальцем в направлении Ларсена.

- Я отпускаю тебя в преисподнюю, - сказал он. - Можешь присоединиться к твоим собратьям. Я освобождаю тебя от бренной оболочки. Да будет так.

Не успел он договорить, как в самом центре груди Ларсена появился белый кружок, словно там сфокусировался сгусток какой-то таинственной энергии. Ларсен дернулся и закричал. Затем вспышка исчезла, оставив на рубашке обугленный след. Ларсен поперхнулся так, словно невидимая рука сдавила ему горло, затрясся в конвульсиях, потом упал на пол и затих.

Люцифер опустил руку.

- Позволь поблагодарить тебя от его имени, - сказал Сефф. - Это была высокая честь...

- Князь Тьмы должен печься даже о самых незначительных своих подданных, - со спокойным достоинством произнес Люцифер. - Когда-нибудь, в самом отдаленном будущем, я, может быть, окажу такую же услугу и тебе, Асмодей, одному из самых преданных моих слуг. И ты получишь возможность снова стать самим собой и скитаться по нижним сферам, надзирая за порядком.

Люцифер двинулся к двери. Великолепная мускулатура играла под загорелой кожей. Он остановился, улыбнулся Боукеру, чуть кивнул Джеку Уишу и удалился.

Джек Уиш озадаченно посмотрел на бездыханное тело, почесал в затылке и спросил:

- Кем это он обозвал вас, Сефф? Каким-то Астодеем?

- Асмодеем. Могущественным демоном по Люциферовой иерархии, - пояснил Сефф. - Упоминается в апокрифах. В Книге Товита. В третьей главе.

- И это, стало быть, вы?

- Такое решение недавно принял наш юный друг, - спокойно пояснил Сефф, а затем, кивнув на тело Ларсена, сказал: - Лучше приготовьте его для отправки, мистер Уиш. Его надлежит эвакуировать не позже чем сегодня вечером.

- Ладно, - сказал Джек Уиш и, опустившись на корточки, стащил с трупа рубашку. На груди Ларсена был широкий кожаный пояс, в самом центре которого виднелся небольшой, чуть выпуклый диск, теперь превратившийся в холмик обгоревшей пластмассы. Уиш расстегнул пояс и осторожно снял его. С обратной стороны полурасплавившегося диска крепилась полая игла длиной в полдюйма на короткой пружине.

Сефф вынул из кармана длинную черную металлическую коробочку и поставил на стол.

- Недурно, - сказал он. - Подобная демонстрация является важным фактором в укреплении паранойи нашего юного друга, не так ли?

- Так-то оно так, - сказал Боукер, вытирая рукой лоб, - но не дай Бог передатчик забарахлил бы, когда вы нажали на кнопку. Или, чего доброго, устройство на поясе не сработало бы. Никакой вспышки магния, никакого введения цианистого калия. Что тогда?

- Мои инструменты отличаются абсолютной надежностью, доктор Боукер, заметил Сефф. Он начал открывать конверты из стопки. - Но даже если бы произошло нечто в этом роде, вам пришлось бы придумать убедительное объяснение для Люцифера. Будьте добры, помогите мне с конвертами.

Джек Уиш осторожно положил пояс на край стола.

- Оставляю вам игрушку, Сефф. Нет, вы мне только скажите: что это за чертов фрукт Люцифер? Как можно быть таким механическим болваном, ума не приложу.

- Попросите досточтимого доктора Боукера, чтобы он растолковал это вам в следующий раз, - сказал Сефф, и на его лице появилась улыбка, обнажившая неровный ряд зубов. Впрочем, никакого юмора или веселья в глазах Сеффа не было и в помине. - Будьте так любезны, мистер Уиш, убрать отсюда труп, добавил он.

Джек Уиш промолчал. Он открыл дверь, потом поднял тело Ларсена и унес его на своих могучих руках.

Боукер закрыл за ним дверь и вернулся к столу. У каждого конверта на внутреннем клапане имелся порядковый номер. По содержимому они несколько отличались друг от друга. В одном лежал локон, в другом - листок бумаги, а на нем несколько написанных от руки слов, в третьем - фотография. В некоторых было несколько предметов сразу.

Сверив номера с журналом, Сефф записал семнадцать фамилий с указанием национальности, профессии и рода занятий.

- Вы поручите Регине выслать всем семнадцати предупреждения? осведомился Боукер.

Сефф ответил не сразу. Он что-то проверял по другому журналу. Наконец он сказал:

- Нет, только шестнадцати. Семнадцатый - аргентинец, который, согласно вашему прогнозу, доктор Боукер, готов заплатить сумму, которую мы потребуем. Вы оцениваете шансы на успех в семьдесят процентов. - Сефф провел рукой по своим словно приклеенным прядям. - Наш имидж пострадает, если клиент заплатит, а потом все равно умрет.

- Значит, шестнадцать, - сказал Боукер. - Что ж, если у Люцифера точность предсказаний превысит восемьдесят процентов, нам понадобится убить лишь троих.

- Вполне разумное количество для мистера Уиша, - кивнул Сефф и закрыл оба журнала. - Но если Люцифер точен на семьдесят пять процентов, то придется убивать четверых. А это гораздо хуже. Подумайте над этим, доктор Боукер. - Он встал из-за стола со словами: - Я попрошу Регину приготовить наши обычные списки для рассылки правительственным организациям и частным лицам, как только мы выберем из досье нужные кандидатуры.

Боукер, помявшись, спросил:

- Когда мы переберемся на новую базу? Мы ведь уже провели тут восемь месяцев...

- В конце месяца, - сказал Сефф.

- Вы нашли кое-что подходящее? - поднял на него глаза Боукер.

- Да, отличное место. Причем опять на суше. Мне очень не нравилось жить на корабле. Да, место удачное во всех отношениях. Я убедился в этом после моей последней поездки в Макао. А вам пора начать готовить Люцифера к тому, что у него вдруг возникнет неодолимое желание в самое ближайшее время перебраться в другую часть своего обширного царства.

- Хорошо. - Боукер был рад, что разговор перешел с проблемы точности Люцифера на другие материи. Открылась дверь, и вошел Джек Уиш.

- Я приготовил Ларсена, - сказал он. - Слушайте, Люцифер меня только что вызвал. Он сказал, что хочет как-нибудь поразвлечься.

Сефф похрустел пальцами, и на его бледном лице появились признаки редко посещавшего его возбуждения.

- Мы закончим наши рутинные дела потом, - сказал он. - Передайте Люциферу, мистер Уиш, что мы в самое ближайшее время займемся его досугом. Я вызову Регину.

В хорошо меблированной спальне на одной из составленных вместе кроватей лежала женщина лет пятидесяти с седеющими волосами, собранными в старомодный пучок. Лицо ее было худым и хрупким, кожа очень бледной. На ней было цветастое платье с длинным рукавом и фильдекосовые чулки. Рядом с женщиной валялась большая потертая сумка.

Женщина дремала, но как только Сефф коснулся ее плеча рукой, открыла глаза.

- Люцифер требует развлечений, моя дорогая, - тихо произнес он.

Бледные губы и блеклые глаза отозвались на это робкой улыбкой. В голосе Регины отчетливо послышались вибрации светской дамы, когда она воскликнула:

- Какая прелесть, Сеффи. Я сейчас же иду. Только вот надену туфли.

Жалюзи в комнате были опущены, отчего в ней установился полумрак. Люцифер успел надеть темные брюки. Он сидел, откинувшись в кресле. Чуть сзади и сбоку на длинном диване расположились Боукер и Джек Уиш.

На другом конце комнаты был оборудован кукольный театр. Сефф и его жена исчезли за черным занавесом, покрывавшим каркас просцениума. Маленький красный занавес сцены был задернут.

Послышалась тихая музыка. Красный занавес открылся, и сцена осветилась. Задник изображал старинное здание в лесу. Из сводчатого входа тянулась вереница монахинь. Тихую музыку заглушили удары колокола, после чего всем стало ясно, что там изображен монастырь.

Из-за кулис появились две монахини. Они семенили, чуть склонив головы в медитации. Музыка сделалась тише, и монахини начали петь. Боукер не уставал восхищаться тому, как ловко чета Сеффов манипулировала своими голосами, когда они устраивали эти кукольные представления. Металлические интонации Сеффа исчезали, он мог изображать высокий, но звучный женский голос или, напротив, мужской бас, который никогда не слышался в его нормальной повседневной речи. Регина тоже обладала весьма обширным диапазоном, и подчас Боукер не мог угадать, кто именно из них пел.

Затем на сцене появился молодой негр в потрепанных рубашке и штанах. Он ничего не говорил, но начал танцевать весьма чувственный танец, извиваясь между монахинь, изрядно шокированных его поведением. Боукер внимательно смотрел на сцену, прежде чем смог понять, которая из монахинь оказалась на время зафиксированной на перекладине, предоставляя возможность Регине и Сеффу заняться двумя деревянными регуляторами, к которым было прикреплено десять ниток, приводивших в движение негра.

Большинство кукловодов манипулировали семью нитками, но Сеффы были подлинными мастерами своего дела. Зрители быстро забывали о том, что перед ними марионетки. Куклы оживали на глазах. Конечно, многое зависело от того, как выглядели марионетки. Сефф сам вырезал их, а Регина одевала. Одни куклы были прекрасны, другие ужасны. Одни излучали добродетель, другие казались исчадиями ада, но каждая обладала индивидуальностью, которая врезалась в сознание зрителей. Но основное чудо состояло в том, что легкая перемена ракурса и способа управления в корне меняла и эту самую индивидуальность.

Возможно, все дело было в том, как кукла наклоняла голову - изменение угла превращало невинность в сладострастную непристойность. Может, дело было и в том, как вырезались профили. Так или иначе, Боукер мог лишь строить догадки: Сефф никогда не позволял ему рассматривать марионетки вблизи.

Теперь одна из монахинь оправилась от шока и смотрела на танцующего негра уже не с негодованием, а с какой-то завороженностью, словно ее загипнотизировали. Вторая монахиня приблизилась к подруге и стала умоляюще дергать ее за рукав, но та не обращала на ее призывы никакого внимания.

Продолжая танцевать, негр запел песню. По мелодии это был спиричуэл, но слова отличались явной непристойностью. Он стал дергать монахиню за одежду. Вскоре ряса, апостольник и покрывало упали. Оказалось, что монахиня, оставшаяся в белой рубашке, юна и хороша собой. Ее спутница отвернулась и, упав на колени, молитвенно сложила руки.

Теперь первая монахиня тоже начала танцевать. Сначала медленно, затем в ритме движений негра, после чего они удалились за кулисы. Коленопреклоненная фигура горестно покачивалась, переживая случившееся, потом застыла в молитвенной позе.

Теперь музыка уже играла в другом темпе. На сцене снова появились негр и первая монахиня. Они танцевали с диким неистовством. На монахине уже не было рубашки, голым оказался и негр. Куклы были сделаны из какого-то эластичного материала телесно-черного и бело-розового цвета. Мужские и женские половые признаки отличались детальным правдоподобием.

Танцевавшая монахиня вдруг застыла в ожидании. Негр описывал круги вокруг нее, постепенно приближаясь. Его пение принимало все более разнузданный характер. Молившаяся монахиня подняла голову и зарыдала.

Боукер покосился на Люцифера. Тот внимательно смотрел на сцену, но в его голубых глазах блуждала меланхолия. Боукер удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Юноше еще не наскучила его любимая постановка. Она неизменно доставляла ему огромное удовольствие. Впрочем, удовольствие тут было неверным словом, поскольку неотъемлемой частью бремени, наложенного на него его манией, было страдание. Смысл пьесы заключался в том, что в ней просто и наглядно показывалось, как зло совращало добро, как зло уверенно демонстрировало свою силу.

Теперь черное и бело-розовое тела слились в единое целое на полу сцены. Затем негр и монахиня поднялись, разъединилась, и девица побежала. Но она не собиралась спасаться бегством. Она описывала по сцене круги, а негр бежал за ней. Она хохотала, и негр тоже смеялся. Затем она споткнулась, упала, и ее преследователь навалился на нее.

Соитие продолжалось долго, тела ритмично поднимались и опускались. Но вот пыхтение негра и стоны монахини прекратились. Негр поднялся на ноги и стал медленно и томно танцевать вокруг распростертой на сцене партнерши. Музыка делалась все громче и громче.

Боукер мысленно представил себе невидимого сейчас Сеффа, скрытого занавесом. Сефф дергал за ниточки, и куклы послушно откалывали коленца. Но и после того, как эти жуткие марионетки будут убраны в свои ящики, а сцена разобрана, Сефф продолжит свое дело - он будет дергать за ниточки страха и алчности, пугая жизнью и смертью. И живые марионетки станут послушно выделывать коленца. Из всех этих живых кукол только Люцифер не догадывался о существовании нитей, приводивших его в движение.

Музыка снова стихла. Негр наклонился и коснулся рукой голой девушки. Она подняла голову. Он показал рукой на коленопреклоненную монахиню, потом выжидательно посмотрел на ее согрешившую подругу. Его голова качалась из стороны в сторону. Его охватил приступ смеха.

Они стали подкрадываться, словно звери, к одетой фигурке. Потом набросились на нее, уложили на пол. Деревянные ручки, снабженные невидимыми крючочками, стали сдирать с нее одежду.

Монахиня жалобно кричала.

За черным занавесом на низком помосте стояли Сефф и Регина. Положив локти на поручень на уровне пояса, они ловко работали пальцами, перебирая нитки. Их лица были сосредоточены. Они были довольны. С их губ слетали слова и звуки, соответствовавшие тому, что происходило внизу, на сцене.

Носком ботинка Сефф нажал кнопку, и разнузданные ритмы музыкального сопровождения возвестили приближение эротической кульминации.

- Примите мои поздравления, Регина, - вежливо произнес Боукер. - Это было прекрасное представление. Люцифер очень доволен.

Идя по коридору за Боукером и застенчиво поправляя прическу, Регина ответила:

- Вы всегда снисходительны ко мне, доктор Боукер. - Покраснев от комплимента, она добавила: - Я надеюсь, что и вы тоже получили удовольствие от нашего маленького спектакля.

- Я всегда смотрю его с удовольствием. - Боукер чарующе улыбнулся.

Регина остановилась у двери своей комнаты.

- Ну что ж, продолжу отдых, - сказала она. - Кажется, Сеффи ждет вас у себя в кабинете. Не заставляйте его ждать слишком долго.

- Ни в коем случае.

Боукер еще раз улыбнулся и пошел дальше по коридору. Эротическое начало спектакля никак не возбудило его, а святотатственное - не огорчило. Если бы все это показали ему на экране с живыми актерами, он просто заскучал бы.

Чета Сеффов подогревала в нем чувство отвращения. Он боялся и уважал Сеффа, Регину же считал занудой, но когда они соединялись, чтобы устроить кукольный спектакль, ему делалось совсем невмоготу. Боукер презирал себя, потому что понимал: он является такой же марионеткой, но организм не в состоянии долго выносить самонеприязнь, и хитрое сознание производило замещение - ненависть переходила на Сеффов с их проклятыми куклами.

Боукер оборвал свои размышления и тихо чертыхнулся. Тут от самоанализа не было толку. Он успел уже убедиться, что это только мешало ему как следует управлять Люцифером. Он ускорил шаг.

Когда он вошел в кабинет, Сефф сидел за столом и с карандашом в руке изучал бумаги. Он поднял голову и сказал:

- Я давно уже жду вас, доктор Боукер.

- Извините. Просто я говорил с Люцифером. Хотел понять, как он относится к своему выбору.

- Ну и что?

- У меня ничего не вышло. Параноик должен целиком и полностью верить своему бреду.

- Значит, вы только зря потратили время?

- Это неизбежно, когда имеешь дело с неточными науками. - Боукер изобразил на лице легкую досаду. - Во всяком случае, он сделал выбор. Остается надеяться, что большинство из них умрет и нам не придется убивать самим слишком многих.

- Нам также необходимо выбрать клиентов, которым мы пошлем новые письма с требованиями. - Сефф посмотрел на лежавший перед ним список. Сейчас я выбрал бы пятерых. Причем таких, кто, на ваш профессиональный взгляд, готов платить. По крайней мере, чтобы вероятность этого была процентов семьдесят. Иначе мистеру Уишу придется в ближайшие месяцы подготовить и организовать еще несколько ликвидации.

- Мне нужно будет изучить их досье.

- Разумеется. Я выбрал восемнадцать человек. Исходите из этих кандидатур. - Сефф положил карандаш и уставился в пространство. - Но прежде чем вы займетесь ими, надо поговорить еще об одной проблеме. Сегодня вы сказали, что экстрасенсорные способности Люцифера, так сказать, выходят за рамки вашей компетенции...

- Я никогда не утверждал обратного, - сказал Боукер. - Я психиатр. Я могу направлять его. Но чтобы использовать его способности самым оптимальным образом, требуется специалист по глубинному анализу. Тут необходим парапсихолог.

- Я сильно сомневаюсь, что какой-нибудь доверчивый глупец, готовый поверить в любое проявление...

- Ошибаетесь, - осмелился перебить Сеффа Боукер. - Настоящие специалисты блестяще разоблачают фальшивки... Поэтому они отменно контролируют уникумы, когда находят таковых.

- Вроде Люцифера?

- Сильно сомневаюсь, что им случалось наталкиваться на кого-то вроде Люцифера, даже если его точность, как вы говорите, снизилась до семидесяти пяти процентов.

- У нас есть серьезные основания не допускать дальнейшего понижения точности его оценок. Итак, вы полагаете, что специалист вроде вас нуждается в чьей-то помощи?

- Да, я в этом уверен.

- И вы имеете в виду конкретных специалистов?

- Был такой Колльер в Кембридже, - медленно сказал Боукер. - Он начал заниматься парапсихологией после того, как порядком поработал в области математической статистики. Проблемы вероятности и так далее. Затем его увлекла парапсихология. Я читал его работы в ряде журналов.

- Вы можете выйти на него?

- Могу попытаться, - сказал Боукер, потирая подбородок. - Он, кажется, сейчас на вольных хлебах. Только учтите, Сефф, он ни за что не станет сотрудничать с нами, коль скоро речь пойдет о вымогательствах и убийствах.

- Это понятно. Ему совершенно необязательно об этом знать.

- К нему потребуется особый подход. Но и тогда он может обо что-то споткнуться. Что будет, если он обо всем узнает?

- Мы примем меры, - рассеянно сказал Сефф, снова беря карандаш. - А вам придется побыстрее впитывать в себя знания вашего коллеги. Но если он знает то, чего ему знать не следует, мы отправим его в нижние сферы царства нашего юного друга.

Глава 2

- Модести, - произнес Стивен Колльер.

Затем, пару секунд спустя, он повторил, нажимая на каждый слог:

- Модести Блейз!

Колльер был один - в пижаме и халате он сидел, раскинувшись в шезлонге, на балкончике маленькой квартирки неподалеку от Пляс-де-Тертр, на Монмартре. Над крышами домов виднелся купол собора Сакре-Кёр, освещенный прожекторами.

Колльер был сухощавый англичанин лет тридцати, с худым умным лицом, русыми волосами и печально ироничным взглядом. Внутренне робкий, он умело скрывал это манерой держаться и говорить. Его речь отличалась сдержанностью и была обильно сдобрена самоиронией. Он был слегка близорук и носил очки. Впрочем, в очках или нет, в одежде или без оной, Колльер никогда не считал себя особо привлекательным. Сейчас, однако, он находился в состоянии мечтательной удовлетворенности, тщетно пытаясь понять, что именно нашла в нем Модести Блейз. В парижской квартире, в которой он сейчас находился, кухня была оборудована по-современному, но в остальном дом был обставлен старой, хоть и симпатичной французской мебелью. Висели там и картины, как правило, не представлявшие большой ценности и купленные у художников, ежедневно предлагающих плоды своего вдохновения на Пляс-де-Тертр.

Помимо кухни и гостиной в квартире была еще ванная и две спальни. Вторая спальня обычно пустовала, разве что к Модести Блейз иногда приезжала погостить какая-нибудь ее знакомая.

Колльер подумал о спальне Модести. Было трудно представить, что целую неделю он спал в большой медной кровати с этой удивительной женщиной, наслаждаясь ее восхитительным телом.

- Счастливчик, - тихо сказал он сам себе. - Баловень судьбы.

Помимо счастья быть с ней в постели, он испытывал радость от того, что находился рядом с ней день за днем. Он в общем-то сносно знал Париж, но Модести чувствовала себя в этом городе как рыба в воде, и оттого, что она показала ему этот город так, как никто другой, Париж предстал перед Колльером в каком-то сказочном, волшебном освещении.

Модести Блейз могла свободно разговаривать на самые разные темы - и сохранять часами приятное молчание. Как-то они провели целое утро в Лувре, не проронив ни слова, наслаждаясь шедеврами искусства, не мешая этим шедеврам говорить самим за себя. Модести не только умела говорить и молчать. Она также обладала поразительным талантом слушать. Иногда Колльер так увлекался созерцанием слушающей Модести, что забывал, о чем говорил.

Он знал не так уж много женщин, и, вне всяких сомнений, Модести Блейз превосходила всех его прочих знакомых. О себе она говорила очень мало, и это лишь усиливало ее обаяние. Впрочем, Колльер не мог и помыслить о том, что она проявляла умышленную сдержанность, чтобы повысить свою загадочность.

Колльер знал, что у нее британское гражданство, но сама она родом из других мест, что она богата и независима, без прочных привязанностей; что она много путешествовала и обладала широким кругом знакомств. Как-то раз она взяла его с собой на роскошный прием, который устраивал богатый французский промышленник, оказавшийся очень обаятельным и культурным человеком. В другой раз она повезла его в ресторанчик, куда он вряд ли отважился бы отправиться сам по себе. Ресторанчик находился в алжирском квартале, и его завсегдатаи явно принадлежали к преступному миру - там он увидел мужчин, от которых исходила опасность, и женщин с жесткими взглядами.

Модести Блейз появилась в этом притоне в том же платье и при тех же драгоценностях, что и на обеде в "Максиме" за час до этого, и тем не менее она чувствовала себя совершенно свободно и в этой среде. Ее приветствовали там как старую и уважаемую знакомую, и поскольку Колльер сопровождал ее, он тоже удостоился благожелательного приема.

Колльер был весьма заинтригован личностью Модести Блейз, однако полагал верхом бестактности пускаться в расспросы насчет ее прошлого. Хотя, разумеется, его снедало любопытство. Впрочем, скорее всего, расспросы ни к чему не привели бы. Все, что Модести Блейз считала нужным, она бы и так сказала. Проявлять же назойливость означало поставить под угрозу их отношения, а этого Колльеру вовсе не хотелось. Он был рад тому, что получал от нее. Он был в восторге.

Конечно, Колльер догадывался, что этому счастью рано или поздно придет конец, и понимал, что она поставит точку так, чтобы не причинить ему лишних терзаний. Пока же он наслаждался существованием в этом похожем на прекрасный сон мире на двоих. Он жил в диапазоне от умиротворенности до полного экстаза.

- Модести Блейз, - тихо повторил Колльер. Он улыбнулся сам себе и решил, что надо встать, зажечь свет и сделать себе что-нибудь выпить.

Внезапно в дверь позвонили, Колльер нахмурился. Это явно не Модести! Она предупредила его, что вернется в полночь, а может, и позже. К тому же у нее были свои ключи.

По-французски Колльер мог объясняться вполне сносно, но ему совершенно не хотелось вести переговоры с каким-то случайным визитером. Поскольку свет в квартире не горел, ничто не свидетельствовало о том, что в ней кто-то есть. Поэтому звонивший должен рано или поздно уйти!

Но туг послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и Колльер напрягся. Дверь открылась, потом закрылась. Щелкнул выключатель, и в гостиной вспыхнул свет. Затаясь на балкончике, Колльер напряженно вслушивался. Что-то тяжелое опустилось на пол, шаги проследовали к маленькой спальне. Снова щелкнул выключатель.

Колльер поднялся. Он не испугался. Его охватила смесь любопытства и раздражения. В нем была та прочная и крепкая основа, которая иногда присуща самым застенчивым англичанам.

Незваный гость прокашлялся. Теперь он вышел из спальни, тихо насвистывая. Оказалось, это мужчина. Мелодия - "Сафари" Кемпферта отличалась напевностью, и Колльер машинально отметил, что исполнял ее незнакомец самым безупречным образом.

Теперь загадочный гость перекочевал на кухню. Там тоже вспыхнул свет. Колльер тихо вошел в комнату с балкона. На полу стоял большой чемодан свиной кожи, а его хозяин уже гремел сковородками на кухне. Колльер услышал характерный звук зажигаемой газовой конфорки.

Колльер подошел к открытой двери кухни. На огне шипела сковородка с куском масла. На столе, готовые отправиться на сковороду, лежали две отбивные и два яйца, извлеченные из холодильника. Незнакомец отрезал ножом от французского батона большой кусок.

Под ногой Колльера скрипнула половица. Человек мгновенно повернулся, и Колльер увидел, что он держит нож не за ручку, а за лезвие.

Колльера кольнуло ощущение нависшей опасности. Потом все встало на свои места. Человек снова взял нож за ручку и виновато улыбнулся Колльеру. Затем он сказал по-французски:

- Je'm excuse. Je ne savais qu'il у avait quelqu'un ici.*

Колльер все понял, но ему вовсе не хотелось без необходимости общаться на чужом языке.

- Вы говорите по-английски? - сухо осведомился он. Человек посмотрел на него, и в его голубых глазах заиграли огоньки. Он был светловолос и на самом деле крупнее, чем показалось Колльеру сначала. Лицо у него было обветренное. Носил он вполне простую, но дорогую одежду.

- Кое-кто считает, что это не английский, - отозвался он с интонациями кокни**, - но вообще-то меня обычно понимают.

* Извините, я не знал, что в квартире кто-то есть (франц.)

** Кокни - просторечие, характерное для необразованных жителей Лондона.

- Итак, вы англичанин? - все так же сухо продолжал Колльер. - Тогда какого черта вы тут делаете? - Он вдруг осознал, что первый вопрос решительно не имел связи со вторым. Но если этот здоровяк и обратил внимание на такую оплошность, то он не подал вида.

- Меня зовут Гарвин, - дружелюбно сообщил он. - Вилли Гарвин. Хотел немножко подкрепиться и завалиться спать.

- Спать?

- Угу. Я позвонил, никто не открывал, вот я и решил, что в доме никого нет. Я быстренько чего-нибудь съем и на боковую.

- Но как вы проникли в квартиру?

- У меня есть ключ. - Вилли Гарвин подошел к плите и недоверчиво посмотрел на сковородку.

- И у меня есть ключ, - поджав губы, сообщил ему Колльер. - Я не знал, что нас двое.

- Это моя комната, - как ни в чем не бывало кивнул Вилли в сторону маленькой спальни. - Слушай, приятель, ты умеешь готовить? А то я в этом ни уха ни рыла. Все всегда горит... Я-то надеялся, Принцесса дома и она меня покормит.

- Принцесса?

- Это знак уважения! - весело пояснил здоровяк. - Я имею в виду Модести Блейз.

- Вы ее родственник? - неуверенно спросил Колльер. Ему было трудно представить Модести в родственных отношениях с этим типом, но это казалось единственным разумным объяснением происходящего.

- Нет, - сказал Гарвин и бросил отбивные на сковородку. - Сперва я работал на Принцессу, потом она, так сказать, сделала меня партнером. А потом мы отошли от дел. Мы старые знакомые.

Колльер совсем запутался. Ему не хотелось углубляться в частную жизнь Модести, и он решил сменить тему.

- Значит, она ничего не имеет против того, что вы появились в ее квартире, поужинали и легли спать? - подытожил он услышанное.

- Совершенно верно. Ровным счетом ничего.

Нахмурив лоб, Вилли следил за котлетами. Установилась пауза.

- Если вы так хорошо ее знаете, - заговорил наконец Колльер, - то почему же тогда вы не спрашиваете, кто я такой и что тут делаю?

Вилли удивленно посмотрел на него.

- Если бы ты был преступником, то не разгуливал бы по квартире в пижаме, приятель. В остальном это уже не мое дело.

Зачем проявлять бесцеремонность и задавать лишние вопросы? - Он снова посвятил все свое внимание котлетам и стал, чертыхаясь, переворачивать их ножом.

Колльер вдруг успокоился. Он плохо понимал, как этот тип мог быть старым приятелем Модести, но, учитывая необычность многих ее знакомых, удивляться особо не приходилось.

- Колльер, - с некоторым опозданием представился он. - Стивен Колльер.

- Рад познакомиться, Стивен. Ты часом не в курсе, когда вернется Модести?

- Примерно в полночь. - Колльер вынул из шкафа бутылку красного вина и начал ее открывать. - Ей позвонил сегодня человек по имени Рене Вобуа и пригласил на обед.

- Ясно, - кивнул Вилли. - Он хотел ее видеть.

- А вы его знаете?

- Встречал пару раз, когда работал на Принцессу. Симпатичный тип. Государственный служащий. Лет пятидесяти пяти, - добавил он как бы невзначай.

- Спасибо, - улыбнулся Колльер, которому начал нравиться Вилли. - Она именно это мне и сказала, но я все равно не собирался ревновать.

Вилли Гарвин одобрительно кивнул, поглядывая на котлеты. Вдруг его лицо исказилось гримасой отвращения. Он поспешно стащил сковородку с огня. От котлет поднимался густой дым.

- Вот! - горестно проговорил он. - Ты только посмотри на этих мерзавок! Глаз с них не спускал, а они что вытворяют?

- Я бы с удовольствием помог, - сочувственно отозвался Колльер, только из меня повар еще хуже. У меня сейчас бы уже горела сама сковородка.

Это признание явно улучшило настроение его собеседника. Он налил два бокала вина, подошел с ними к плите. Вилли кое-как переложил отбивные на тарелку, поставил их на полку над грилем, потом, вылив на сковородку содержимое двух яиц, взял бокал со словами:

- Ваше здоровье, мистер Колльер.

- Зовите меня Стив. Салют!

Они стояли и смотрели, как белок на сковородке сохнет, обугливается по краям, а желток остается жидким.

- По-моему, тут маловато масла, - заметил наконец Колльер. - Конечно, советовать легко, но тем не менее стороннему наблюдателю иногда видна объективная картина...

- Все в порядке, - пробормотал Вилли. - Но уже поздно. Чего я только не перепробовал. И вообще, - добавил он с ухмылкой, - я не потерплю, чтобы мной командовали два каких-то нерожденных цыпленка. Будут жариться, как я сочту нужным, и еще скажут спасибо. А края я потом отрежу.

- Вот это правильно! - воскликнул Колльер. - У вас есть принципы, Вилли, и вы готовы за них страдать. Позвольте мне снова наполнить ваш бокал. Бургундское, конечно, не из самых дорогих, но приятное.

Пять минут спустя Вилли сидел за столом в гостиной и ужинал обугленными отбивными и ошметками яичницы, которые ему удалось соскрести со сковородки.

- Вам не помешает смаковать ужин, если я закурю? - церемонно вопросил Колльер, усаживаясь напротив.

- Конечно, помешает, но придется потерпеть. Прошу, - сказал Гарвин, пододвигая Колльеру портсигар и зажигалку.

И то и другое было из золота. Колльер также обратил внимание, что рубашка, брюки, а также легкий пиджак, который Вилли снял, садясь за стол, сшиты на заказ. На руке у него поблескивал хронометр "Роллекс-Ойстер".

Колльер закурил сигарету и вернул портсигар и зажигалку хозяину.

- Я мешать не буду, - говорил Вилли. - Поем и двинусь дальше. А Модести скажите, что, мол, я заглядывал. - Он осекся, принюхался и помотал головой. - Не стоит трудиться. Она сразу все поймет, как только войдет в кухню. Просто скажите, что я в Париже и, наверно, заночую у Клодины.

- Еще одна ваша старая знакомая? - вежливо осведомился Колльер.

- Подружка, - коротко ответил Вилли и добавил: - Очень любит заниматься любовью.

- Ну, а каково жить, отойдя от дел? - справился Колльер, затянувшись. - Вы ведь совсем еще молоды.

- Стараюсь не скучать. В Англии у меня есть пивная. Называется "Мельница". Старинный дом на реке возле Мейденхеда. Будете в тех краях, милости прошу в гости.

- С удовольствием. Вы руководите работой пивной с помощью дистанционного управления?

- У меня есть управляющий. Я бываю там лишь несколько месяцев в году. А вы что поделываете, Стив?

Стив ответил после секундного колебания:

- Я металлург. Боюсь, это довольно скучная профессия...

- Вряд ли такая уж скучная, раз вы этим занимаетесь. - Положив нож и вилку, Вилли вдруг спросил: - А с бериллием вы не работаете?

- В настоящее время нет.

- За бериллием будущее. В два раза легче стали, прочнее и удобней в обработке.

- Возможно, - улыбнулся Колльер. - Но, с вашего разрешения, я все-таки воздержусь от профессиональных разговоров. Я как-никак нахожусь в отпуске.

- Понял. - Вилли отнес пустую тарелку к мусорному ведру очистил ее и поставил в посудомоечную машину. В его глазах появилось полунасмешливое-полуозадаченное выражение. Когда он вернулся в гостиную, Колльер стоял у музыкальной системы и ставил пластинку Баха.

- Сейчас выкурю сигаретку и в путь-дорогу, - сказал Вилли, усаживаясь в кресло.

- Мне вы не помешаете. Если хотите, дождитесь Модести.

Вилли рассеянно кивнул. Он сидел, курил, а по комнате разносились аккорды фуги соль минор. Стив разлил остатки вина и уселся на диван. Вилли, как и Модести, прекрасно умел молчать, когда не о чем было говорить. Но, немного посидев, Вилли встал и вышел на балкончик. Он затушил сигарету и какое-то время стоял, глядя в темноту. Затем, сунув руки в карманы, вернулся в комнату. Он несколько раз потер ухо, и было видно, что его что-то сильно беспокоит.

- Значит, говорите, Модести обедает с Вобуа? - услышал Колльер сквозь музыку голос Вилли. Теперь в нем ощущалось напряжение.

- Да. - Колльер чуть приподнял брови. - А что?

- Вы знаете, куда они собирались?

- Хотели прокатиться по Сене на пароходике и пообедать там же знаете, под прозрачным навесом...

- Знаю, - перебил его Вилли. - Значит, они сойдут у моста Альма где-то в половине двенадцатого. Пожалуй, направлюсь-ка я туда. На всякий случай.

- Что-то случилось? - осведомился Колльер, вставая.

- Очень может быть, - ответил Вилли, опять потирая ухо. Его прежнее дружелюбие как ветром сдуло, и Колльер тоже добавил в свои интонации холоду.

- Не сочтите меня излишне любопытным, - сказал он, - но вы провели тут полчаса, а теперь вдруг сочли, что что-то не так. Например?

- Сдается мне, что может стрястись беда, - сказал Вилли, надевая пиджак.

- Откуда вы знаете? - Колльера вдруг стало одолевать любопытство. Он не противоречил Вилли Гарвину. Ему просто хотелось понять.

- Точно не могу сказать, - отозвался Вилли. - Просто у меня в таких случаях начинает покалывать в ушах. - Он отвернулся, и Колльер понял: он не шутит.

- Погодите, - сказал Колльер. - Я буду готов через три минуты.

- Хотите со мной? - удивленно спросил Вилли.

- Да, - сказал Колльер, на ходу скидывая халат. - Хочу.

Вилли проследовал за ним в спальню. Когда Колльер надел брюки и рубашку, он спросил Гарвина:

- Такое с вами уже бывало? Я про уши.

- Бывало и не раз.

- Это что-то вроде сигнала? Предупреждения?

- Да. - В голосе Вилли послышалось нетерпение. - Смейтесь сколько угодно, но поторапливайтесь.

- Я не смеюсь. Мне просто интересно. И скажите, каков процент точности?

- Не понял.

- Если это сигнал об опасности, то всегда ли он срабатывает. Или случаются ложные тревоги?

- Хорош металлург, - отозвался Вилли. - Бериллий...

- А! - отмахнулся Колльер. - В его глазах загорелись азартные огоньки охотника, учуявшего добычу. - Бывает, чтобы это ваше покалывание в ушах оказывалось ложным сигналом?

- Такого на моей памяти не бывало.

- Отлично. - Колльер натянул носок. - А скажите вот что: случалось ли вам попадать в переделку без предупреждения?

- Хм... случалось, конечно. - Вилли говорил автоматически. Мысли его были где-то далеко.

Колльер надел туфли и встал. В его темных глазах сквозило беспокойство.

- Вы неплохо знаете, что такое неприятности, Вилли, так? - спросил он.

- Кое-что смыслю.

- Вы испытываете это самое покалывание, когда находитесь в расслабленном состоянии и не ожидаете от жизни подвоха или, напротив, когда вы сосредоточены, напряжены и готовы действовать?

Внимание Вилли наконец сфокусировалось на Колльере.

- Бога ради, пошевеливайтесь, - с какой-то злостью произнес он. - Я хочу поскорее оказаться у моста Альма и встретить Модести. Вы идете или нет?

Ночная прохлада еще не успела поглотить дневное тепло, и под большим плексигласовым балдахином, покрывавшим ресторан на палубе пароходика, было приятно и уютно.

Рене Вобуа, шеф Второго отдела, дождался, когда официант налил коньяку в два бокала, затем быстро перевел взгляд на женщину, которая сидела напротив него. Повернувшись к нему профилем, она смотрела на остров Ситс.

Вобуа был удачно женат, имел дочь на два-три года младше его спутницы, однако сейчас он испытывал приятное чувство оттого, что находится в компании женщины, красота которой привлекала внимание как мужчин, так и женщин.

Ее черные блестящие волосы были собраны в высокий шиньон. Глаза были цвета полночного неба, лицо загорелое, шея длинная и изящная. На ней была белая шелковая блузка с короткими рукавами и юбка из темно-синего бархата. Свободный жакет в тон юбке висел на спинке стула. Плечи Модести могли показаться чуть широковатыми, зато талия была узкой. Длинные и очень элегантные ноги особенно хорошо смотрелись, когда Модести шагала.

Сэр Джеральд Таррант, давний знакомый Вобуа, выполнявший те же функции, что и он, в одной британской спецслужбе, как-то сказал:

- Ее общество удивительно расслабляет, Рене. Это может показаться невероятным, но все-таки это так. С ней ты не чувствуешь никакого напряжения. Она создает удивительно умиротворяющую атмосферу. Впрочем, добавил он, - на противника она производит совершенно иное впечатление.

Вобуа, к своему удивлению, отметил, что в течение всего вечера ему никак не удавалось углядеть в Модести это темное, опасное начало. Впрочем, он достаточно знал о ней, чтобы не ставить под сомнение прощальные слова Тарранта. Теперь же, нежась в приятной, спокойной атмосфере ужина, он понял, что и первая часть напутствия Тарранта тоже оказалась верной.

Модести повернулась к нему, взяла свой бокал, приподняла, приветствуя его. Вобуа ответил тем же.

- Я плохо за вами ухаживаю, - сказал он. - Мне бы следовало предложить вам сигареты. Признаться, я бы и сам сделал то же самое. Когда у меня на душе спокойно, я люблю выкурить сигарету.

Модести улыбнулась.

- Сэр Джеральд старается говорить нечто в этом роде, но у него нет чисто французского таланта произносить такие фразы и в конце он обычно краснеет. - Она взяла сумочку, что лежала рядом с ней. - У меня "Голуаз", если это вас устроит.

- Отлично, - кивнул Вобуа. - И спасибо за сведения о Тарранте. Рад, что у этого старого лиса все же имеются недостатки.

Вобуа, конечно же, слукавил насчет сигарет. В его портфеле лежало несколько пачек. Но ему очень хотелось посмотреть, как грациозно действуют руки Модести, которая открыла сумочку, вынула золотой портсигар, зажигалку и передала их Рене.

- Спасибо, - сказал он, зажег ее сигарету, потом свою. Некоторое время они курили в молчании, затем Вобуа спросил: - Вы не рассердитесь, если я буду звать вас по имени?

- Я буду только рада, Рене.

- Скажите, Вилли Гарвин не собирается посетить Париж? Я бы хотел возобновить с ним знакомство. Интересный персонаж этот Гарвин.

- В высшей степени. - Модести задумчиво улыбнулась, оставив своего собеседника гадать, какие же образы проносятся перед ее мысленным взором. Но я понятия не имею, собирается ли он к нам.

- У него пивная в Англии? Он, наверно, там?

- Вряд ли. Перед Танжером я получила от него открытку из Токио. Он сказал, что поехал туда ради бань.

- Бань?

- Да. Ему нравится японский стиль. И японские массажистки.

- Ясно, - кивнул Вобуа. Пароходик сейчас проходил восточную оконечность острова Ситс. - Я хотел бы задать вам вопрос, - медленно сказал он, - но боюсь вас обидеть.

- Не бойтесь. Спрашивайте.

- В тот период, когда вы руководили Сетью, - начал Вобуа, осторожно подбирая слова, - вы действовали в сферах, которые, строго говоря, не являлись законными...

- Я имела самое прямое отношение к организованной преступности, спокойно подтвердила она. - Безусловно, я выбирала, чем заниматься, но тем не менее все это было противозаконно. Продолжайте допрос.

- Вам никогда не приходилось обеспечивать... - Вобуа сделал небольшую паузу и извиняющимся тоном закончил: - Безопасность, защиту?

- Специально - нет, - коротко ответила Модести. - На мой взгляд, это недалеко ушло от наркотиков и проституции. Но иногда партнеры просили нас обеспечить их защиту, и мы брали за это деньги. Ларош, например, как-то выяснил, что большие нехорошие мальчики хотят порвать его цепь игорных домов, и обратился ко мне. - Модести пожала плечами. - Но вообще-то мы этим занимались недолго.

- Почему?

- Вилли Гарвин изловил самого большого из этих нехороших мальчиков и послал его работать кочегаром на рыбацкое судно, которым мы пользовались в наших контрабандных операциях. Он работал три месяца, а капитан был очень строгий.

Этим все и кончилось. - Она пригубила коньяк. - Сеть время от времени обеспечивала защиту разным людям, но мы никогда не предлагали свои услуги силком.

- Большое спасибо... - протянул Рене, задумчиво чертя пальцем на бокале невидимый узор.

- Это все, что вы хотели узнать? - спросила Модести.

- Нет. - Рене замолчал, приводя в порядок свои мысли, а Модести спокойно ждала. - Этот вид рэкета, - наконец начал он, - означает обычно сбор небольших сумм с большого количества людей. Пример - владельцы маленьких магазинов в большом городе. Но как, по-вашему, Модести, можно ли действовать по-другому - собирать большие суммы с ограниченного количества лиц?

- Под угрозой чего?

- Смерти.

- Это может сработать один раз, - ответила она, пожимая плечами. Как, например, киднеппинг. Но как система не годится.

Вобуа стряхнул пепел с сигареты и кивнул.

- Предположим, что британское правительство получает уведомление о том, что один министр - скажем, жилищного строительства - умрет в течение полугода, если не будет выплачен выкуп в сто тысяч фунтов. К чему это может привести?

Модести рассмеялась и покачала головой.

- Это шутка?

- Конечно. Но все-таки если предположить, что я говорю всерьез? Какова будет реакция?

Модести пристально посмотрела на Вобуа, и всю ее веселость как ветром сдуло. Помолчав, она сказала:

- Сочтут, что это какой-то псих. Письмо передадут в полицию, вот, пожалуй, и все.

- А если в течение этих шести месяцев министр умрет?

- Какой смертью?

- Предположим, насильственной. А после этого придет новое письмо. С новым предупреждением. Что тогда?

- К нему отнесутся всерьез. Вы хотите сказать, что такое уже случилось?

- Это всего-навсего гипотеза, - улыбнулся Вобуа. - Шантаж частных лиц, шантаж правительства по поводу их чиновников. Думаете, это сработает как долговременный проект?

- Только если можно убивать так, что убийца не будет найден, и шантажировать так, что не удастся установить, откуда исходят письма с угрозами. И конечно, если удастся найти стопроцентно безопасный способ получения денег от тех, кто настолько перепугается, что согласится платить. Хотя в этом я не вижу смысла. Зачем приставать к правительствам? Почему не ограничиться богатыми частными лицами?

- Если кто-то в состоянии убивать без боязни быть выслеженным, у него возникает естественное стремление довести это обстоятельство до сведения потенциальных жертв, а для этого нужна небольшая реклама.

- Небольшая?

- Да, чтобы не возникло паники. И кстати, всегда найдутся правительства, которые согласятся платить, если произвести на них достаточное впечатление. Конечно, не в Европе, если не считать пары-тройки диктатур... Но в Африке, например, можно собрать неплохой урожай. Так, если премьер-министр Умбопо поверит в то, что его могут отправить на тот свет, он без угрызений совести опустошит государственную казну. Но проще всего, конечно, потрясти частных лиц. Нефтяной шейх тут, индийский миллионер там, южноамериканский плейбой здесь... Конечно, сперва аферистам придется доказать, что их угрозы не пустой звук, - продолжал Вобуа с улыбкой, - а самый простой способ добиться этого - поставить в известность всех клиентов, если с одним из них случится несчастье. Пусть видят, что бывает с ослушниками.

- Но тогда по их следам ринутся все полиции мира и Интерпол в том числе. Те, кому угрожают, окажутся под присмотром полиции, и у злоумышленников ничего не получится. И даже если кто-то согласится платить, как забрать деньги? Придется вступить в контакт. А это всегда самая трудная часть операций такого рода. Тут-то обычно их и хватают.

- Верно, - улыбнулся Вобуа и потушил сигарету. - Все это, конечно, чистый абсурд.

- Может, вы не упомянули какие-то детали? - медленно проговорила Модести. - Мелочи порой сильно меняют дело.

Вобуа рассмеялся и, чуть виновато посмотрев на нее, сказал:

- Я просто выдвинул гипотезу. И думал, что все необходимые детали вы добавите сами, Модести.

Модести откинулась на спинку стула и, чуть нахмурясь, посмотрела на своего собеседника:

- Рене, простите мне мою непонятливость. Но я никак не возьму в толк, пытаетесь ли вы что-то у меня узнать, хотите что-то мне сообщить или решили сыграть со мной в игру, правила которой я не выучила. Но, так или иначе, пока я ничего не могу понять.

Вобуа посмотрел на темные воды Сены и сказал:

- Это игра-фантазия. Я, конечно, свалял дурака, что затеял ее. Простите меня и давайте поговорим о чем-нибудь другом. Глядите...

Модести посмотрела туда, куда показывал он. Пароходик проходил западную оконечность Сите. Там берега были низкие, и между двух деревьев была натянута невидимая в темноте проволока. На ней танцевала призрачная фигура в белом. Казалось, она плавает в воздухе. Упав на колено, танцор скользил по проволоке, широко расставив руки в белом, качая головой в маске.

Сверху, с палубы, раздались смех и аплодисменты зрителей.

- Как приятно видеть молодого человека с таким нестандартным отношением к жизни. Он одевается как призрак, он натягивает проволоку и, когда появляется прогулочный пароход, начинает свою пантомиму для нашего развлечения. Причем совершенно бесплатно. Сите - его сцена, Сена - его зрительный зал. Он заражает нас своим настроением и сам получает от этого удовольствие. - Вобуа говорил с псевдофилософскими интонациями, и Модести охотно рассмеялась.

- Наверно, приятно совершать безумные поступки, когда ты молод и весел, - со вздохом сказала Модести. Вобуа изобразил на своем лице ужас.

- Моя дорогая! Если уж вы не причисляете себя к молодежи, то я и вовсе древняя руина. Будьте немножко снисходительнее!

- Мне двадцать семь, Рене. По крайней мере, мне так кажется. Мои детские годы - это сплошной туман.

- Двадцать семь? Ерунда! Вы носите шиньон, надеваете дорогую одежду и туфли на высоком каблуке, курите сигареты, пьете коньяк, но все это так, для отвода глаз. На самом деле вы еще ребенок! Ребенок, который прикидывается взрослой женщиной.

- Когда я была маленькой, то была гораздо старше, чем сейчас, спокойно произнесла Модести, и Рене сразу понял, что она имеет в виду. Ее детство прошло в отчаянной борьбе за существование на Балканах и Ближнем Востоке в годы второй мировой войны и сразу по ее окончании. - Но если я кажусь вам юной, - улыбнулась Модести, - то это, возможно, потому, что я делаю примерно то же, что тот молодой человек. - Она кивнула в сторону Сите, постепенно уменьшавшемуся за кормой.

- То же, что и тот молодой человек? - удивленно переспросил Вобуа.

- Ну да. Я иногда хожу по проволоке. Мне это необходимо.

Вобуа осознал, к чему клонит Модести. Она же прекрасно поняла его гипотезу и то, что за гипотезой что-то кроется, и намекнула, что готова ему помочь, если в этом есть необходимость.

"Слава Богу, я не такой кровожадный и беспощадный, как Таррант, подумал Вобуа. - По крайней мере, в отношении этой женщины. Он ведь дважды чуть не устроил ей путешествие на небеса".

Он положил руку на запястье Модести и сказал:

- Кстати, чуть не забыл. Когда я вчера вам звонил, трубку снял молодой англичанин. Он не сердится, что вы его бросили?

Модести стало ясно, что ее предложение услышано, причем с благодарностью, и мягко отклонено. На ее лице появилась быстрая и чуть озорная улыбка - знак того, что ей все ясно.

- Думаю, что молодой англичанин не сердится. У него нет оснований быть мною за что-то недовольным.

Рене Вобуа рассмеялся и убрал руку со словами:

- Не сомневаюсь... А вот стоит чудовище, именуемое Эйфелевой башней. Я придумал, как ее взорвать. Детали обсудим позже.

Глава 3

- По-прежнему покалывает? - осведомился Колльер.

- А? Не знаю... Господи, да перестаньте талдычить о моих ушах. Это меня отвлекает. - Вилли говорил отрывисто, но без раздражения. Они с Колльером стояли у стены на самом верху склона, который шел от моста Альма к набережной.

Слева, у подножия склона, виднелась длинная вереница автомобилей. Вилли и Колльер приехали сюда в машине Вилли, которую тот взял напрокат. Сейчас его большая "симка" находилась на Пляс-д'Альма. Минут двадцать они поджидали здесь возвращения пароходика.

- Может, нам спуститься к причалу? - предложил Колльер.

- Ждите где хотите, - равнодушно отозвался Вилли, внимательно оглядывая каждого пешехода и каждую машину, появлявшихся наверху.

Колльер пожал плечами и остался на месте.

- А как Принцесса сюда приехала? - поинтересовался Вилли. - Ее машина стоит в гараже.

- Она взяла такси и отправилась туда, где у нее была назначена встреча с этим Вобуа. А как они приехали сюда, я не знаю. Это их надо спросить.

Вилли только хмыкнул.

Снова воцарилось молчание, которое нарушил Колльер.

- Я больше не буду говорить об ушах, но скажите мне другое. Вы почувствовали, что надвигается беда. Что ж, я бы не удивился, если бы оказалось, что вас ищет разгневанный муж-француз с дробовиком. Но вы волнуетесь не за себя, а за Модести. Не понимаю, какая опасность может угрожать ей!

В глазах Вилли блеснули веселые искорки, но он тотчас же погасил их и снова принялся вести, на взгляд Колльера, совершенно бессмысленное наблюдение.

- Как вы познакомились? - спросил Вилли.

- Случайно, пару недель назад в Орли. Я прибыл вечерним рейсом. Колльер вдруг почувствовал, что в его голосе звучит смущение, и ему сделалось досадно. - Не успел я выйти в зал прилета, как меня обокрали. Пропал бумажник с деньгами и дорожными чеками. Я почувствовал, как меня кто-то толкнул, но только потом понял, что это было такое. Вора же и след простыл. Но тут появилась Модести с другого рейса и сразу сообразила, что произошло. И пустилась в погоню за вором.

- Пустилась в погоню за вором?

- Ну да. Тогда-то я этого не понял. Но потом сказал ей, что это безумная затея. Она могла попасть в неприятную ситуацию. Но все обошлось. Я все горевал из-за бумажника, но тут появилась она и вернула мне его. Выяснилось, что вор случайно выронил его, когда бежал через автостоянку.

- Случайно выронил? - повторил Вилли. - Какое везение!

- Не понимаю вашей иронии, - сухо отозвался Колльер. - И не понимаю, какое это имеет отношение к моему вопросу.

- К какому?

- К тому, который я вам задал? Почему Модести может угрожать беда?

- Вдруг она опять увидит, как кто-то к кому-то лезет в карман. А потом, когда она побежит за карманником, не дай Бог, поймает его до того, как тот выронит бумажник.

Колльер подавил в себе вспышку ярости и сказал:

- Не понимаю, к чему вы клоните, и, признаться, меня это не интересует. Можно задать еще один вопрос?

- Давайте.

- Вы почуяли неладное. Почему вы решили, что неприятности связаны с Модести, а не с вами?

- Не знаю, - равнодушно отозвался Вилли. - Слушайте, почему бы вам не поговорить о бериллии? А я бы послушал. А то я сильно устал и...

Он вдруг осекся. Колльер увидел, как он смотрит на фигуру, поднимавшуюся от набережной. Когда фигура оказалась у фонаря, Колльер разглядел невысокого человечка с морщинистым коричневым лицом. На нем был берет и потрепанный серый костюм.

- То-то же, - пробормотал Вилли и громко крикнул: - Эй, Шули, как дела? Что поделываешь?

Человечек вздрогнул и повернул голову в их сторону. Увидев Вилли, он пустился бежать, словно напуганная мышь. Вилли рванулся за ним. Загудела машина. Человечек чудом увернулся от столкновения с такси. Вилли тоже увернулся, но все же его слегка задело крылом, и он чуть не потерял равновесие. Затем мимо него промчались еще две машины, не давая продолжить погоню. Вилли грубо выругался.

Человечек же оказался на дальней стороне площади и нырнул в черный "панхард", явно его поджидавший. Взревел мотор, и машина помчалась в сторону авеню Марсо.

Вилли повернулся и медленно побрел обратно.

- Что, черт возьми, случилось? - спросил его Колльер.

- Понятия не имею, - ответил Вилли. Он успел уже остыть и сделался вполне общительным. Появление этого Шули словно расставило все по своим местам, дало ему, блуждавшему впотьмах, направление.

- А вот и они, - сказал Колльер.

Вилли посмотрел вниз, на реку. Длинный прогулочный теплоход приближался к пирсу. Вилли подошел к "симке", вытащил из багажника какие-то инструменты и сказал.

- Пошли-ка вниз.

Колльер двинулся за ним следом. Они остановились у вереницы машин, стоявших носами к стене. На причал уже выходили первые пассажиры. Одни поднимались по склону, другие шли к машинам. Вилли внимательно оглядывал лица и фигуры.

- Чего мы ищем? - осведомился Колльер, которому передалось напряжение Вилли.

- То, что плохо пахнет. Но это моя забота. А вы смотрите, где Модести. Увидите, дайте мне знать.

Прошло десять минут. Машины отъезжали одна за другой, и поток людей с пирса стал редеть.

- Вот она! - воскликнул Колльер. - Модести!

Она как раз подходила к широким сходням под руку с человеком лет пятидесяти пяти с гладким спокойным лицом, который держался с неторопливым достоинством.

Колльер сделал несколько шагов назад и оказался в тени, отбрасываемой стеной. Он сам удивился своему поступку, но затем понял, что ему просто хотелось понаблюдать, как Модести отреагирует на Вилли Гарвина, не догадываясь о том, что и он, Колльер, рядом.

Когда Модести со своим спутником оказалась на сходнях, она заметила Вилли. На ее лице не отразилось удивления. Она только обрадовалась.

- Вилли Гарвин из Токио, - сказала она Рене Вобуа и затем, наклонив голову набок, как подросток, приложив пальцы уголкам глаз, превратила их в щелочки.

Вилли Гарвин приветствовал ее, подняв руку, и его большой и указательный пальцы изобразили кружок.

Колльер не понял пантомимы. Модести и ее спутник двинулись к Вилли.

- Вилли-солнышко, - сказала она, протягивая ему обе руки.

Он взял их в свои, поднял одну так, что ее пальцы коснулись его щеки, и отпустил. Они не обнялись, Вилли не поцеловал ей руку, однако в том, как они приветствовали друг друга, была такая интимность, что Колльер почувствовал укол ревности.

- Привет, Принцесса, - сказал Вилли.

- Ты знаком с Рене Вобуа?

- Мсье, - сказал Вилли, наклоняя голову. Мужчины пожали друг другу руки.

- Мы не виделись года четыре, мистер Гарвин, - сказал Вобуа. - Приятно встретиться просто так, не по долгу службы...

- Это как сказать, - откликнулся Вилли. - Сдается мне, что тут заваривается каша, Принцесса.

Модести и бровью не повела, только коснулась рукой груди Вилли и провела по ней ладонью, словно проверяя, что у него под пиджаком. Затем с легким удивлением заметила:

- Ты без прибора?

- Верно, - сказал Вилли, всем своим видом выражая недовольство собой. - Я вдруг забеспокоился, и пришлось быстро собираться и лететь сюда. Надо было, конечно, сперва приготовить обычный набор, но мне пришлось участвовать в викторине... - Он осекся и, оглянувшись, спросил: - А куда он вдруг делся?

Колльер вышел из укрытия.

- Модести, у него начало колоть в ушах. Это шутка?

- Нет, Стив, не шутка. - Она автоматически улыбнулась ему и снова перевела взгляд на Вилли.

- Мы ждали наверху, - сказал Вилли. - И увидели Шули. Он шел снизу.

- Шули зря не появится, - кивнула Модести, явно хорошо понимая, что означает это имя. Вобуа с интересом следил за их обменом репликами.

- Хотел его сцапать, но этот гаденыш умчался, как заяц, - пояснил Вилли. - Его ждала машина.

- Неважно, - сказала Модести, потом посмотрела на Вобуа. - Вы знаете такого Шули?

- Нет. Наверно, его лучше знают в полиции. А на чем он специализируется?

- Дайте мне ключи от машины, Рене, - попросила Модести.

- Прошу. - Вобуа выдал ей ключи. Она передала их Вилли со словами: Машина вон там. "Ситроен" "ДС-19".

Они двинулись по набережной туда, где стояла машина Вобуа. Последние пассажиры с теплохода успели разойтись. Вилли осторожно обошел вокруг машины. Он открыл дверцу, положил на переднее сиденье сумку, потом открыл капот.

- Не участвующих в соревновании прошу покинуть площадку, - сказал он.

Модести повернулась к Колльеру.

- Милый, поднимайтесь с Рене и ждите нас наверху, хорошо?

Она коснулась его руки.

- Нет, - возразил Колльер. - Я не знаю, что тут происходит, но лучше постою здесь и попытаюсь понять.

- Я примерно понимаю, что происходит, - сказал Вобуа, прокашлявшись, но поддерживаю нашего молодого друга. Я тоже останусь. Может, мне пригласить эксперта?

- У нас уже есть эксперт, Рене, но все равно спасибо, - сказала Модести и подошла к Вилли. Он чуть приподнял капот, а Модести присела рядом, сунула руку под его передний край, чтобы освободить предохранитель. Потом кивнула Вилли. Тот осторожно засунул руку в щель, стал шарить внутри. - Провод, - тихо сказала она.

- Шули всегда страхуется. Кладет свои штучки и туда, и сюда.

Молча Модести заняла место Вилли, придерживая капот так, чтобы он не мог подняться. Вилли снял пиджак, вынул из своей сумки ручку-фонарик и пару кусачек.

Колльер, стоявший в шести шагах от них и постепенно понимавший, что они делают, вдруг услышал у своего уха:

- Меня зовут Рене Вобуа. Модести слишком занята, чтобы представить нас друг другу...

- О! А я Колльер. Стивен Колльер. - Он оторвал взгляд от машины и перевел его на невозмутимо-задумчивое лицо Вобуа. - Как, по-вашему, они действительно делают то, что мне кажется?

- Да, мистер Колльер. Есть вероятность, хотя и достаточно отдаленная, что нас может сейчас разорвать на куски. Пожалуйста, не думайте, что я остался тут исключительно из героизма. Мне просто очень интересно наблюдать, как они слаженно работают. Любопытство превозмогает страх.

- Работают? - переспросил Колльер. - Простите, не понял.

Колльер посмотрел на машину. Подсвечивая фонариком, Вилли просунул в щель вторую руку с кусачками. Колльеру казалось, что он видит сон и, зная, что это лишь сон, не испытывает страха.

- Тут ничего не надо понимать, - вежливо заметил Вобуа. - Это мистика. Двое выполняют сложную работу, не говоря друг другу ни слова. Причем для них это достаточно простая операция, было бы крайне интересно увидеть их в настоящем... - Тут он оборвал себя и замолчал.

Колльер не понял, что Вобуа имеет в виду. В голове у него роились несформулированные до конца вопросы, но он молчал. Ему было неприятно ощущать себя посторонним, выключенным из ситуации.

Вилли сделал движение рукой с кусачками, и из-под капота раздался щелчок перекушенной проволоки. Модести приподняла капот еще немного, Вилли внимательно осмотрел внутренности, потом Модести открыла его полностью, а сама сходила за сумкой с инструментами.

Вилли стоял у крыла машины. Модести открыла сумку. Он взял гаечный ключ и начал откручивать болт на аккумуляторе. Затем вернул ключ Модести, отодвинул аккумулятор, а сам сунул руку глубже к шасси. Он потратил на поиски две минуты. Дважды Модести передавала ему кусачки, и дважды он возвращал их.

Затем он выпрямился. В руках у него был плоский предмет, похожий на коробку для сигар. На концах было по отверстию, из которых высовывались края металлических цилиндров. Вилли передал их Модести, потом перерезал проволоку, закреплявшую крышку коробки, открыл ее и расслабился.

- ПВ, - сказал он, бросая ее на переднее сиденье. - Все нормально.

Затем, взяв у Модести детонаторы, он шагнул к ограде набережной и швырнул их в Сену. Вытирая руки ветошью, Модести подошла к Вобуа и Колльеру.

- Ну, что там было? - спросил Вобуа.

- ПВ - пластиковая взрывчатка. Два разных типа детонатора. Один срабатывал от аккумулятора, другой при поднятии крышки капота. Шули предусмотрителен...

- Как вы полагаете, честь оказана мне или вам?

- Вам, Рене. Вы ведь еще функционируете.

- В каком качестве? - подал голос Колльер чуть громче, чем ему хотелось.

На что Вобуа, махнув рукой, ответил:

- Связан с органами власти. - Потом, обратись к Модести, добавил: Поверьте, мне делается страшно не по себе при мысли, что и вас могли убить.

- Я понимаю: вы бы этого не пережили. - На ее лице мелькнула озорная улыбка, потом она добавила уже серьезно: - Вилли подоспел вовремя.

- Он заранее знал, - сказал Колльер со смесью уважения и возбуждения. - Он знал, что надвигается какая-то беда.

Модести взглянула на него с притворным удивлением:

- Неужели тебя это волнует сильнее, чем мысль о том, что мои кусочки могло разбросать по всей набережной?

- Виноват! - воскликнул Колльер, проводя рукой по своему худому лицу, покрывшемуся испариной. Его била дрожь. - Но я как в потемках. Ничего не понимаю. - Он посмотрел на Модести как на незнакомку.

- Потом, Стив, - бросила она, не глядя на него.

Тут подошел Вилли. Он был внешне спокоен, но загорелое лицо излучало гнев, а голубые глаза превратились в льдинки.

Он молча взял свой пиджак.

- Неплохо бы иметь описание внешности Шули, - сказал Вобуа.

- Маленький алжирец, - сказала Модести, - рост пять футов три дюйма, круглая голова, морщинистое лицо. Сорок лет с небольшим.

- Что на нем было надето? - спросил Рене Вобуа Вилли.

- То, в чем его закопают, - мрачно отвечал тот, надевая пиджак. - Я дам о себе знать. Принцесса, - сказал он, уже уходя.

Модести покосилась на Вобуа. Тот чуть покачал головой.

- Вилли! - крикнула она, и он остановился. - Не надо, Вилли-солнышко.

- Не надо? Нет, Принцесса, за такой фокус с тобой ему не гулять. Он и так прожил лишнее. Хватит.

- Это было для Рене.

- Взрывчатка не выбирает себе жертв.

- Отбой, Вилли, - сказала она, и в голосе послышалась резкость.

Колльер ничего не мог понять. Когда они обезвреживали бомбу, ему казалось, что главный Вилли. Теперь же получалось, что распоряжается в их странном дуэте Модести.

Вилли стоял молча. Он не сердился, не дулся. Он был просто расстроен. Модести подошла к нему, нежно взяла за лацканы пиджака и стала говорить что-то не по-французски и не по-английски. Колльер решил, что это арабский. Она убеждала и ободряла его. Вилли немножко повеселел. Она сказала что-то еще, и он рассмеялся, потом покачал головой, давая понять, что смирился с неудачей.

Модести взяла его под руку, и они подошли к Вобуа и Колльеру.

- А сейчас мы поедем к нам и выпьем, - подытожила она. - Вилли все равно надо забрать свой чемодан.

- Если вы везете с собой и взрывчатку, я лучше пройдусь пешком, объявил Колльер, на что Модести со смехом сказала:

- Она не кусается. По пути мы сделаем звонок, Рене передаст ее в полицию, и они начнут искать Шули.

- Лучше оставить тут "Ситроен", - сказал Вилли. - Чтобы они пришли проверить. Шули мог наследить.

- Разумно, - кивнул Вобуа. - У вас есть машина?

- "Симка", там, наверху.

- Стив, иди с Вилли, - сказала Модести. - А мы с Рене вас нагоним.

Колльер поколебался, потом двинулся следом за Гарвином.

- Шули - это инструмент, - сказала Модести Вобуа. - Кто вами так недоволен, Рене?

- Ма шер, я, честно, не знаю.

- Это первая попытка покушения?

- За последние годы - да.

- И это вас не удивляет?

- Я слишком много прожил, чтобы удивляться.

- Я за вас волнуюсь. - В глазах Модести была тревога. Эти слова чрезвычайно тронули Вобуа, но он лишь сказал:

- Вы очень добры. Но я буду еще признательней, если вы постараетесь вообще забыть о случившемся.

- Но это неплохо сочетается с игрой, которую вы мне тогда предложили на теплоходе.

- А, ерунда, - махнул он рукой. - И об этом тоже забудьте.

Она посмотрела на него и, чуть заметно улыбнувшись, сказала:

- Хорошо, Рене. Если вам неудобно поддерживать со мной официальные контакты, я, конечно же, не стану надоедать.

Вобуа хотел возразить, но потом решил, что будет проще, если она не узнает истинных мотивов такого подхода. Он подошел к машине, забрал черную коробку и, заперев дверцу, сказал:

- Ваш друг Стивен Колльер - очень приятный молодой человек.

- И совершенно сбитый с толку молодой человек. Он ведь ничего обо мне не знает.

- Но теперь вам придется посвятить его в ваши тайны?

- Еще чего! - На ее лице мелькнула лукавая улыбка. - Почему бы ему не довольствоваться тем, что уже известно? Разве этого мало?

Вобуа засмеялся и взял ее за руку. Они начали подъем.

- Совсем не мало! Он должен благодарить судьбу за то, что имеет. Но скажите, милая Модести, задали бы вы такой вопрос сэру Джеральду Тарранту?

- Нет, конечно! Он страшно смутился бы. Он типичный англичанин.

- А я - типичный француз?

- Просто я знаю, что вас я не шокирую.

- Ни в коей мере. Кстати, мистер Колльер немного ревнует вас.

- К вам?

- Нет, к Вилли Гарвину. - Рене Вобуа усмехнулся такому предположению.

- Обычная история, - вздохнула Модести. - Не могу понять почему.

- Вас это удивляет?

- Конечно. Если у человека есть выбор - обезвреживать с женщиной бомбу или оказаться с ней в постели, последнее, на мой взгляд, предпочтительнее. Вы не согласны?

- Не совсем. - Вобуа старался говорить с непроницаемым лицом. - В бомбе есть некая дополнительная интимность. И экзотика.

- Опять ваша игра? - сказала Модести, глядя на вершину холма. - Пора бы вам о ней позабыть.

Глава 4

Вобуа пробыл в полицейском участке дольше, чем предполагал. Лишь в половине второго Вилли повел "симку" по темным улочкам вверх к Монмартру. Вобуа сидел рядом с ним, Модести и Колльер сзади.

- Вы уверены, что сейчас для выпивки не слишком поздно? - сказал Рене, поворачивая голову назад.

- Если вам не поздно, то нам и подавно. Вилли, ты потом отвезешь Рене домой?

- Конечно, Принцесса.

Колльер пребывал в молчании. Ему нужно было ответить на слишком много вопросов сразу. Кто такой Рене? Кто такая Модести Блейз? И в каких отношениях находилась она с Вилли Гарвином? Он снова вспомнил, как странно тогда повел себя в квартире Вилли. Колльер решил взяться за клубок с этого конца. Чуть подавшись вперед, он спросил:

- Вилли, этот сигнал опасности, покалывание в ушах... Оно появляется задолго до самой опасности?

- Господи, он опять за свое! - добродушно фыркнул Вилли. - Он помешался на моих ушах, Принцесса.

- Я и сама от них без ума, Вилли-солнышко. Они, правда, у тебя не совсем одинаковые, но в них есть неповторимое обаяние.

- Я всерьез, - сказал Колльер с легкой обидой в голосе.

- Хорошо, милый. У Вилли действует интуиция. Это очень помогает. Вот и все.

- Нет, так не пойдет, - покачал головой Колльер. - Интуиция питается нашими знаниями, добытыми нашими же пятью чувствами, но находящимися за порогом нашего сознания. Мы знаем нечто, сами того не подозревая. Но Вилли был в ином положении. Он был отдален от места происшествия на три-четыре мили в пространстве и на час во времени.

Модести удивленно посмотрела на сосредоточенное лицо Колльера.

- Ты очень уж дотошен, - сказала она.

- Просто это никакая не интуиция. Это предвидение. Экстрасенсорное явление. Я первый раз вижу что-то подобное.

- Слишком много занимались металлургией, - вставил Вилли.

Колльер подозрительно посмотрел на него, потом перевел взгляд на окно.

- Просто это, по-моему, любопытно, - пытался он как-то закончить обмен репликами.

С полминуты в машине стояло молчание. Колльер не заметил, с каким любопытством посмотрела на него Модести. Машина свернула за угол, и Вобуа, кашлянув, заметил:

- Наверняка в столь поздний час это не имеет никакого значения, но вы едете по улице с односторонним движением против хода, Вилли.

- Знаю, - как ни в чем не бывало заметил тот. - Равно как и машина, которая идет сзади. Я просто хотел проверить. Это "Паккард". - Он глянул в зеркало. - Похоже, тот же самый. Нет, второй раз за несколько часов - это уже наглость. Им просто не терпится отправить вас на тот свет, Рене.

Модести оглянулась и сказала:

- Не увеличивай скорость, Вилли. Пусть эти ребята думают, что мы ничего не заподозрили.

- Ладно. В какую игру сыграем, Принцесса? При тебе что-нибудь есть?

- Только конго. Я ведь ничего такого не планировала.

Колльер с удивлением увидел, как рука Модести отстегнула громоздкую кожаную нашлепку на сумке и в ее руке оказался небольшой деревянный предмет, похожий на гантель.

- Жаль, не захватил свои лезвия, - буркнул Вилли и снова свернул за угол. Он пошарил рукой в сумке с инструментами и сказал: - Правда, есть пара ключей.

Снова Колльера охватило чувство невзаправдошности всего происходящего. Вобуа смотрел назад. Лицо у него было мрачное и усталое.

- Есть смысл направиться в центр, - заметил он Вилли. - А то здесь на удивление удобно устроить нападение.

- Нет, - холодно возразила Модести. - Если мы потеряем их сейчас, они возникнут завтра. Или на следующей неделе. Извините, Рене, но мы постараемся положить этому конец.

- Модести, давно прошло время, когда от меня в таких ситуациях было много толку. Да и у мистера Колльера, кажется, нет достаточного опыта. А их четверо, а может, и шестеро.

- Да... Как у них насчет инструментов, Вилли?

- Похоже, ножи и кистени. Вряд ли они захотят поднимать шум.

- А стволы с глушителями?

- Вряд ли у всех. Они начали охоту в спешке.

- Ладно. Давай к Клодине. В переулок и во двор.

Колльер увидел в зеркале ухмылку Вилли.

- Во двор так во двор. Я все равно собирался в гости к Клодине.

"Симка" снова завернула за угол и помчалась вниз. Потом еще пара поворотов, и машина, урча, стала карабкаться на холм.

- Можно мне взять гаечный ключ? - вежливо осведомился Колльер. Ему было страшно, но он еще больше боялся показать это.

- Гаечный ключ тебе ни к чему, милый, - сказала Модести. - Главное, не мешайся под ногами. - Затем она наклонилась к Вилли: - У тебя есть ключ от квартиры Клодины?

- Нет, но у нее обычный английский замок. Засовы тоже есть, но она ими не пользуется.

- Хорошо, - сказала Модести, оглядываясь назад. - Мне нужно тридцать секунд.

Вилли кивнул и сосредоточился на дороге. Вторая машина уже не просто преследовала их, а пыталась достать. Колльер потерял всякое представление о направлении, и лишь когда за короткий промежуток времени увидел одну и ту же лестницу, то понял, что Вилли маневрирует на ограниченном пространстве, постепенно увеличивая отрыв.

- Так, осторожно, не потеряй их, - говорила Модести, привстав на колене и вглядываясь назад. - Отлично, они нас видят. Сворачивай с Рю-Фертрие и давай к Клодине. Я загоню их, а ты запрешь. И надо будет соблюдать меру.

Вобуа повернулся к Модести. Напряжение исчезло с его лица.

- Таррант умрет от зависти, - сказал он с довольным видом. - Какие будут инструкции, ма шер?

- Слушайте меня внимательно, - отозвалась Модести, по-прежнему глядя на вторую машину. - Мы остановимся на узкой улице со старыми домами и крошечной полоской тротуара. Вилли остановит машину так, что правые дверцы окажутся у самой стены. Рене сможет открыть дверцу, потому что там будет сводчатый проход, который ведет во внутренний двор. Расстояние до него десять ярдов. Ясно?

- Пока да, - кивнул Колльер.

- Быстро покидаем машину. Сначала Рене, потом я, потом ты. Все через переднюю правую дверь. В середине прохода справа - входная дверь. За ней маленький вестибюльчик и лестница наверх. Стив идет за мной. Быстро. Рене, вы входите и закрываете дверь на два засова. Затем быстро за нами. Понятно?

- Понятно. А Вилли?

- За него не беспокойтесь. Моя задача - успокоить Клодину, чтобы она не подняла крик. Впрочем, она не из пугливых. Вы звоните по телефону вашим людям, Рене. Не в полицию! Она тут ни к чему.

- Моим ребятам потребуется минут двадцать, чтобы добраться сюда, сказал Рене.

- Это не существенно. К тому времени все уже будет закончено. Главное, спокойствие. Лишняя огласка ни к чему.

- Совершенно с вами согласен.

- Вот и отлично. Тогда пока все.

- А что мне делать, когда мы окажемся в этой квартире? - угрюмо осведомился Стив.

- Ничего. Это не твоя забота.

- А чья же, твоя?

- Да, - отрезала Модести. - Все, готовься.

Машина резко свернула налево и поехала вниз по узкой улочке с темными домами. Лишь изредка попадались витрины магазинчиков.

Машина въехала на тротуар и резко, но мягко остановилась - без скрежета и визга. Дверца со стороны Вобуа оказалась точно вровень с узким сводчатым проходом. Задняя была в дюйме от стены.

Вобуа открыл дверцу и исчез в проходе. Модести перемахнула через спинку сиденья одним легким движением и тоже растаяла в темноте.

- Живо! - крикнул Вилли, и Стив тоже стал выбираться из машины, чувствуя, как у него вдруг вовсю заколотилось сердце. В конце прохода он приметил чугунные ворота, доходившие почти до потолка. Они были открыты. За ними виднелся дворик с полуразрушенным фонтаном в неглубокой бетонной чаше. Во дворе было довольно светло, но откуда шел свет, Колльер понять не мог.

Справа оказалась входная дверь. Модести нажала на кнопку звонка, потом поддернула юбку, подняла ногу. Колльер увидел, что она оставила вечерние туфли в машине. Затем она ударила ногой чуть выше замка, что-то щелкнуло, дверь приоткрылась. Модести распахнула ее и исчезла внутри.

"Ногой без туфли", - пронеслось в голове у Колльера. Тут рука Вобуа с удивительной силой схватила его за плечо и толкнула в холл.

- Это и впрямь хороший фокус, но давайте сосредоточимся, - сказал он.

На площадке второго этажа горела одна лампочка. Колльер стал подниматься за Модести. Он услышал, как внизу хлопнула дверь и загремели засовы. Наверху открылась дверь, раздался голос Модести:

- Не бойся, Клодина, это я, Модести. Потом все объясню. Сейчас некогда.

Колльер вошел в маленькую гостиную, за ним Вобуа. Комната была обставлена по-современному и со вкусом. Одна дверь была открыта. Она вела в спальню. Другая, закрытая, судя по всему, соединяла комнату с ванной и кухней.

Рыжеволосая круглолицая девица лет двадцати пяти стояла, натягивая на себя халат. Под ним Колльер увидел короткую зеленую ночную рубашку. Ее, похоже, разбудили, но, хотя она была чуть встревожена, испуга на ее лице Колльер не заметил.

Окинув взглядом Колльера и Вобуа, она перевела его на Модести, которая открыла окно, выходившее во двор.

- Что за шум, а драки нет? - спросила Клодина. - Ты одна, Модести?

Колльер мысленно отметил, что девица сразу сбросила со счета его и Вобуа.

- Нет, Вилли Гарвин остался внизу, - ответила Модести. - Выключи свет, Клодина.

Та быстро выполнила просьбу. Вобуа присел у телефона, с трудом различая цифры в тусклом свете луны, проникавшем через открытое окно. Колльер вдруг понял, что Модести куда-то исчезла.

Он побежал к окну. До земли было футов тринадцать. Пусть двенадцать, если, прежде чем спрыгнуть, она повисла на руках. Колльер увидел, как Модести бежит к двум каштанам, что росли возле фонтана. Он понял, что, если не считать сводчатого прохода, двор был полностью замкнут. С двух сторон высились заборы школы и, кажется, пекарни, с двух других - стены темных жилых домов. Двор освещала лампа на одной из стен.

Колльер вздрогнул в тот момент, когда с улицы раздался визг шин резко затормозившего автомобиля. Вечер оказался слишком богат на неожиданности, но все же какая-то клеточка сознания Стива отметила, что прошло всего тридцать секунд с момента их экстренной высадки.

- Да, - тихо говорил в трубку Вобуа. - Фургон будет в самый раз. Посмотрев на рыжеволосую, он спросил: - Ваш адрес, мадемуазель?

Вилли Гарвин залег на заднем сиденье "симки". Он увидел, как резко затормозил "панхард" и из него высыпало пятеро. Водитель пытался поставить машину так, чтобы она не загораживала проезд.

Кто-то распахнул левую переднюю дверь "симки". Машина закачалась, когда один из пассажиров "панхарда" продрался через переднее сиденье и выскочил через правую дверь. За ним последовали четверо остальных. Вилли только слышал их тяжкое дыхание и короткие ругательства. Пятнадцать секунд спустя водитель "панхарда" вылез из своей машины и, сопя, полез через "симку". Вилли махнул гаечным ключом, обернутым носовым платком, и попал ему по затылку.

Оглушенный человек упал. Вилли перебрался через него и ринулся по проходу. В одной руке у него был гаечный ключ, в другой монтировка длиной восемнадцать дюймов. К досаде Вилли, это было единственным оружием, отобранным им у водителя.

Колльер смотрел за происходящим из открытого окна с нарастающим ужасом. Ощущение нереальности исчезло. Теперь здесь правили бал жестокость и насилие и вот-вот могла появиться смерть.

Пять темных фигур, крадучись, появились во дворе. Колльер затаил дыхание. Пятеро. У него заныл живот.

- Вон тот вооружен, - пробормотал за его спиной Вобуа. - Отсюда трудно сказать наверняка, но по тому, как... - Он осекся, увидев, как темный силуэт Модести возник у фонтана и метнулся к каштанам.

Человек в середине цепочки махнул рукой, подавая сигнал. Он двинулся прямо к фонтану. Остальные, разбившись на пары, стали заходить с флангов.

Колльер дрожал то ли от страха, то ли от ярости. Он сам не понимал от чего именно. Когда первый бандит махнул рукой, он увидел пистолет. Теперь он увидел ножи у остальных.

- Они убьют ее, - сипло проговорил он. - Я вниз, Вобуа.

- Тише, - прошептал Вобуа. - Без должной тренировки отсюда не спрыгнуть. Вы сломаете ногу. И Модести ясно сказала... А!

Человек с пистолетом вдруг резко дернул головой и упал на парапет фонтана. Тотчас же что-то звякнуло о покрытые мхом камни рядом с каменной чашей.

- Господи, кто это его? - прошептал Колльер.

- Это Вилли. Он уложил его гаечным ключом! Он обычно блестяще обращается с ножами, но чтобы так метнуть ключ!

- Обычно! А чем же обычно блестяще владеет Модести?

- Кажется, револьвером. Или пистолетом. Она также любит конго маленький деревянный предмет, который носит под застежкой сумки. Она виртуозно обращается с ним.

Оставшиеся четверо явно смутились. Они нерешительно переводили взгляды с каштанов на проход. Оттуда появился Вилли, и в ту же секунду из-за каштана возникла Модести.

Колльер с испугом увидел, что она сняла юбку и держала ее на левой руке. В слабом свете были видны ее длинные ноги в колготках.

- Значит, пистолет действительно был только у одного, - заметил Вобуа. - Тогда начинается самое интересное.

Колльер обнаружил, что во дворе образовались два трио - центрами которых были Модести и Вилли. Он вдруг услышал, как Клодина спрашивает его на ломаном английском:

- Вилли захватил с собой свой багаж?

- Кажется, нет, мадемуазель, - ответил Вобуа. - Это все случилось несколько внезапно.

- Тогда я приготовлю ему пижаму. И теплую ванну. А то он разгорячится.

- Может быть, вы правы, мадемуазель. Но не зажигайте свет.

Вобуа говорил, не отводя взгляда от двора. Открылась дверь ванной, зашумела вода. Но Колльер завороженно всматривался в странный танец силуэтов, сопровождавшийся поблескиванием лезвий.

Модести превратила юбку в подобие щита. В ее правой руке было зажато то, что Вобуа назвал конго. Вилли скинул пиджак и держал в руке гаечный ключ.

- С ножом шутки плохи, - прошептал Вобуа. - Тут надо быть очень осторожным. Слишком поспешная атака или контратака, и ты обречен.

- Боже! - пробормотал Колльер. - Кошмар! Мне надо спуститься.

- У вас есть в этой области какой-то опыт?

- Нет! - свирепо прошептал Колльер. - В школе я занимался боксом. Боксер из меня никудышный, и я терпеть не мог драться. Но теперь... Колльер отвернулся от окна и направился к двери.

- Она рассердится, - предупредил его Вобуа.

- Если не погибнет! Я обязан спуститься.

Колльер открыл дверь и стал спускаться по плохо освещенным ступенькам. Чертыхаясь, он отпер засовы, открыл дверь, побежал по проходу во двор. Но чугунные ворота оказались закрыты. Он увидел, что в паз засова был всунут металлический прут, и повернут вокруг трубы.

"Я загоню их в стойло, а ты запрешь", - сказала Модести тогда в машине. Колльер попытался отогнуть прут, но у него ничего не получилось. Тяжело дыша, он оставил попытки проникнуть во двор. Он вдруг возненавидел себя, потому что к досаде примешалось облегчение, что во двор нельзя было попасть.

Модести сейчас оказалась спиной к нему, у дальней стороны фонтана. Вилли, напротив, у ближней стороны. Вдруг Модести спрыгнула в чашу, потом вскочила на парапет и резко ударила ногой одного из наседавших на Вилли. Удар пришелся ему по голове. Он полетел в сторону, врезавшись в своего партнера.

Колльер вспомнил, как Модести расправилась с дверью, и подумал, что, скорее всего, она сломала бандиту шею. Но размышлять об этом было некогда. Модести по-кошачьи приземлилась, чуть присев на корточки, касаясь руками земли. Вилли пошел в атаку. Раздался звон стали о сталь, потом свободная рука Вилли взметнулась, словно топор, и второй нападавший рухнул на землю. Вилли подхватил уроненный противником нож длиной в двенадцать дюймов. Колльер не понимал, почему Модести не возьмет второй нож: неужели ей сподручнее воевать с помощью юбки и конго?

Двое уцелевших бандитов бросились в разные стороны. Один ринулся к воротам, но Вилли догнал его. Колльер же перевел взгляд на Модести. Когда Модести уложила свою первую жертву, этот издал вполне отчетливый, хоть и негромкий крик и теперь пошел вперед, неистово размахивая ножом. Модести стала отступать.

Время от времени она уворачивалась или подставляла под руку с ножом свою руку, укутанную юбкой. Они приблизились к Колльеру, и он мог разглядеть получше противника Модести.

Широкие плечи, узкая талия. Под легким пиджаком рубашка, отделанная кружевом. Волосы длинные, светлые, явно крашеные, завивавшиеся, словно от перманента. Лицо гладкое, холеное, хотя теперь его исказила гримаса ярости. На губах помада, глаза подкрашены.

В том, как вел себя этот человек, не было ничего женского. Он был силен, проворен и безжалостен.

Колльер так вцепился в прутья ворот, что у него заболели пальцы. Ему случалось встречать выражение "оцепенеть от ужаса", но впервые он испытывал это на себе. Педераст излучал желание убивать. Колльеру никогда не доводилось видеть такой обнаженной животной ненависти, но на Модести это не произвело никакого впечатления. Ее движения отличались стремительностью и скоординированностью. На лице было серьезно-сосредоточенное выражение. Внезапно юбка полетела в лицо педераста, он на секунду потерял ориентацию, и этого оказалось достаточно. Модести резко развернулась на одной ноге, а вторая ударила его в пах. Он согнулся, словно перерубленный пополам.

Модести сделала шаг вперед и дважды ударила его конго, один раз по руке с ножом, второй раз по голове. Удары со стороны казались легкими, но после первого рука выронила нож, а после второго тело обмякло и осело на землю.

Колльер с шумом выдохнул воздух. Он так долго стоял, затаив дыхание в самом прямом смысле слова, что у него стала кружиться голова. Он решил, что последний бандит успел удрать, но тут увидел неподвижную фигуру на земле лицом вверх. Из груди у него торчал большой нож.

- Хотел, гад, метнуть в меня ножик, - сказал Вилли. - Пришлось его успокоить.

- Правильно сделал. Если с ними церемониться, то можно отправиться на тот свет раньше срока, - сказала Модести. Она поправила выбившуюся прядь. Кого-нибудь из них знаешь, Вилли?

Они говорили тихо, не подозревая о том, что рядом Колльер.

- Нет, это новая команда, - с удивлением в голосе произнес Вилли. Он подошел к бандиту, которого уложила Модести, перевернул его ногой на спину, посмотрел на женоподобное лицо. - Черт! - воскликнул он. - Пед! Когда они сердятся, те сердятся очень сильно.

- Да. Я, кажется, сперва уложила его дружка. Проверь, жив он или нет. И того, кто был с пушкой, тоже.

- Ладно. - Вилли еще раз посмотрел на жертву Модести и хмыкнул: Напрасно он так расстроился, когда ты заехала ему промеж ног. Ничего жизненно важного у него там не имелось.

Модести тихо усмехнулась. Затем она увидела Стива, и ее лицо сделалось жестким.

- Стив, а тебя как сюда занесло?

- Я решил спуститься, - сказал он и обнаружил, что у него дрожит голос. - Я просто не мог стоять там и смотреть. Я думал, от меня может быть какой-то толк, даже если бы я просто путался у них под ногами.

- Скорее ты бы путался под ногами у нас. Если бы мы стали переживать из-за тебя, то сами могли бы погибнуть, черт бы тебя побрал, - сердито произнесла она.

- Виноват и раскаиваюсь.

В ее глазах вспыхнули гневные огоньки, и она хотела что-то сказать, но тут сверху раздался голос Вобуа. Он говорил быстро и по-французски, и Колльер не разобрал смысла слов. Но Модести вдруг смягчилась.

- Хорошо, Рене, - тоже по-французски ответила она. - Я не подумала. Может, спуститесь?

- Иду.

- Стив, не валяй дурака, - сказала Модести, посмотрев на него через прутья. - Я бы не обиделась, если бы ты велел мне посторониться, когда ты работаешь над новым сплавом или чем-то еще в своей металлургии.

- В металлургии?

- Ну, ты же металлург?

- Ах да, но это не одно и то же.

- Ничего подобного. - Она махнула рукой в сторону поля боя. - Просто мы с Вилли в этом разбираемся очень даже неплохо.

- Да, я успел убедиться.

Тут появился Вилли с выуженным из фонтана "люгером" девятого калибра, передал его Модести, потом одним сильным рывком распрямил стальной прут и вынул его из пазов.

- Как поживают трое у фонтана? - спросила его Модести.

- Один было очнулся, но я решил дать ему поспать еще минут десять, сказал Вилли, открывая ворота. - Ну, а педриле придется завести нового дружка, потому как у того теперь нет шеи.

Колльер вдруг испытал свирепое удовлетворение. Теоретически то, что Вилли и Модести только что убили по человеку, должно было вызвать в нем протест, отвращение, но он вспомнил, как пять темных фигур - четверо с ножами, один с пистолетом - наступали на них во дворе. Он представил себе, как сталь и свинец впиваются в ее тело...

Итак, двое убиты! Что ж, они сами на это напросились.

Появился Рене Вобуа. Он сказал:

- С минуты на минуту прибудут фургон и легковая машина.

- Нам лучше к тому времени исчезнуть, - сказала Модести, передавая ему "люгер". - Вы сделаете так, что к нам не будет никаких вопросов?

- С моей стороны, разумеется, все будет в порядке. Но этих придется допросить, и они могут упомянуть ваши имена. Они вас знают?

- Трудно сказать. Во всяком случае, мы их не знаем.

- Что ж, если мне придется докладывать министру, то я сообщу, что на меня было совершено бандитское нападение, когда я находился вместе с двумя моими агентами, мужчиной и женщиной, и что нам удалось обезоружить и задержать нападавших.

- Причем двоих пришлось успокоить навсегда. Впредь будьте поосторожнее, Рене, - весело заметил Вилли.

- Не беда. Мой министр придерживается старомодной точки зрения насчет убийц. Он говорит, что общество отнюдь не виновато, что они убивают.

Вилли хмыкнул, прошел к "симке" и вскоре вернулся, волоча водителя "панхарда". Тот все еще был без сознания.

- Этому нечего будет припомнить, - пояснил Вилли, опуская его у ног Вобуа. - Он даже не начал играть.

Модести надела юбку, которая была вся в порезах. Появилась Клодина в халате.

- Кончено? - шепотом осведомилась она.

- Да, - ответила по-английски Модести. - Спасибо тебе, Клодина. А замок Вилли починит завтра.

- Никто не пострадал?

- Только те ребята, - сказал Вилли, обнимая девушку. - Ну, что. Принцесса, теперь-то мы можем немножко отдохнуть? Хотелось бы тихой ночки.

- Пожалуй. - И с легкой улыбкой она добавила: - Впрочем, не знаю, будет ли она тихой для Клодины. Ладно, идите, завтра я позвоню.

- Мадемуазель Клодина уже приготовила вам горячую ванну, Вилли, сказал Вобуа. - Удивляюсь, зачем вы ездили в Токио.

- Ну, видите ли... - Вилли погладил шею Клодины. - Тамошние девушки все-таки дают тебе время выйти из ванны. Впрочем, не в этом дело, если разобраться.

Они вдвоем удалились, закрыв за собой дверь. Вобуа пожал плечами.

- Я даже не сказал ему спасибо, - растерянно произнес он. - Как некрасиво получилось!

- Не надо никаких слов. Хорошо, что мы оказались в этот вечер с вами, Рене.

- Я тоже рад, - вздохнул Рене Вобуа и, обведя рукой двор, добавил: Это ведь не пустяк. Шестеро!

- Извините, если мы заставили вас поволноваться, Рене.

- Он не волновался, - буркнул Колльер. - По-моему, он получал огромное удовольствие.

Вобуа поджал губы и собрался резко ответить, но потом вдруг смягчился. Горестно разведя руками, он сказал:

- Не могу согласиться насчет "получал огромное удовольствие", но все же наш молодой друг не так уж и не прав. Мне было чрезвычайно интересно. Ваша тактика - разбиться на две группы, потом быстрая перегруппировка сработала блестяще. И точка в виде удара ногой. Это фантастика.

- Что делать, раз против тебя люди с ножами, - отозвалась Модести. Одна ошибка - и поминай как звали! - Она говорила чуть рассеянно, но вполне серьезно. - Секрет в опорной ноге. Между прочим, Вилли тренировал меня целый месяц, пока не добился правильной позиции... - Она посмотрела на Колльера и закончила: - Нам пора, Рене. Ваши люди появятся с минуты на минуту. Спасибо за прогулку по Сене и за обед.

- Спокойной ночи, Модести. - Рене Вобуа наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

- Спокойной ночи. Звоните, если что.

Вобуа улыбнулся и кивнул. Модести взяла под руку Колльера и двинулась с ним к машине. Когда она стала пробираться через переднее сиденье к водительскому месту, нога в разрезанной юбке обнажилась до колена. Колльер сел рядом, закрыл дверь. Модести позволила машине немного проехать под уклон своим ходом, чтобы не было слышно шума мотора.

- С Рене Вобуа все будет нормально? - обеспокоенно спросил Колльер.

Заурчал мотор, и Модести ответила:

- Да. У него пистолет, и ему надо последить несколько минут за четырьмя ребятами без сознания. И двумя мертвецами. К тому же это Рене Вобуа...

- Что означает последняя фраза?

- То, что за него не надо беспокоиться. А вот и они! - Мимо них вверх по холму проехали легковая машина и фургон.

- Я не очень переживал за него, - сказал Колльер. - Я волновался за тебя.

- Напрасно, милый. Пустая трата времени.

- Серьезно? Но тебя могли взорвать, застрелить, зарезать. Причем все это за последнюю пару часов.

- Но я цела и невредима. Так что забудь об этом, Стив.

- Нет, я хочу знать о тебе и Вилли Гарвине. И о тех, кто подкладывает бомбы в машины твоих загадочных знакомых и преследует их с ножами и пистолетами. Не пойму, с чего начать, но я все же хочу получить ответы на вопросы. Сегодня же...

Но полчаса спустя, когда Стив сидел на кровати только в пижамных брюках, потому что ночь выдалась очень теплая, Модести вышла к нему из ванной свежая, чистая, розовая. Ее волосы были распущены и падали на плечи, и на ней не было ничего, кроме полотенца, в которое она завернулась. Модести взяла у него из рук сигарету, затушила ее, и не успел он задать вопрос, как она перебила его, поцеловав в губы.

Тут все напряжение последних часов вдруг напомнило о себе, и Стив набросился на нее, пытаясь уложить на кровать. Она же не пожелала подчиниться, оказав отчаянное сопротивление. Колльер уже успел понять, на что способна Модести Блейз. Но теперь она полагалась исключительно на свою силу, а не на скорость или ловкость и смотрела на него с затаенным смехом.

Это лишь подхлестнуло Колльера, и он пустил в ход все, на что только был способен, заставив ее сопротивляться вовсю. Она, конечно, была очень сильна для женщины, но Колльер был тяжелее на двадцать пять фунтов и его жилистое тело обладало большим запасом прочности.

В конечном итоге он одержал победу. Она лежала под ним обмякшая, тяжело дыша. Его так и подмывало закрепить успех, отшлепав хорошенько эту негодяйку, но его не отпускало чувство, что она просто подарила ему победу. Впрочем, он постарался поскорее отодвинуть подальше это подозрение. Она лежала беспомощная, выдохшаяся, побежденная, и он поверил в ложь, которую Модести Блейз создала ради него, Стивена Колльера.

Она лежала на боку, и он, стиснув ее руки у нее за спиной, подался вперед и стал целовать ее губы, шею, плечи, а она уже не могла или не желала воспротивиться. Когда наконец Колльер продемонстрировал ей, кто из них главнее, он вошел в нее, и их понесло на волне страсти в безоглядные дали. Когда эта безумная скачка наконец завершилась, он не успел понять, что она набросила на них простыню и взяла его в объятия - он уже проваливался в черную бездну сна.

Глава 5

Колльер проснулся в девять. В прорези жалюзи било яркое солнце. Модести стояла над ним в белом шифоновом пеньюаре. Волосы были закреплены на затылке, а в руках она держала стакан.

- Фруктовый сок, сэр, - сказала она.

Он взял стакан, и тут же в голове пронеслись, завертелись воспоминания о недавней ночи.

- Вам письмо, пересланное сначала из Лондона, а потом из отеля, где вы, сэр, должны были жить. Не желаете ли ознакомиться?

- Потом, - сказал Колльер.

Она кивнула и присела на край кровати. От отпил сока, сказал вполне добродушно:

- Спасибо за педагогический прием. Очень полезно для моего самоутверждения. Очень умно с твоей стороны.

- Умно? Не надо все портить, Стив.

- Хорошо, тогда очень щедро.

- Нет, ты опять не прав.

- Только не говори, что тебе хотелось этого так же, как и мне. Ведь вчера твое "я" не было уязвлено, и тебе не нужно было его восстанавливать.

- Может, время от времени мне нужно его немножко разрушать?

- В каком смысле?

Она похлопала рукой по кровати и сказала:

- Это единственное место, где я могу позволить себе оказаться снизу. Иногда приятно проигрывать.

Колльер обдумал услышанное. Теперь у него была ясная голова.

- Правильно, - сказал он. - Вчера в этом дворе ты не могла оказаться снизу.

- Вот и я об этом.

Колльер выпил сок, поставил стакан. Она дала ему сигарету, закурила сама. Он положил ей руку на бедро со словами:

- Я не собираюсь ничего портить. Но я должен кое-что знать о тебе, Модести.

- Это так важно?

- Да. Тайны меня пугают. Кто ты?

Она взъерошила ему волосы и сделала гримаску.

- Не знаю, Стив. Во время войны, когда я была совсем маленькой, я была беженкой на Балканах. Потом я попала на Ближний Восток. Жила в лагерях беженцев, у бедуинов. Я кочевала. Совсем одна. Остальное неважно.

- Именно остальное важно! - Колльер смотрел на нее так, словно не сомневался, что она шутит.

- Это все из разряда малоприятного. Когда мне было восемнадцать, я возглавила преступную организацию. Сначала она была маленькой, но потом вышла на международный уровень. Она именовалась Сеть. Я разбогатела. А затем отошла от дел. Завязала.

Колльер ждал продолжения, но она больше ничего не собиралась рассказывать.

- Многое осталось непроясненным, - заметил он.

- Суть, я думаю, понятна. О печальных и темных подробностях тебе знать необязательно, Стив.

- Ладно, а кто такой Гарвин?

- Мы познакомились, когда мне было двадцать. Я нашла его, что называется, под забором, но он очень-очень неглуп. Он стал моей правой рукой. И мы вместе завязали.

Колльер затянулся сигаретой. К своему удивлению, он не был шокирован. Но ему хотелось узнать еще.

- Что он для тебя значит сейчас? - спросил он, внимательно глядя на Модести.

- Вообще-то ты не имеешь права задавать такие вопросы, милый, но я все-таки отвечу. Он старый друг.

- Он сам это говорил. И видать, близкий, судя по тому, как он объявился здесь вчера.

- Он должен был сначала позвонить, чтобы удостовериться, что я не одна.

- Он так и сделал. Он позвонил, я не отозвался. Тогда он вошел. А потом стал готовить себе ужин, словно он тут хозяин.

- Так оно и есть.

- Что? - спросил Колльер, чувствуя, что у него отвисает челюсть.

- У нас есть квартирки в разных местах. В Париже, в Австрии, в Испании... Мы там живем, когда хотим. Эту купил Вилли.

- Правда? Я был очень сух с ним на первых порах.

- Ничего, - улыбнулась Модести. - Он не обиделся.

- Когда он обезвреживал бомбы в машине, он был главным. Когда за вами ехал "Панхард" с бандитами, он спрашивал у тебя инструкции. Кто же у вас босс?

- Сейчас уже никто. Но он семь лет работал у меня. Когда возникает серьезная проблема, Вилли по-прежнему ждет от меня указаний. Это если он со мной. Но в одиночку он действует ничуть не хуже.

- Да, он не из стеснительных, - сухо улыбнулся Колльер. - А ты его любишь?

- Что за вопрос! Дай сперва определение любви.

- Черт! - Колльер сделал неопределенный жест рукой. - Ну, ты же отлично знаешь, о чем я.

- Нет. Если тебя интересует, спим ли мы, то ответ отрицательный. Но между нами связи посерьезней. Мы работали бок о бок, сражались вместе, спасали друг другу жизнь. Извини, если тебе покажется это банальным, но у нас слишком много общего в прошлом. Мы вместе прошли через ад, мы выхаживали друг друга, мы побеждали вместе. Все, кроме этого, - она коснулась рукой кровати.

- Почему такое исключение?

- Возможно, опасались, что это испортит все остальное. Вопрос как-то не возникал. Вилли считает, что это... я даже не знаю, как сказать...

- Бесцеремонность!

- Если угодно, - усмехнулась Модести.

- А он тебя любит?

- Опять ты за старое! Я ему необходима. Я его талисман.

- Он называет тебя Принцессой. Он боготворит тебя.

Она покачала головой.

- Он знает меня как облупленную со всеми недостатками. А это кое-что да значит!

- И все-таки, по-моему, я прав.

- Что бы Вилли там ни чувствовал, он счастлив, - сказала Модести, пожимая плечами. - Нужно ли тут что-то менять? По-моему, нет.

Колльер затушил сигарету и протянул Модести пепельницу. Получалась мучительно неполная картина, хотя она давала прямые ответы на его вопросы. Стив решил, что холст слишком велик, чтобы успеть рассмотреть все детали. Кроме того, на нем отсутствовали многочисленные, но очень важные нюансы.

- А кто такая Клодина? - спросил он. - Она ведь знала, что вот-вот разыграется настоящее сражение, - и приготовила для Вилли горячую ванну?

- Клодина - предусмотрительная особа. В свое время она работала на меня. Перевозила бриллианты. Контрабанда... Когда ей было двадцать два, она могла сойти за пятнадцатилетнюю школьницу. И у нее отличные нервы.

- Вилли провел у нее эту ночь?

- Он там всегда желанный гость. Никаких вопросов, когда он появляется, никаких цепей, пока он там...

- И ты тоже ничего против не имеешь?

- Нет, конечно. Я даже и не имею права. Разве я такая уж собственница?

- Нет, нет... Ну а Клодина тоже отошла от дел?

- В смысле преступной деятельности? Да, я устроила ей мазинчик. Там продают платья по ее собственным выкройкам. Она это умеет.

- Остается лишь Рене Вобуа. Он кто?

- Этого я тебе не могу сказать, Стив.

- На него вчера дважды пытались совершить нападение, и он не только в хороших отношениях с полицией, но у него имеются и собственные ресурсы. Нетрудно догадаться, что, во-первых, он крупная птица, а во-вторых, с властями у него отменный контакт. Но как же тогда он поддерживает дружеские отношения с...

- С бывшими преступниками? - докончила фразу Модести. - Когда я еще руководила Сетью, у нас был отдел, работавший в сфере, касавшейся Рене Вобуа. Время от времени нам приходилось иметь с ним дело. И кроме того, он помог нам в одной операции, несколько месяцев назад.

- Разве вы не "отошли от дел"?

- Это другое... Небольшое приключение... - Модести усмехнулась. - Мы с Вилли успели убедиться, что тихая жизнь сильно утомляет. Нам нужно хотя бы изредка проветриваться.

- Как этой ночью?

- Ну, далеко не всегда все оказывается так драматично...

- Но вы, похоже, получили удовольствие от того, что случилось этой ночью, - с удивлением произнес Стив.

- Удовольствие? Даже не знаю. Мы не искали этого приключения. Разве люди получают удовольствие, когда лезут на гору? Я имею в виду сам процесс, когда болят мускулы, когда не хватает воздуха, когда можно отморозить руки-ноги? Когда ты то и дело можешь сорваться в пропасть?

- Я об этом не задумывался, но, похоже, удовлетворение приходит потом, когда покорена вершина. Ты победил обстоятельства. Но это альпинизм... У вас нечто совсем другое.

- Ну, не совсем. Но я не умею покорять горные вершины. Я делаю то, что у меня получается.

- Да... - Помявшись, Колльер сказал: - Сегодня ты убила человека. И Вилли тоже.

- И, по-твоему, это должно меня огорчать? - Она не сердилась, не оправдывалась. - Эти люди хотели убить Рене. А потом нас с Вилли. Ты думаешь, легко отбиваться одному от троих? Тут уж приходится поскорее успокоить кого-то из противников раз и навсегда. Но мы все же сохранили жизнь четверым. Так что не надо обвинять меня в жестокости, Стив.

Колльер вспомнил, как она противостояла вооруженному ножом педерасту. Как она взмахнула ногой и лезвие бандита оказалось в дюйме от бедра, там, где проходит артерия. Если бы ее расчет не оказался безупречным...

Он внутренне содрогнулся.

- Я никогда не убивала никого, кто не пытался бы убить меня или моих друзей, - сказала Модести.

Колльер беспомощно посмотрел на нее и спросил:

- Ты не шутила, когда говорила вчера, что надо знать меру?

- Ну да. Слишком много трупов создало бы лишние сложности Рене. И конечно, ему нужно было кого-то допросить.

- Боже! - протянул Колльер. Долго сидел он, опершись на подушку, потом попросил: - Можно я взгляну на твою ногу?

- На которую? - удивленно осведомилась Модести.

Она положила левую ногу на правое колено, отчего шифоновый пеньюар сбился, оголив ее целиком. У Модести была широкая ступня с крепким сводом, приятной формы, но подошва была жесткая.

- Это кое-что объясняет, - сказал он, не отпуская ступню. - Например, то, как ты расправилась с замком или прыгнула на булыжники двора. Но откуда такая прочность?

- До семнадцати лет у меня вообще не было обуви, - сказала Модести, улыбаясь. - И я много ходила пешком.

Колльер нахмурился. Нечто, таившееся в глубинах его сознания, вдруг всплыло на поверхность. Он сказал:

- Помнишь, когда я ночью спустился вниз? Ты рассердилась, увидев меня. Потом Вобуа сказал тебе что-то по-французски. Очень быстро, и я не разобрал. Так что же он все-таки тогда тебе сказал?

- Просил не очень тебя ругать за то, что ты хотел помочь.

- И все?

- Он сказал, что ты был вынужден это сделать, потому что... - Модести чуть замялась, но докончила: - Потому что испугался.

Колльер пристально смотрел на нее несколько секунд, потом кивнул:

- Испугался. И очень сильно. Это было отвратительно. Я вдруг представил, как нож входит в меня, крошит ребра... - Он сделал недовольную гримасу и закончил: - Извини, Модести.

Она убрала ногу и, чуть привстав, взяла его лицо в ладони.

- Но ты же все-таки спустился. Вот об этом-то и говорил Рене.

- Несмотря на дрожащие поджилки и понос наш герой ринулся в бой. Ты об этом? - Колльер говорил без горечи, но с явной самоиронией. Она смотрела на него с теплотой, и от этого у него заметно полегчало на душе.

- Что-то в этом роде, - отвечала Модести. - Это был неверный ход, но я понимаю, почему ты меня ослушался. Это не твоя профессия.

Она внимательно на него посмотрела. Казалось, она хотела задать вопрос, но потом передумала, и на ее лице вдруг появилась озорная мальчишеская улыбка.

- Ну, металлург, - сказала она. - Покажи, как ты уме ешь любить.

Стив почувствовал, как внутри у него все запело.

- Я должен показать свою беспощадность?

- На этот раз необязательно.

Он расстегнул ее пеньюар, отбросил его в сторону.

- Ты удивительное земное создание, - пробормотал он.

- Что означает "земное"? Дай определение.

- Ну тебя с твоими определениями. Просто тебе нравится заниматься любовью.

- Это плохо? Это дурно?

- Нет, если ты избирательна.

- Весьма, мистер Колльер.

- Рад это слышать, мисс Блейз. - Он двинулся к ней, и тут же зазвонил телефон. Колльер чертыхнулся. Она же усмехнулась и, протянув руку к аппарату на столике, взяла трубку.

- Рене? Как дела? Нет, вы не отрываете меня от завтрака. - Она лукаво покосилась на Колльера. - Ну что, есть новости от наших друзей? - Она долго слушала Вобуа, хмурясь все сильнее и сильнее. - Жаль. Ладно, берегите себя, Рене. Он может попытаться ударить еще раз. - Снова пауза, потом она сказала: - Нет, к сожалению. Я улетаю в Лондон сегодня вечером.

Колльер уже не понял, о чем они говорили потом. Когда она положила трубку, он вопросительно уставился на нее. Модести медленно, глядя в пространство, сказала:

- Их наняли. Аванс пятнадцать тысяч франков и столько же по выполнении заказа. Первый контакт по телефону. Первый взнос передан ночью человеком в машине в маске, сделанной из чулка. Ни описания внешности, ни фамилии. Рене никак не может отыскать хотя бы ниточку.

Но Колльер не слушал. Он спросил:

- Ты сегодня улетаешь?

- Да, у меня в Лондоне дела. Я как раз хотела сказать тебе об этом за завтраком.

- Можно я поеду с тобой?

- Нет, милый. - Модести грустно покачала головой. - Я не знаю, сколько времени уйдет на это.

Колльер обвел пустым взглядом комнату, потом опять посмотрел на Модести.

- Значит, все кончено, да?

- Не совсем, если ты не забыл. - Она сняла трубку с телефона и положила ее рядом. - Так-то оно будет лучше.

- Я не про это!

- Это и не должно было длиться вечность, Стив, - терпеливо проговорила Модести. - Ты это и сам прекрасно знаешь. - Она протянула руку и любовно провела пальцем по его щеке. - Да и твоя металлургия не будет тебя ждать всю жизнь.

Он вздохнул и, посмотрев в сторону, сказал:

- Модести, я не металлург.

- Знаю. Вилли мне сказал. Самое грустное с бериллием состоит в том, что он не поддается ковке. Он слишком хрупок.

Колльер почесал в затылке и удивленно посмотрел на Модести:

- Значит, он меня раскусил? Но почему вдруг он сразу заподозрил подвох?

- У Вилли есть интуиция.

- Это точно. - Вдруг глаза Колльера загорелись. - Я хочу поговорить с ним об этом.

- Он летит в Лондон со мной.

- Вот как! - Колльер нахмурился, потом пожал плечами. - Жаль. Впрочем, он приглашал меня появляться в его пивной, когда я только смогу. - Он приподнял брови и спросил: - Ну так что?

- В каком смысле?

- Тебя не интересует, кто я?

- Я знаю все, что хочу знать, Стив. У меня тоже есть интуиция. Твое дело - это твое дело.

- И скучное притом - по сравнению с твоими делами.

- Отлично, давай придумаем что-нибудь не скучное. Например, не слетать ли нам на луну?

Он растерянно похлопал ладонью по кровати.

- Наш герой предпочел бы остаться здесь.

- Вот и я про то.

- Извини. Так что это за полет на луну?

Она встала на колени на кровати и посмотрела на него с ласковой насмешливостью.

- Ты вращался в слишком изысканных кругах, милый металлург. - Модести открыла объятия и пропела: - Иди сюда, и я тебе все покажу.

Глава 6

Сефф аккуратно провел линию брови на лице куклы, положил кисточку и посмотрел на смуглолицего человека в мятых джинсах и потрепанной синей рубашке.

- Я хотел бы выразить вам свою благодарность, мистер Гарсиа, - сказал он. - Вы прекрасно провели операцию вчера ночью. Большое спасибо.

Как всегда, у Гарсиа изо рта торчала спичка. Он передвинул ее языком из угла в угол и сказал:

- Спасибо, сеньор.

- Вы и ваши друзья вскоре отправитесь на нашу новую базу. - Говоря, Сефф расхаживал между двумя длинными верстаками мастерской. - Десять дней спустя мы последуем за вами. Все улажено.

- Да, сеньор. - Гарсиа был явно заинтригован. Вообще-то у него был несколько отстраненный взгляд, но Сефф понял, что он отлично усвоил все, что было ему сказано.

- Пока все, мистер Гарсиа, - закончил он. - Можете возвращаться к вашим друзьям.

- Спасибо, - ответил Гарсиа и пошел, хлопая на ходу сандалиями.

Регина оторвалась от своей работы - она продевала новые нитки в марионетку-нимфетку с овальным похотливым личиком.

- Какой милый человек, - пропела она. - Почему ты никогда не пригласишь его, Сеффи, на наши спектакли?

- Боюсь, дорогая, ему это не будет интересно, - сказал Сефф, снова берясь за кисточку. - Видишь ли, мистер Гарсиа слишком увлечен своей работой.

Регина грустно кивнула и стала прикреплять нитку к ноге куклы. Вообще-то у марионеток редко нитки прикреплялись одновременно и к колену, и к ступне, но от этой девицы требовалась исключительная подвижность.

Не успел Сефф повесить только что выкрашенную куклу сушиться, как открылась дверь, и в мастерскую вошел Боукер.

- Сработало! - сказал он с явным облегчением.

- Разумеется, сработало, доктор Боукер, - отозвался Сефф, радостно потрескивая суставами пальцев. - Вчерашняя операция - мой подлинный триумф.

- Хотя и не рекордная прибыль.

- Пятьдесят тысяч золотых соверенов - не так уж и мало. Это соответствует ста пятидесяти тысячам фунтов стерлингов.

- Но какая тяжесть, - вздохнул Боукер, вытирая лоб и шею платком. Это же почти полтонны, учитывая и контейнер.

- Я обеспечил соответствующие условия транспортировки, - сказал Сефф. Поскрипывая суставами, он подошел к верстаку, на котором лежало множество разных инструментов и материалов, не имеющих отношения к марионеткам. - И повторяю, это следует признать серьезным достижением.

- Да, ты все прекрасно придумал, Сеффи, - подала голос Регина. - Ума не приложу, почему доктор Боукер жалуется.

- Я не жалуюсь, Регина, - ответил Боукер, стараясь не дать волю злым чувствам. - Но чем сложнее операция, тем выше вероятность срыва. Мы могли бы заработать те же самые деньги контрабандой наркотиков или драгоценностей.

- Мы не только бизнесмены, но и художники, доктор Боукер, - проговорил Сефф с гримасой, которая исполняла у него обязанности улыбки. - Кроме того, большой вес, который вы так осуждаете, имеет неоспоримое преимущество: он не дает возможности властям понять наш метод. А это само по себе достаточно существенно, вы со мной не согласны?

Боукер потер подбородок и неохотно произнес:

- Все, конечно, так. Но было бы ошибкой использовать этот же прием вторично.

- У меня нет ни малейшего намерения повторять этот прием, - холодно заметил Сефф, взял из рук Регины девочку-нимфетку и, опустив ее так, что ноги куклы коснулись пола, стал проверять, как действуют нитки, заставляя ее непристойно вихляться. - То, что власти будут сбиты с толку, позволит нам гораздо дольше проводить наши операции. Я льщу себя надеждой, что я художник, - можно, конечно, делать эти куклы из фабричных заготовок, но это претит моему вкусу. Но я также реалист. Мы в состоянии действовать по меньшей мере пятнадцать месяцев, прежде чем правительственные структуры разных стран предпримут достаточно эффективные и разумные совместные действия, которые создадут для нас препятствия. Но к тому времени наша операция уже будет успешно завершена.

- И хорошо. К тому времени мы неплохо заработаем. Главное, не утратить чувство меры...

- Опять вы за свое, доктор Боукер! Мы, безусловно, остановимся на этом конкретном направлении, но к тому времени я придумаю нечто столь же прибыльное и творческое - причем совершенно не похожее на нынешнее.

- Для Сеффи главное - работа, - вставила Регина. - Он не может сидеть сложа руки.

- Это будет что-то новое, но опять с Люцифером? - осведомился Боукер, переводя взгляд с вихляющейся куклы на кукловода.

- Сомневаюсь. Таланты Люцифера внесут в новый проект однообразие. Боюсь, что ему придется нас покинуть. - Сефф на мгновение оставил марионетку в покое и, взглянув на Боукера, добавил: - Но прошу не беспокоиться за вашу судьбу, доктор Боукер. Я обязательно найду в новом проекте место для ваших бесценных навыков и талантов. И для талантов мистера Уиша, кстати сказать, тоже.

- А если я скажу, что уже устал? - спросил Боукер и тотчас же пожалел, что не сдержался.

Сефф медленно покачал головой, и от скрипа его шеи Боукеру вдруг сделалось не по себе.

- Я просто не могу допустить вашего отхода от дел, доктор Боукер, сказал он с мрачной торжественностью. - Это было бы ошибочно.

Когда стемнело, Регина расположилась рядом с Сеффом на диване в гостиной. Она просматривала колонки объявлений в стопке иностранных газет.

Боукер беспокойно расхаживал по комнате. Он уже сильно раскаивался, что впутался во все это, но на попятный идти было поздно. Слишком поздно.

Еще пятнадцать месяцев, сказал Сефф. Может, и так. Но только при условии, что Люцифера удастся держать в хорошей форме. Боукер вспомнил письмо, которое отослал Стивену Колльеру несколько дней назад. Ему требовалась помощь. Он отчаянно надеялся, что письмо составлено настолько удачно, что произведет желанный эффект.

- А, вот и то, что нам надо! - обрадованно воскликнула вдруг Регина. В лондонской "Тайме". Один из наших клиентов изъявил желание получить необходимые инструкции.

- Его номер, дорогая? - спросил Сефф.

Регина, прищурясь, стала вглядываться в мелкий шрифт.

- Пять тысяч семьдесят один.

Сефф взял журнал, стал перелистывать страницы.

- Мистер Джафар из Калькутты, - наконец сообщил он. - Достаточно состоятельный банкир. Мы оценили его жизнь в двести тысяч долларов. Может, попросим героин? В тех краях, насколько мне известно, его достать нетрудно.

- Как скажешь, Сеффи.

- Отлично. В таком случае, договорись с мистером Уишем насчет предварительных инструкций. У нас имеется контейнер "марк-III" на складе в Калькутте. Вы были правы, доктор Боукер, называя мистера Джафара потенциальным плательщиком.

- Да, согласно досье, он ипохондрик...

- А, неплохая для нас слабость. - Сефф посмотрел что-то в записной книжке. - Можно предварительно назначить дату платежа. Скажем, через пять недель. Если бы речь шла о драгоценных камнях, сделку можно было бы завершить быстрее, но надо дать мистеру Джафару запас времени для приобретения героина. Разумеется, мы уже будем действовать с нашей новой базы.

Регина как ни в чем не бывало черкала в своем блокноте. Открылась дверь. Вошел Джек Уиш. Он был потный и хмурый. Он потратил три часа на дорогу туда и обратно в Нилюль на материк, чтобы сделать три телефонных звонка. Сефф категорически воспрещал звонить с этого острова.

- Парижская операция провалилась, - мрачно сообщил Уиш. - Потому-то в газетах ничего и не было.

- Парижская? - переспросил Сефф, вставая.

- О Рене Вобуа, - пояснил Уиш. Он налил себе спиртного и залпом осушил стакан. - Согласно выбору Люцифера, Вобуа должен был умереть еще месяц назад. Но он, черт возьми живехонек, - Джек Уиш недовольно покачал головой. - Вобуа - ценный кадр. Если бы его не стало, это сильно повысило бы наши акции. Мы предъявляем французскому правительству ультиматум, они не платят - и это вполне понятно, но после этого Вобуа отправляется к праотцам. Да, это бы сильно помогло нам с остальными.

- Я разделяю ваше огорчение, мистер Уиш, - произнес Сефф высоким монотонным голосом. - Но в ваши функции как раз входит исправление просчетов Люцифера. Не хотите ли вы сказать, что те, кому было поручено устранить Вобуа, не справились со своими обязанностями?

- Их поймали, - мрачно доложил Уиш. - Уж не знаю все подробности, но им каким-то образом удалось связаться с моим человеком в Париже.

- Ну?

- Они сделали две попытки за один вечер. И оба раза им помешали мужчина и женщина. Второй раз все кончилось рукопашной. Было послано шестеро. Двое из них убиты. Остальные, так сказать, убиты наполовину.

- Мужчина и женщина? Или вы шутите, мистер Уиш, или же вы не в состоянии правильно подобрать кадры для выполнения ответственного задания.

Боукер предположил, что Уиш сейчас перейдет в глухую оборону и начнет жалко оправдываться. Но вместо этого американец упрямо буркнул:

- Лучше меня, Сефф, мало кто умеет подбирать ребят. И эта парижская группа здорово знала свое дело. Но это не обычные мужчина и женщина... Мой человек сказал, что их зовут Вилли Гарвин и Модести Блейз.

- Вы придаете особый смысл этим именам, - заметил Сефф, слегка нахмурясь.

- Еще бы! - Уиш налил себе вторую порцию. - Вы только не обижайтесь, Сефф, но в этих делах вы еще новичок. Вы, конечно, человек смекалистый как не знаю кто, но вы не в курсе того, кто чего стоит. Давайте-ка я вам маленько расскажу про эту Модести Блейз, а потом уж судите, оплошал я или нет.

Его рассказ длился минут пять, и все это время Сефф молча расхаживал по комнате.

- Благодарю вас, мистер Уиш, - сказал Сефф, когда тот закончил. - Коль скоро вы не склонны преувеличивать, то замечу, что все услышанное мною окрашивает это печальное недоразумение в несколько иной цвет.

- То-то же! И я еще не рассказал вам половины всего о ней и этом самом Гарвине.

Сефф улыбнулся, обнажив искусственные зубы.

- Как вы справедливо заметили, мистер Уиш, я новичок в мире преступной деятельности, ибо лишь совсем недавно обнаружил в себе соответствующие наклонности. Может, именно в этом и заключается секрет моего успеха. Я избегаю проторенных путей.

- Сеффи неповторим, - прокудахтала Регина. - Он просто чудо. Помнишь наше первое дело, Сеффи?! Когда наш мюзик-холл прогорел и мы вообще думали, что помрем с голоду без ангажемента...

- Полагаю, сейчас не время предаваться воспоминаниям, дорогая, перебил Сефф, качнув головой. - Может, я и неповторим, как ты изволила выразиться, но я согласен с точкой зрения мистера Уиша - я действительно не обладаю широкими познаниями в мире преступности. Поэтому я хочу услышать его мнение насчет того, какие шаги нам необходимо предпринять относительно этого самого Вобуа, - и он вопросительно посмотрел на Уиша.

- Оставить его в покое, - буркнул тот. - Если за него вступились Блейз и Гарвин, то лучше убраться подобру-поздорову. С ними шутки плохи.

- Но это означает, что мы пообещали большие неприятности, но оказались не в состоянии выполнить обещанное? - Создавалось впечатление, что Сефф не говорит, а шелестит, настолько мрачным был его голос.

- Господи, мы вполне можем позволить такое один раз! - воскликнул Уиш. - Особенно когда речь идет об убийстве. Мы и так сможем водить их за нос естественными кончинами. Глядите, с того момента, как мы этим занялись, у нас случилось сто двадцать естественных кончин, Ну, а там, где вундеркинд дал маху, я организовал ликвидации, всего шестнадцать. Ну, и еще трое из другого списка - мы думали, они заплатят, а они заартачились, верно?

- Мы теперь имеем дело с крепкими орешками, - вставил Боукер. - Это означает, что вам придется больше трудиться, Джек.

- Ничего подобного, - отозвался Сефф. - То, что уже случилось, заставит задуматься самых упрямых клиентов, доктор Боукер. Но не стоит отвлекаться. Мистер Уиш придерживается мнения, что мы вполне можем позволить себе одну неудачу, не ослабив тем самым нашей позиции. Вы не согласны?

- Это произведет достаточно слабый эффект, - пожал плечами Боукер. Весьма незначительный, на мой взгляд. А ото все равно лучше, чем навлечь неприятности со стороны этих самых Блейз и Гарвина, если они могут являть собой угрозу.

- Очень даже могут, - подал голос Уиш. Сефф, потрескивая суставами, пересек комнату и замер у окна, глядя на Северное море.

- Хорошо, - сказал он после паузы. - Пусть так.

Джек Уиш, повеселев, осушил стакан.

- Нам нужно побольше естественных кончин от нашего вундеркинда, сказал он, глядя на Боукера. - Если бы парень действовал со стопроцентной точностью, мне пришлось бы разбираться только с теми, кто не желает платить. А это пустяки.

- О ста процентах нечего и мечтать, - резко возразил Боукер. - Неужели не понятно, что мы и так имеем дело с самым настоящим чудом?!

- И все же мы должны продолжать наши усилия, доктор Боукер, - сказал Сефф, подходя к картине на стене и отодвигая ее в сторону. - Необходимо самым оптимальным образом использовать уникальное дарование нашего юного друга.

За картиной оказался телевизор. Сефф включил его, вскоре экран засветился, и на нем появилось изображение спальни Люцифера. Комната была просторной и богато обставленной, но исключительно в черно-белой гамме. Точно над кроватью на потолке располагалось большое черное зеркало. Передняя спинка и ножки кровати были белыми, покрывало черным. Толстый ковер был украшен орнаментом из черно-белых квадратиков с чуть закругленными углами. На стене висели две картины святотатственного содержания в рамах с опять же чуть закругленными углами. В комнате царила атмосфера подчеркнутой извращенности.

Телекамера была спрятана за резной панелью на стене. Люцифер отошел от окна и улегся на кровать, глядя в черное зеркало прямо над собой, в котором он отражался весь целиком. На нем были только красные плавки.

На губах Люцифера появилась сдержанная улыбка. Он подумал о тех ничтожных существах внизу, которые верой и правдой служили ему. Да, это были слуги, но не товарищи. Сын Утра обречен на вечное одиночество.

А теперь ему настала пора спуститься в низшие сферы своего царства. Таково было бремя, которое он нес. Он постоянно следил за всем, что происходило в разных уголках его обширных владений. Гордыня, которая привела его к падению, по-прежнему давала о себе знать. Люцифер лежал с закрытыми глазами, но вполне четко видел свое отражение в черном зеркале. Затем образ стал меняться. Его кожа почернела, а сам он стал расти, расширяться, заполняя собой все зеркало. Лицо удлинилось, из-под верхней губы показались острые клыки, которые достигли острого подбородка. Глаза превратились в желтые щели, лишенные зрачков. Руки покрылись шерстью, на пальцах выросли когти. На лбу, из-под черных волос, возникли два коротких рога.

Внезапно Люцифер взлетел ввысь. Он парил над вертящимся шариком из воды и суши, который был лишь малой частью его царства. Затем шарик засветился, сделался прозрачным. Мир перестал существовать.

Вокруг Люцифера забушевало пламя. Он оказался в нижних сферах, где корчились и стонали прикованные цепями скелеты и где созданные им самим существа деловито сновали туда и сюда, делая свое дело. Служители преисподней рангом повыше приветствовали его, когда он проносился над огненными безднами. Асмодей, конечно же, будет счастлив стать самим собой и оказаться среди таких же, как он, демонов, размышлял Люцифер. Но пока еще рано, еще не пришел срок.

Люцифер пролетал над огненными морями, над дымящимися горами, над бурлящими долинами, и у него звенело в ушах от воплей миллионов душ. Люцифер давно отбросил жалость и сострадание и к тем, кто мучился внизу, и к самому себе. Он сам предпочел править этим мрачным царством, а не служить повелителю светлых сфер. Так ему больше нравилось.

Гордость переполняла его, когда он проносился над бескрайними огненными пространствами, не опаленный языками пламени, не боящийся страшной жары. Люцифер созерцал царство, которым он был обречен править.

Джек Уиш придвинулся ближе к экрану, не сводя глаз с неподвижной жутковатой фигуры на постели.

- Что парень делает? - спросил он. - Не похоже, чтобы он спал.

- Он сейчас в нижних сферах, а точнее, в аду, - пояснил Боукер, закуривая сигарету. - В той самой геенне огненной, где не гаснет огонь и не умирает червь.

- Какой червь? - настороженно осведомился Уиш.

- Я не уверен, что эсхатология - ваш самый сильный предмет, мистер Уиш, - откликнулся Сефф. - Наш юный друг спустился в то, что именует нижними сферами, с инспекционными целями. Ну а наш мир, разумеется, принадлежит к верхним сферам его обширного царства.

- Точно, док? - осведомился Уиш у Боукера.

- Да. Он сам рассказывал мне об этом. Иногда мы сопровождаем его в таких странствиях.

- Серьезно?

- По крайней мере, он так считает.

- Ну, дела... - Джек Уиш покачал головой, провел рукой по своему тяжелому подбородку и опять стал глазеть на экран. - Что же он сейчас такое видит?

- Ну, что-то вроде диснеевского ада в том самом эпизоде в "Фантазиях".

- А, я видел эту киношку, - обрадованно воскликнул Уиш. - Жуть, да и только. Там еще возникал Сатана, и он швырял людей в жерло вулкана, а они, бедняги, вопили как резаные.

Сефф выключил телевизор и спросил Боукера:

- Вы уверены, что глубина его бреда прямо пропорциональна способности предсказывать смерть?

- Да, это установленный факт.

- Но его мания, так сказать, ослабевает?

- Нет, скорее усиливается.

- Тогда чем объяснить возрастание ошибок в его летальных прогнозах?

- Тут могут сказываться самые разные факторы, - сказал Боукер. Он говорил быстро, чтобы спрятать свою тревогу и неуверенность. - Я же неоднократно отмечал, что не являюсь специалистом в психометрии или в подобных предметах. Я не знаю, когда Люцифер функционирует лучше - в расслабленном или, напротив, в возбужденном состоянии, под воздействием наркотических препаратов или на ясную голову, в состоянии усталости или, наоборот, хорошенько отдохнув. Я просто не знаю. Ничего не поделаешь, к сожалению, психиатрия не относится к разряду точных наук, и нам в основном приходится действовать на ощупь, в потемках.

- Может, ему нужна баба? - рискнул предположить Джек Уиш. - Вон какой бугай вымахал.

- Полагаю, мистер Уиш, вам имело бы смысл сосредоточиться на вещах, в которых вы, безусловно, специалист, - вежливо заметил Сефф.

Регина сложила на коленях свои хрупкие ручки и продребезжала:

- А может, он прав, Сеффи?.. Если этот милый мальчик Люцифер действует лучше в состоянии расслабленности... Правда, это лишь наши догадки, но тем не менее, если от этого делу польза, то... почему бы нам не найти ему... Регина сделала застенчивый жест, и на ее бледных щеках появился румянец.

Сефф вопросительно посмотрел на Боукера, а тот, немного поразмыслив, ответил:

- Учитывая характер его недуга, это может оказаться опасным экспериментом. Я имею в виду, опасным для девицы.

- Но с другой стороны, в этом может обнаружиться разумное начало, не так ли?

- Не исключено, - кивнул Боукер. Забыв о всех своих страхах, он погрузился в раздумья, взвешивая различные факторы. Если оставаться в границах его мании. И если не ошибиться в выборе партнерши. Разумеется, при условии, что он не воспротивится. Надо сделать так, чтобы она сама пожелала этого, по крайней мере, подсознательно...

- Подумайте об этом, доктор Боукер, - сказал Сефф. - И конечно, постарайтесь получить квалифицированный совет эксперта в области парапсихологии... Это будет первым шагом.

- Я уже написал Стивену Колльеру, - сказал Боукер. - Надеюсь, письмо разожжет его профессиональное любопытство. Если повезет, то в самое ближайшее время я смогу получить от него ответ. Мне кажется, он должен клюнуть.

Глава 7

- И вы, конечно, сами увлекаетесь этим безумием? - осведомился Таррант.

Он сидел на автомобильном коврике рядом с Модести Блейз на большом поле в Кенте. Прищурившись, он смотрел на запад и следил за самолетом, жужжавшим в вышине.

Он не увидел первую черную точку, отделившуюся от самолета. Сперва он насчитал только три такие точки, но когда вторая и третья догнали первую, он обнаружил, что всего их в небе четыре. Они маневрировали, приближаясь друг к другу, и наконец фигурки взялись за руки, вытянувшись горизонтально, и образовали подобие падающей звезды.

- Это вовсе не безумие, - сказала Модести. - По крайней мере, это не так опасно, как переходить Бейсуотер-роуд в часы пик или играть в регби. И уж поверьте, куда занятнее.

Между тем фигурки, раскинув руки и ноги, отделились друг от друга и на высоте в две с половиной тысячи футов распустили бело-оранжевые купола парашютов.

- Вам часто приходилось прыгать с парашютом? - спросил Таррант.

- Да, весьма. В основном во Франции. Там это было в большой моде еще до того, как прыжками стали увлекаться здесь. Мы решили, что это полезно для работы.

- Для работы?

- - Я имею в виду Сеть. Порой бывает нужно быстро, точно внезапно высадиться в определенном месте. Но мы так и не успели применить эти навыки на практике.

Таррант улыбнулся, уловив нотки сожаления в ее голосе. Неподалеку, на автостоянке, находился большой открытый "Роллс-Ройс", в котором они приехали. Венг, исполнявший обязанности шофера и дворецкого, вынимал из холодильника корзинку с провизией.

Модести Блейз безмятежно лежала на спине, прикрыв ладонью глаза от солнца. На ней было голубое шелковое летнее платье без рукавов и туфли без каблуков. Рядом стояла голубая замшевая сумка. Взгляд Тарранта скользнул по длинным ногам Модести. Та увидела это и улыбнулась. Раньше он покраснел бы, но теперь улыбнулся и сам. Проведя рукой по своим густым седым волосам, Таррант заметил:

- У старости есть свои преимущества. Мне доставляет большое удовольствие просто любоваться вами, и мои годы позволяют мне такие невинные забавы.

Модести кивнула:

- Вы ведете себя разумнее. А может, безумнее... Ну что, мы оторвали вас от серьезных дел?

- Да, и слава Богу. Работы слишком много. Но моя совесть чиста. Общение с вами укрепляет: теперь я примусь за работу с удвоенной силой.

Послышался голос в динамике. Таррант поднял голову, следя за воздушными акробатами, которые поочередно нагоняли друг друга, передавая взад и вперед дымящийся жезл. Затем раскрылись их парашюты, и парочка благополучно приземлилась у большого белого круга посреди поля.

- Проблема защиты, - говорила между тем Модести Блейз. - Люди из правительственных кругов получают письма с угрозами, опасаются за свои жизни. То же самое можно сказать и о магнатах... Деньги или жизнь! Это все очень странно и необычно, но, может, вы способны что-то об этом сказать, сэр Джеральд?

Таррант нахмурился, сорвал травинку и, измельчая ее, проговорил:

- Мне известно очень немного. Этим вплотную занимается отдел Боултера.

- Значит, вы можете узнать подробности?

- Наверно, - неохотно откликнулся Таррант.

- Не вижу энтузиазма. Почему?

- Потому что я боюсь... Боюсь, что не устою перед искушением впутать во все это вас с Вилли. Поэтому лучше бы мне поменьше знать об этом... Таррант помолчал и добавил: - Я не могу выкинуть из памяти то, что произошло, когда я последний раз решил воспользоваться вашей помощью.

- Но я вот она! Может, постарела на несколько месяцев, но в целом та же, что и прежде. - Затем Модести добавила с дружеской насмешливостью: Впрочем, вы бы опять пригласили меня, если бы это было вам необходимо, и вы это сами прекрасно знаете.

- Знаю, - вздохнул Таррант. - Потому-то и стараюсь оставаться в неведении насчет этого дела о шантаже. Меня удивляет, что вы сами затронули данную тему. В газетах что-то глухо писали об угрозах, о требовании денег, но тем все и ограничилось. В одной американской газете был опубликован материал, вполне тянувший на сенсацию, но сенсация погибла, не успев родиться. Не оказалось неопровержимых фактов, которые заинтересовали бы публику всерьез. Да и правительства решительно не хотят огласки.

- Я ничего не читала в газетах, - отозвалась Модести. - Меня заинтриговал Рене Вобуа. Он поделился со мной гипотезой и поинтересовался моим мнением. Но мне трудно было сказать что-то определенное, потому как там явно не хватало деталей. Когда я сказала ему об этом, он вообще постарался сменить тему, заметив, что это просто игра его фантазии.

- Но это не сбило вас с толку.

- Нет, конечно. А вы теперь подтвердили, что все-таки дело нечисто.

Таррант хмыкнул, весьма огорченный тем, что так легко попал впросак.

- Удивительно... Почему вдруг Рене Вобуа решил поделиться этим с вами?

- Он надеялся, что я могу пролить свет на ситуацию. Когда же понял, что я не в курсе, он сделал вид, что пошутил. Не могли бы вы, сэр Джеральд, выяснить для меня, что там все-таки происходит? Я вас очень об этом прошу.

- Нет, милая Модести. Нет, нет и еще раз нет! Я уже объяснял почему!

Модести молчала, пока закуривала сигарету. Затем продолжила с прежними интонациями:

- Рене в их списке. За тот вечер, что я провела с ним в Париже, они пытались убить его дважды.

Таррант медленно повернул голову и, уставясь на Модести, переспросил:

- Рене в их списке?

- Да. - Модести коротко изложила Тарранту события того вечера. Он поглощенно слушал. Хотя Модести отнюдь не находилась в игривом настроении, она не смогла не улыбнуться, увидев на его лице выражение зависти, когда он слушал описание поединка во дворе дома Клодины. Он никогда не видел, как она сражается со своими врагами, а Рене вот посчастливилось лицезреть это... Это задело Тарранта, который считал, что имеет на Модести Блейз куда больше прав, чем его французский коллега.

Когда она закончила, Таррант спросил:

- Но Рене и после этого ничего вам не сказал? Не посвятил в детали?

- Нет. - Она затянулась сигаретой и мрачно проговорила: - Не понимаю почему.

- Зато я понимаю. Он не такой мерзавец, как я. Вот и все. Рене убежден, что он реалист. На самом деле он самый настоящий романтик. Он только глянул на вас и решил, что пусть лучше ему перережут горло, чем он посмеет поставить под угрозу вашу жизнь.

Модести вдруг села, затушила сигарету и мрачно пробормотала:

- Ну конечно. Вы правы. Как это мне не пришло в голову!

Таррант кивнул.

- Он куда более достойный человек, чем я. - Таррант произнес фразу с таким искренним сожалением, что Модести не смогла удержаться от смеха. Потом она снова сделалась серьезной.

- Итак, вы узнаете от Боултера все подробности, сэр Джеральд? Конечно, должно пройти какое-то время, прежде чем они снова попробуют устроить покушение на Рене, но я хотела бы не терять времени даром.

- Отлично, - пожал плечами Таррант. - По крайней мере, хоть на этот раз я не буду испытывать угрызений совести. С Боултером могут возникнуть проблемы, но я сделаю все, что смогу.

Она снова откинулась на коврик.

Пока они беседовали, громкоговоритель опять что-то протрещал. В небе появились новые воздушные акробаты. С запада подходила "Сессна-180".

- Соревнования на точность приземления, - пояснила Модести. Соперники серьезные, но я ставлю на Вилли. Пять к одному, что он приземлится не дальше чем в трех футах от центра круга.

- Никогда не заключаю пари с состоятельными дамами, - вздохнул Таррант. - Это исключено при наших государственных окладах.

Модести вытащила из сумочки маленький передатчик, поднесла микрофон к губам.

- Вилли?

Наступила небольшая пауза, потом сквозь треск послышался голос Вилли:

- Привет, Принцесса. Я прыгаю третьим. Вели Венгу приготовиться открыть бутылку, ладно?

- Ладно. Не знаю, видна ли дымовая шашка, но учти, что ветер усиливается, поэтому сделай на это поправку.

- Ясно.

Таррант изобразил на лице удивление:

- Понятия не имел, что при прыжках с парашютом поддерживается связь "земля - воздух".

- Обычно нет. Но Вилли пользовался этим устройством, когда участвовал в проверке новых парашютов. Там было немало проблем, приходилось много фотографировать, снимать кинокамерой, чтобы выяснить, как все же раскрываются парашюты.

- И парашютисты комментировали поведение парашютов в воздухе?

- Да. У них были микрофоны и наушники. Вилли это понравилось, и он смастерил себе нечто в этом роде.

Самолет сделал два захода, и дважды прыгали парашютисты. Один приземлился на самом краю круга, другой ближе к центру. Таррант с интересом следил за всей процедурой. Когда прыгал очередной парашютист, с земли подавали световые сигналы. Комбинация цветных огней означала необходимость выполнить тот или иной элемент воздушной акробатики - переворот, кувырок, сальто и так далее.

Им было слышно, как Вилли напевает себе под нос, пока самолет делал очередной заход. Модести приглушила звук.

- Разве мы не услышим его во время прыжка? - поинтересовался Таррант.

- На этот раз нет. У него будет много забот.

- Вот как? - лукаво улыбнулся Таррант. - Стало быть, вы просто предупредили его насчет ветра? Немножко сжульничали?

- Старая привычка, ничего не поделаешь. А вот и он.

Таррант задрал голову, потом пробормотал "спасибо", почувствовав, что Модести сунула ему в руку бинокль. Он увидел, как Вилли, широко раскинув руки и ноги, скользит словно по невидимому склону. Затем он выполнил кувырок назад. Добившись равновесия, сделал боковой переворот. Потом прижал руки к бокам и выпрямил ноги, полетев стремительно вперед головой. Он быстро снижался над западным краем летного поля.

- Делает большую поправку на ветер, - заметила Модести. Вилли немножко развел руки и ноги, чтобы лететь прямо.

Над ним стал распускаться цветок парашюта. Таррант следил за полетом затаив дыхание.

Но тут случилось нечто непредвиденное. Один край купола так и не расправился. Снова забубнил громкоговоритель. Зрители затихли и смотрели, что произойдет дальше.

- Запуталась стропа, - сказала Модести. Она чуть приподнялась, прикрывая глаза ладонью, потом расслабилась. - Большой беды, конечно, нет, но Вилли ударится о землю в два раза сильнее, чем при нормальном приземлении. - Она вдруг улыбнулась. - Интересно, включена ли у него связь. - Она протянула руку к передатчику и увеличила громкость.

- Ну ты, веревка удавленника, - послышался голос Вилли. - Нейлоновая сучка... Двоежопая пятирогая телка. - Он продолжал в том же духе с такой изобретательностью, что Таррант смущенно заморгал.

- Вилли-солнышко, - сказала в микрофон Модести. - Учти, что ты в эфире. И сэр Джеральд беспокоится за мои уши.

- Виноват, Принцесса, - отозвался Вилли. И голос, и шумовой фон сразу исчезли.

- Впрочем, он проявил большую сдержанность, учитывая обстоятельства, сказала Модести. - Ему повезет, если он попадет не то что на круг, а на летное поле.

Таррант посмотрел на фигурку под полураскрытым куполом парашюта и заметил:

- Вы оба что-то очень спокойны. А он не разобьется?

- Вилли? Нет, конечно. Но в круг, похоже, не попадет. Так что зря вы не заключили со мной пари.

Лишь когда до земли оставалось футов пятьдесят, можно было по-настоящему оценить скорость падения. Таррант боялся пошевелиться. В животе у него неприятно ёкнуло.

Болтающаяся на парашюте фигурка коснулась земли и тотчас же распласталась, словно тряпичная кукла. Казалось, Вилли от удара потерял сознание. Купол наполнился воздухом, парашют сильно потащило. Вилли перевернулся на бок, потом встал на колено, отстегнул стропу. Тотчас же нейлоновый купол опал.

Голос в динамике забубнил уже с явным облегчением. Модести обернулась к "роллсу" и крикнула:

- Венг, неси корзинку и открывай вино. Мистеру Гарвину захочется промочить горло.

- Сию минуту, - отозвался Венг. Он подошел и стал раскладывать тарелки, потом принес салат с омарами.

Таррант поставил бокалы. Он смотрел на Вилли, который, хромая, шел к ним с парашютом под мышкой.

- Все-таки мне это кажется чистым безумием, - кротко заметил он.

- Тысяча против одного в смысле неприятного исхода, - сказала Модести. - Какую котировку выберете вы, сэр Джеральд, насчет Бейсуотер-роуд?

Хлопнула пробка, и вскоре Таррант почувствовал, как ему в руку вкладывают бокал охлажденного белого вина. Он повернулся к Модести, и она приветственно приподняла свой бокал.

- Ваше здоровье! - весело сказала она. - Не забудьте выудить из Боултера, что обещали.

- Вы уверены, что это необходимо?

На лице Модести появилась та самая улыбка, которую так любил Таррант. Если он начинал специально ждать ее, то, как правило, лишь напрасно тратил время. Улыбка всегда появлялась неожиданно, заставая его врасплох.

- Абсолютно уверена, - подтвердила Модести. - И не будем мешкать. Вы хорошо относитесь к Рене Вобуа, и вас беспокоит его судьба. Если я скажу, чтобы вы забыли об этом, вы проведете целый день в размышлениях, каким бы хитрым манером вовлечь меня в это дело, верно?

- Верно, - кивнул Таррант. - Я, признаться, порой сам себе противен.

Подошел Вилли Гарвин и стал снимать свой парашютный комбинезон. Он мрачно пробасил, массируя себе ногу:

- Чертова штучка! Набил себе шишек.

- Ничего, Вилли-солнышко, - откликнулась Модести. - Как только вернемся домой, я тебя разотру твоей мазью, и ты будешь в полном порядке.

- Ладно, бывало и хуже, - проговорил Вилли, усаживаясь и получая из рук Венга бокал с вином. - Была у меня в свое время знакомая девица по имени Алика, из Гераклиона. Ревнивая, как черт знает кто...

- Он все сочиняет, - заметила Модести Тарранту.

- Ничего подобного... Честное слово. Так вот, мы с ней спали на балконе на втором этаже. Обыкновенная кровать на колесиках. Так этой паршивке взбрело в голову, что я ухаживаю еще за одной девицей с этого же острова. И знаете, какой фокус выкинула ревнивая негодяйка?

- Нет, мы не знаем, какой фокус она выкинула, - сказала Модести с интонациями ассистента комика в мюзик-холле. - Пожалуйста, расскажи нам.

- Ограда балкончика была деревянная и довольно хлипкая. Алика ночью встала, удостоверилась, что я крепко сплю, и тогда... Силенок ей было не занимать... - Он отпил вина и замолчал.

- Продолжайте же! - воскликнул Таррант. - Мы с Модести сгораем от любопытства.

- Так вот, она подошла к изножью кровати и как толкнет!.. Кровать едет по балкону, а я качу на ней, как на чертовом самокате. Потом она пробивает перила и - бах! - падает с высоты двадцати футов в траву. Две ноги сломаны!

- Вы сломали обе ноги? - участливо осведомился Таррант.

- Кто, я? Господи, я-то в порядке. У кровати сломаны две ноги. Правда, синяков набил достаточно. - Вилли задумчиво отпил вина. - С тех пор не могу спать в кровати на колесиках, хоть режь. Фобия называется.

Модести бросила на него быстрый взгляд и воскликнула:

- Вот почему, оказывается, ты снял колесики с той кровати, что находится в комнате для гостей в пентхаузе.

- М-м, - утвердительно промычал Вилли. - А что поделаешь. Это все Алика.

Модести расхохоталась. Таррант тоже засмеялся. Когда они наконец успокоились, Вилли подставил бокал, чтобы Венг подлил еще вина, и спросил:

- Ну что, Принцесса, ты говорила с сэром Джи насчет этого дельца?

- Да, он любезно обещал узнать для нас подробности в отделе Боултера.

- Вот и славно, - проговорил Вилли и добавил: - А винцо ничего. Очень даже... Я бы сказал "супернакулюм". - С этими словами он встал и направился к машине, чтобы спрятать в багажник свой комбинезон и парашют.

- Что такое "супернакулюм"? - удивленно спросил Таррант Модести.

- Понятия не имею. Время от времени он выкапывает какие-то длинные слова, а я делаю вид, что прекрасно понимаю их смысл. Потом смотрю в словаре. Но это вот словечко он уже пускает в ход не первый раз. Я смотрела его везде, даже в Большом оксфордском. И все без толку. А это действует на нервы.

- Супернакулюм, - задумчиво произнес Таррант, потирая подбородок. Интересно. Надо будет попросить моего секретаря заняться этой проблемой.

Прошло два дня. Таррант стоял в бильярдной Ранд-клуба, что на Пэлл-Мэлл, и мелил свой кий. Он пребывал в состоянии раздражения. Полчаса назад они с Вилли Гарвином отобедали в клубном ресторане. Принимать Вилли в священных стенах Ранда было одной из маленьких радостей Тарранта.

Случалось, что кое-кто, заслышав простонародный выговор Вилли, начинал вежливо хамить, но, поскольку Вилли прекрасно владел искусством ставить оппонента на место, обидчики, как правило, горько сожалели потом о своей несдержанности.

На сей раз, однако, интрига Тарранта, судя по всему, не сработала. Он и Вилли играли на пару в снукер против двоих членов клуба, которые вызывали у Тарранта особую неприязнь. Их звали Фуллер и Картрайт. Обоим еще не было и сорока, и каждый получил в наследство и деньги, и положение в обществе, не обладая, правда, тем, что Таррант с присущей ему старомодностью называл манерами джентльмена.

Эти двое были слегка надменны, слегка снисходительны и чересчур самоуверенны. Обоих в общем-то недолюбливало большинство членов клуба, клубные распорядители их попросту ненавидели, что в глазах Тарранта было окончательным приговором. Они отлично играли в снукер и весьма гордились этим. Трое друзей Тарранта по клубу обратились к нему с заманчивым предложением поставить этих нахалов на место с помощью Вилли Гарвина.

Увы, затея явно проваливалась.

Вилли, одетый в шикарный темно-серый костюм, стоял, опершись на кий, и смотрел, как Фуллер положил в лузу сначала последний красный, а потом и синий шар. Взгляд Вилли не отличался сфокусированностью, словно он был немного пьян.

Таррант подошел к нему, когда Картрайт снял с полки синий шар и поставил его на поле.

- Господи, Вилли, что с вами происходит? - пробормотал он. - Мы проиграем по полсотни. Слава Богу, мне не удалось раззадорить их на то, чтобы поставить по сотне.

Вилли отозвался с загадочной улыбкой.

- Аппетит приходит во время еды, сэр Джи.

Таррант нахмурился и перевел взгляд на стол. Фуллеру нужно было играть желтый шар. Тот лежал у короткого борта. Фуллеру было достаточно коснуться его. У него не было никакой необходимости рисковать. Картрайт и Фуллер и так вели двадцать четыре очка.

Шар-биток тихо подкатился к желтому, легонько поцеловал его и откатился на дюйм от борта. Фуллер выпрямился, осмотрел стол. Картрайт обернулся к Вилли и сказал своим пронзительным, чуть гнусавым голосом:

- Развлекайтесь, Гарвин. Вам теперь необходимо положить все цветные...

- Все-все? - спросил Вилли с глуповатой ухмылкой.

- Мы ведем двадцать четыре очка, - отозвался Фуллер. - А на столе по шарам двадцать - двадцать. Стало быть, все. - В его глазах чуть искрилась насмешка.

Таррант стоял и думал, сколько еще подобных оплеух он сможет сегодня выдержать.

- Вот оно что, - протянул Вилли и, обратившись к Тарранту, сказал с извиняющимися интонациями: - Я ведь по-настоящему завожусь, когда играю по-крупному. Ежели бы мы поставили по стольнику, сэр Джи, тогда другой коленкор...

Картрайт рассмеялся так, что Таррант внутренне заскрежетал зубами.

- - Если хотите, Гарвин, мы можем повысить ставки, - с издевкой в голосе предложил этот мозгляк.

- Чего? Повысить? А... Ну я-то всегда готов. Только вот не знаю, согласится ли ваш приятель, мистер Фуллер.

Таррант воздал должное формуле "ваш приятель", но долго радоваться он не мог: его охватило возбуждение, потому как он понял, какую хитрую игру затеял Вилли.

- Минуточку, - рявкнул Фуллер, когда Вилли стал неловко устанавливать кий на левой руке. - Вы хотите удвоить ставки? Я-то согласен. Но сильно сомневаюсь, что ваш партнер Таррант настолько опрометчив, что пойдет на это.

- Увы, я, как вы верно выразились, опрометчив, - улыбнулся Таррант. Сто так сто.

- Принято, - поспешно проговорил Фуллер, а Картрайт с готовностью закивал.

- Вот и славненько, - сказал Вилли. Он проворно отошел от стола, намелил кий и взял "мазик". Теперь его движения сделались точными и скоординированными. Он опустил "мазик" на сукно, вложил в его вилку кий, прицелился и с силой ударил. Желтый шар ударился о борт и влетел в угловую лузу. С серьезным лицом Таррант взял из рук Вилли "мазик". Остальные цветные шары стояли неплохо, кроме черного. Разумеется, неплохо для игрока класса Вилли. Таррант почувствовал, как его охватывает ликование. Не теряя времени даром, Вилли отправил зеленый шар в боковую лузу, добившись того, что шар-биток встал напротив коричневого. Хотя Вилли двигался как-то лениво, Таррант понимал, что внутренне он полностью сосредоточен.

Вилли уложил коричневый, затем настала очередь синего. Затем Вилли так зарезал биток, что тот отогнал черного подальше от борта. Ударом через весь стол он отправил в лузу розовый шар. И поставил точку, расправившись с черным. Игра была окончена.

Вилли положил кий и провозгласил:

- Вот она, везуха! Могу ли я купить всем выпивку, джентльмены? Я, правда, не член...

- Я все улажу, - пообещал Таррант. - Вы как-никак дали мне выиграть сотню.

- Выпивка совершенно ни к чему, - сказал Фуллер. Он был мрачнее тучи. Картрайт внутренне полыхал. Оба извлекли из карманов чековые книжки и стали молча писать.

- Большое спасибо за игру, - произнес Вилли хорошо поставленным голосом без признаков акцента. - Мы с сэром Джеральдом готовы предоставить вам шанс взять реванш.

Проигравшие молча вручили чеки и удалились.

- Прелесть, - сказал Вилли, ставя кий на стойку. - Приготовили сеть ногам моим, душа моя поникла, выкопали предо мною яму и сами упали в нее. Псалом пятьдесят шестой, стих седьмой.

- Отменно! - воскликнул Таррант. - Видать, вы зачитали до дыр псалтырь в той калькуттской тюрьме. - Он положил в карман чек и сказал: - Надо будет на выигрыш перебрать всю электрику в моем авто.

- Господи! Да я и так вам это сделаю. - Вилли начал устанавливать красные шары в треугольник. Помолчав, он сказал: - Модести волнуется. Она велела меня спросить, не узнали ли вы чего-то от Боултера.

- У Боултера как раз сейчас очередной приступ ревности. Он не хочет ничего рассказывать.

- А нельзя на него нажать? - отозвался Вилли, недовольный услышанным.

- Это приведет к войне отделов. Я никак не могу этого допустить.

- Плохо, - произнес Вилли, хмуро глядя на зеленое сукно.

- Может, и не так плохо, - сказал Таррант. - Я пустил по этому следу Джека Фрейзера.

- Это как понять? - спросил Вилли, который знал помощника Тарранта. Это был человек с туповато-послушными повадками, за которыми скрывались проницательный ум и железная хватка.

- Меня попросили, а вернее, приказали проверить, как у нас обстоят дела с проблемой безопасности. Проверить достаточно широко. Вот я и велел Фрейзеру разобраться, как обеспечивается безопасность в отделе Боултера. Если у Джека возникнут проблемы в связи с нашим вопросом, он вывернется, ссылаясь на общую инструкцию. Впрочем, я надеюсь, он проделает все так, что и комар носу не подточит.

- Я тоже надеюсь, - усмехнулся Вилли. Он повеселел. - Фрейзер вообще-то молодец. Он здорово прикидывается послушным простачком.

Пятнадцать минут спустя, когда Таррант и Вилли уже сидели в баре, появился распорядитель и что-то прошептал Тарранту.

- Он здесь, - сообщил тот Вилли.

Они встали и прошли в холл. По дороге Таррант забрал свой зонтик и шляпу. В холле на краешке стула сидел Фрейзер. Он был в черном пиджаке, полосатых брюках. На коленях он держал котелок и крепко прижимал к себе тонкий портфель. Фрейзер нервно щурился через очки, глядя на приближавшихся Тарранта и Вилли.

- Надеюсь, не помешал вам, сэр Джеральд, - сказал он, порывисто вставая со стула. - Но вы хотели посмотреть эти графики, как только они появятся.

- Все в порядке, Фрейзер, - добродушно отозвался Таррант, следя, как на лице Фрейзера выражение смущения уступает место смиренному облегчению. Сейчас мы поедем в офис, и я все внимательно изучу. Я должен завтра докладывать министру.

У самых дверей клуба стоял черный "бентли" Джека Фрейзера. Вилли и Таррант устроились сзади, Фрейзер сел за руль, и они поехали. Тотчас же сзади негодующе загудела машина.

- Не волнуйтесь, - сказал Таррант Вилли. - У Фрейзера избирательная система вождения.

- Правда?

- Да. Вы сосредоточиваетесь только на светофорах и полицейских, а все остальное не имеет значения. В том числе Другие машины и пешеходы. Это порой страшновато, но зато приносит свои плоды. Особенно если слепо довериться водителю и выкинуть из головы все сомнения насчет исхода поездки.

- Сэр Джеральд издевается надо мной, Гарвин, - сказал Фрейзер, усмехнувшись. Он подрезал таксиста и свернул на Пиккадилли. "Бентли" ехал не очень быстро, но с непреклонной величественностью.

- А они ведь все от него разбегаются, - заметил Вилли. - Как курицы от велосипедиста.

- Очень правильно делают, - отозвался Таррант. - Сейчас мы едем на квартиру к мисс Блейз, Фрейзер. Как все сегодня у вас сработало?

- Полагаю, вы найдете все, что вас интересовало, сэр Джеральд, почтительно отозвался Фрейзер.

- Вы чертовски быстро провернули операцию, Джек.

Обращение по имени подействовало магически. Фрейзер отбросил свою раболепную маску и презрительно покривился.

- Да уж, после этого вы можете всерьез потрясти весь отдел Боултера.

- Тяжелый случай?

Фрейзер угрюмо кивнул.

- У них ведь на третьем этаже фотоагентство для прикрытия. А вся работа идет на четвертом. Причем из сотрудников никто не дежурит по вечерам. Они, видите ли, не так устроены. В общем, я пришел в агентство, выбрал какие-то там фото, потом вышел и поднялся этажом выше. Там есть еще короткий пролет - ведет на крышу, но дверь опечатана. Поэтому я решил просто посидеть и подождать. Часа через два они все пошли по домам.

- Кроме ночных сторожей?

- Сторожа. В единственном числе. Да, кроме него. Я думал, что, когда он меня обнаружит, я покажу ему свой пропуск и велю позвонить к нам в контору. Я договорился с Бондом, что он подтвердит мою личность и задержит его разговорами на десять минут. Я надеялся, что мне этого хватит. Я знал, где у них досье, и мне хорошо известна система Боултера.

- Ну, и что же?

- А то, что он вообще меня не заметил. Кретин даже не удосужился пройти по этому последнему пролету. У меня просто руки чесались свернуть ему шею. Короче, он закрыл помещение и пошел на третий этаж. В агентстве много фотографий с девочками, и ему, видать, нравится смотреть на сиськи. Короче, мне была предоставлена полная свобода. А я и рад стараться. Отключил сигнализацию, пять минут повозился с замком, вошел, нашел то, что хотел, пощелкал камерой, тихо спустился вниз, включил сигнализацию на выходе и удалился. Потом прямиком к нам и до самого последнего времени проявлял и увеличивал снимки. Господи, мой двенадцатилетний племянник, сестрин сынок, мог бы запросто провернуть такое, а он ведь редкий остолоп.

Вилли сотрясался от беззвучного смеха.

- Ничего смешного, - строго заметил Таррант. - У нас и без того хлопот полон рот, а тут еще проблемы с безопасностью в отделе безопасности.

- Виноват, просто я подумал, что всюду одна и та же история, сэр Джи, - отозвался Вилли. - Мы всегда ставили на это в прежние времена, и очень даже удачно.

- Стивили? Как?

- Отделы безопасности тратят все силы на то, чтобы следить за другими людьми, а вот навести у себя порядок забывают. Как давно вы последний раз проверяли ваших собственных охранников или меняли замки на шкафах с документами?

Наступила тяжкая пауза. Фрейзер пропустил вперед такси - верный признак, что ему сильно не по себе.

- Да, - наконец сказал Таррант. - Займитесь этим, Джек.

Тот кивнул, и "бентли" подъехал к высокому дому с пентхаузом и с видом на парк.

Глава 8

Был второй час ночи. Модести передала последний снимок Вилли. Окна на широкую террасу были раскрыты, но это не помогало от духоты. Стояли те самые жаркие летние дни, которых англичане, в принципе, всегда ждут, но, когда они настают, их встречают охами и ахами. Модести встала и, закрыв окна, включила кондиционер. На ней были серебристо-серые брюки и клетчатая рубашка.

На маленьких столиках стояли пустые стаканы и кофейные чашки. Таррант уже все прочитал и теперь, откинувшись на подушки честерфилда, задумчиво затягивался сигарой. Фрейзер попросил разрешения снять пиджак и теперь хмуро разгуливал по комнате.

Вилли закончил изучение документов и тоже откинулся на спинку своего кресла. Модести подошла к нему, присела на ручку и спросила:

- Кто хочет сказать?

Мужчины переглянулись, и после короткой паузы отозвался Таррант:

- Давайте я начну. Может, вы со мной не согласитесь, но все это чистой воды абсурд! Вы уж меня простите. Восемнадцать месяцев назад на имя премьер-министра пришло письмо. Оно не двинулось дальше второго или третьего секретаря, поскольку писал явный псих. В нем сообщалось, что трое - государственный чиновник, банкир и член парламента - в течение шести месяцев умрут, если за каждого не будет внесен выкуп в размере шестидесяти тысяч фунтов способом, о котором будет сообщено впоследствии. Банкир получил такое уведомление лично, поскольку писавший полагал его способным выложить деньги из собственного кармана. Готовность заплатить должна была выразиться путем публикации в "Тайме" особого текста в колонке объявлений. После этого банкир должен был получить дальнейшие инструкции. - Таррант сбил пепел с кончика сигары и заговорил снова: - Теперь нам известен способ выплаты, хотя он отличается нестандартностью. Но об этом, если вы не возражаете, поговорим отдельно. - Он посмотрел на собеседников, которые согласно закивали. - Отлично. К письму прилагался список из двадцати человек в разных странах мира, которым также угрожала смерть, если они не заплатят выкуп.

- Причем многие не имели отношения к власть предержащим, - вставил Вилли. - Они просто богачи.

- Да. Причем имеет смысл принять во внимание, что среди представителей государственных учреждений больших стран не было весьма высокопоставленных лиц. С другой стороны, в менее стабильных и менее мощных странах назывались более влиятельные фигуры. Заслуживает внимания тот факт, что никто из включенных в список и не подумал платить и не вступал в переговоры с авторами послании, и в течение указанного срока все они умерли.

Стенные часы в углу, словно подчеркивая важность сказанного, пробили четверть, и Таррант ироническим кивком поблагодарил их за такую услугу.

- Тем временем был разослан второй список, - сказал Фрейзер, - ас интервалом в несколько месяцев появились и другие.

- Задержимся пока на первом списке, - сказал Таррант, беря фотокопию. - Хотя все поименованные в нем лица действительно умерли, только трое из них были убиты, причем это не относится к троим нашим кандидатам. Правительственный служащий Рутледж скончался от тромба, Барнс споткнулся в здании Парламента и получил смертельную травму черепа - тому были десятки свидетелей. Его никто не толкал. Мартиндейла ударило молнией. Его жена стояла под тем же деревом, но с ней ничего не случилось. Примерно таким же образом, без посторонней помощи, покинули мир и большинство других людей из списка. Постепенно были накоплены отчеты о происшедшем. Ну а теперь, может быть, хочет сказать кто-то еще? Я не большой мастер фантазировать.

- После того, что случилось с людьми из первых списков, кое-кто начал платить, - заметила Модести, - и они живы-здоровы. Никто не наслал на них ни тромб, ни молнию.

- Но правительства крупных стран не заплатили ни гроша, Принцесса, напомнил Вилли, хмурясь. - Ума не приложу, зачем эти рэкетиры тратили время на государственные органы. Те не заплатят ни за что, даже если поубивают всех парламентариев...

- Как это ни грустно, но я вынужден согласиться с теорией Боултера, сказал Фрейзер, протирая очки. - Он убежден, что все это делалось, исключительно чтобы произвести дополнительное впечатление на частных лиц и заставить их быстрее раскошеливаться. Мы знаем, что заплатили выкуп главы двух африканских государств. Похоже, что так же дело обстоит еще с двумя африканскими правителями, хотя они не хотят признаваться в этом. Но они были в списках и тем не менее здравствуют и поныне.

- Три южноамериканских генерала или политика, - заговорил Вилли. Нефтяной магнат из Венесуэлы, его собрат с Ближнего Востока. Джутовый магараджа из Индии. Техасский мясной король, сыну которого угрожали. Египетский коммерсант... - Вилли замолчал и, пожав плечами, закончил: Семнадцать человек выложили денежки на бочку.

- И это только те, о ком мы знаем от Интерпола, - заметил Фрейзер. Возможно, на самом деле потенциальных жертв больше. Да и нажим на них усиливается. Может, суммы не такие уж баснословные, но их требуют от людей, которых не так-то легко напугать. И многие платят как миленькие.

- Чего ж тут удивительного, - заметил Вилли. - Все, кто не заплатил, скончались. Кроме Рене Вобуа.

Воцарилась долгая пауза.

- Способы уплаты выкупа расширились, - сказал Таррант. - Героин, драгоценные камни, бриллианты, алмазная крошка, а в одном случае даже старинные золотые монеты. Но если оставить в стороне способы и суммы платежей, меня больше всего удивляет очень большое количество естественных кончин. Или, по крайней мере, кажущихся таковыми.

- Они действительно естественные, - мрачно сказал Фрейзер. - Так, Меллини скончался в ресторане, поперхнувшись куриной костью. Такое не организовать при всем желании.

Таррант посмотрел на Модести. Она по-прежнему сидела на ручке кресла, разглядывая узор исфаганского ковра.

- А вы что скажете, моя дорогая? - спросил он ее.

- Примерно пятнадцать процентов из общего списка были убиты. - Модести подняла взгляд от ковра, но смотрела куда-то в пространство, следуя ходу своей мысли. - Все остальное пока давайте считать естественными кончинами. Можете разбить списки на противоположные группы. Правительственные служащие и частные лица. Естественные кончины и убийства. Готовые платить и платить не желающие. Боултер составил семь таких списков.

Она замолчала. Таррант хотел что-то сказать, но, поймав предупреждающий взгляд Вилли, удержался от реплики. Модести посмотрела на Тарранта и продолжила:

- Боултер не принимал во внимание временной фактор, а это очень важно. И, пожалуй, самое любопытное. Посмотрите еще раз на списки. Все естественные кончины приходятся на первые три месяца полугодового отрезка, отведенного для платежа, а все убийства - на вторые три месяца.

Снова установилась пауза. Модести закурила сигарету. Молчание нарушил Таррант. Он сказал:

- Может, это и впрямь любопытно. Но меня интересует другое: кто за всем этим стоит?

- Пока я не могу ответить на этот вопрос, - сказала Модести. Она встала и начала медленно расхаживать по комнате, обхватив ладонями локти и зажав сигарету в пальцах правой руки. - Нам остается поразмыслить над двумя вариантами. Или люди в самых разных уголках земного шара могут быть кем-то загипнотизированы так, что начинают давиться куриными костями, выпадают из окон, навлекают на себя молнии и прочие несчастья, зарегистрированные Боултером...

- Или же? - нетерпеливо подсказал Таррант.

- Или же кто-то обладает поразительной способностью предвидеть эти несчастные случаи.

- Господи! - воскликнул Таррант.

- Неплохой дар, - заметил Фрейзер. - Полагаете, кто-то делает прогнозы с помощью кофейной гущи?

Вилли сердито засопел, но Модести заставила его стихнуть, легко коснувшись его рукой. Она мило улыбнулась Фрейзеру и сказала:

- Я не знаю, как это делается. Я не знаю, делается ли это кем-то вообще. Я только предложила обратить внимание на два таких варианта. Что-то вроде гипноза на сверхдалеком расстоянии или дар предвидения. Вы можете предложить третий вариант?

Фрейзер сморщил лоб и пребывал в раздумьях целую минуту. Затем сказал:

- Нет, на основе этих фактов, конечно же, не могу. Примите мои извинения, мисс Блейз.

- Можете не извиняться. Мы обсуждаем разные возможности. То, что предложила я, не выглядит вероятным. Впрочем, могло бы показаться маловероятным, что Соединенные Штаты начнут проводить серию экспериментов по использованию телепатии для контактов с подводными лодками, но тем не менее это неопровержимый факт. - Таррант кивнул, а она продолжала: - Потому это не такая уж заведомая чушь. Скажите, который из моих вариантов кажется вам наименее невероятным? - Она дошла до окна, повернула назад и остановилась.

Фрейзер подал голос:

- Ничего себе работка - загипнотизировать человека, чтобы он подавился куриной костью. Или навлечь на кого-то молнию.

- Минуточку! - воскликнул Таррант, выпрямляясь на диване. - Вернемся к временному фактору, который вы упоминали, Модести. Естественные кончины в первые три месяца, насильственные во вторые. Так, так... Это может означать, что убийства призваны подчистить огрехи и неточности в предсказаниях.

Лицо Модести вдруг загорелось возбуждением, и Таррант заметил похожее выражение у Вилли.

- В этом есть система, - сказала она. - Неплохо, сэр Джеральд. Очень неплохо.

- А я, простите, в этом сомневаюсь, - возразил Фрейзер.

- Если бы речь шла о предсказаниях, то те, кто платит, тоже умирали бы. А этого как раз и не происходит.

- Ничего удивительного тут нет. - Модести решительно покачала головой. - У вас есть список тех, кто скорее всего умрет. Из этого списка вы вычеркиваете тех, кто в принципе готов платить - они и так умрут. Но вместо них вы добавляете три-четыре фамилии тех, кто, по вашему мнению, также готов заплатить, хотя им и не угрожает смерть от естественных причин. Если они согласятся на выкуп, они будут жить и дальше. Если нет, то вы их убиваете. Это неплохо объясняет тот факт, что убийства как раз происходят во второй половине полугодового отрезка.

- Так-то оно так, - сказал, поморщившись, Фрейзер, - но не кажется ли вам, что это все-таки далеко от реальности. Необходим человек, обладающий даром предсказания...

- Верно, но мне все же сей вариант представляется более правдоподобным, чем идея гипноза на больших расстояниях. Так, американка Джин Диксон предсказала смерть президента Кеннеди за три месяца до того, как в него выстрелил Освальд. Она даже пыталась уговорить друзей Кеннеди повлиять на него и отменить поездку в Даллас.

Фрейзера это явно не убедило.

- Все эти предсказания обычно всплывают после события, - сказал он. Мало ли кто что ляпнет.

- В этом случае все было зарегистрировано до гибели президента. Теми, с кем она пыталась войти в контакт. За три месяца до убийства. А за семь лет до этого Джин Диксон заявила в интервью, что голубоглазый мужчина, выбранный президентом в тысяча девятьсот шестидесятом году от демократической партии, будет убит. Можете проверить сами.

- Предвидение, - сказал Вилли. - Помнишь, Принцесса... В Париже тот самый тип, Колльер, как раз употребил это слово, когда узнал, что я заранее чувствую беду. Он еще тогда страшно разволновался, стал приставать с вопросами...

- И вы тоже? - уставился на него Фрейзер.

- Иногда у Вилли начинает покалывать в ушах, - сказала Модести. Когда надвигается опасность. Но совсем другое дело предсказать чью-то смерть.

- Тем не менее, общее тут имеется, - возразил Таррант. - Ну хорошо, предположим, я принимаю вашу гипотезу, Модести. Каков наш следующий шаг?

- Не знаю. Кроме того, я пока сама не приняла ее. Но по крайней мере, это хоть поможет нам перестать блуждать в потемках и даст шанс сосредоточиться на чем-то одном.

- Простите, не совсем понял.

- Точка контакта, - сказал Вилли. - Неважно, как именно срабатывает их план. Но выкуп должен перейти из рук в руки. А тут у них возникают проблемы.

- Да, - сказала Модести, быстро взглянув на Вилли. - Когда Рене Вобуа кратко изложил мне все это, а потом представил все в виде гипотезы, я сразу сказала, что самым слабым звеном в этой цепочке будет проблема передачи выкупа. Для этого стороны должны волей-неволей вступить в контакт. Итак, мы подходим к практической стороне вопроса. Не могли бы вы вкратце подвести итоги этой части, сэр Джеральд?

- Попробую, - сказал Таррант. Он взял три странички, пробежал их глазами. - Если клиент готов заплатить, он помещает в одной из газет заранее оговоренное объявление. Затем он получает инструкции забрать со склада некий контейнер. - Таррант сделал паузу, посмотрел на собеседников и продолжил: - Вряд ли стоит упоминать отдельно, что вся переписка, напечатанная на машинке, все конверты, все контейнеры и их содержимое были проверены, но Интерполу не удалось обнаружить никаких следов. Контейнеры, находившиеся в портовых складах самых разных городов мира, были доставлены туда задолго до этих событий.

- Если бы они вышли на след, мы бы сейчас сладко спали, - сказала Модести. - Продолжайте, пожалуйста, сэр Джеральд.

Он снова посмотрел на машинописные строки, потом продолжил:

- В контейнере находился другой контейнер из пластмассы в форме буя, в котором можно было разместить как требуемый выкуп, так и некую радиоаппаратуру, каковая там была изначально. Затем, после того как туда помещался контейнер, выкуп грузили на корабль и в определенной точке сбрасывали за борт.

- Причем в разных точках, - добавил Фрейзер.

- Первые пять контейнеров были сброшены в Карибском море, следующие в Средиземном, а последние - в Северном, неподалеку от Дании. Несколько стран приобрели эти контейнеры, послав соответствующие объявления. Причем не для использования по назначению, но для изучения.

- Например, у Боултера имеется такой контейнер, - вставил Вилли.

- Да. Они порой отличаются друг от друга, но в общем устроены одинаково. Когда их сбрасывают в воду, они опускаются на глубину тридцать фатомов* и плавают там, как буи.

* Фатом, или морская сажень, - 1,83 метра.

Сверху у них имеются крюки, очевидно, для того, чтобы легче было поднимать. Кроме того, они снабжены сонаром. Тут приводятся все детали, но для меня они носят слишком специальный характер. Вам они что-нибудь говорят, Вилли?

- Н-да!.. Неплохая работа. Ничего особо хитрого нет, но мне бы самому поглядеть на один такой...

- Так, так... - продолжал Таррант, глядя в бумаги. - Контейнер всегда сбрасывают ночью, после чего корабль должен немедленно удалиться. Боултер полагает, что груз забирают с помощью какой-нибудь подлодки, которая дежурит неподалеку.

- Ну, подлодку в магазине не купишь, - сказал Вилли. - Даже самую миниатюрную. Тут я чего-то не понимаю...

- Никто не понимает, - сказал Таррант. - Американцы, например, сбросили контейнер с передатчиком на низких частотах. В районе сброса у них имелось несколько быстроходных катеров. Они надеялись выследить тех, кто появится... Но никто не появился. Контейнер так и остался плавать в пучинах. Трудно представить себе, как можно было догадаться о наличии передатчика, не зная его частот. Но наши таинственные друзья не клюнули на эту удочку, контейнер не подобрали, а жертва умерла насильственной смертью полтора месяца спустя.

- Мне больше понравилась французская выдумка, - сказал Фрейзер. - Они присобачили к контейнеру глубинный заряд. Взрыв должен был произойти, когда злоумышленники попытались бы зацепить тросом крюк. Но увы... Их постигла такая же неудача, что и американцев.

- Самое странное - это передающее устройство, - сказал Вилли. Он встал и начал расхаживать по комнате. - Оно начинает действовать под давлением воды и передает сигналы в течение двух часов, а потом замолкает. Значит, у них есть только два часа на то, чтобы забрать улов. - Он помолчал и произнес с растерянным видом: - Но почему передатчик работает с затухающей интенсивностью?

- А почему все остальное? - пожал плечами Фрейзер. - У итальянцев в районе сброса находился катер с сонаром - за два часа до сброса - и дежурил в течение шести часов после этого. И опять наши друзья и не подумали заявиться за добычей. Стало быть, они пронюхали о катере. Как им, спрашивается, это удалось, если катер их не засек?

- Может, это водолазы, Вилли? - задумчиво произнесла Модести. - С того самого корабля.

- Они не могли бы работать на таком расстоянии от него, Принцесса, возразил Вилли. - И опять же им потребовалась бы куда более серьезная аппаратура, чем та, которая имелась на катере. Нет... - Он недоверчиво покачал головой. - Скорее уж это подлодка. Но все равно что-то тут не то.

- Согласна, - проговорила Модести. - Вся операция совершенно не укладывается в обычные рамки. Забор груза производится так же хитро, как и все остальное. - Она посмотрела на Тарранта. - У Боултера есть один такой контейнер. Надо бы предоставить Вилли возможность на него посмотреть.

- Боултер может заартачиться, моя дорогая, - сказал Таррант. Поднимет, как говорят, волну...

- После того как Фрейзер сегодня проник к ним совершенно без помех, Боултер будет как шелковый, сэр Джи, - сказал Вилли. - Он согласится на все что угодно.

- Вы предлагаете шантаж? - осведомился Таррант, задумчиво поглаживая подбородок.

- Вот именно, - сказала Модести. - И Боултер может знать еще кое-что вдобавок к тому, что имелось в его досье. Это тоже надо бы выудить из него. Особенно нам хотелось бы продвинуться в одном направлении...

Фрейзер одобрительно улыбнулся. Таррант со вздохом спросил:

- В каком же?

- Убийства. Если они происходили примерно так же, как в случае с Рене Вобуа, тут действовали профессиональные киллеры. Значит, кто-то должен был наводить их на жертвы. Тот, кто организовывал ликвидацию, должен неплохо ориентироваться в этих сферах. Это еще одна точка контакта. Нетрудно заказать убийство и, кстати, недорого, но трудно сделать это анонимно. Может быть, заказчик работает через разных людей в разных странах. Рене не смог выйти на него. Но может, где-то когда-то произошла маленькая накладочка, может, он все-таки наследил. Вдруг Боултеру попалась какая-то ниточка, о которой никто не знает и которой никто не может воспользоваться.

- А вы? Вы сможете?

Модести улыбнулась.

- Мы с Вилли долгое время воевали, что называется, по другую сторону баррикад. Это дает нам определенные преимущества.

- Да, ваши контакты обширнее. - Таррант улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Усталость брала свое, а с ней Тарранта охватило чувство нереальности происходящего. Последние часы казались ему блужданиями по призрачному миру.

Однако Модести и Вилли были настроены совсем по-иному. Они как раз явно оживились и стали строить предположения. Таррант понимал, что теперь они взяли след и никакой силе их уже не оттащить назад. Они знали, что разворачивается гигантская афера, и им хотелось померяться силами с теми, кто за ней стоял. Опять-таки в списке жертв значился Рене Вобуа. А они любили его и не хотели, чтобы с ним случилось непоправимое.

Впрочем, не хотел этого и Таррант. Он напомнил себе, что люди продолжают умирать или гибнуть от рук убийц, что, может сегодня ночью в морские пучины по приказу очередного перепуганного богача сброшен очередной контейнер с целым состоянием.

- Где я могу вас найти, Модести? - спросил он, делая усилие, чтобы отогнать апатию.

- Здесь. Я все-таки хотела бы, чтобы Вилли взглянул на контейнер. Попробуйте обработать Боултера.

Фрейзер хмыкнул и стал собирать листочки.

- Попробуем, - пообещал он.

В лаборатории было холодно. Центральное отопление не работало по причине летнего сезона, а за ночь резко похолодало. Контейнер, полученный отделом Боултера для изучения, был аккуратно разрезан вдоль, и теперь на столе лежали две половинки черной пластмассовой груши длиной около шести футов.

Лысый человек в белом халате с энтузиазмом вещал перед аудиторией, состоявшей из темноволосой молодой женщины в бордовом кашемировом платье и светловолосого крупного мужчины, говорившего как заправский кокни. Специалист вдруг подумал, а настоящие ли изумруды в браслете женщины. Он не знал, как зовут гостей, но ему было ведено ответить на все их вопросы.

- Очень изящно и просто сконструировано, - говорил он. - Легкая, но надежная штучка. Стенки внутри сотовидные - для прочности и устойчивости. Может находиться в вертикальном положении на глубине тридцати фатомов. Передатчик был в верхней части, но я снял его вместе с другим оборудованием.

Он сделал шаг вдоль стола и показал карандашом на металлический цилиндр длиной в фут и шириной в семь дюймов. Рядом с ним стояла опечатанная металлическая коробка.

Вилли Гарвин начал задавать вопросы, но разговоры об усилителях и интенсивности сигнала показались Модести слишком специальными. Она посмотрела на Вилли. У него было хмурое, чуть недовольное лицо человека, который тщетно пытается ухватить за кончик хвоста какую-то важную, но то и дело ускользающую мысль. Получив ответы на свои вопросы, Вилли молча уставился на передатчик.

- Ну, что-нибудь прояснилось? - спросила его Модести.

- Нет, - покачал он головой. - Я в принципе догадываюсь, где копать, но пока ничего не нашел. Я что-то вроде этого читал или слышал, но вот что именно, не могу вспомнить.

- Оставь на время.

Он кивнул и, подойдя к контейнеру, спросил:

- А эта полость для чего?

- А! Это любопытно. - Эксперт показал карандашом на отверстие в основании. - Здесь есть клапан, и вот это устройство запирает его, когда контейнер находится в вертикальном положении. Тут помещалось несколько фунтов свинцовой дроби. - Он выжидательно посмотрел на Вилли.

- Значит, эти дробинки начинают выпадать, когда контейнер оказывается на боку, то есть когда его начинают тащить на буксире? - спросил тот.

- Верно. Дробь высыпается, и контейнер делается более плавучим минут на десять.

- Зачем?

- Понятия не имею. - У эксперта вдруг сделался испуганный вид. - Я сам был бы рад услышать объяснение.

Вилли усмехнулся и спросил:

- Контейнер настолько легкий, что даже может всплыть на поверхность?

- Нет, от этого его удерживает балласт в нижней части. Когда высыпается вся дробь, он оказывается погружен на два фатома, или двадцать футов.

Вилли досадливо взъерошил свою шевелюру.

- Ни то ни се, - пробормотал он.

Десять минут спустя он уже сидел на переднем сиденье малолитражки, которую Модести обычно использовала для езды по городу. Модести сидела рядом. Они ехали на "Мельницу".

- Не горюй, Вилли-солнышко, - сказала Модести, положив ему руку на плечо. - От тебя никто не ожидал, чтобы ты разок взглянул на аппарат и разложил все по полочкам, словно Шерлок Холмс.

- Понимаю, Принцесса. Только сдается мне, что я нашел бы ответ, если бы сложил все куски головоломки воедино - и, главное, если бы знал, где они, эти куски.

- Выкинь это из головы на время. Впереди у нас тренировка на "Мельнице". Потом быстро перекусим, и к Тарранту. Вдруг он что-то узнал от Боултера.

- Ладно. - Вилли заметно повеселел. - Ты можешь вести машину и играть партию, которую мы начали, когда летели из Парижа?

- Если в обоих случаях не будут горячиться, - ответила Модести.

Она перевела взгляд на дорогу и сфокусировала свое внимание на ней, но часть ее сознания представила себе шахматную доску. До этого ими было сделано восемь ходов. Модести играла белыми и предложила ферзевый гамбит, на что Вилли ответил индийской защитой.

- Мой последний ход - конь берет коня, - напомнил Вилли.

- Да, помню. - Когда-то Модести не могла запомнить и четыре хода, но теперь она умело доводила партию до конца, ясно представляя расположение фигур на доске. Некоторое время она сидела, погрузившись в раздумья, потом сказала: - Ферзь берет коня.

Был уже полдень, когда их машина подъехала к пивной Вилли на реке. Они вышли, обогнули пивную и двинулись туда, где у деревьев расположилось низкое длинное строение без окон. У реки маячила одинокая фигура. Это был Таррант.

Он махнул сложенным зонтиком, приветствуя их, и двинулся навстречу.

- Решил вот заехать, - сказал он, беря в свои руки руку Модести. - Ну как, есть результаты?

- Пока трудно сказать, сэр Джеральд. У Вилли имеются кое-какие смутные догадки.

Вилли тем временем открывал первую из двойных дверей, что вела в звуконепроницаемое помещение. Таррант вдруг забеспокоился и смущенно спросил:

- Надеюсь, это не один из тех знаменитых поединков?

- Нет, не из тех, - улыбнулась Модести. - Просто надо немножко размяться, привести себя в форму.

Таррант с облегчением кивнул. Это означало тренировку на стендах для стрельбы из лука, пистолета и метания ножей, которые были оборудованы внутри. Потом занятия гимнастикой и, возможно, учебное единоборство. Правда, иногда в конце таких занятий эти двое могли устроить настоящий бой. Ему случилось присутствовать на одном таком сражении, когда Модести потеряла сознание. Таррант понимал, что такое могло случиться и с Вилли, но ему решительно не хотелось больше видеть ничего подобного.

Вслед за Модести и Вилли он прошел в помещение. Вилли запер за собой вторую дверь и включил лампы дневного света. Посреди зала находился борцовский ковер, а справа и слева от ковра были оборудованы тиры. По одной из стен расположилась коллекция современного огнестрельного, а также холодного оружия всех времен и стран.

В конце помещения, в обложенной мешками с песком стене, имелась дверь, которая вела в мастерскую Вилли.

Модести подошла к перегородке, за которой находилась раздевалка с душем, и сказала:

- Потолкуйте пока, а я переоденусь.

- Ладно, Принцесса, - откликнулся Вилли. - Жаль только, мне пока нечего сообщить сэру Джи. - Он посмотрел на коллекцию оружия и снял со стены нож с длинным лезвием и кожаной рукояткой. - Вот этой штукой они хотели зарезать Рене Вобуа, - сказал он. - Такими ножами пользуются в Луизиане, а в Европе я их что-то не встречал. Но это была какая-то новая банда.

Он вдруг взмахнул рукой, и нож, сверкнув в воздухе, вонзился в грудь человека-мишени в конце зала.

- Это может навести на след? - с надеждой в голосе спросил Таррант.

- Не знаю. Самое обидное, что в этом деле при всей туманности есть много информации, только мы этого не замечаем.

- В каком смысле?

Вилли вздохнул и сказал с досадой:

- У Боултера имеется контейнер. И у спецслужб других стран, надо полагать, тоже. Похожая ситуация и с информацией. Каждый знает какой-то свой кусочек, только вот некому сложить все воедино. Кто платит? Кто нанял панамское торговое судно, чтобы сбросить контейнер в Северном море на прошлой неделе? Или где-то там еще.

- Все сведения передаются в Интерпол, Вилли. У них должна быть полная картина.

- Черта с два! - беззлобно сказал Гарвин. - В Интерпол входит сорок стран, и все они сообщают ему то, что считают нужным. Нет, это все идет слишком медленно. Интерпол, конечно, порой творит чудеса, но тут другой случай. Прежде чем они начнут действовать слаженно, пройдет год, а то и больше.

- Что же делать?

- Надо, чтобы представители заинтересованных стран собрались вместе и взяли дело под свой контроль.

- На это уйдет больше чем год, - рассмеялся Таррант.

- Да, я знаю, - ухмыльнулся Вилли. - Ладно, что-то я разворчался. Такая неповоротливость меня вполне устраивала, когда мы трясли нашей Сетью. - Он озадаченно почесал щеку и спросил: - Только как это все скрывают от газетчиков?

- Кое-что все-таки просочилось, но в целом тут правительства проявили завидное единодушие, - сухо сказал Таррант. - Сначала писать было не о чем - это казалось сущим бредом, потом сделалось слишком сенсационным. Тут Боултер совершенно прав. Ни одно правительство не заинтересовано в такой антирекламе - получается, что оно не способно защитить своих граждан. Но с другой стороны, как защитить человека, если ему суждено умереть от удара током в ходе устройства фонтана в своем саду?

Появилась Модести - в черных брюках и рубашке и туфлях на резиновой подошве. На ней висела кобура "ган хоук", которую Таррант видел и раньше. Но сейчас она была пустая. Волосы Модести были собраны в тугой пук на затылке.

- Я возьму "кольт" тридцать второго калибра, Принцесса - сказал Вилли и двинулся к мастерской.

- Вы, кажется, цитировали Боултера, - сказала Модести Тарранту.

- Да, мы сегодня утром встречались. Надо сказать, что он принял мой шантаж с удивительной легкостью.

- Боултер реалист. Если бы вы завели дело о недостаточных мерах безопасности, ему пришлось бы повертеться. Ну так рассказал он вам что-то интересное?

Вилли появился с "кольтом", на ходу проверяя патроны в барабане.

- У вас поразительная интуиция, Модести, - сказал Таррант. - Вы предположили, что главный в этой операции нанимал убийц анонимно, действуя через доверенных лиц или посредников, и что где-то кто-то должен был наследить.

- Так?

- Боултер назвал мне одну фамилию. Это руководитель некой преступной группировки в Греции. К нему обратились с заказом на подобное убийство, но он отверг предложение. Есть основания полагать, что этот человек знает, кто направил к нему посредника. Вот вам и потенциальный след.

- Он заговорил?

- К сожалению, нет. Его подставил второй человек в его группировке, который был недоволен тем, что его босс отверг такое выгодное предложение.

- Как же его надули?

- Он отправился по подложным документам в Югославию, чтобы вывезти оттуда любовницу попавшего в опалу политического деятеля. Тот сам еле успел выехать из страны, обхитрив тайную полицию, а любовница его спряталась. Поскольку за ее вывоз предлагались большие деньги, этот грек решил попытать удачи.

- Но Кролли сгорел, - как ни в чем не бывало продолжила Модести. - В Югославии его уже поджидали.

- Откуда вы знаете, что его имя Кролли? - удивился Таррант.

- Он работал у меня в Сети. И неплохо работал. Когда я решила отойти от дел, я оставила ему тот район для операций. - Она посмотрела на Вилли и сказала: - Похоже на правду. Кролли такими делами не занимается.

- Ну и что, югославы отправили его в расход?

- Нет, они поступили умнее. Приговорили к десяти годам каторжных работ за попытку государственного переворота и содействие врагам народа.

- Десятка! - присвистнул Вилли, глядя на Модести. - Ну и ну!

- Югославия входит в Интерпол, - сказала она Тарранту. - Почему они не допросили его?

- Допросить-то они его допросили, только он ничего не сказал. Они, конечно, могли бы его заставить заговорить, но похоже, это их мало интересовало. Ни одного югослава в списках клиентов загадочных шантажистов не значилось, да и тамошние представители Интерпола слушаются своего правительства.

- Мне Кролли все рассказал бы, - задумчиво произнесла Модести.

- Сильно сомневаюсь, что вам позволят с ним увидеться, моя дорогая, заметил Таррант.

- Я не об этом, - сказала она и посмотрела на Вилли, отчего тот заулыбался. - Переодевайся, Вилли-солнышко. Я позвоню Венгу и попрошу его все подготовить. Насвистывая, Вилли отправился в раздевалку. Таррант проследовал за Модести в мастерскую, где в углу на полке стоял телефон.

- Что вы задумали? - тревожно спросил он.

- Хочу поговорить с Кролли. - Она стала набирать номер. - Мы с Вилли можем появиться в Югославии через два дня. К этому времени все уже будет готово.

- Но...

- Десять лет каторги, - перебила его Модести, и, хотя в выражении ее лица вроде бы ничего не изменилось, Тарранта словно ударило электричеством. - Кролли однажды принял пулю, которая предназначалась мне. Он сделал это совершенно сознательно. - Затем она сказала в трубку: - Ты, Венг? Слушай меня внимательно.

Глава 9

Трудно было понять, что "шевроле-мипала" зеленого цвета. Пыль с немощеной дороги покрыла автомобиль плотным слоем.

Женщина, сидевшая рядом с водителем, усталым взглядом обвела деревенскую площадь, где остановилась машина. Голова ее была повязана платком, из-под которого виднелась бахрома крашеных белокурых волос. На ней также были темные очки, а тяжелый грим скрывал привычный цвет лица. Недалеко от машины начала собираться толпа из мужчин, женщин, а в основном из детей, рассматривавших новоприбывших с мрачным любопытством. Местные были одеты в шерстяные свитера домашней вязки, обильно расшитые цветными нитками. На головах них были шапочки, напоминавшие пилотки, на ногах мягкие мокасины, именуемые здесь "опанки", цветные вязаные чулки и шаровары, перетянутые у лодыжек. Некоторые женщины носили шали, закрывавшие часть лица.

В нескольких шагах от машины крупный мужчина говорил по-английски с американским акцентом, обращаясь к группе местных жителей. Он то и дело жестикулировал и показывал на карту, которую держал в руке.

- Ну, что они говорят, Чак? - крикнула ему женщина, произнося слова в нос, как это делают американцы. Мужчина пожал плечами. На нем была соломенная шляпа с широкой лентой, легкий бежевый пиджак, голубая рубашка. На плече у него висела кинокамера.

- Не понимаю, киса, - сказал он. - Я просто... - Тут его глаза засветились - он увидел, как двое ребятишек устроили потасовку из-за того, кому должна принадлежать палка с привязанной на конце бечевкой. Посмеиваясь, он присел и, наставив на них свою камеру, стал снимать сражение.

- Чак, ради Бога, перестань, - недовольно крикнула женщина. - Лучше выясни, как нам вернуться на главное шоссе. - Тут она презрительно фыркнула и повторила: - Главное шоссе. Протяженностью в тридцать футов.

Человек прекратил съемку, убрал камеру в футляр и медленно подошел к машине.

- Видишь ли, Джейни, - сказал он, - я делаю, что могу, но здешнее население совершенно не желает понимать по-английски.

- Ну, а что там на карте? - осведомилась женщина, и в ее интонациях послышалось явное раздражение. - Ты же на нее смотрел, причем смотрел минут десять, когда мы свернули на этот чертов проселок. Говорил, что все будет о'кей, а что теперь?

В толпе послышался легкий гул голосов, люди расступились, давая дорогу седому человеку, которого сопровождал что-то тараторивший ему юноша. Седой подошел к иностранцам и сказал:

- Я говорю по-английски. Чего вы хотите?

- Вот как? - Американец поманил его рукой, а сам расстелил карту на пыльном капоте. - Видите, тут есть дорога, которая обходит гору. Мы должны были выехать на нее уже давно, но никак не можем ее найти. Понимаете?

- Понимаю. Но там нельзя проехать. Только идти пешком. Они делают дорогу, но пока рано. Закончат через два-три года.

- Через два-три года, - фыркнула женщина, испепеляя мужа взглядом. Ну, сиди жди, когда ее построят. Только у тебя кончится вся твоя пленка.

- Зачем ты так, Джейни? Ведь на карте же дорога обозначена как настоящая, для машин.

- Карта, шмарта... Солнце уже садится, и через полчаса стемнеет. Я не собираюсь тащиться три часа до того шоссе. Узнай, есть ли тут у них отель с водопроводом и душем.

- Нет душ, нет отель, - сказал седой югослав.

- Отлично! - Женщина откинулась на спинку сиденья вытащила пудреницу и стала быстрыми злыми движениями наводить порядок на лице.

- Может, кто-нибудь пустит нас переночевать, Джейни, - смущенно предложил муж. - Сдаст нам комнату...

- Комнату! - Она с треском захлопнула пудреницу и сказала: - Может, я привередлива, но интересно знать, с какими насекомыми мы будем делить кровать. Нет уж, садись и поехали подальше отсюда, Чак.

- Но ты же сама сказала...

- Знаю. Если мы не уедем сейчас же, то заночуем здесь, в машине. Будь так добр - садись и поехали.

- Договорились. - Американец сунул купюру англо-говорящему югославу, после чего сел за руль. "Шевроле" дал задний ход, потом сделал круг по площади и укатил, оставляя за собой пыльный шлейф.

Модести Блейз сняла темные очки и сказала:

- Еще миль пять. Когда доедем до места, уже стемнеет. Только не зажигай фары, Вилли.

Вилли Гарвин кивнул.

- Ладно. Думаешь, Недич появится?

- Надеюсь. До него отсюда километров сорок, а записку мы оставили ему утром.

- Это было бы кстати. Он знает эти места как свои пять пальцев. С ним дело пойдет быстрее.

- Мы должны справиться сами, но с ним, конечно, все будет проще.

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, когда Вилли съехал с дороги и направил "шевроле" к небольшой рощице. Он остановил машину, выключил мотор, поставил автомобиль на тормоз, затем вышел, вернулся к дороге и тщательно уничтожил все следы, которые указывали на то, что какая-то машина сделала тут поворот.

Когда он вернулся, Модести удаляла с лица густой слой грима. Она уже сняла головной платок вместе с бахромой светлых волос, умело прикрепленных к платку, а теперь стаскивала себя кофту с длинными рукавами, которая удачно прятала ее свежие и крепкие руки и плечи.

Вилли отпер багажник и извлек из него ящик. Пока он открывал его, Модести сняла с себя юбку, лифчик, трусики и чулки. На всех этих элементах одежды были американские фирменные ярлыки, как и на всем, что было надето на Вилли.

Теперь она стояла совершенно голая, никак этого не стесняясь. Ее тело было покрыто ровным золотистым загаром без каких-либо белых пятен и полос. Вилли передал ей колготки и оценивающе посмотрел на ее фигуру. Он прекрасно знал ее тело, и теперь его интересовало исключительно физическое состояние Модести, готовность выдержать предстоящие испытания. Это был вполне обычный взгляд, к которому Модести давно успела привыкнуть, равно как и к традиционному одобрительному кивку.

Она надела колготки, а затем и лифчик, также переданный ей Вилли. Потом - брюки и свитер, но не черный, как обычно, а пестро-зеленый для камуфляжа. Присев на ступеньку автомобиля, Модести стала натягивать серые сапоги.

Теперь разделся донага Вилли и надел плотно облегающие тело трусы, затем ножны, в которых покоились два ножа. Теперь уже Модести окинула взглядом Вилли - и даже не потому, что хотела удостовериться в его хорошем физическом состоянии, а потому, что ей просто доставляло удовольствие видеть его крепкую мускулистую фигуру, которая могла в случае необходимости действовать быстро и безжалостно.

Она вспомнила, как в свое время отыскала Вилли, вытащила его из тюрьмы и сделала мерзкого уголовника совсем другим человеком. Нет, вернее сказать, он просто сам себя переделал - ради нее. Она сама не понимала, почему это произошло, - она лишь поверила интуиции и решила поставить на темную лошадку. После стольких лет борьбы против всех в одиночку она отыскала того, кто был готов беззаветно сражаться бок о бок с ней, и с той поры Вилли Гарвин никогда ее не подводил, он действовал так, словно был продолжением ее самой.

Теперь и он надел брюки и рубашку тех же серо-зеленых маскировочных тонов и присел рядом с ней, чтобы натянуть сапоги.

- Вилли...

- Да, Принцесса...

- Как, по-твоему, югославское вино, которое мы пили днем, можно охарактеризовать как "супернакулюм"?

- Да вряд ли... - Даже в темноте она увидела, как он улыбнулся. Впрочем, я ведь не Бог весть какой знаток. А ты как думаешь?

Модести сделала вид, что напряженно размышляет, затем ответила:

- Трудно сказать. Я, признаться, не большой специалист в области энологии.*

* Наука о виноделии.

Вилли покосился на нее с явным удивлением, но сказал спокойным тоном:

- Пожалуй.

Модести рассмеялась и подошла к багажнику.

Они сидели в темноте, ели прямо из банки мясные консервы, запивая водой из бутылки, которую поочередно передавали друг другу, и то о чем-то переговаривались, то умолкали.

Они не говорили ни о Тарранте, ни о загадочных смертях, ни о пластмассовых контейнерах. Не вспоминали они и былые подвиги, не планировали будущее. Речь шла о совсем иных предметах.

Они обсуждали последнее приобретение Модести на аукционе "Кристи", болтали о новой микроволновой печи у нее на кухне в пентхаузе, о противоподслушивающем устройстве, которое мастерил Вилли, о прочитанной книге, об увиденном спектакле, о купленной пластинке.

Наступила полночь.

- Механики не могут понять, что с машиной, - сетовала Модести. - Венг просто вне себя. Этот маленький "ингленд" - его гордость и любимец. Они разбирали карбюратор, проверяли подачу топлива, зажигание, бензонасос - и только руками разводят.

- Он должен схватывать, как только заработает стартер, - задумчиво сказал Вилли.

- Только при прогретом двигателе. Стоит машине чуть постоять, и все! Тут уж приходится попотеть, пока не возникнет искра.

- А! - обрадованно воскликнул Вилли.

- Есть какие-то идеи?

- Готов побиться об заклад. Принцесса, что затычка в поплавковой камере. Пока машина стоит, бензин медленно просачивается, вот и приходится гонять стартер, пока камера не наполнится, и только тогда...

Он осекся на полуслове. Рука потянулась к расстегнутому вороту, к спрятанным под рубашкой ножам, голова чуть наклонилась вбок. Теперь и Модести тоже услышала, что слева от них в деревьях кто-то тихо крадется. Но она не стала вынимать револьвер из кобуры. Если случилось невероятное и к ним подкрадывается недруг, то Вилли сам разберется с ним ножом и станет поднимать лишнего шума. Причем Вилли швырнет нож так, чтобы тот угодил оппоненту рукояткой в голову и лишь оглушил бы его. Однажды она видела, как Вилли проделал этот фокус на расстоянии пятидесяти футов.

Шорохи прекратились, но раздался тихий свист. Вилли тут же успокоился и ответил таким же легким посвистом. То был их давний пароль.

В лунном свете, пробивавшемся сквозь деревья, возник мужской силуэт. Вилли и Модести встали.

Это был человек лет сорока в простой грубой одежде. Его правая рука заканчивалась чуть ниже локтя, а рукав был отрезан и аккуратно зашпилен. Лицо - смуглое, обветренное. Когда-то оно внушало страх, но время сгладило острые углы...

- Это ты, Недич? Рада тебя видеть, - сказала по-французски Модести. Сколько лет, сколько зим.

- Мадемуазель. - Человек учтиво наклонил голову. Это слово вызвало у Модести легкий приступ ностальгии. Когда она руководила Сетью, именно так обращались к ней все те, кто на нее работал. Недич же перевел взгляд на Вилли и сказал: - Как дела, старина?

- Отлично.

- А как твой виноградник? - поинтересовалась Модести.

- Нормально, Мадемуазель.

Четыре года назад Недич пострадал в одной из не связанных с получением прибыли операций Сети. Когда они громили картель наркодельцов в Марокко, Недич был ранен, и ему ампутировали руку. Когда он выздоровел, Модести переправила его обратно на родину и купила для него клочок земли с виноградником, о чем он попросил. Недич был среди тех семерых инвалидов Сети, которые получали пенсию из специального фонда, созданного Модести в первые же месяцы деятельности их организации.

- Ну, а как работается с одной рукой?

- Нормально. Быстро привыкаешь, Мадемуазель. - На его жестком лице появилась улыбка.

- Сейчас делают неплохие протезы. Я могу устроить...

- Это совершенно необязательно, Мадемуазель. Спасибо. Я и так вполне доволен. - Он внимательно посмотрел на нее. Записка, которая была оставлена для него, содержала просьбу явиться сюда после полуночи. - Я чем-то могу быть полезен? - осведомился Недич.

- Да. Кролли с другими осужденными работает на строительстве новой дороги. - Она качнула головой в восточном направлении.

- Кролли? - переспросил Недич, широко открывая глаза.

- Да. Его предали. Тебе известна новая дорога и места вокруг?

- Да, конечно. Каждый месяц я доставляю вино в их лагерь.

- Они живут в бараках?

- В палатках. Так легче переезжать.

- Их хорошо охраняют?

- Вполне неплохо. Военные...

- Сколько нужно времени, чтобы добраться до начала дороги пешком, ночью, по пересеченной местности?

Недич на мгновение задумался, потом сказал извиняющимся тоном:

- Если будете двигаться так, как в прежние дни, то тогда три с половиной часа.

- Мы не успели изнежиться, - улыбнулась Модести. - Ты нас проводишь?

- Да, - просто ответил Недич. - Но если надо попотеть, чтобы вызволить Кролли, я, конечно, не тот, что раньше, - и он показал на пустой рукав.

- Ты пойдешь назад, как только доведешь нас до дороги, - сказала Модести, и в ее голосе зазвучали резкие нотки. - Ты должен быть дома, когда мы вызволим Кролли. Ясно?

- Это означает, что вы отобьете его днем, прямо во время работы? - не без удивления произнес Недич. - А как же обратно?

- Я думаю, мы найдем дорогу, если она соответствует тому, что нанесено на карту. Ну, теперь в машину.

Все трое сели на переднее сиденье. Недич - между Модести и Вилли. Модести включила подсветку и углубилась в изучение карты, которую разложила у себя на коленях. На ней карандашом была нанесена извилистая линия, проходившая через горы, а затем тянувшаяся вдоль реки, притока Лима.

Недич взял горелую спичку из пепельницы и ткнул в карандашную линию у реки.

- Они дошли вот до этого места, а теперь прокладывают трассу в обход горы.

- Ясно, - кивнула Модести.

- Как же вы собираетесь отбить его днем?

- Там видно будет. Все зависит от обстоятельств. От того, какую работу выполняет Кролли и какой там рельеф.

- Все всегда зависит от обстоятельств, - усмехнулся Недич. - К нашему сожалению.

- Машина достоит тут до завтрашнего вечера? - спросил Вилли.

- Конечно. Если кто и набредет на нее, то разве что случайно. Тут почти не ходят машины, разве что телеги. И вы неплохо ее упрятали.

Модести сложила карту, выключила подсветку и выбралась да машины. Недич последовал за ней. Вилли вытащил из багажника два легких рюкзака.

- Надеюсь, сюда влезет все, что нам надо, - сказал он и помог Модести надеть на спину один из них.

- Позвольте, я понесу, Мадемуазель, - предложил Недич.

- Я справлюсь. Мы не потеряем темпа, - уверила его Модести.

- Нет, - махнул левой рукой Недич, - я не в том смысле. Просто я хочу, чтобы все было как в старые времена. Мне это приятно.

- Ладно, пусть будет так, - улыбнулась Модести и обратилась к Вилли: Надень на него рюкзак. Как раньше. Но только, когда мы доберемся до дороги, мы дальше пойдем одни. Договорились?

- Договорились, - тоскливо произнес Недич.

День клонился к вечеру, но солнце еще жарило вовсю.

Кролли, голый по пояс, сидел в кабине экскаватора. Другие заключенные суетились с лопатами, кирками, тачками, расчищая каменистую поверхность от неровностей, оставшихся после взрывных работ и экскаватора. Их опекало с десяток охранников в серых гимнастерках. Все они были вооружены.

В этом месте дорога прокладывалась через горный массив. За спиной Кролли ярдов через сто она сужалась. Там в только что проложенном полотне зияла щель. Экскаватор переправился через нее по наспех проложенному мостику из бревен, но грузовики не могли преодолевать это препятствие сначала нужно было засыпать расщелину.

Работа шла медленно. Кролли нужно было тащиться на экскаваторе к тому месту, где взрывом уничтожили скалу, набирать ковш объемом два кубических ярда, а потом высыпать все это в щель. Впрочем, Кролли не раздражала медленность процесса. Впереди у него было девять с лишним лет подобных упражнении, думал он, если, конечно, ему это не надоест и он не накличет на свою голову быструю смерть, попытавшись совершить побег. Но Кролли не собирался умирать. Он дал зарок выдержать, вернуться на родину, отыскать Ласкариса и убить его.

Кролли был крупный темноволосый человек лет тридцати. Когда-то он слыл жутким задирой и буяном, но, вспоминая годы, которые он считал лучшими, Кролли отмечал, что его научили даже в самые сложные моменты сохранять присутствие духа и спокойствие. Это был необычный урок, усвоенный греком, тем более что учителем оказалась женщина.

Теперь у Кролли была спокойная манера держаться и всегда ясная голова. Он твердо поставил себе дождаться того часа, когда можно будет убить Ласкариса - акт возмездия и самосохранения одновременно.

Впереди, за поворотом, грохнул взрыв, а затем послышался раскатистый гул обрушивающейся скальной породы. Инженер-прораб быстро прошел вперед, скрылся за скалой, потом снова появился и помахал Кролли рукой, давая понять, что все в порядке.

Кролли включил двигатель экскаватора и пустил тяжелую машину вперед. Слева от него гора поднималась почти совсем отвесно, а выше была проложена козья тропа, которая шла параллельно новой дороге. Кролли уже подумывал об этой тропе, но потом понял, что лучше про нее забыть.

Во-первых, там всегда маячили охранники, но даже если каким-то чудом удастся их миновать, у иностранца без друзей, пищи, оружия, в арестантской одежде не будет никаких шансов выбраться не только из страны, а просто из этого района.

Доехав до выступа, Кролли завернул за него. Ярдах в тридцати высилась груда каменных обломков. Когда экскаватор остановился у нее, Кролли нажал на рычаг, и ковш опустился, со скрежетом вонзаясь в каменную кучу.

Вдруг краем глаза Кролли заметил, как что-то сверкнуло, а потом раздался звук удара, еле слышный за урчанием мотора экскаватора. Кролли посмотрел вниз.

В дощатой обшивке кабины снаружи все еще покачивался невесть откуда прилетевший нож. У него была костяная ручка с пупырышками, длинное лезвие, а по одному краю шла медная полоска. К нижней части рукоятки резинкой была прикреплена бумажка.

Кролли узнал бы этот нож среди тысячи других.

Он быстро огляделся. На дороге до самого поворота никого не было. Затем он поднял голову и проверил, что происходит на козьей тропе. Иногда он видел со своего места голову и плечи часового. Сейчас там тоже никого не было.

Он вытащил нож, снял бумажку, затем подобрал ветошь и, аккуратно завернув в нее нож, сунул его под штанину в длинный шерстяной носок. Одной рукой управляя ковшом, Кролли быстро развернул записку. В ней было около пятидесяти слов по-французски, и каждое из них стоило сотни. А почерк Кролли знал прекрасно.

Он порвал записку на мелкие клочки, скатал в шарик и бросил его вправо, туда, где внизу под обрывом текла река. Затем, взявшись за рычаги уже обеими руками, он развернул экскаватор поехал обратно. Он миновал других заключенных и расхаживавших среди них охранников. Большинство заключенных ходили голые по пояс. Охранники были в серых рубашках и темно-серых кепи. Сержант посмотрел на часы. Еще тридцать минут, и на сегодня все. Заключенных построят, пересчитают и погонят через мостик к лагерю, что находился в миле с небольшим дальше по дороге.

Кролли дернул за веревку, ковш раскрылся, и очередная порция камней полетела в щель. Он опять развернул машину, и она, скрежеща гусеницами по неровной поверхности, двинулась к выступу.

Оказавшись у поворота, Кролли оглянулся. Охраны рядом не было. Не было и заключенных, по крайней мере в радиусе пятидесяти ярдов. Кролли поднял руку и медленно провел ею по своим покрытым пылью волосам.

Перед ним появилась тонкая нейлоновая веревка, уходившая вверх к козьей тропе. Кролли не стал поднимать голову. Он рассчитывал скорость и расстояние, подав машину правее, к пропасти.

Затем, удовлетворившись подсчетами, он соскочил со своего сиденья и побежал, оставив экскаватор двигаться самостоятельно. С отвесной стены свешивалась веревка. Она заканчивалась маленькой петлей, и ее край висел на расстоянии восемнадцати дюймов от земли. Вторая петля была проделана в ней примерно на уровне плеч Кролли. Он встал обеими ногами на нижнюю петлю, продел плечо в верхнюю и потянул.

Сначала веревка немного подалась вниз, потом пошла наверх. Отталкиваясь от стены свободной ногой, Кролли только удивлялся, почему так легко и гладко происходит подъем: тропа была шириной в два метра и там трудно было управляться с таким тяжелым грузом. Кролли посмотрел вниз.

Экскаватор находился у самой каменной кучи. Но в соответствии с заданным направлением его правая гусеница оказалась уже над обрывом. Затем машина качнулась, и высокая стрела завалила своим весом тяжелую машину набок. Кролли испуганно вскрикнул.

По-прежнему издавая урчание, машина исчезла за краем обрыва, и вскоре раздался жуткий всплеск, когда она рухнула в реку.

Когда до выступа тропы оставалось каких-то шесть футов, Кролли увидел, что под веревку был подложен кусок кожи, чтобы уменьшить трение, а петля, за которую он держался, должна была предохранить его пальцы от соприкосновения с камнями.

Как только его голова показалась над стеной, он увидел Модести Блейз. Она лежала на животе правым боком к нему. Левой рукой она держалась за углубление в скале. Для лучшего сцепления она прижалась к земле всем телом, помогая себе носками сапог. Она выгнула правую руку, обхватив пальцами себя за шею. Вокруг ее локтя был прикреплен еще один кусок кожи, на котором был установлен миниатюрный шкив. Лицо Модести покраснело от напряжения.

Нейлоновая веревка проходила через этот шкив и затем шла под прямым углом по тропе. Там, в пятнадцати шагах от Модести, лицом к ней стоял Вилли Гарвин, обмотав веревку вокруг пояса и перекинув ее через плечо. Чуть подаваясь назад, он тянул ее сильными, уверенными движениями.

Он перестал тянуть, когда увидел голову Кролли. Тот же, подтянувшись на руках, перевалился через край обрыва и упал на бок рядом с Модести.

Теперь Кролли понял, почему его подняли так быстро.

Он посмотрел на Модести, которая была совсем рядом. Она же освободила левую руку, потом закрыла глаз в знак приветствия. Кролли коротко кивнул в ответ, но его взгляд был красноречивее многих слов.

Снизу донеслись выстрелы и топот ног. Нужно было поскорее убираться отсюда. Кролли внимательно прислушался к переговорам внизу - он уже научился неплохо понимать чужой язык.

Все прошло гладко, думал он. Быстро и гладко, хотя и совсем непросто. Впрочем, именно так всегда действовали Мадемуазель и Вилли. Ловко они придумали подстроить крушение! Если бы охрана решила, что заключенный сбежал, они устроили бы погоню и, скорее всего, его бы снова сцапали. Но кто будет устраивать облаву, если и так понятно, что человека раздавило в лепешку мощной машиной, грохнувшейся с такой высоты! Мадемуазель вопросительно подняла брови, но Кролли продолжал слушать переговоры охранников. Затем сержант что-то громко скомандовал, и Кролли снова коротко кивнул. Никаких подозрений насчет побега у охраны не возникло. Просто сержант был вне себя от потери экскаватора. На то, чтобы его поднять, уйдет много времени, если вообще получится толк, и еще больше времени потребуется на то, чтобы дождаться нового.

Теперь Кролли беспокоило другое. Он посмотрел на Вилли, который залег на тропе, потом посмотрел дальше. Там где-то должен находиться охранник. Затем он увидел и охранника. Тот лежал в нескольких шагах сзади от Вилли. Он был явно оглушен, и из-за его уха стекала тоненькая струйка крови.

Плохо. Когда этот тип придет в себя или когда его обнаружат, их фокус будет разгадан.

Кролли посмотрел на Модести. Она сразу поняла, что его так беспокоит, и отозвалась на это успокаивающей улыбкой.

Тогда все в порядке. Кролли не понял, что она имела в виду, но если Мадемуазель не беспокоится, то ему тем более волноваться не резон.

Вилли начал сматывать веревку. Модести пыталась отстегнуть с локтя подъемное приспособление. Кролли увидел кровь на пальцах левой руки, которой она держалась за скалу. Он помог ей отстегнуть механизм и положил его в карман. Затем она сделала ему знак и стала продвигаться ползком в сторону Вилли, который развернулся и тоже ползком двинулся по тропе первым. Кролли не отставал.

Прошло еще три минуты. Тропа ушла в скалы, что позволило им уже не ползти, а идти, пригнувшись. Они двигались цепочкой с Вилли во главе. Никто ничего не говорил.

Кролли вдруг испытал странное удовлетворение, которое не имело отношения к удавшемуся побегу - это все придет потом. Просто возвращались веселые старые времена. Рядом была Мадемуазель, рядом был Вилли. Никаких лишних вопросов, никаких ненужных споров. Все молча, все просто и все по делу.

Он вдруг с удивлением подумал - а почему они за ним пришли?

Сеть не являлась благотворительной организацией, состоявшей из людей с высокими принципами. Это была преступная группировка, руководить которой означало обладать свойствами укротителя диких зверей, и роль укротителя исполняла женщина, тогда еще почти что девочка. Кролли был одним из ее наиболее надежных помощников, тех, кто обладал удивительным чувством лояльности, практически отсутствовавшим у большинства мелких уголовников, из которых по необходимости состояли внешние слои их фирмы.

Кролли прекрасно понимал, что Модести и Вилли появились тут вовсе не по причине давнего и плодотворного сотрудничества. Он понимал это и ничего не имел против. Когда Модести делила Сеть, она выразилась самым недвусмысленным образом.

- Можешь возглавить афинский филиал, Кролли, - сказала она ему жарким летним днем в своем танжерском доме. - Не знаю, сколько ты скопил за эти годы, но если ты желаешь отойти от дел и зажить тихой жизнью, я готова заплатить тебе двенадцать тысяч долларов, а филиал возглавит кто-то другой.

- Сейчас мне еще не хочется отходить от дел, - сказал тогда Кролли. Я бы маленько повременил.

- Как знаешь, Кролли. Не мне давать тебе советы. Ты уже большой мальчик. Но меня теперь рядом не будет, и если ты угодишь в переплет, это уже твоя проблема.

- Ясно, Мадемуазель, - улыбнулся Кролли. - Я уже кое-что нажил и буду осмотрителен.

Модести кивнула и сказала:

- Я не собиралась тебе советовать, но напоследок все же скажу так. Не будь слишком алчным. И попробуй поскорее завязать. Так оно полезней для здоровья.

- Спасибо за совет, Мадемуазель. Постараюсь запомнить.

Она усмехнулась и выглянула в окно на пролив.

- Я изменила тебя. Ты был болваном-уголовником, а стал умным представителем организованной преступности. За это попробуй оказать мне одну услугу. Не впутывайся в очень грязные дела.

- Я буду работать так, как мы работали вместе, Мадемуазель. Так что никакой услуги тут нет.

Кролли сдержал слово. Потому-то и продал его Ласкарис, которому хотелось побыстрее разбогатеть, и ради этой цели он не брезговал ничем. Но Кролли знал, что Вилли и Модести появились не для того, чтобы поблагодарить его за хорошее поведение. Причина была в другом.

Он думал об этом, пока они бесшумно продвигались по извилистой тропе все выше и выше. Десять минут спустя Вилли свернул в довольно широкое ущелье с высокими стенами. Ущелье постепенно делалось все уже и уже и наконец, свернув вправо, закончилось тупиком. В тени большой скалы Кролли увидел два легких рюкзака.

Вилли бросил моток веревки и, ухмыльнувшись Кролли, спросил:

- Ну, каково быть покойничком?

- Отлично, Вилли. Большое спасибо. - Затем он обратился к Модести: Когда они найдут охранника... - В его словах не было тревоги, только желание знать план дальнейших действий.

Вилли извлек из-под рубашки кожаную пращу.

- Начал опробовать ее в прошлом году, - сообщил он. - Теперь запросто могу сбить птицу на лету. Конечно, лучше всего свинцовый шарик, но тут этот номер не проходил. Еще не хватало, чтобы нашли мой снаряд, если бы он скатился вниз.

- Камнем? - спросил Кролли. - Насмерть?

Вилли недовольно покачал головой.

- Песок с воском. Тяжелый, но при ударе разваливается. Уложил его немножко подремать.

- А когда он придет в себя?

- Вилли уложил его ровно через секунду после того взрыва, когда полетели обломки породы, - сказала Модести. Охранник будет недоволен инженером за то, что из-за взрыва у него болит головка, вот и все. Ясно?

- Ясно, - кивнул Кролли.

Модести села и жестом подозвала Кролли. Она предложила у сигарету, еще одну взяла себе и бросила пачку Вилли, который стоял, опершись о скалу.

- Мы пробудем здесь с час, до захода солнца, - сказала Модести Кролли. - Затем нам надо пройти через вон ту седловину. Через три часа мы доберемся до машины. У меня для тебя припасены хороший паспорт, одежда и все прочее. Мы с Вилли американские туристы, а ты француз, который едет автостопом в Афины. Мы решили тебя подвезти. Границу с Грецией пересекаем у Гевгелии.

Она не изменилась, думал Кролли. Она всегда давала инструкции именно таким тоном.

- Спасибо, Мадемуазель, - поблагодарил Кролли, сунул руку под брючину и извлек промасленную ветошь, из которой вытащил нож и бросил его Вилли со словами: - Спасибо, Вилли. - Тот поймал его на лету за рукоятку и убрал под рубашку. - Ласкариса я зарежу своим собственным ножом, - упрямо произнес Кролли.

Модести подняла голову. Небо начало темнеть, надвигались сумерки. Она проговорила:

- Сначала хорошенько подумай. Месть - пустое дело.

- Не для грека, Мадемуазель. Но я должен его убить не из мести. Когда Ласкарис узнает, что я на свободе, он перепугается за свою жизнь. И он обязательно постарается меня укокошить, если я не сделаю этого раньше.

Модести посмотрела на Вилли, который чуть пожал плечами. Они оба понимали, что Кролли прав.

- Тогда поторопись, - сказала она. - Но мы вытащили тебя совсем не для этого.

- Это я понимаю, - протянул он, вопросительно глядя на них.

- Мне нужно имя. Имя того, кто послал тебе посредника договориться насчет заказного убийства. Примерно семь месяцев назад.

- Да, полиция интересовалась. Но я им ничего не сказал. - Вдруг в его глазах загорелся огонек любопытства. - Обратно за старое, Мадемуазель? спросил он.

- Нет.

Кролли немного подождал, но Модести явно не собиралась больше ничего говорить. Кролли разбирало любопытство, но он понимал, что вряд ли что-либо узнает. На мгновение ему стало обидно, но он быстро взял себя в руки. С тех пор как Сеть распалась на отдельные организации, Кролли слышал странные толки про Модести и Вилли. Теперь он увидел их опять и мог убедиться, что сталь не заржавела и не притупилась. Возможно они не занимались прежними делами. Но они явно занимались чем-то очень серьезным.

Кролли затянулся сигаретой, выпустил дым и сказал:

- Его зовут Джек Уиш.

Глава 10

Стивен Колльер поставил стакан на столик со словами:

- Я не уверен, что смогу помочь.

Всего четыре часа назад он приехал в этот дом на острове Зильт. День клонился к вечеру. За эти часы Колльер получил слишком много разных впечатлении, мешавших ему мыслить с той четкостью, с какой хотелось.

Сам по себе дом хоть и был обставлен с роскошью, но отличался удивительным безвкусием. Его претенциозность порядком раздражала Стивена, а его вкус был оскорблен эклектичностью обстановки.

Да и те, кто в нем находился, тоже не составляли гармоничного целого. Сефф, с лицом, походившим на маску, и напоминавший покойника своим черным костюмом, Регина, его супруга, хрупкое и нелепое существо в цветастом платье на пять дюймов ниже колена, Джек Уиш, американец, сильно смахивавший на громилу, у которого явно не было никаких обязанностей, кроме как бесцельно бродить по дому в шортах и сандалиях.

С Боукером он уже был отдаленно знаком и слышал о каком-то скандале, из-за которого тот был вынужден оставить врачебную практику несколько лет назад.

И наконец, Люцифер, молодой человек с телом античного бога, красивым лицом, окаймленным темными волосами, и сознанием, пораженным глубочайшей паранойей. С Люцифером он пообщался недолго - сразу после того, как Боукер немного пролил свет на особенности его недуга.

Люцифер приветствовал его с величественным радушием, выразив сожаление, что Стивена пришлось вызвать из нижних сфер. Впрочем, как уверил его Люцифер, это ненадолго, на несколько десятков лет, от силы на столетие.

Проинструктированный Боукером. Стивен отвечал, что счастлив служить Сыну Утра в любом качестве. Произнося эту абракадабру, он испытывал лишь жалость к этому бедняге.

Теперь же они сидели вдвоем с Боукером на балконе одной из комнат верхнего этажа, где Стивен и должен был жить во время своего недолгого пребывания на Зильте.

- Я вовсе не ожидаю, что вы совершите чудо, - говорил Боукер, проводя рукой по своему редкому пуху на голове. - Но все же я убежден, что вы сможете нам помочь. Кроме того, Люцифер сам по себе представляет любопытный материал для ваших исследований.

- Не уверен, что работа с параноиком принесет мне какие-то любопытные результаты, - сказал Колльер. - В наших парапсихологических исследованиях мы проводим серию контрольных тестов-экспериментов. Если мы сталкиваемся с кем-то обладающим повышенной восприимчивостью, развитым внечувственным восприятием - телепатией, телекинезом, предвидением тогда мы проводим дополнительную серию опытов, чтобы исключить возможность мошенничества или просто неосознанной гиперактивности пяти обычных чувств. Но я не понимаю, как это можно сделать в случае с этим вашим Люцифером.

- Пока это действительно непросто, - кивнул Боукер. - Но надо подумать, о чем мы можем попросить его в границах его убеждения, что он Сатана. Но пусть вас не волнуют чисто психологические аспекты проблемы это уж моя забота. Ваше дело сосредоточиться на парапсихологической стороне. Мне хотелось бы понять, как можно поддержать, а если удастся, и улучшить экстрасенсорные способности нашего друга.

- Зачем вам это надо? - спросил Колльер. - Насколько я понимаю, главное - это попытаться вылечить его.

Боукер кротко улыбнулся и покачал головой. Затем взял со столика кувшин с соком, в котором плавали льдинки, и снова наполнил стакан Колльера.

- Вы уверены, что не желаете чего-то покрепче? - спросил он.

- Совершенно уверен. Слишком рано.

Боукер кивнул, откинулся на спинку стула и сказал:

- Что вам известно о паранойе?

- Очень немногое. Мания величия и так далее...

- Ну, в принципе, да. Есть люди, которые верят в то, что они великие мира сего. Гитлер, Наполеон, королева Елизавета Первая. Поправка: они не верят, они знают доподлинно, что они это они... Наполеон, Гитлер, Елизавета. Наш друг, например, твердо знает, что он Люцифер, Сатана, Князь Тьмы.

- Почему ему взбрело в голову, что он Сатана? - спросил Колльер.

Боукер прикрыл глаза от яркого солнца, закинул руки за Голову.

- Люцифер - племянник Сеффа, который теперь является его опекуном. Сейчас Люциферу двадцать пять лет. Когда ему исполнилось двадцать, он собирался стать священником. Тогда мы еще не были знакомы, но я не сомневаюсь, что это был серьезный и преданный своему делу молодой человек.

Теперь Боукер почувствовал себя увереннее. По крайней мере, сейчас не было необходимости лгать. Если отбросить характер взаимоотношений между Сеффом и Люцифером, все прочее вполне соответствовало действительности.

- Затем с этим серьезным и набожным молодым человеком кое-что случилось, - заговорил он опять. - Его соблазнила женщина. Это произошло совершенно неожиданно. Ну, вы сами знаете, как это бывает... Время, место, атмосфера... Прямо как Сейди Томсон в рассказе Моэма. Она ведь соблазнила священника, который пытался спасти ее душу, кажется, так?

- Это было в книге, - внес поправку Колльер. - В кино все обстояло несколько иначе. Но тем не менее мне казалось, что это священник соблазнил ее.

- Это всегда процесс двусторонний, - с легким нетерпением в голосе отозвался Боукер. - Нас, собственно, интересует то, что данный молодой человек позволил женщине пасть. Затем наступил момент раскаяния, которое достигло невероятных размеров. Произошел тяжелый нервный срыв, и теперь мы имеем параноика, который вообразил, что он источник вселенского зла, а стало быть, не кто иной, как Сатана. Люцифер.

- Я-то считал, что вы, психиатры, умеете вытащить это из подсознания в сознание и предложить исцеление.

Боукер приоткрыл глаза и сказал:

- Позвольте я процитирую вам Крепелина: "Паранойя характеризуется скрытым развитием, обусловлена неясными причинами и устойчивой и неколебимой маниакальной системой мышления в сочетании с сохранением ясности и последовательности в мышлении, волеизъявлении и поступках". Самое важное здесь, дорогой Колльер, это слова "устойчивая" и "неколебимая". Настоящая паранойя неизлечима.

- Понимаю, - кивнул Колльер, глядя на серо-голубые морские пространства. - Но как же он интегрирует обычный мир в свой бред?

- Он создал свою маниакальную модель мира, в которую отлично укладывается все остальное, - ответил Боукер. - И если вы хотите установить с ним какой-то контакт, то вам следует иметь представление о его системе. Наш мир - ад или, во всяком случае, одна его часть. Кажется, Бернард Шоу заметил, что наша планета - это ад, куда ссылают грешников со всей Вселенной.

- Типичная шутка в его духе.

- Да, но в ней есть доля истины. Уж не знаю, читал ли наш друг Шоу или нет, но это вполне могло способствовать скрытому развитию его болезни. Итак, наш мир - это ад, но нам известно, что люди здесь умирают, и мы также знаем Дантову "Божественную комедию", и Люцифер неплохо использовал все это...

- Каким же образом? - осведомился Колльер, который, к стыду своему, вдруг почувствовал, что все эти макабрические штучки начинают всерьез завладевать его воображением.

- Мы находимся в верхних сферах ада, - пояснил Боукер. - Это своеобразное чистилище. Сюда попадают те, кто уже успел умереть в иных местах. Они рождаются на нашей планете заново - для небольшой передышки, прежде чем они двинутся вниз, в геенну огненную. А Люцифер решает, кого и когда туда отправить.

- По нескольку миллионов человек в день?

- Нет, такое было давно, тысячи лет назад. Теперь же он передал свои полномочия подчиненным, а сам принимает решения лишь по важнейшим вопросам. Во всяком случае, он уверен в этом. Послушайте, Колльер, вы можете посадить параноика в самолет, который пролетит над Парижем так, что оттуда будут видны потоки автомобилей на улицах и Эйфелева башня, но он по-прежнему будет считать себя императором Наполеоном. Независимо от всего того, что откроется его взору.

- Да, мания неколебима. Итак, Люцифер считает себя Люцифером независимо от любых рациональных доводов. Он провозгласил себя Князем Тьмы...

- Он, собственно, никем себя не провозглашал. - Боукер хотел улыбнуться, но потом счел, что Колльер может увидеть в этом признак непрофессионализма. - Все его приговоры вершатся самым, я бы сказал, земным образом. Подобно своему Небесному Коллеге, как он называет Всевышнего, Люцифер не склонен более совершать чудеса. Он повергает людей в низшие сферы отнюдь не с помощью грома, молнии и серы. Он лишь позволяет ежедневно свершаться определенному числу дорожных происшествий и прочих милых событий, в результате чего мы имеем смерти от естественных причин. - Боукер поднял руку для вящей выразительности: - Запомните, Люцифер исходит из того, что те, кто пребывает в этом мире, не знают, что они в аду. Опять-таки надо сказать, это идея Шоу - только Люцифер знает, что ад - это ад. Потому-то нашему юному другу нет необходимости отращивать себе рога, крылья и летать над миром. К счастью, для нас.

- Господи, но вы же все это прекрасно знаете - и Сефф и все остальные. Даже я, по его представлению, должен все знать - судя по тому, как он со мной говорил.

- Да, но мы не люди, Колльер. Мы духи, демоны разного калибра в бренной оболочке. Он поднял нас из нижних сфер, оторвал от любимого занятия - тыкать грешников раскаленными вилами. Мы нужны ему здесь.

Колльер откинулся на спинку стула и смущенно рассмеялся.

- Полная абракадабра, - сказал он. - Я совершенно тут запутался. Не хочу употреблять слово фантастика, но...

- Почему бы и нет? Люцифер живет в мире, рожденном его фантазией. Он параноик.

- Не подумайте, что я вам не верю, Боукер. Просто все это слишком уж непривычно...

- Понимаю. Потому-то я не хотел бы, чтобы вы слишком торопились. Понаблюдайте за Люцифером спокойно, без спешки. Прочувствуйте всю ситуацию, прежде чем начнете с ним работать.

Колльер помолчал, потом спросил:

- Кажется, вы писали в письме, что у него незаурядные способности экстрасенса. В чем они заключаются?

- Видите ли, у него есть дар предчувствия. Он видит фрагменты будущего.

- Общего или частного плана? Я имею в виду, что он может предсказать то, что в определенное время в определенном месте разразится война, или он сосредоточен на отдельных людях?

- На отдельных людях. - Боукер судорожно осушил свой стакан. Теперь он снова чувствовал себя на зыбкой почве. Правду нужно было аккуратно перемежать вымыслом. - Все прозрения у Люцифера возникают, когда он осязает предметы, связанные с конкретными людьми. Фотография, даже из газеты, кольцо, локон волос, клочок бумаги, на котором тот или иной человек написал что-то от руки. Причем он не смотрит на строки.

- Психометрия, - кивнул Колльер. - Очень непросто для проведения статистических опытов. Ну, и что же он говорит об этих людях?

- Самые земные и обычные вещи, - с деланным равнодушием отозвался Боукер. - Предсказывает браки, разводы, удачи, неудачи, болезни, смерти. Словно прорицатель на ярмарке, который смотрит в магический кристалл. Правда, Люцифер весьма точен... В общем, вы найдете в нем интересный материал для исследований.

Колльер некоторое время смотрел на море, потом повернулся к Боукеру.

- Я понимаю, что вы не в состоянии вылечить юношу. Но почему вы хотите, чтобы я помог усилить его экстрасенсорные способности?

Боукер поджал губы. Начинался самый опасный участок дороги.

- Люцифер - наш хлеб с маслом, - сказал он. - И с джемом. Сеффы еще недавно не имели за душой и ломаного гроша. Как и я, о чем вы, наверно, слышали.

- Бедняки не снимают такой дом в таком месте, - сухо отозвался Колльер.

- Я имею в виду то, что было год или два назад, - напомнил Боукер. Сейчас у нас кое-что имеется. И нам бы очень хотелось не терять того, что мы приобрели. Раньше племяннику Сеффа приходилось в основном находиться в домах для умалишенных, но теперь с нами ему гораздо лучше, вы уж мне поверьте. И это все стало возможно благодаря его удивительным способностям.

Колльер недоверчиво посмотрел на Боукера.

- Только не говорите, что его таланты помогают вам угадывать исходы футбольных матчей или победителей на скачках и что вы зарабатываете на тотализаторе.

- Мы пробовали и тотализатор, - сказал Боукер, пожимая плечами. - Но это как раз он делать не умеет. Или не хочет. Трудно сказать, что тут на самом деле.

- Я, кажется, могу понять, где собака зарыта, - сказал Колльер, и его худое лицо сделалось сосредоточенным. - Он обладает даром предвидения того, что напрямую связано с его манией. А это может означать лишь одно: он предсказывает смерть.

Боукер стал тереть глаза, чтобы скрыть свое смущение. Да этот Колльер - парень не промах. С ним нужно поосторожнее.

- Не только это, - пробормотал Боукер. - Люцифер двинулся дальше.

- В каком смысле?

- Он предсказывает успех. - Боукер покачал головой, пытаясь для большей убедительности показать собеседнику, что и сам с трудом верит во все это. - Сефф является главным помощником Люцифера, демоном Асмодеем. Как-то раз он сказал Люциферу, что поскольку мы вынуждены находиться в человеческой оболочке, то и средства для существования приходится добывать обычным, естественным путем, а сверхъестественные способы не годятся.

- Сверхъестественные? Как же появлялись у вас деньги раньше?

- Когда Люцифер слышал, что Сеффов беспокоит проблема денег, он вручал им мешочек с бриллиантами или золотым песком. Разумеется, бриллиантами служила галька, а золото было самой обыкновенной глиной. К несчастью, товары на эти сокровища в магазинах не отпускали.

- Так, и что произошло потом?

- Сефф предложил земные способы и стал показывать Люциферу те разделы "Файненшл таймс", где указывались котировки разных акций. - Боукер сделал паузу, ожидая недоверчивого взгляда Колльера, а когда такового не последовало, продолжил: - И Люцифер не подкачал.

Колльер спросил:

- Итак, Сефф, действуя от имени Люцифера, хотел добиться успеха?

- Да.

Колльер кивнул и сказал:

- У меня сейчас нет точных статистических данных, но я слышал, что, по крайней мере, трое весьма практичных бизнесменов пользовались услугами экстрасенса. Что же было у вас?

- Люцифер отмечал акции. - Боукер вдруг испытал большое облегчение. Самое серьезное препятствие оказалось преодолено им без осложнений. - Он отметил пять фирм. Сефф приобрел акции под гарантийный взнос. Рискнул. Акции одной компании держались на том же уровне, а четыре остальных вдруг резко выросли в цене. Сефф заработал три тысячи фунтов.

- Точность попадания восемьдесят процентов, - пробормотал Колльер. Тут трудно установить четкую систему, но тем не менее результат гораздо выше всего того, что может быть объяснено чистой случайностью. - Он посмотрел на Боукера: - Однако отдельные удачи не в счет. Бросьте монетку, и "орел" может выпасть шесть и даже двадцать раз подряд, что противоречит всем правилам теории вероятности. Нет, нужно подождать, пока не станет ясно, что везение или совпадение уже отработали свое и теперь у вас осталась твердая основа для тех или иных выводов.

- Могу сказать одно, - отозвался Боукер, - что в течение последних восемнадцати месяцев мы в высшей степени удачно играли на европейских и американских биржах. Нас, признаться, тут интересуют исключительно результаты, а не статистика. И мы не видим в этом ничего неэтичного. Надеюсь, вы разделяете нашу позицию?

- Это не самый полезный или продуктивный образ существования, - сухо отозвался Колльер. - Вот, пожалуй, и все, что можно тут сказать. Но меня как профессионала интересует не этика, а парапсихология. Те, кто обладают определенными способностями экстрасенсов, обычно не используют их ради собственного блага.

- Правда? Почему?

- Отмечено, что стремление предсказать нечто в собственных интересах создает напряжение, которое препятствует оптимальной реализации экстрасенсорных способностей. Лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда субъект равнодушен к ним.

- И совершенно расслаблен?

- Да, и это тоже.

- Понятно. Может, поэтому-то Люцифер теперь не так точен, как прежде?

- Не так точен?

- Ну да. Потому-то я и написал вам. Нас беспокоит, что прогнозы Люцифера несколько утратили свою точность, и нам не хотелось бы, чтобы результаты продолжали ухудшаться.

- Чего же вы от меня хотите?

- Понаблюдайте за Люцифером. Проведите опыты. Попытайтесь установить, что ему мешает.

- Я не могу оказать ему помощь насчет акций, а также рождений и смертей. Я лишь могу провести стандартные тесты. Обычные лабораторные исследования.

- Но если вы сумеете найти способы повышения его результативности в целом, это, наверно, будет означать и большую точность биржевых прогнозов?

- Не исключено.

- Это все, чего мы хотели бы.

- Тут есть одно "но". Окажет ли он мне содействие? Соблаговолит ли сам дьявол снизойти до моих пустячных дел?

- Это моя забота, - сказал Боукер. - Разумеется, ни о каком принуждении речи быть не может. Но когда вы придете к каким-то выводам, решениям, поставьте меня в известность, и я постараюсь вписать все это в его бред. Главное, заставить его поверить, что все это - часть его обязанностей как повелителя царства тьмы. Я, признаться, успел в этом понатореть.

- Ясно, - отозвался Колльер.

Ему не нравились ни Боукер, ни Сеффы с Джеком Уишем. Все, что они выделывали с Люцифером, вызывало у него неприятный осадок, однако он вполне отдавал себе отчет, что это раздражение исходит от эмоций, а не от логики. Все-таки как ни крути, а лучше, чтобы молодой человек жил в уюте и комфорте, даже если окружающие его люди больше пекутся о своем собственном благе.

Кроме того, если все, что рассказывал Боукер, было правдой, а утверждать обратное у Колльера пока не было оснований, это означало, что Люцифер являл собой благодатный материал для парапсихологических исследований.

Кроме того, напомнил себе Колльер, сейчас ему в общем-то нечего было делать. Его ожидал восьмимесячный контракт в университете Дьюка, где он должен был проводить серию опытов совместно с американскими коллегами, но это все начиналось поздней осенью. Сейчас же он был свободен.

Кроме того, ему было одиноко.

Модести Блейз слетала с ним на луну, поцеловала на прощание и отправилась по своим таинственным делам. Уехал и Вилли Гарвин. Это тоже огорчило Колльера, потому что ему хотелось немножко поизучать этого человека. Вилли тоже был в какой-то степени экстрасенсом. Может, его способности и уступали Люциферовым, но тем не менее там, в Париже, он предсказал беду.

Интересно, подумал Колльер, а как с даром предвидения у Модести. Он вспомнил то сражение во дворе, прокрутил его в голове несколько раз замедленным повтором. Она прекрасно предвосхищала все ходы противников. Правда, это могло быть результатом быстрого действия всех чувств и стремительной реакции. Но все равно было бы любопытно поизучать и ее. Проверить насчет телепатического контакта между ней и Вилли. Там что-то явно имелось...

Колльер внутренне усмехнулся. Нет уж, если судьба еще раз сведет его с Модести Блейз, он не станет тратить драгоценные часы на составление статистических таблиц.

Он вдруг заметил, что Боукер следит за ним с некоторым напряжением.

- Ладно, - сказал Колльер. - Дайте мне несколько дней, чтобы освоиться в роли демона в человеческой оболочке. Когда я почувствую, что настолько привык к Люциферу, что не совершу глупых ошибок, я вам скажу. Тогда поглядим, быть может, я в чем-то смогу оказать вам содействие.

Глава 11

Модести Блейз и Таррант сидели за аперитивами в баре "Квалино".

- Американцы любезно переслали нам досье на Джека Уиша, - говорил Таррант. - Видимо, он был крепко связан с мафией, причем действовал в основном вне Соединенных Штатов. Европа, Ближний Восток, Дальний Восток... Следил, чтобы транспортировка наркотиков происходила без помех. В общем, он славно попутешествовал. Когда несколько лет назад американскую мафию взяли в клещи, он находился в Европе, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Судя по всему, как говорится, он лег на дно.

- Его не искали?

- Нет. - Таррант пожал плечами. - Официально против него никаких обвинений не выдвигалось. Он из тех, за кем в принципе нужно постоянно присматривать, но тем не менее всегда находятся вещи поважнее.

Модести закурила сигарету. Снова потеплело, и на ней был светлый льняной костюм и бежевые туфли с такой же сумочкой. Глядя на нее, Таррант подумал, что всего семьдесят два часа тому назад она выдернула заключенного из лагеря в горах Югославии и благополучно вывезла его из страны.

- Наши старые досье по Сети дают нам на Уиша кое-что еще, но не Бог весть как много, - сказала Модести.

- Я думал, вы от них избавились, когда отошли от дел, - удивленно заметил Таррант.

- Мы их предварительно микрофильмировали. Жаль было выбрасывать в корзину годы тщательной работы.

- Даже несмотря на то, что эти досье вам явно никогда не понадобятся?

Модести сделала легкую гримаску и проговорила:

- Это все не столь уж важно. Лучше скажите, откуда приходили эти угрозы, списки жертв...

- Обычные письма, их бросали в почтовые ящики больших городов, чаще столиц тех стран, где проживали соответствующие лица. Письма, адресованные нам, были отправлены из центрального Лондона. Другие имеют штемпели Бонна, Парижа, Нью-Йорка. А почему вас это так интересует?

- Нужно выйти на Джека Уиша. Единственный способ найти его - это через рассылку корреспонденции.

- Если считать, что этим занимается он...

- Разумеется. Раньше, как я знаю, уже пытались выйти на преступников в местах, откуда посылались письма, но безрезультатно. Но теперь мы ищем конкретное лицо - Джека Уиша. Вряд ли он занимается рассылкой сам, поскольку письма отправляются одновременно в разных странах. Но он поручает это каким-то своим людям.

- Из уголовной среды?

- Необязательно. К сожалению, наше досье на Уиша мало отличается от официального. Мы больше интересовались его характером и привычками.

- И что удалось установить?

- Джек Уиш похож на эдакого сухопутного моряка. У него есть девушки, если не в каждом порту, то в каждом городе.

- Девушки? С ними могут быть проблемы?

- Кто знает. Такие, как Джек, привлекают определенный женский тип. Хорошенькие куколки. Умом не блещут, но на них можно положиться.

- В этом нет противоречия?

- Нет. Вы только вдумайтесь.

Таррант последовал ее совету. Умом не блещут, но надежные... Как правило, успех во многих сферах жизни зависел от того, как у тебя работает воображение и имеется ли инициатива. Но с другой стороны, Боултер не попал бы в дурацкое положение, если бы его ночной сторож четко и неукоснительно выполнял инструкции, осматривал все углы и закоулки охраняемой им территории. Человек с живым воображением никогда не остановил бы машину, въехавшую в запретную зону, если бы на ней был флажок высокого начальства. А туповатый служака просто выполнял бы приказ, автоматически, не раздумывая...

- Ясно, - сказал Таррант. - Пожалуйста, продолжайте.

- Кроме того, Джек Уиш нравится девицам, которые испытывают дополнительное возбуждение, если мужчина их пугает. А судя по его досье, припугнуть он умеет.

- Итак, у него подружки в разных городах земного шара. Он присылает им письма в большом конверте, а они вынимают их и отправляют по отдельности, так?

- Скорее всего, большинство писем уходит именно так. Впрочем, у него имеются и другие способы.

- А девицы не проявляют порой лишнего любопытства?

- Эти нет. К тому же они знают, что Джек Уиш может крепко наказать за ослушание.

Таррант помолчал, потом проговорил с улыбкой:

- Что ж, это все не более странно, чем умение предсказывать смерть. Но что поделаешь, мы живем в совершенно непредсказуемом мире. Итак, что же мне теперь, по-вашему, делать?

- Ничего. Теперь черед выступать Вилли.

- Раз дело касается слабого пола, то разумеется, - отметил Таррант с легким неодобрением в голосе. - Но как же он будет отыскивать их - в данном случае?

- Вилли уже нашел одну девицу, с которой Джек Уиш живет в Лондоне. Он начал с нее. Кроме того, у нас есть координаты его римской пассии. Но сначала посмотрим, чего он добьется от лондонской киски. Он разыскал ее в одном ночном клубе со стриптизом, где она работает.

- Быстро вы действуете, - произнес Таррант, с грустью подумав о том, сколько разной бюрократической волокиты мешает ему поступать так, как хотелось бы. - Думаете, Вилли сумеет ее разговорить?

- Не знаю. У нас мало времени, чтобы постараться заставить ее запеть. Но Вилли, по крайней мере, окажется с ней в постели. И если он получит возможность денек-другой побыть в ее квартире, кто знает, вдруг там найдется какая-нибудь ниточка?

Таррант взглянул на свои аперитив и кисло заметил:

- Спасибо хоть, что речь идет о девицах. Трудно представить, что было бы, если бы пришлось работать с мужчинами. - Вам никогда не приходилось организовывать соблазнение того или иного джентльмена в связи с оперативной необходимостью? - поинтересовалась Модести.

- Приходилось. Но для того существуют другие девицы...

Модести посмотрела на него и, чуть поддразнивая Тарранта, сказала:

- Порой вы ведете себя как самый настоящий викторианец. У меня складывается впечатление, что вы считаете меня неразборчивой в связях...

- Модести, что вы! - замахал руками покрасневший Таррант. - Уверяю вас, что я... - Он осекся, потом, собравшись с силами, продолжил: - Я и в мыслях не держу ничего подобного. Совсем наоборот. И пожалуйста, не пытайтесь шокировать меня намеками, что вы были бы рады выполнять то, что приходится сейчас делать Вилли. Это совершенно не так. Я успел вас неплохо узнать и потому говорю это с полной ответственностью.

Модести чуть наклонила голову набок и пристально поглядела на Тарранта.

- Рене Вобуа еще жив? - спросила она.

- Да, а в чем, собственно, дело? - Вопрос застал Тарранта врасплох.

- Есть тут одна тонкость. Вилли, скорее всего, получит удовольствие от того, что ему предстоит. Так уж устроены мужчины. Ну а я, как вы совершенно справедливо заметили, не была бы рада выполнять то, что делает сейчас Вилли. Но если бы от этого зависела жизнь Рене Вобуа, я бы пошла на это без разговоров. И думаю, неплохо справилась бы с заданием.

Таррант молча кивнул.

Она оглянулась и, удостоверившись, что их никто не слышит, тихо сказала:

- Я убила человека, чтобы сохранить жизнь Рене. После этого было бы просто странно устраивать истерику из-за того, что нужно переспать с другим человеком во имя той же благородной цели.

Таррант снова вздохнул:

- Я рад, что вы на нашей стороне. И еще больше рад, что не я впутал вас в эту историю.

- Да, и поэтому можете покормить меня ленчем с чистой совестью, сказала Модести, подбирая сумочку. - Но предупреждаю, это вам обойдется недешево.

- Отлично, - сказал Таррант, вставая. - Я не люблю, когда моя совесть абсолютно чиста, и потому с удовольствием сделаю это за счет нашей фирмы. Пойдемте, попробуем прокутить немножко государственных денег. Чего не сделаешь ради блага общества.

Вилли посмотрел на часы. Было четырнадцать ноль-ноль, а Рита отправится в свой клуб в девять вечера. Три дня назад он въехал в ее маленькую квартирку на Девоншир-стрит.

Он сидел в кресле в пижамных брюках и халате и лениво листал какой-то любовный комикс. Ничего другого Рита не читала.

Дверь в маленькую кухоньку была открыта. Там, как всегда, царил жуткий беспорядок, и Рита предпринимала очередную, хотя и довольно вялую попытку немного прибраться. Вилли видел, как она сгребла в охапку кучу комиксов, рекламных проспектов, газет, бумажных мешков и обрывков веревки, а затем исчезла из поля его зрения, но по звукам он мог догадаться, что она пыталась втиснуть все это и в без того набитый макулатурой буфет. Рита редко находила в себе силы выбросить что бы то ни было, хотя у нее не было никакой надобности в том, что скапливалось в буфете и вокруг.

- Как насчет чашечки чая, Рита? - воззвал к ней Вилли. В дверях появилась пухленькая блондинка с короткой прической, большими карими глазами и круглым кукольным личиком. На ней был весьма просвечивающий пеньюар, под которым виднелись кружевные лифчик и трусики, чулки в сетку и туфли на высоких каблуках.

- Сейчас я прибираюсь, Вилли. Прямо не знаю, откуда что берется. Скоро закончу и тогда сделаю чай.

- О'кей, детка.

- Умница. - Рита сделала дружелюбную гримаску и удалилась на кухню. Вилли снова стал листать комикс. Поначалу он взял с ней слишком круто, и это оказалось ошибкой. Теперь он сделался покладистым, и все встало на свои места. Ей нравилось бояться только Джека Уиша.

Она давно крутила роман с Джеком и была привязана к нему, как проститутка к сутенеру. Впрочем, Рита не была проституткой, но ей нравилось, что где-то на заднем фоне у нее имеется постоянный мужчина. Судя по всему, Джеку было плевать, сохраняет она ему верность или нет во время весьма продолжительных разлук, но Рите хотелось верить, что Джек не одобрил бы измену. Время от времени она заводила себе любовников, испытывая особое удовольствие от опасности быть вычисленной Джеком и беспощадно за это наказанной. Но от любовников она ждала как раз мягкости и покладистости. Вилли Гарвин, вовремя сообразивший, как устроена Рита, очень даже нравился ей.

Мягко, почти по-матерински Рита брала ситуацию в свои руки. Она любила командовать парадом. Тогда все шло отлично. После первого фальстарта Вилли прекрасно научился ей подыгрывать. И это было единственным способом поладить с ней, потому что за всей ее пухлой мягкостью крылась стальная основа и Рита делала исключение для Джека Уиша только потому, что это отвечало ее потребностям.

Вилли начал с ряда косвенных вопросов. Они не насторожили Риту, но сколько-нибудь заслуживающих внимания ответов Вилли тоже не получил. Рита признала с благоговейным похихикиванием, что за ней ухаживает один джентльмен, но ему приходится много путешествовать, и она видится с ним от случая к случаю. Фотографии ухажера она не держала в своей квартире и ни разу не назвала его по имени, величая его исключительно "Он", причем безусловно с большой буквы.

Вилли был недоволен. Вроде бы все шло неплохо. Он зарекомендовал себя хорошим милым мальчиком, и с Ритой у него намечалась близость, только вот откровенничать она отказывалась. Он ломал голову над следующим ходом. Похоже, вскоре все мирные средства будут исчерпаны, и ему придется просто привязать ее к кровати и вколоть ей хорошую дозу скополамина. Судя по всему, только на это оставалось и надеяться.

Вилли тоскливо посмотрел на потроганный комикс. Книжка была открыта на той странице, где Рыжая Прелесть задавалась вопросом, как далеко она может позволить зайти своему очаровательному молодому человеку и не перестанет ли он ее любить, если она проявит чрезмерную стойкость.

Вилли прочитал стандартный совет Мудрой Мери и тут же сам придумал другой совет, который, может, и сбил бы с толку Мудрую Мери, но уж молодого человека оставил бы вполне удовлетворенным.

Вилли глянул на дату выпуска наверху страницы. Комиксу было уже пять месяцев. Это его не удивило. Рита обожала собирать и хранить все подряд. Он перевернул еще несколько страниц, и из книжечки выпал порванный конверт, на оборотной стороне которого были записаны какие-то покупки. В конверте, похоже, был прислан счет за газ, судя по обратному адресу в углу.

Тут в голову Вилли пришла одна мысль. Он закурил, рассеянно прислушиваясь к перестукиванию Ритиных каблучков на кухне.

Да, попытка не пытка.

- Ты со скольких сегодня в клубе, Рита? - спросил он сам зная ответ. Часов с семи?

- Нет, с девяти тридцати. - Она вышла из кухни с большим пакетом. - Я думаю, мы поедим и пройдемся по магазинам. Мне нужно летнее платье.

- От магазинов у меня начинает кружиться голова, - сказал Вилли. - Ты иди одна, а я посмотрю по ящику скачки.

Рита вошла в комнату, села к нему на колени и, обняв за шею, нежно промурлыкала:

- Ну тебя... Я люблю компанию.

- Ну ладно, - неохотно уступил Вилли, погладив ее ляжку. - Пойдем...

- Умница. - Она приблизила свои губы к его уху, захихикав, и прошептала, радуясь своей отваге: - Ничего, вечером я компенсирую.

- Моя девочка, - отозвался Вилли.

- Я не твоя девочка, - прошептала она, снова захихикав. - Ты это прекрасно знаешь, и я просто понятия не имею, что бы Он сказал, если бы узнал про тебя...

- С глаз долой - из сердца вон, - пробормотал Вилли, целуя ее в губы.

Вилли подумал, что, проживи он с Ритой две недели, точно умер бы от скуки. Но, по крайней мере, она была чистенькая и пухленькая, и у нее было все на месте.

- Только ничего не надо начинать сейчас, - сказала Рита, отпихивая его руку. Ей было приятно.

- Что же мне делать, когда мне на колени уселся такой сдобный пончик?

- Фу! - сказала она, запахивая пеньюар. - И какой ты колючий! Пойди побрейся, а я поставлю чайник.

Вечером, когда Рита выдавала обещанную компенсацию, Вилли вдруг подумал, как она ведет себя в такие моменты с Джеком Уишем. Наверно, иначе, решил он. В полумраке спальни, освещенной лишь ночником на туалетном столике, он следил за ее извивающимся телом с нарастающей веселостью. Да, заниматься любовью с Ритой было делом долгим. Она любила доминировать. Это, впрочем, уже не удивляло Вилли. Поражало его другое: все это время она постоянно щебетала на темы, ничего общего не имеющие с тем, что они делали в постели. Она напоминала человека, смакующего хорошее вино и в промежутках между глотками рассуждающего о совершенно посторонних предметах, тем самым только увеличивая удовольствие от букета.

- Хорошо, что я не купила то зеленое платье, - говорила закрыв глаза. Ее твердые грудки прыгали вверх-вниз.

- Угу, - отозвался Вилли снизу, помещая руки на ее пухлые ляжки. Впрочем, ее речи, как он успел убедиться, носили монологический характер. Она редко требовала реакции собеседника.

Тут Рита издала сдавленное хихиканье, которое обычно предшествовало упоминанию Джека Уиша.

- Ой, Вилли... Честное слово... Если бы только Он нас видел. Сначала он бы выпорол меня. А потом бы убил.

- М-м...

- И тебя тоже убил бы. Он бывает страшен в гневе.

Разжигая страхи насчет Джека Уиша, Рита явно дополнительно возбуждалась. Потом она вдруг сказала чуть жалобно:

- Он говорит, что я такая дура... Правда, я в школе звезд с неба не хватала. А ты тоже считаешь, что я глупая, Вилли?

Тут как раз требовался ответ, и Вилли, изобразив на лице удивление и негодование, воскликнул:

- Господи, что ты такое говоришь! Мало ли кто как учился в школе. Ты очень даже умненькая. Тебя послушать одно удовольствие.

- Какой ты милый, Вилли, - удовлетворенно отозвалась Рита, прекратив на время свои ритмичные движения.

- Он бы этого не сказал, если бы вошел к нам сейчас, - усмехнулся Вилли. - А какой он из себя?

- Не беспокойся, Он не войдет. - Это было единственной реакцией на невинную фразу Вилли. Никаких намеков на то, где Джек сейчас и когда может вернуться. Вилли был вынужден признать, что Рита умела держать язык за зубами, когда того хотел Джек Уиш.

Она закрыла глаза и снова заработала чреслами. Вилли знал, что, когда уже замаячит конец пути, Рита резко увеличит темп, но до этого еще было далеко. Он также знал, что она будет очень сердиться, если он ее не подождет. И потому, выбросив Джека из головы, Вилли сосредоточился на более сиюминутных задачах.

- А все-таки это зеленое платье не так уж и плохо, - промурлыкала Рита, - надо будет еще разочек его примерить.

- Вам-то хорошо, - мрачно сказал Таррант. - Голые руки, тоненькая кофточка... короткая юбочка. А каково щеголять в черном костюме в такую погоду!

Они сидели на широкой, в форме буквы "Г" террасе пентхауза Модести, откуда открывался вид на Гайд-парк. Полуденное солнце жарило вовсю.

- Почему бы вам не снять пиджак? - спросила Модести.

- Я, право, не могу, - отозвался Таррант. - Это для меня совершенно исключено. - Вид у него сделался просто шокированный.

Модести рассмеялась.

- Тогда пойдемте в дом.

- Господи, нет! Вам место под солнцем. Мне нравится на вас смотреть, когда вы так сидите.

Появился Венг. Под мышкой у него был сложенный зонтик в руках поднос с холодным фруктовым соком.

Он поставил на столик поднос, потом установил зонтик так чтобы Таррант оказался в тени.

- Благодарю, - облегченно вздохнул тот. - Какая благодать.

- Когда придет мистер Гарвин? - осведомился Венг у Модести.

- С минуты на минуту.

- Что он будет пить?

- Прямо даже не знаю, - сказала она и, подумав, мгновенно добавила: По телефону он говорил как великомученик. Пожалуй, мы решим это потом, Венг. Я сделаю ему сама все, что он попросит. А ты иди к Сопи и возьми ПВ то, что заказывал Вилли.

- Хорошо, мисс, - сказал Венг и исчез.

- Кто такой Сопи? - вдруг спросил Таррант.

- Не имеет значения.

- А что такое ПВ - пластиковая взрывчатка?

Она кивнула.

- Я потому-то и сказала, что личность Сопи не имеет значения.

- Для каких же таких целей вам понадобилась пластиковая взрывчатка? продолжал допрос Таррант.

- Ничего конкретного. Просто мы приводим в порядок нашу экипировку.

Таррант вспомнил мастерскую Вилли на его "Мельнице". Там ее хозяин творил чудеса инженерного искусства. Не успел он задать следующий вопрос, как в отдалении раздались голоса. Таррант повернул голову и увидел за стеклянной дверью, вдалеке, за гостиной, Вилли, который вышел из отдельного лифта и что-то говорил Венгу. Он был в рубашке с короткими рукавами и в легких светлых брюках.

- Да, в таком виде на государственной службе не появишься, - с завистью сказал Таррант.

Венг, успев переодеть свой белый пиджак, вошел в лифт, двери за ним закрылись, а Вилли спустился по трем ступенькам через проход в чугунной балюстраде, отделявшей фойе от гостиной, прошел через комнату и вышел на террасу.

Он наклонился, взял руку Модести, поднес к своей щеке, обменялся рукопожатием с Таррантом, пододвинул пустой стул, сел на него, откинулся на спинку, зажмурил глаза, и все это не говоря ни единого слова.

Некоторое время Модести с интересом и сочувствием смотрела на него, потом спросила:

- Что-нибудь в большом бокале, с пузырьками и легким опьянением? Белого вина со льдом и немножко содовой?

Вилли, не открывая глаз, благодарно кивнул и сказал:

- Спасибо, Принцесса. В гостях хорошо, а дома лучше.

Модести проследовала на кухню. Таррант решил не проявлять инициативы. Они сидели в молчании. Затем появилась Модести с бокалом, наполненным янтарной жидкостью, который она поставила перед Вилли.

- Мученик, - произнесла она, садясь на стул. - Невинно убиенный.

- Спасибо, Принцесса, - снова сказал он, взял бокал и сделал большой глоток. Потом посмотрел на собеседников и спросил: - Знаете, чем я занимался последние сто лет моей жизни? Ходил по магазинам, сидел в ночном клубе и наблюдал стриптиз, смотрел ящик и читал комиксы. Вот и все.

- И все? - спросила Модести, чуть поднимая брови.

- Ну, конечно, временами случалось кое-что еще, но вы просто не поверите, что и это может быть скукой смертной!

Она сочувственно покачала головой. Вилли сделал еще глоток и сказал, глядя на парк:

- Знаете, как мы развлекались вчера? Посетили тысячу магазинов, посмотрели детский триллер, Бэтман и все такое, потом в восемь часов она выключила телевизор и начала стелить постель. - В его голосе послышался благоговейный ужас. - Нет, Модести, у меня просто руки чесались придушить ее.

- Вилли, ты вел себя безукоризненно.

Тот кивнул и сказал с интонациями человека, дивящегося собственной стойкости:

- Я не сопротивлялся. Я даже пошутил. - Он покосился на пустой бокал и спросил: - Можно я пойду налью себе еще?

- Я принесу.

- Нет, я сам. Я уже немножко окреп. - Он встал и проследовал на кухню.

- Он серьезно? - спросил Таррант, глядя ему вслед.

- Почти, - усмехнулась Модести.

- Надеюсь, все его жертвы не напрасны, - сухо сказал Таррант. - Он вам что-нибудь рассказал?

- По телефону? Нет, конечно. Только упомянул, что он дал понять девице, что его преследует полиция. И она была рада выпроводить его. Но он все-таки, похоже, что-то узнал. Иначе не появился бы.

Вилли вернулся с полным бокалом и сел на стул.

- У нее рот на замке, - сказал он. - Ничего из нее вытащить не мог. Но она обожает копить всякий хлам. Набила им буфет на кухне до отказу. Вот я и решил, что надо бы там порыться. Я хотел сделать это вчера, когда она раздевалась в своем клубе, но она потащила меня с собой. Пришлось отложить до утра, когда она отправилась к парикмахеру. - Вилли порылся в кармане и вытащил конверт из Манилы, сложенный вчетверо. На нем имелись адрес Риты и немецкая марка. Конверт был разрезан ножом.

- Вот, - сказал он. - Последние контейнеры были подобраны в Северном море, а дата на штемпеле обозначена чуть раньше того дня, когда была разослана последняя серия писем с угрозами. - Он передал конверт Модести, и она внимательно посмотрела на штемпель.

Таррант почувствовал, как у него по телу прошел легкий озноб. Модести передала конверт ему. Штемпель был совершенно отчетлив.

Зильт.

- Это Фризские острова? - спросил Таррант, поднимая взгляд от конверта.

Модести кивнула.

- Маленький островок. Длинный и узкий. Неподалеку от границы Дании и Германии. Курортное место. Бывают люди состоятельные.

- Как там с берегами? Может укрыться субмарина?

- Плоский, как блин, - сказал Вилли. - Только на западе есть невысокие скалы на побережье. Но и там не спрятать подводную лодку. Как-то я съездил туда с девицей. Смех и только... Там, оказывается, полно нудистских пляжей.

- Итак, чем это может нам помочь? - перебил его Таррант, касаясь рукой конверта. - Мы ведь ищем базу, с которой они могли бы делать свои вылазки.

- Мы не знаем, как они действуют, - сказала Модести, беря сигарету, предложенную ей Вилли. - Пока что мы ищем Джека Уиша. Есть вариант, что он использует Риту для рассылки писем-предупреждений. Даты и место совпадают.

Таррант крутил конверт в руках, думая о странной теории Модести.

Предсказания смертей. Точные предсказания...

До этого он беседовал с несколькими известными специалистами в области парапсихологии. Они самым серьезным образом искали истину, подвергая свои гипотезы беспощадной критике. И тем не менее ни один из них не высмеял идею предвидения. Да, это было странное, маловероятное, но вместе с тем вполне возможное явление.

- Жаль, мы с вами не обладаем даром ясновидения, - казал Таррант. - А потому остается только самим съездить на Зильт и посмотреть, что к чему.

Глава 12

Вилли Гарвин быстро шел по деревянному настилу над пляжем. Температура была градусов двадцать пять, а это означало, что для отдыхающих в зоне ФКК - "Фрай корпер культур" - нагота была обязательна.

Вилли Гарвин не был поклонником наготы в массовых количествах. Он полагал, что в таких случаях эстетическое чувство чаще страдает, чем ликует. Красивые фигуры встречались не так уж часто.

Впрочем, он приметил семнадцатилетнюю блондинку, игравшую в мяч.

Ему захотелось постоять и полюбоваться на нее, исключительно просто так, потому как для него она была слишком молоденькой, то он все же не снизил темпа, пока не дошел до ступенек, ведших на другую секцию пляжа.

На покрытом полотенцем надувном матрасе лежала Модести. Рядом с ней стояла пляжная сумка. Модести была в черном купальнике, и ее волосы были перехвачены лентой у затылка.

Вилли в сшитых на заказ легких брюках и дорогой рубашке с галстуком опустился рядом.

- Ты, наверно, совсем изжарился, - сказала Модести. - Но теперь можно перестать быть элегантным. Ты уже произвел впечатление на агентов по недвижимости. Почему бы тебе не искупаться?

- Некогда, - ответил Вилли. Модести села и внимательно посмотрела на него. - Мне повезло, - добавил он.

- Ты нашел Джека Уиша?

- Очень на то похоже. Севернее Веннингштедта сдается большой дом. Называется "Хаус Лобиго". Принадлежит какому-то латиноамериканцу, который тут никогда не бывает. Те, кто снимает дом сейчас, прожили тут полгода. Пять мужчин и женщина. Один из них приехал только несколько дней назад. Еще один американец...

- Тот, кто нам нужен?

- Я пошел на хитрость. Сказал, что это, может быть, мой знакомый. Похож на Уиша. Но дом арендует человек по имени Сефф. Там был еще один тип, но он уехал несколько дней назад.

- Агент предложил тебе снять помещение?

- Да. Потому как они завтра съезжают. Я сказал, что подумаю, и сам бегом к тебе.

- Черт!

- Вот и я сказал сразу то же самое. Времени в обрез.

- Ты не знаешь, как они отсюда уезжают?

- Прости, не выяснил.

Модести задумалась. Да, отсюда можно выбраться самолетом, поездом или машиной через дамбу Гинденбурга у Нибюля. Или морем от Листа.

- Не знаю. А местечко любопытное. В западной части острова. Там большие дюны и есть скалы. Очень уединенная обитель.

- Если это те, кто нас интересует, то они меняют базу. Шестой поехал вперед готовить все для остальных.

- Похоже. Мы можем поехать по шоссе на Лист и побродить в дюнах.

- Давай.

Модести распустила волосы, разделила их на две части и стала заплетать косу.

- Заплети мне вторую, Вилли, - попросила она.

- Сейчас. - Его пальцы проворно заработали. - Джек тебя знает?

- Мог видеть фотографии. Но если я заплету косички и сделаю из них "наушники", а также добавлю в речь акцента, он вряд ли смекнет, кто я. Ничего похитрее сейчас мы изобрести не можем. Некогда.

- Хочешь просто посмотреть? - спросил Вилли.

- Да. Если повезет, узнаем, как они уезжают. Это было бы очень кстати. Может, увижу там что-то полезное. В общем, как получится.

- Что мне делать?

- Ждать. Это пока только разведка. Когда я выйду, то решим, что делать дальше.

- Сколько тебе понадобится времени?

- Вряд ли со мной что-то там может случиться. Но если я не выйду в течение часа, считай, что у меня возникли проблемы.

- Им лучше вести себя по-тихому, - усмехнулся Вилли.

- Скорее всего, так оно и будет. Поэтому не горячись.

Модести свернула вторую косу и прикрепила над ухом.

"Хаус Лобиго" представлял собой большое расползшееся строение. Окна верхнего этажа находились в поднимавшейся холмом крыше. К дому вела мощенная кирпичом дорожка между высокими песчаными дюнами, из которых то тут то там торчали пучки жесткой травы.

На Модести были темные брюки и кремовая блузка с круглым воротничком. Блуза, надетая навыпуск, закрывала талию на несколько дюймов. Это помогало спрятать "кольт" тридцать второго калибра на закрепленном выше, чем обычно, поясе. Чтобы блузка не бугрилась, а скрывала револьвер, по низу с изнанки шла полоса клеенки. На плече у Модести висела сумка.

Завернув за угол, Модести увидела открытые французские двери, со ступеньками, которые вели на обширную террасу. Дом теперь оказался справа, а слева Модести заметила небольшую бухточку, защищенную скалами и дюнами. От террасы к бухточке вилась тропинка, кончавшаяся у небольшого деревянного причала.

Из двери появился коренастый мужчина с чемоданом. Он поставил его у ступенек, потом собрался было повернуться и снова пойти в дом, как вдруг увидел ее. Это был Джек Уиш. Модести сразу узнала его, хотя фотографии, которые ей попадались, были сделаны четыре года назад. По тому, как забугрился его пиджак при развороте, Модести поняла, что у Джека слева под мышкой пистолет в кобуре.

- Кто вы? - подозрительно спросил он.

Она остановилась, улыбнулась и, тщательно подбирая слова, проговорила по-английски с акцентом:

- Прошу меня извинить, но я из агентства.

- Из агентства? - Он подозрительно прищурился. - К нам уже кто-то приходил и все осматривал.

Тогда Модести быстро изменила план действий.

- Простите, пожалуйста, я неточно выразилась. Я не представляю агентство. Но они меня сюда направили. Я хотела бы посмотреть дом от имени герра Вайзе, который собирается его арендовать. Я его секретарь, Хильда Гайбель.

- Уиш окинул ее недоверчивым взглядом и сказал:

- Мы сейчас заняты, киса. Пакуем чемоданы. Приходи завтра.

- Но я должна сегодня вечером звонить герру Вайзе. Он очень рассердится, если я скажу, что не посмотрела дом.

- Значит, говоришь, босс рассердится, - хмыкнул Уиш, развернул ее в сторону дома, и рука его, скользнув по ее спине, задержалась на ягодицах. Ну, ладно, - и он подтолкнул ее к ступенькам. - Так и быть.

Модести не оттолкнула его руку, но повернулась к Уишу и тревожно сказала:

- Герр Вайзе - большой человек. Он всегда требует, чтобы все было согласно его инструкциям. Если вы покажете мне дом, то я больше не буду беспокоить ни вас, ни других персон.

- Мою персону можешь беспокоить запросто, киса, - отозвался Джек Уиш и посмотрел на часы. Так, у него в распоряжении час. Осталось доставить к причалу только ручную кладь. Все остальное в порядке. Правда, Сефф, конечно, будет недоволен... Но черт с ним, с Сеффом. Почему бы не показать помещение этой кошечке? Вряд ли, конечно, удастся соблазнить и трахнуть ее за час, даже если она не окажется занудой, но во всяком случае потискать ее было бы забавно.

- Значит, боишься босса? - ухмыльнулся он секретарше.

- Он... как это по-английски. Он требовательный.

- Такая киска должна уметь укрощать суровых хозяев.

- Простите - киска?

- Девушка.

Она улыбнулась и чуть пожала плечами, и Джеку в этом жесте почудилось поощрение.

Итак, Уиш был готов показать ей дом в надежде на интимные отношения. Вряд ли удастся выведать что-то из ряда вон выходящее, подумала Модести, но, по крайней мере, можно увидеть и других членов группы. А Уиш, глядишь, разболтает, куда они собрались.

Модести пожалела, что взяла кольт. Теперь нельзя позволять Уишу особенно распускать руки. Ничего, при первом удобном случае она попробует зайти в ванную и там переложит пушку в сумочку.

- Я буду очень признательна, если вы покажете мне дом, - сказала она, снова входя в роль.

- О'кей, вперед. - Он провел ее через комнату к двери, которая внезапно открылась, и на пороге появился Стивен Колльер. Сначала он посмотрел на Модести с легким удивлением, явно не понимая, где он уже видел эту молодую особу, потом его взгляд переместился на Уиша, но тотчас же вернулся к ней.

- Боже! - удивленно воскликнул Колльер. - Модести! А я тебя не узнал! Что ты тут делаешь?

Уиш резко повернулся в ее сторону. Она же продолжала двигаться вперед, изображая на лице учтивое непонимание.

- Извините? - вежливо произнесла она.

Да, блеф не получился. Колльер произнес ее имя, и даже если Джек Уиш не сориентируется и не свяжет его с фамилией Блейз, ее карта оказалась бита. Она увидела, как рука Уиша метнулась к кобуре слева. Ее "кольт" был не в самой лучшей позиции для быстрого использования. Продолжая смотреть на встревоженное лицо Колльера, Модести сделала еще один шаг вперед, а затем резко развернулась и ударила Джека Уиша носком туфли в солнечное сплетение. Тот беззвучно икнул и согнулся пополам. Его рука, так и не дотянувшись до кобуры, беспомощно повисла.

Тем временем Модести уже выхватила конго из потайного кармана на сумке. Одной рукой она подхватила Джека под руку, чтобы смягчить его падение, - лишний шум тут был ни к чему, - а другой ударила его ниже уха своим излюбленным оружием.

Уиш обмяк, и Модести аккуратно уложила его на пол. Колльер стоял как вкопанный, с отвисшей челюстью, утратив дар речи. Она же быстрым резким шепотом спросила:

- Ты понимаешь, что тут происходит?

- Я? А что тут может происходить?

Она откинула полу пиджака Уиша, чтобы показать, что там скрывается. Там в кобуре "бернс-мартин" покоился семизарядный "кольт-коммандер" сорок пятого калибра. Колльер только покачал головой, утратив способность удивляться дальше.

Модести пыталась осмыслить ситуацию. Вряд ли Колльер прикидывается. Что бы он тут ни делал, он явно не подозревает об афере. Кроме того, у нее были веские основания полагать, что Стив Колльер не имеет отношения к той деятельности, которой занимался Джек Уиш. Она пыталась вычислить следующий ход. Джек Уиш выведен из игры минут на пять. За это время можно осмотреть дом и действовать затем по обстановке. Она может получить какое-то представление о том, что тут происходит. Но Стивен все равно знает гораздо больше. Он вряд ли посвящен в суть, но тем не менее явно находится в курсе того, что за люди живут в этом доме, что они собирались делать и куда уезжают. А также как.

С тех пор как Стив покачал головой при виде кобуры Джека, прошла секунда. Модести выпрямилась и сказала:

- Нам надо убираться отсюда и поскорее, Стив. Обогнуть дом и уходить. Следуй за мной, пригнувшись. Пока не минуем фасад. Если я скажу "беги", уходи влево, в дюны, и жми вовсю. - Увидев в его глазах десяток вопросов, она добавила: - Все потом. - Быстро повернулась и двинулась к окну, но не успела сделать и трех шагов, как сзади послышался какой-то мягкий звук, а за ним вздох. Модести повернула голову.

Колльер стоял на четвереньках. Какое-то мгновение он тупо смотрел на нее, потом медленно упал набок. За ним стоял крупный мужчина в белой рубашке и темных брюках. У него были короткие черные волосы и золотистые от загара лицо и руки. Он был молод, хорош собой и при этом очень силен. Он стоял в проеме двери, и рука его, только что нанесшая удар, повисла в воздухе. На его лице не было ни тревоги, ни гнева. Голубые глаза излучали спокойствие и легкое любопытство.

Ей показалось, что этот человек не опасен. Но это, конечно же, было не так. Он быстро направился к ней, минуя Уиша и Колльера. В его улыбке было что-то завораживающее.

- Мятеж! - спокойно сказал он. - Кто-то из моих самых незначительных подданных решил устроить мятеж в моем царстве. Сразить наповал одного моего слугу, подчинить себе другого. Храбрая женщина!

Он и не пытался защититься. Но когда Модести сделала шаг вперед, провела финт и ударила конго, у нее ничего не получилось. Он успел подставить руку и парировать удар.

Она вдруг осознала, что этот человек вовсе даже не обладает фантастической реакцией. Он успел среагировать еще до того, как она провела удар. Вторая его рука протянулась к ней, но она легко увернулась и нанесла второй удар, и снова его рука оказалась на пути.

Колльер лежал на боку с открытыми глазами. Он был в сознании, но его мускулы отказывались слушаться приказаний его мозга. Он наблюдал этот поединок, словно смотрел кошмарный сон. Модести дважды атаковала Люцифера, но оба раза тот успевал предугадать ее ходы и защититься. Он совершенно не поддавался на финты. Казалось, его простые движения сами притягивают ее удары. Казалось, следствие опережает причину.

Предвидение.

"Боже правый, он ее постоянно опережает", - тревожно подумал Колльер и хотел крикнуть Модести, но удар Люцифера словно парализовал всю его нервную систему, и он только тупо смотрел на противников.

Модести провела третью атаку. Но Люцифер схватил ее руку с конго. Тогда она попыталась ударить его коленом в пах, а второй рукой ухватить за горло. Но на пути ее колена встало его бедро, а ребро ладони, целившее в горло, тоже встретило отпор. Модести попыталась свалить его подножкой, и опять неудачно. Она сделала шаг назад, попробовала ударить его головой в живот, а носком туфли по голени, ткнула прямыми пальцами в солнечное сплетение. Все напрасно. Все выпады были отбиты.

Люцифер продолжал улыбаться. Он был немного удивлен, но в целом словно не подозревал о собственных маневрах.

- Мятеж, - все с тем же изумлением повторил он, затем его рука ухватила Модести за плечо, парировав удар конго предплечьем, а вторая рука, сжавшись в кулак, нанесла мощный удар ей по голове.

Модести отлетела в сторону, врезалась в стену, потом рикошетом упала на Джека Уиша. Конго вылетело из ее руки, Модести лежала неподвижно. Ее блузка задралась, обнажив пояс с прикрепленным к нему "кольтом".

Отчаянным усилием воли Колльер заставил себя встать на четвереньки.

- Люцифер, - прохрипел он. - Люцифер, послушай...

В дверях показался Сефф, за которым маячил Боукер. Они остановились как вкопанные.

- Первый мятежник, - заговорил Люцифер, и в глазах его засветилась радость. - Представляете, первый мятежник из моих подданных - женщина. А это ее сообщник, - он указал на Колльера, который покачивался на четвереньках. - Она даже повергла моего верного слугу.

Боукер вдруг посерел. Он шагнул вперед, вытащил "кольт" из петли на поясе Модести и снова выпрямился.

- Кто это, черт побери? - спросил он, глядя на Сеффа.

- Я не готов ответить на этот вопрос, доктор Боукер, - сухо отозвался Сефф. На своих скрипучих ногах он подошел к Модести и уставился на нее. Его лицо показалось Боукеру особенно костлявым, и впадины на щеках прочертились наиболее отчетливо. - Возможно, мистер Колльер прольет свет на случившееся, а может, и мистер Уиш, когда придет в сознание. Я хотел бы оставить у себя револьвер. Вы же обратитесь к Регине насчет нашатыря. Причем ей вовсе ни к чему приносить его самой. - Боукер передал Сеффу оружие и незаметно кивнул головой в сторону Люцифера.

Сефф тоже кивнул и сказал самым учтивым тоном:

- Надеюсь, ты позволишь нам самим разобраться с этой мятежницей, о Люцифер. Тебе нет необходимости тратить на нее свое драгоценное время. Быть может, ты соблаговолишь немножко побеседовать с Региной.

- Нет, - спокойно произнес Люцифер и опустился в кресло. Откинувшись на спинку, он уставился на неподвижное тело Модести Блейз. Впервые он столь категорично отказал Сеффу и Боукеру.

Модести лежала на диване. Руки были связаны у нее за спиной, голова болела.

Постепенно она стала вспоминать, что произошло. Крупный загорелый человек с черными волосами. Она по-прежнему испытывала потрясение от своей неудачи в поединке с этим загадочным существом. Он не обладал навыками боевых единоборств. Да, быстрота у него имелась. Но не сверхбыстрота! И тем не менее он постоянно опережал ее, не оставляя ей шансов.

Она открыла глаза. Он по-прежнему сидел в кресле. Стив Колльер стоял, подняв руки вверх и прислонившись к стене. Джек Уиш в одной рубашке сидел на ручке кресла с пистолетом в руке и не спускал с нее глаз.

Кроме того, в комнате было еще двое. Один с редким пухом на голове, другой постарше, худой и похожий на мертвеца, в старомодном черном костюме. Первый держал в руке ее "кольт". Модести перевела взгляд на электрические часы. Она вошла в этот дом всего десять минут назад. Стало быть, Вилли Гарвин предпримет какие-то действия не раньше чем через пятьдесят минут. Она постаралась обрести душевное равновесие и, когда поняла, что это ей удалось, заняла выжидательную позицию.

Сефф сцепил руки за спиной и стоял, покачиваясь на носках. Он был заметно раздражен, не столько появлением этой женщины, сколько решительным отказом Люцифера сделать то, что ему говорят.

- Это Блейз, - сообщил Уиш, взглянув на Модести. - Теперь-то я это вижу и сам. Но когда Колльер назвал ее по имени...

- Разумеется, мистер Уиш, - перебил его Сефф. - Вы проявили бдительность, хотя вам и не повезло. - Он вежливо осклабился в сторону Люцифера. - Коль скоро сам Люцифер назвал ее мятежницей, мы должны выяснить, что побудило ее устроить этот мятеж, и лишь потом принимать решения. - Он посмотрел на Модести. - Что же привело вас сюда?

Она промолчала. Во всем этом было что-то призрачное. Судя по всему, заправлял тут Сефф, и в то же время он постоянно подчеркивал свою подчиненность этому Люциферу... Люцифер... Почему его так называют? Да, он отличался от остальных. Сефф - плохой человек, Боукер слаб и опасен. Уиш силен и тоже опасен. Но этот мальчик, которого они называют Люцифер... Но почему, кстати, она воспринимает его как мальчика? Наверно, все дело в том удивительном выражении невинности на его лице. Выражение самой искренней, не сыгранной невинности. Но что это за разговор о мятеже? И при чем тут Стив Колльер?

- Может, вы готовы ответить вместо этой женщины, мистер Колльер? осведомился Сефф.

Колльер чуть повернул голову, по-прежнему прижимаясь к стене. Он вполне уже владел собой, хотя лицо его было бледным как мел.

- Что я могу, собственно, сказать, когда Уиш первый схватился за оружие, - холодно заметил он. - Это вы и ваши приятели должны отвечать, Сефф.

Наступило молчание. Затем Боукер неловко пробормотал:

- У нас мало времени.

- До прихода яхты сорок пять минут, доктор Боукер, - напомнил Сефф. За это время вполне можно принять решение и претворить его в жизнь. Что вы скажете насчет Колльера? Если мы возьмем его с собой, от него может быть толк.

- Если он согласится сотрудничать, то да, - отозвался Боукер.

- Он согласится сотрудничать, - произнес Сефф таким тоном, что Колльер повернул голову и посмотрел на Модести. Но она сохраняла полное спокойствие. - Кто послал вас? - спросил Сефф Модести.

- Никто.

- В это трудно поверить.

- Нет, в это как раз можно запросто поверить, - встрял Джек Уиш. Никто не может заставить Блейз куда-то там отправиться. Но где-то рядом должен быть Гарвин. Они работают сами по себе.

- В таком случае... - Сефф посмотрел на Люцифера и продолжил: - Есть смысл отправить ее в нижние сферы.

- Это можно. Только надо остерегаться Гарвина.

- Нас тут скоро не будет. Поэтому, я полагаю, с этой женщиной следует разобраться - причем чем скорее, тем лучше.

- О'кей.

Вдруг Люцифер встал и заявил с неожиданной непреклонностью:

- Нет, она останется в верхних сферах.

Сефф обнажил в улыбке искусственные зубы и повел костлявыми руками.

- Право, это такой пустяк, о Люцифер, что мы справимся сами, не утомляя тебя...

- Я принял решение, Асмодей, - сурово и непреклонно отозвался Люцифер. Он посмотрел на Модести, и его лицо озарила улыбка. - Это не пустяк. Это первый мятежник, который повстречался мне в моем царстве. Я ведь и сам, как известно, мятежник. - Он с тихой радостью взглянул на Сеффа и заключил: Итак, она останется с нами, Асмодей, и будет сопровождать нас в наших странствиях. - С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Воцарилось молчание. Колльер повернул голову и вытер о прижатую к стене руку вспотевший лоб.

- Она должна исчезнуть, - сказал Сефф высоким голосом. - Вам придется придумать для этого рациональное объяснение, доктор Боукер.

- Я не могу. Вы ведь слышали, как он говорил. Бога ради...

- Прошу вас не употреблять в его присутствии это словосочетание. Оно совершенно неуместно. Вы же, если я не ошибусь, утверждали, что Люцифер готов интегрировать в свой бред все происходящее. Значит, если эта женщина исчезнет, Люциферу придется убедить себя, что он сам того захотел.

- Наверно, но это потребует от него колоссального нервного напряжения. Возможно, он даже на какое-то время уйдет в себя. А как тогда быть с предсказаниями?

Предсказания. Модести зарегистрировала в своем сознании это слово. Похоже, она тогда мыслила в верном направлении. Люцифер одержим какой-то манией, суть которой она в общем-то верно вычистила. И кроме того, он наделен даром предвидения. Люцифер прекрасно продемонстрировал это во время их поединка.

Впрочем, теперь появилось множество новых факторов, требующих осмысления. Но Модести постаралась выкинуть из головы все, кроме самого существенного. Что произойдет, если Сефф все же решит убить ее? Он вряд ли захочет кровопролития в доме. Кто-то, стало быть, приблизится к ней. Ноги у нее оставались несвязанными. И Стив тоже не связан. Если повезет, он сможет что-то сделать. Правда, у Джека Уиша пистолет, и он в случае необходимости пустит его в ход... Остается надежда на Вилли. Но для этого надо обязательно выстоять эти минуты...

- Вы полагаете, ее исчезновение может пагубно отразиться на способностях Люцифера? - спросил Боукера Сефф.

- Вне всякого сомнения, - хриплым от страха голосом произнес тот.

- Я тоже кое в чем не сомневаюсь, - подал голос Уиш. - Что бы там ни нес этот Люцифер, мы никак не можем взять с собой дамочку. Ей палец в рот не клади. Не успеешь оглянуться, она уже отвинтит тебе башку.

Сефф задумчиво раскачивался на носках. Боукер злобно посмотрел на Модести и предложил:

- А что, если надеть на нее пояс с магнием и цианистым калием. Тогда-то она уж будет тише воды. И такой же пояс на Колльера...

Сефф похрустел суставами пальцев и сказал:

- В принципе хорошая мысль. Но пояс легко снять, если за тем, кто его носит, не будет постоянного присмотра. Но у меня есть кое-что получше. - Он посмотрел на Боукера. - Надеюсь, вы не забыли свою медицинскую подготовку. Это потребует определенных навыков.

Глава 13

Вилли Гарвин лежал в укрытии за желтоватым камнем в дюнах севернее дома. Он смотрел в бинокль.

Вилли беспокоился. Что-то пошло не так. Он бы понял это, даже если бы у него не кололо в ушах. Прошел уже час с тех пор, как Модести двинулась по дорожке к этому дому. Она переговорила с Джеком Уишем и исчезла внутри.

А затем... затем ничего. Лишь десять минут назад появилась семидесятифутовая дизельная яхта и бросила якорь в ста ярдах от причала. С яхты была спущена моторка. Подойдя к причалу, она забрала чемоданы, хрупкую пожилую женщину с седыми волосами и Джека Уиша.

Моторка повернула к берегу. Теперь из дома вышла Модести, и Вилли испытал облегчение - значит, жива. За ней шел мускулистый темноволосый молодой человек. За ним вышел еще один мужчина.

Господи, да это же Стивен Колльер!

Вилли прикусил губу, втянул живот. Отсюда трудно было разглядеть выражение лиц, даже в бинокль. Стивен был какой-то белый на фоне загорелых фигур. Появились еще двое. Один пожилой, костлявый. Другому лет сорок. Под мышкой у него была сумочка Модести. Плохо... Очень плохо...

Вилли смахнул капли пота с век и снова впился глазами в бинокль. Группа двинулась к причалу. Никто не говорил. У Модести руки не были связаны, и Вилли не заметил, чтобы кто-то держал ее под прицелом. Вилли вздохнул, давая передышку своим натянутым, как струны, нервам. Он ждал, не подаст ли Модести сигнал, чтобы он вступил в игру и освободил ее. Они уже были на причале, к которому подходила моторка. Модести стояла спиной к Вилли. На мгновение она положила руки на бедра, потом уронила правую руку, чуть наклонила голову влево. Затем вдруг прижала ее к плечу, словно ей надоедала муха. Потом рука снова вернулась на бедро. Потом она сложила руки на груди.

Вилли Гарвин тихо выругался. Он не понимал, что происходит.

Две минуты спустя вся четверка уже оказалась в моторке. Она направилась к яхте, на которой сразу же стали поднимать якорь. После того как они забрались по трапу, лодку взяли на борт. Заработал гребной винт. Яхта развернулась и стала плавно удаляться на север.

Вилли еще раз прочел название: "Риорка". Он смотрел вслед яхте, пока та не исчезла за дюнами, которые отделяли Вилли от моря. Затем он опустил бинокль. Перевернувшись на спину, прикрыл глаза рукой.

На север... В Осло? В Копенгаген? Или в какой-то маленький порт? Трудно сказать. Остается лишь угадывать. Но Таррант должен все выяснить. У него на то есть свои способы. Вилли встал и пошел через дюны туда, где он оставил машину. Он пытался привести в порядок сознание и нервы после полученного шока.

Они захватили Модести. Причем непонятно как. И куда теперь тащат.

Сражение еще не успело начаться, а он оказался один как перст. Без Модести. В потемках.

Двадцать четыре часа спустя Таррант позвонил из своего офиса в маленький стокгольмский отель Вилли Гарвину.

- Яхта, - сразу начал Таррант. - Мы проверили регистр Ллойда и все корабельные компании. Нигде нет судна под названием "Риорка". Похоже, это фальшивка.

- Ясно, спасибо, - ровным голосом отозвался Вилли.

- Говорите, "Риорка" двинулась на север?

- Это ничего не значит. Можно свернуть в любой момент. Я проверил порт в Стокгольме, созвонился с людьми из Осло и других портовых городов. Без толку.

- Похоже, они переезжают на другую базу, и она неблизко.

- Думаю, что яхта - это только для начала. Потом они на что-то пересядут. У вас есть люди, которые могут понаблюдать в портах и аэропортах?

- В крупных да. Но наши оппоненты, конечно же, воспользуются фальшивыми паспортами. Только как они поступят с Модести?

- У Уиша, наверно, есть десяток чистых паспортов. Сделает фотографию, и через пару часов появится паспорт и у Модести.

- Скорее всего, они воспользуются каким-то маленьким портом или аэропортом, - сказал Таррант. - А я не смогу организовать крупномасштабную слежку. Мне тогда придется объяснять руководству, почему такой шум.

- Ясно, сэр Джи. Делайте, что сможете. Но Бога ради, никаких самостоятельных операций. Если выйдете на их след, просто дайте мне знать.

- Хорошо. Как, по-вашему, им удалось удержать ее?

- Понятия не имею. Если бы ее вели под пушкой, она сумела бы подать мне какой-то знак. И опять же, если бы она думала, что ее хотят спокойно ликвидировать на яхте, она тоже постаралась бы сообщить мне об этом.

Таррант болезненно прищурился. Он вдруг почувствовал себя дряхлым, как Господь Бог.

- Ваш следующий ход? - спросил он.

- Буду думать. Попробую вычислить, как они все-таки подбирают контейнеры. Главное, суметь сложить все части воедино. Да, кстати, вам удалось выяснить, что я просил, насчет последнего их улова - там где было пятьдесят тысяч золотых соверенов?

- Да. Вы были правы. Там был другой контейнер. Крупнее длинным цилиндром, как у торпеды. Ничего сверхсложного. Простой привод и винт...

- А... Значит, мотор...

- Почему вас это заинтересовало?

- До этого были бриллианты, наркотики - ценные, но легкие грузы. Этот случай - особый. Соверены со всем оборудованием потянут на полтонны. Конечно, в воде это не такой уж большой вес, но инерция все равно слишком велика.

- Слишком велика для чего?

- Сам пока не знаю. Но раньше это укладывалось в общую схему, а теперь вот не укладывается. Потому-то я и спросил, есть ли мотор.

- Не очень понимаю вашей логики, но вы верно угадали. Это вам как-то помогает?

- Тут помогает все, что мы только находим. Тяговое усилие остается в норме.

Тарранта так и подмывало спросить: "Тяговое усилие чего?", но, поскольку Вилли сам искал ответ на этот вопрос, Таррант предпочел помолчать. Он взял листок бумаги и сказал:

- Появился новый список смертников. Примерно в том же духе, что и раньше, с одним лишь новшеством. Среди клиентов наш американский друг Джон Далл.

На другом конце провода воцарилось молчание. Таррант понял, о чем думает Вилли, потому что сам подумал примерно то же самое. Если догадки Модести верны, то в какую категорию зачислен Далл? Из тех, кому суждено умереть естественной смертью, или он объект шантажа?

- Далл платить не станет, хоть ты тресни, - медленно произнес Вилли. Но эти типы не знают его так хорошо, как мы. Они надеются на успех, потому как известно, что бывает с теми, кто игнорирует их просьбы.

- Согласен. Предыдущие успехи придают им уверенности. Но если Даллу не угрожает естественная смерть, то у них будет серьезная проблема с его ликвидацией.

- Не уверен. Далл не из тех, кто согласится на телохранителей под кроватью и в сортире. Уишу это хорошо известно.

- Верно, - вздохнул Таррант, откладывая в сторону листок. - Но пока это не самая наша главная проблема.

- Да. Будет что-то новенькое, сэр Джи, звоните. Я здесь до завтра.

- А потом?

- Зависит от того, что я придумаю.

Вилли Гарвин положил трубку, глянул в окно на гавань, потом задернул шторы и сел на кровать. День был в разгаре.

Он выложил на тумбочку сигареты и зажигалку и улегся на спину, закрыв глаза.

В течение десяти минут ему удалось выгнать из головы все тревожные мысли о судьбе Модести. В создавшийся вакуум он стал помещать вопрос за вопросом.

Вначале сонарное устройство в контейнере. Оно занимало пространство в восемнадцать кубических дюймов. В течение трех часов двенадцативольтная батарея каждые пять секунд подавала импульсы протяженностью в одну десятую секунды. Интенсивность понижалась к концу этого временного отрезка. Питание поступало в акустический преобразователь, который превращал электрическую энергию в акустическую. В горизонтальной плоскости передача сигналов носила всенаправленный характер, а по вертикали имела угол в тридцать градусов.

Но почему затухающая интенсивность? Почему сначала сигналы были относительно мощными, а затем слабели? Казалось бы, все должно быть наоборот. Ведь первоначальное положение контейнера было всем известно, и куда важнее не утерять его в морских глубинах. Какое же подводное плавсредство могло приблизиться к контейнеру, проверить наличие других судов в районе, проверить, не снабжен ли контейнер каким-то ненужным и опасным довеском и, наконец, отбуксировать его незамеченным?

Ответ должен быть простым. Вилли не верил в то, что преступный ум способен изобрести нечто гениально-фантастическое, о чем не догадывались бы ученые.

Зачем использовался свинцовый груз для увеличения плавучести контейнера, как только он оказывался на буксире?

Когда все вопросы были сформулированы, Вилли отложил их в сторону. Сосредоточившись на известных фактах, он начал группировать их в системы. Но каждая отличалась незавершенностью. Он выкурил сигарету и снова стал размышлять. Где-то в глубинах сознания хранилась информация, которая должна рано или поздно завершить систему и придать смысл его построениям.

В Стокгольме было шесть вечера. В Нью-Йорке полдень. Джон Далл сидел во главе длинного стола заседаний на верхнем этаже небоскреба, где размещалась его корпорация "Далл энтерпрайз". Это был человек сорока лет, но среди тех десяти финансовых магнатов, что обладали немалым весом в мире бизнеса и находились в этой комнате, он явно доминировал. Это было видно по выражению глаз на загорелом лице с ежиком черных волос. Один из присутствовавших говорил, постоянно заглядывая в папку. Устремив свои серые, широко поставленные глаза на докладчика, Далл полностью сосредоточился на том, что тот говорил, и совершенно не обращал внимания на звонки телефона на столике его секретарши Джейн Данстер.

Когда говоривший сделал паузу, уставясь мимо Далла, тот нахмурился и, повернувшись, увидел, что Джейн положила рядом с ним какую-то бумажку. Это его удивило. У нее были инструкции не тревожить его до конца этого совещания. Но Джейн работала у него десять лет, и ее решения отличались непогрешимостью.

Далл взял листок. На нем крупными буквами были выведены три слова: ВИЛЛИ ГАРВИН - СРОЧНО.

- Я подумала... - тревожно начала было Джейн, но Далл перебил ее.

- Все правильно. - Он встал и сказал: - Джентльмены, прошу меня извинить. Я отлучусь на несколько минут.

Пока они шли по коридору в личный кабинет Далла, Джейн сказала:

- Я спросила мистера Гарвина, не оставит ли он сообщение, но он сказал, что дело срочное.

- Значит, так оно и есть. - В голосе Далла звучало беспокойство. - Он ничего не сказал о Модести?

- Нет, - ответила Джейн, искоса глядя на шефа. Поскольку Далл всецело доверял ей и поскольку он знал, что откровенность только повысит ее эффективность, он ничего не скрывал от Джейн из своей деловой и личной жизни. Она уже работала у Далла, когда несколько лет назад Модести Блейз и ее организация помогли ее шефу вернуть промышленный секрет, похищенный у одного из филиалов его империи. Джейн также знала, что Далл лично познакомился с Модести только в прошлом году. Он использовал свои связи в ЦРУ, чтобы помочь ей и Вилли Гарвину, оказавшимся втянутыми в смертельную схватку с превосходящими силами противника в горах Афганистана. Она же познакомилась с Модести несколько месяцев назад, когда та, оправляясь после ран, провела шесть недель сначала на ранчо Далла в Амарильо, а потом в особняке на озере в Сан-Валли, штат Айдахо.

Джейн видела, как счастлив был тогда ее шеф, и искренне радовалась за него, но сейчас ей было страшно, потому что только она во всей империи Далла знала, что ему угрожает смерть. В последние два дня она просто не находила себе места. Джейн сказала:

- Может, он насчет этого письма?

- Возможно. - Далл открыл дверь, пропустил ее в кабинет, затем вошел сам. - Только странно, что это не Модести.

Взяв трубку, он вскоре услышал:

- Привет, Джон.

- Привет, Вилли. Что новенького?

- Таррант сказал, что тебя тут решили попугать.

- Верно. Хотят полмиллиона долларов, причем исключительно в промышленных алмазах.

- Они сообщили об этом в первом же письме?

- Нет, не в первом. Кстати, очень скромная просьба. Кинозвезды, когда подают в суд, никогда не просят меньше двадцати миллионов. Но это очень странная афера, если верить моим высокопоставленным друзьям.

- Да. Ты собираешься платить?

- Черта с два!

- Я бы хотел, чтобы ты заплатил.

- Что?!

- Тогда я мог бы попытаться ухватить какую-то ниточку. Мы тут начали разнюхивать, и Модести попала к ним в лапы.

- И что было дальше? - мрачно спросил Далл, чувствуя, как у него холодеет в животе.

- Пока ничего больше не знаю. Похоже, ее все-таки не пустили в расход... Она бы не пошла с ними так спокойно, если бы подозревала такой вариант.

- Пошла спокойно?

- Я видел своими глазами.

Какое-то время Далл сидел, переваривая услышанное. Потом он заставил себя сосредоточиться на самом главном.

- Если они захватили ее, то тем самым раскрылись. Ты понял, кто они такие, а если не понял, то, по крайней мере, есть с чего начинать. И пускать в ход рычаги. Очень серьезные рычаги. На международном уровне.

- Тут все немного иначе, Джон. Мне придется действовать в одиночку.

- В одиночку? Почему?!

- Потому что если поднимется слишком большая волна, то ее уж наверняка пустят в расход.

- Откуда ты знаешь?

- Видел своими собственными глазами. Она подала мне сигнал.

- Какой?

- Не начинать никаких активных действий, пока я не пойму точно, что к чему. Она это особо подчеркнула.

Далл молчал. Он не спросил, как ее схватили. Вилли сообщил бы ему все, что счел необходимым. Он также не спрашивал, как она подала сигнал. Далл понимал, что у них существовала своя особая система. Впрочем, все это не имело никакого значения. Главное, что Модести в руках этих мерзавцев. - Ты меня слушаешь, Джон?

- Да. Я просто задумался. Итак, ты хочешь, чтобы я согласился заплатить то, что они требуют?

- Да. А деньги я найду. Двести тысяч долларов у меня в "Чейз Нэшнл", а остальное мне переведут из Швейцарии... - Ты думаешь, я жалею деньги? сердито перебил его Далл.

- Нет, но она учила меня не принимать ничего как само собой разумеющееся. - Вилли говорил как-то очень официально.

Далл прикрыл глаза, подумал, потом сказал:

- Ты и не принимаешь. Короче, говори, что надо сделать? Я готов на все.

- Спасибо. Итак, прими их предложение, помести соответствующее объявление, как там у них водится. Потом получишь инструкции насчет контейнера. Они сообщат, когда и где надо его сбросить. Дай мне знать. Я должен при этом присутствовать.

- Не представляю, как у них работает система связи, но на это уйдет три-четыре недели.

- Что поделаешь! Придется потерпеть. Я буду у себя на "Мельнице". Надо собрать кое-какое снаряжение. Звони мне туда.

- Что ты затеял, Вилли? - В голосе Далла послышалась тревога. - Ты учти, что, по сведениям ЦРУ, многие уже несколько раз пытались проследить за контейнером. И все без толку.

- На этот раз все будет иначе, - сказал Вилли. - Я знаю, как они это делают.

- Знаешь что?

- Вопросы потом, Джон. При встрече все расскажу.

- Ладно, ты тут босс, Вилли, тебе и карты в руки. Но ты уверен, что стоит играть соло? Это не опасно?

- Все, конечно, может рухнуть. Но я уверен, что это единственный разумный способ вытащить Модести живой.

- Я дам тебе знать, когда получу от них указания, - медленно проговорил Далл.

- Спасибо. Пока, Джон.

Далл положил трубку и уставился в стол. Джейн сказала:

- Я не все поняла. Дело действительно так плохо?

- Да, но пока не все потеряно. - Он нетерпеливо помотал головой. Открыл ящик стола и вытащил листок с текстом на машинке. - Обсудим это потом, а пока позвоните в "Нью-Йорк таймс" и продиктуйте им вот это объявление.

- Хорошо, мистер Далл. - Джейн взяла листок так, словно он источал заразу.

- Потом позвоните Торсену. Пусть приготовит промышленных алмазов на сумму в полмиллиона долларов.

- Да. - Она помолчала и добавила: - И еще нужен пароход? Для того, чтобы сбросить контейнер?

- С этим потом.

- Я рада, что вы решили заплатить, - сказала Джейн. - Я знала, что вы очень этого не хотите, и страшно за вас переживала.

- Знаю. - Он посмотрел на нее со странной улыбкой. - А теперь вот переживаю я.

От этих слов Далла Джейн снова сделалось не по себе.

Глава 14

На Модести было красное платье чонсам.* И это, и еще два - зеленое и желтое - купил Боукер во время двухчасовой стоянки в Макао. Сейчас красное платье намокло и липло к телу, потому что она плавала в нем, но жаркое солнце должно было вскоре его высушить.

* Платье с разрезами по бокам и воротником-стойкой.

В пятидесяти шагах от того места, где Модести сидела, скрестив ноги, на белом песке, стоял человек в зеленом тюрбане, американских брюках военного образца и в сандалиях, сделанных из автомобильной шины. Он был голый по пояс, и на плече у него висел карабин. Он был из племени моро. На этой узкой полосе суши, вдававшейся клином в Южно-Китайское море, жило тридцать два мужчины и двенадцать женщин моро.

Моро были профессиональными убийцами. Когда-то, много столетий назад, они появились на Филиппинах с юго-запада - пираты, отличавшиеся жестокостью и кровожадностью. Семьдесят лет назад они оказали упорное сопротивление регулярным частям армии США, и понадобилось семьдесят тысяч хорошо обученных и отлично вооруженных солдат, чтобы победить их. Во время второй мировой войны они стали ядром партизанских отрядов, сражавшихся с японцами. Тогда их называли хаками, что было сокращением от "хакабалахап", и несколько лет по окончании войны они пытались подчинить себе всю страну. Но, потерпев поражение, они забыли о политике. Движение "хакабалахап" раскололось. Его участники вернулись к прежнему существованию и снова стали называть себя моро. Вооружившись тем, что можно было украсть с американских складов, они разбились на маленькие банды, которые нападали на деревни и городки, пользуясь моторными катерами.

Один такой отряд теперь охранял новую базу Сеффа. Семь катеров моро стояли на якоре у южного мыса бухты. Сзади и слева от Модести, там, где низкие холмы спускались к каменистому берегу, стояло с десяток хижин моро, крытых пальмовыми листьями.

Этот отряд выполнял обязательства по контракту, заключенному между Сеффом и неким мистером Ву Смитом из Макао. Модести знала этого человека еще по прежним временам, и ее не удивило, что именно его выбрал Сефф в качестве делового партнера - мистер Ву Смит приобретал у него золото, наркотики и драгоценности. Он и Сефф составляли мощный криминальный дуэт. Ее также не удивило, что головорезы моро сдерживали свои кровожадные инстинкты и не уничтожили маленькую группу европейцев, оказавшуюся на их берегах. Они боялись очень немногих, но одним из этих немногих был мистер Ву Смит, а Сефф стал другим человеком, внушавшим им неописуемый страх. Даже Сангро, предводитель этой шайки, чувствовал себя в присутствии Сеффа очень неуютно. Возможно, именно так не по себе делается плотоядному животному, столкнувшемуся с ядовитой змеей.

Модести не знала, принадлежит ли эта бухточка Лусону, Минданао или какому-то другому из семи тысяч филиппинских островов, раскинувшихся на добрую тысячу миль. Она ничего не сумела увидеть на последнем отрезке их путешествия, когда гидросамолет произвел посадку в бухте, а затем снова улетел.

Теперь Модести видела воды бухточки между двух скалистых выступов вулканического происхождения. Вход в бухту раньше загораживал риф, но, как пояснил доктор Боукер, во время войны его взорвали японцы, разместившие здесь батарею береговой артиллерии. Модести видела сохранившиеся бетонные платформы, поросшие теперь бамбуком и ползучими растениями.

Из-за отсутствия рифов в бухте постоянно шумел сильный прибой. Волны шли под углом, разбиваясь о северный мыс, и потом словно проглатывались спокойными водами южной части бухты, где находилась стоянка катеров моро. Но спокойствие было обманчивым: течение тут отличалось быстротой и лишь в самом центре бухты можно было отыскать тихое место.

За спиной Модести начинался отвесный склон высотой в тридцать футов, а затем шло небольшое плато, где на тонком слое почвы, прикрывавшей камни, отчаянно боролась за существование трава. Ярдах в двухстах от края обрыва стоял дом.

Это сооружение было рождено прихотью испанского аристократа три столетия назад, когда Филиппины находились под испанским владычеством. Во времена американского господства здесь часто селились эксцентричные богачи, ценившие покой и уединение. В годы второй мировой войны в доме жили артиллеристы. После войны дом приобрел богатый малаец, но через год-другой ему это место наскучило.

Сейчас дом арендовал Сефф. Дом был выстроен в форме буквы "Т", и фасад - перекладина - был обращен к морю а "ножка" уходила к расщелине конусообразной юры, поднимавшейся сразу за домом.

Склоны горы представляли собой джунгли - темное, влажное царство деревьев и лиан, подступавших к сильно изрезанной береговой линии. Дом тем самым был отрезан зеленым барьером от остальной территории острова. Единственный способ связи с миром осуществлялся через море.

Дом был трехэтажный, и верхний этаж чуть отступал, создавая по всему фасаду длинную террасу. Плоскую крышу окружал невысокий каменный бордюр. Окна были снабжены решетками - предосторожность богатого малайца, опасавшегося налетов бандитов моро. В дальнем конце "ножки" на крыше возвышалась башня с резервуаром для воды. Когда-то предпринимались попытки справа от дома разбить, сад с тем чтобы пуанцетти, гибискус и орхидеи создавали цветное пятно, составлявшее контраст с темной зеленью джунглей.

Сефф и его команда прибыли сюда три дня назад после четырехдневного путешествия по задворкам Европы и Азии. Началось все с поездки на яхте, но она продолжалась всего несколько часов: "Риорка" быстро развернулась и двинулась на юг, как полагала Модести, в сторону Везермюнде, где заговорщики пересели в две легковые машины, доставившие их на маленький аэродром к специально нанятому самолету.

Модести решила, что Вилли Гарвин не сумел проследить их извилистый маршрут, даже с помощью Тарранта. Она попыталась представить, в каком направлении сейчас действует Вилли, но потом выкинула из головы все подобные мысли как бесполезные.

Сейчас ее больше волновала проблема Стивена Колльера. Им, по сути дела, не удалось пообщаться, хотя формально это не было запрещено Сеффом. Как только возникала такая возможность, Модести пыталась укрепить силу духа Стивена взглядом, а то и словом, но все же опасалась, что он может не выдержать чудовищного напряжения и сломается. Да, конечно, Колльер не был слабаком, но он не был также и глупцом. Он вполне трезво мог оценить перспективы и прийти к выводу, что, как только он перестанет быть необходимым Сеффу, часы его окажутся сочтены. Он также понимал, что жизнь Модести висит волоске и зависит исключительно от прихоти Люцифера. Пока, однако, Люцифер был к ней благорасположен, и тут на него не могли повлиять ни Сефф, ни Боукер.

Модести подозревала, что напряжение, не покидавшее Стивена, определялось его тревогой за ее судьбу, а не за свою безопасность. Возможно также, ему не давала покоя не столько мысль о том, что они рано или поздно умрут, сколько физическое ощущение смерти, которую они носят в себе и которая в любой момент может предъявить свои права.

Смерть в их тела поместил под присмотром Сеффа доктор Боукер. Модести помнила, как их отвели в маленькую комнату в доме на Зильте, как Джек Уиш держал у ее виска пистолет и как ей велели раздеться до пояса и лечь на покрытый одеялом стол. Ей сделали укол под левую лопатку, а шестьдесят секунд спустя Боукер взял в руки скальпель и начал обрабатывать место, оказавшееся под новокаином, одновременно объясняя ей и Стивену, что это все значит.

Надрез глубиной в полдюйма, быстрое разделение мускульной ткани и помещение внутрь маленькой капсулы. Затем наложение швов, сухая повязка, пластырь - и операция закончена. На все ушло шесть минут.

Затем наступила очередь Стивена. Модести помнила ужас, стоявший в его глазах, когда она слезла со стола и стала надевать блузку. Она справилась со своими эмоциями, отключила все переживания и стала внимательно смотреть, как то же самое Боукер проделывает со Стивеном, потому что впоследствии это знание могло сыграть решающую роль.

Она увидела вторую капсулу, которую держал пинцетом в костлявых пальцах Сефф. Капсула была белой, похожей на продолговатую лепешечку толщиной со спичку, длиной в дюйм и шириной в четверть дюйма.

Когда Боукер склонился над Стивеном, Сефф сказал, обращаясь к обоим пленникам:

- Вы не почувствуете никакого неудобства. Надрез заживет через день-другой. Но вы, безусловно, должны будете проявлять полное послушание. Чтобы у вас не осталось никаких сомнений насчет того, что собой представляет эта капсула, я кратко опишу принцип ее действия.

Вилли Гарвин вполне оценил бы технические подробности, но Модести, не вдаваясь в них, достаточно разбиралась в жизни, чтобы понять, что Сефф отнюдь не фантазирует.

Каждая капсула содержала вполне обычные компоненты, только малых размеров. Ферритовый стержень длиной в дюйм выступал в качестве антенны и был соединен с ртутной батареей Мэллори размерами с маленькую пуговку. Под действием электрического разряда, вызываемого сигналом от карманного передатчика Сеффа, тоненькая иголочка пронзала пластиковую оболочку капсулы, после чего из нее в кровь попадало несколько граммов цианистого калия, что вызывало мгновенную смерть.

Каждая капсула активизировалась сигналом определенной частоты, и Сеффу было достаточно нажать на кнопку передатчика чтобы отправить каждого из них на тот свет. Во время путешествия они должны были находиться в радиусе пятидесяти ярдов от Сеффа, но не приближаться к нему слишком близко - во избежание опасности нападения. Передатчик же действовал на расстоянии полумили.

В течение всей поездки Модести и Стив находились под круглосуточным наблюдением.

Впрочем, сейчас уже не было необходимости в постоянном контроле. В доме находился мощный передатчик, с помощью которого Сефф поддерживал связь с мистером Ву Смитом в Макао, и этот передатчик мог заставить сработать капсулу на расстоянии пятидесяти миль. Сефф, впрочем, не расставался и с маленьким портативным передатчиком. Такие же имелись у Боукера и Регины. Короче, оба пленника были связаны по рукам и ногам невидимыми узами.

Модести никак не могла удалить свою капсулу и понимала, с какими сложностями сопряжена операция по извлечению капсулы из Стива - опасность заражения цианидом оставалась велика, но все же она считала, что теоретически это извлечение возможно, ибо видела, как Боукер вставлял капсулу. Она сильно сомневалась, что у Колльера хватит умения оказать такую же услугу ей, но все же и этот вариант нельзя было сбрасывать со счетов. На всякий случай она украла из ванной бритвенное лезвие и спрятала в подошве сандалии, но пока ей не удавалось остаться с глазу на глаз со Стивом.

Модести смотрела на бамбуковый плот, который мерно покачивался на воде в пятидесяти ярдах от берега. Она снова и снова прокручивала в голове сложившуюся ситуацию, пытаясь отыскать в ней те изъяны, которые можно было бы использовать в своих целях. За последние несколько дней многое, бывшее тайным, стало для Модести явным. Теперь она понимала, кто такой Люцифер и кем он воображал себя. Она понимала, как Сефф использовал дар предвидения Люцифера и для каких целей ему это требовалось. Она понимала структуру маленькой организации Сеффа, ей были ясны роли, которые играли в ней Боукер и Уиш. Она испытывала странное удовлетворение оттого, что ее догадки, сделанные еще в Лондоне, полностью подтвердились.

Кроме того, она теперь знала, каким образом извлекаются морских пучин контейнеры. Для этого существовал маленький пухлый испанец в помятых брюках, которого звали Гарсиа.

Она обнаружила, что Сефф обладает удивительным талантом опознавать в человеке необычные способности и соединять людей в работоспособную команду для достижения не менее необычных целей. Сефф откопал и Люцифера, и Гарсиа, и их функции в его общем замысле могли потрясти даже не самое впечатлительное воображение.

Но, несмотря на всю эту информацию, Модести никак не могла придумать план побега. Попытка выкрасть один из катеров моро ни к чему не привела бы: по распоряжению Сеффа их двигатели были приведены в нерабочее состояние. Уйти по суше тоже не представлялось возможным - горы, джунгли, необитаемые края не оставляли шансов на успех. Идти пешком - слишком медленно и вообще бессмысленно, потому что не пройдут беглецы и мили, как сработает передатчик. Кроме того, Сефф предупредил охранников-моро не подходить к джунглям, потому что там еще со второй мировой войны остались мины, защищавшие японскую батарею от атак с тыла.

Можно попытаться украсть одну из шлюпок Гарсиа и двинуться вдоль берега, прячась днем на суше от головорезов моро, которые пустятся за ними в погоню. Но это значит, что придется прятать шлюпку в каменистых бухтах...

Модести отодвинула вопрос побега на задний план, как не имеющий первостепенного значения. Сначала необходимо удалить смертоносные капсулы. Она уже подумывала, не подкупить ли кого-то из моро, чтобы добиться этой цели. Впрочем, торговать она могла лишь собственным телом. Это никак не пугало ее. Зато ее смущала проблема контактов. Во-первых, существовала опасность, что эти люди просто донесут на нее Сеффу, а во-вторых, она не умела объясняться на их диалекте, "бамбуковом испанском", и сильно сомневалась, что знаками объяснит, что ей нужно, - и опять-таки, даже если кто-то из них возьмется проделать операцию по удалению капсулы, не было никакой гарантии, что этот "хирург" не повредит оболочку и не вызовет немедленную смерть.

Модести в мыслях не держала подкупить Гарсиа, поскольку она не интересовала его как женщина. Впрочем, она осторожно прощупывала, нельзя ли как-то заручиться содействием испанца, так как Гарсиа не был врагом. В каком-то смысле он был так же невинен, как и Люцифер. Он жил в своем особом мире, который создал для него Сефф, и его волновало только одно: как бы этот чудесный, но хрупкий мир не рухнул. Попытки Модести войти к нему в доверие только смущали и сбивали его с толку, и она прекратила их до того, как он мог смекнуть в чем дело.

Оставался один Люцифер. Он относился к Модести с добродушным любопытством, и было ясно, что она его протеже. Она даже рискнула сообщить ему, что Сефф поместил в нее и Стива смертоносное приспособление, но он только рассмеялся и покачал головой.

- У меня и моих слуг нет нужды прибегать к человеческим средствам уничтожения, Модести. Не надо лгать тому, кто сам является Отцом Лжи.

Тут Модести отвлеклась от дум и увидела Люцифера. Он шел по берегу, снимая на ходу черную рубашку. Модести не составило труда приветливо улыбнуться ему. Она испытывала сочетание жалости и симпатии к этому молодому человеку с безукоризненным телом и поврежденным сознанием.

- Поплаваем, Модести? - предложил он.

Она кивнула, отметив, что впервые он не приказал, а задал вопрос. Возможно, что-то изменилось в его отношении к ней. Чтобы проверить это, она застыла в ожидании, и он подал ей руку, чтобы помочь встать на ноги.

Модести вошла в воду, чувствуя, как тянет ее уходящая волна. Она приподняла подол чонсама и обвязала его вокруг талии в виде набедренной повязки. Затем двинулась дальше и, оказавшись на спокойном месте, поплыла, направляясь к бамбуковому плоту.

Мимо нее пронесся Люцифер, который прекрасно плавал. Он развернулся, нырнул, и Модести почувствовала, как он поймал ее за ноги и тянет вниз. Она ушла под воду, потом ухватила его за подбородок и, резко повернув его голову, освободилась. Они вместе всплыли на поверхность. Люцифер рассмеялся.

Модести поняла, что на него действует ее сексуальное начало, хотя он явно того и не подозревал. В конечном счете это могло сыграть роковую роль. Если Сефф это заметит, то он не допустит, чтобы ее влияние на Люцифера продолжало крепнуть, и предпримет решительные действия. Но пока интерес к ней Сына Утра следовало лишь приветствовать, ибо только Люцифер стоял сейчас между ней и "нижними сферами".

Модести шаловливо обрызгала ему лицо и поплыла к плоту. Затем уселась на его край и стала выжимать волосы. Тотчас же появился и Люцифер, подтянулся и сел рядом.

- Я люблю солнце, - блаженно проговорил он. - И плавать люблю.

- Да. Солнце - это прекрасно. - Модести окинула взглядом бухту и сказала: - Мне будет не хватать этого, если Сефф отошлет меня в нижние сферы.

Люцифер вскинул подбородок и чуть нахмурился.

- Не ему это решать, Модести.

- Но он хочет этого.

- Это потому, что его возможности ограниченны и он не видит того, что вижу я. - На лице Люцифера появилась улыбка. - Он не доверяет тебе. Он убежден, что ты восстала против меня.

- Ты так не думаешь?

- Я знаю, что это не так, - отвечал Люцифер с неколебимой уверенностью.

- Я рада, что ты это понимаешь. И я рада, что ты дал еще один шанс своему новому слуге Колльеру. Он хорошо трудится?

- Да. - Люцифер задумчиво помолчал, потом добавил: - Но он медленно усваивает уроки. Я учил его все утро, но он постоянно просил меня показать ему это еще раз...

В одной из комнат нижнего этажа Боукер задвинул ящик картотеки и закурил сигарету. Он не предложил закурить Колльеру, который сидел, поставив локти на колени и уронив голову на ладони. Лицо его было изможденно до предела.

В комнату вошли Сефф и Регина. Регина приблизилась к дивану, сняла туфли и, присев на краешек, начала тереть лоб ментоловым карандашом.

- Как результаты, доктор Боукер? Вы довольны Люцифером? - спросил Сефф.

- Вот кто эксперт, - отозвался Боукер, кивая на Колльера.

- Итак, мистер Колльер? - Сефф обернулся к нему, скрипя шеей. - Что можете сказать?

Тот посмотрел на него с сочетанием усталости и ненависти, потом монотонно произнес:

- Способности Люцифера гораздо выше, чем у кого-либо из известных мне лиц, наделенных задатками экстрасенсов. Но вы, кажется, недовольны его результатами?

- Прошу вас объяснить этот парадокс.

Колльер посмотрел в окно и заговорил:

- Большинство людей, наделенных сверхчувственным восприятием, обладает им в достаточно ограниченных пределах. Я имею в виду, конечно, расхожий смысл этого эпитета. Причем это проявляется лишь при специальных статистических подсчетах.

Попробуйте подбросить монету тысячу раз и попросите вашего тестируемого предсказать результат - орел или решка. Если точность его предсказаний превышает теорию вероятности на двадцать процентов, это уже предмет восхищения. - Колльер замолчал, посмотрел на Регину и задал себе вопрос, почему он ненавидит эту женщину даже сильнее, чем Сеффа. После отвратительного кукольного спектакля, который был показан вчера, Стив ощутил это особенно отчетливо. - Вы же хотите чего-то сверхвыдающегося, продолжил он. - Вы хотите, чтобы Люцифер предсказывал смерти методом психометрии с точностью до девяноста процентов. Мы сегодня предложили ему тысячу конвертов, и он выбрал тринадцать. Затем мы повторили ту же самую процедуру, и он выбрал пятнадцать. Причем среди них семь совпали с его первым выбором.

- Что это означает, мистер Колльер?

- Я пока еще не разработал адекватной математической формулы, и я не смогу этого сделать, пока не будет ясно, каков процент точности. Подсчеты Боукера по предыдущим предсказаниям не дают полной картины, но в качестве общего предположения я рискнул бы отметить, что точность его предсказаний действительно понижается.

Колльер замолчал и снова посмотрел в окно. Он очень хотел увидеть фигурку в красном чонсаме. Он сам не понимал, для чего ему это нужно, может, чтобы почувствовать, что он не одинок в этом кошмарном мире.

- Забудем о математических формулах, - сказал Сефф. - Нас сейчас интересуют практические результаты. Как вы считаете, ваши эксперименты в состоянии улучшить ситуацию с предсказаниями?

- Господи! Я не знаю! В области парапсихологии нет правил, а если и есть, мы их еще не сформулировали.

- Будьте добры не выражаться, мистер Колльер, - мягко напомнил Сефф. Вы находитесь в присутствии дамы. - Он посмотрел на Регину, которая отозвалась гордой и любящей улыбкой. Колльера затошнило. - Кроме того, продолжал Сефф, - вы, вероятно, ранее изучали воздействие на сверхчувственные способности внешних факторов.

- Мы не изучали предсказания смерти, - пожал плечами Колльер. - Но в целом оптимальные результаты получаются, когда объект не предпринимает никаких специальных усилий. Сознательные усилия только мешают реализации подсознательных способностей. Кроме того, мы пришли к выводу, что тренировкой можно добиться лучших результатов. С тех пор как мы сюда прибыли, Люцифер работает с карточками и выполняет прочие стандартные тесты.

Пока прошло еще слишком мало времени, чтобы говорить о прогрессе.

- Может, ваша методика имеет изъяны?

- Посмотрим, каковы будут результаты, если я прекращу опыты, - сухо улыбнулся Колльер. - Люцифер пока явно регрессирует.

- Он прав, Сефф, - подал голос Боукер. - Люцифер слишком напряжен. Я слежу за ним, когда Колльер проводит опыты. Надо, чтобы он как-то расслабился, и тогда он снова вернет себе прежнюю блестящую форму.

- Чтобы он как-то расслабился, - повторил Сефф. - Но это как раз ваша область, доктор Боукер. У вас есть какие-то рекомендации?

- Я пробовал транквилизаторы, но они не помогают, - отвечал Боукер, задумчиво гася сигарету в пепельнице. - Меня особенно удивило, как он воспротивился ликвидации этой Блейз. Тут что-то есть. Я мог бы, конечно, выразить это в профессиональных терминах, но первым это сформулировал простым языком Джек Уиш еще там, на Зильте, когда сказал, что Люцифер уже большой и ему нужна женщина.

Регина захихикала, и на ее щеках появился румянец.

- Если не считать женщин моро, - сказала она, - остается только эта самая Блейз.

- Ее-то я и имел в виду, - сказал Боукер.

В наступившем молчании Колльер пытался подавить в себе желание встать, подойти к Боукеру и врезать ему по морде. Он, правда, сильно сомневался, что у него получится очень хорошо, но и Боукер, с другой стороны, тоже не производил впечатления кулачного бойца. А было бы приятно почувствовать, как под твоим кулаком что-то там хрустит и ломается. Но он глубоко вздохнул и постарался успокоиться.

Сефф стоял, сцепив руки за спиной, и то поднимался на носках, то снова опускался. Губы его были поджаты.

- А это не опасно? - наконец осведомился он. - Насколько я помню, источник заболевания Люцифера как раз связан с близостью с женщиной.

- Это, скорее, опасно для Блейз, - возразил Боукер. - Но поскольку мы все равно намерены ее убрать, это нас не должно беспокоить. Что бы ни случилось, мания Люцифера так и останется при нем. Его недуг неизлечим. В худшем случае это не нанесет Люциферу вреда, в лучшем - приведет к повышению точности его предсказаний. Если ему нужна разрядка, то я лично обеими руками за то, чтобы предоставить ему такой шанс.

- Это может несколько понизить его физические способности, - хрипло проговорил Колльер.

- Вы тут не совсем объективны, мистер Колльер, - отозвался Сефф с ледяной улыбкой. - Кроме того, вы вряд ли в состоянии предложить статистические выкладки относительно влияния половых сношений на сверхчувственное восприятие.

- Тут есть одно "но", - тихо заметила Регина.

- Да, моя дорогая, - обернулся к ней Сефф.

- Дело не в том, чтобы отдать эту Блейз Люциферу. Бедный мальчик сам попросил бы об этом, если бы понял, конечно, что ему нужно. Но тут необходимо ее содействие. Ей придется как-то убедить его... приложить старания.

- Регина права, - подал голос Боукер. - Я думал об этом. Для того чтобы Люцифер оказался в постели с женщиной, требуется умело проведенное соблазнение. Блейз не может просто взять и отдаться ему. Но она, как мы видим, человек весьма одаренный и если желает пожить немножко дольше, то должна несколько напрячь, так сказать, свои способности...

Колльер только дивился, сколько еще ненависти может выдержать его сознание, не отдав приказ мускулам уничтожить это мерзкое существо. Но Сефф сунул руку в карман и был готов нажать на кнопку передатчика. Да и Регина тоже сунула руку в свою сумочку.

Сефф посмотрел на Колльера и усмехнулся.

- Мне представляется перспективной эта идея, доктор Боукер, - сказал он. - Поставьте в известность Джека Уиша насчет изменений в местонахождении определенных лиц в ночное время, с тем чтобы охранники знали свои новые обязанности. А вы, мистер Колльер, должны уведомить мисс Блейз о нашем решении.

- Я? - тупо переспросил Колльер.

- Да, вы. Я полагаю, никто лучше вас не сможет изложить наши пожелания и растолковать все необходимые детали. Рекомендую вам прогуляться вдвоем по горе вечером после обеда. Разумеется, мы будем следить за вами. - На лице Сеффа изобразилось нечто похожее на удовольствие.

Регина надела колпачок на ментоловый карандаш и положила его в свою сумку рядом с черным продолговатым предметом, который был не чем иным, как передатчиком.

- Какая жалость, - протянула она своим дребезжащим голоском, - что у нас тут нет телевизионной камеры.

Трапезы происходили в большой комнате за двумя отдельными столами. Модести находилась в обществе Боукера, Люцифера и Джека Уиша. Колльер питался вместе с Сеффами.

Пищу готовила Регина, а подавала женщина из племени моро.

Если бы на месте Колльера оказался Вилли Гарвин, то именно тут и можно было попытаться устроить восстание - Вилли разобрался бы с Сеффами, а Модести с Боукером и Уишем до того, как сработал бы чей-то передатчик или пистолет Уиша. Впрочем, даже при участии Вилли это сопрягалось бы с большим риском, а без него было чистым самоубийством.

Колльер особенно ненавидел эти совместные трапезы. От близости к Сеффам его начинала охватывать тошнота, словно от зрелища распада и гниения. Но Модести вела себя спокойно, не выказывая никаких признаков напряжения.

После обеда вечером Люцифер, по своему обыкновению, отправился к себе слушать пластинки. Обычно он проводил за этим занятием час. У него были записи Сен-Санса и Пьерне, которые он мог слушать снова и снова. Сефф вытер рот салфеткой и проговорил:

- Мистер Колльер немного прогуляется с вами, мисс Блейз. Он вам сделает одно сообщение.

Регина хихикнула и отхлебнула джина с содовой. Модести молча встала и направилась к двери, которую распахнул перед ней Стив.

Они двинулись от дома к вершине холма. Смеркалось. Сейчас охрану несли четверо моро. Потом число охранников должно было увеличиться.

Колльер никак не мог построить простейшей фразы. Первой заговорила Модести:

- По крайней мере, мы получили возможность немного пообщаться. Как ты себя чувствуешь, Стив?

- Отвратительно. Господи, как это тебе удается держаться так, словно тебя это все не касается? Ты прямо как камень!

- Я бы этого не сказала. Но мне случалось и раньше попадать в неприятные ситуации.

- И даже в такие жуткие?

- Трудно оценить ситуацию, пока дело не доведено до конца. Но мой тебе совет - ешь как следует и высыпайся. Старайся хоть как-то отвлекаться от происходящего. Потому что если у тебя случится нервный срыв, то Сефф просто тебя ликвидирует.

- Отвлекаться? - Стив издал сухой смешок. - Но как, черт возьми, тебе удается отвлекаться?

Она остановилась и посмотрела на него.

- Сделай над собой усилие. Посади на голодный паек возражение и корми до отвала волю.

- Хорошая формула.

- Не надо так переживать за себя. И за меня тоже. Я понимаю: тебе не по себе, потому что ты должен сообщить мне нечто малоприятное. Но пока забудь про это и выслушай лучше, что я тебе скажу.

- Ладно. - Он провел рукой по лбу, радуясь этой небольшой отсрочке и презирая себя за это облегчение. - Как же посадить на голодный паек воображение и как накормить до отвала волю?

- Ну, видишь ли, - Модести развела руками так, словно речь шла о чем-то самоочевидном, - всякий раз, когда ты начинаешь думать о том, что Сефф может сделать с нами, обрывай себя. Переключайся на то, что мы можем сделать.

- Мы? - недоверчиво протянул он. - Например?

- Например, если удастся выкроить полчаса общения наедине без помех, я удалю из тебя капсулу с ядом, а потом, если операция пройдет успешно, ты сделаешь то же самое с моей капсулой. У меня есть бритва.

- Бритва? - У Стива отпала челюсть. - Ну и ну! Ты советуешь мне успокоить воображение и тут же сообщаешь, что у тебя завелась бритва. Ну, после такой новости я буду ночью спать как бревно, можешь не сомневаться.

- Вот молодец, - сказала Модести, и в сумерках блеснули в улыбке ее зубы. - Наконец-то услышала от тебя живое слово.

Колльер вдруг понял, что ему полегчало. Тяжесть в животе исчезла, да и мускулы немного расслабились. Он сказал:

- Тут особенно не повеселишься. Ситуация не из приятных.

- Поменьше думай о неприятностях, и тогда они не так будут тебя угнетать. Будь самим собой.

- Я и так чувствую себя самим собой. Перепуганным насмерть мальчиком, желающим к тому же поскорее попасть домой.

- Я тоже очень хочу домой. Скажи, за тобой следят постоянно?

- Не то чтобы мне дышали в ухо, но где-то кто-то все время маячит. Только ночью я остаюсь один. Но дверь запирается снаружи, и в коридоре дрыхнет охранник-моро с винтовкой. А на окнах решетка.

- У меня то же самое. Но нам надо придумать, как выбраться из клетки. Ночью. Пошевели мозгами.

- Это, правда, не по моей специальности, но я постараюсь. Ну а что случится, если мы с тобой уединимся и блеснем хирургическим искусством с помощью твоей бритвы? Если, конечно, нам это удастся.

- Вот ты и об этом думай, особенно когда у тебя начнет чересчур разыгрываться воображение. Чем больше будешь думать, тем легче что-то придумать. И думай также о своей работе с Люцифером. Это очень существенно, если хочешь остаться в живых.

Упоминание имени Люцифера вернуло Стива к печальной новости, которую он должен был ей сообщить, но Модести продолжала говорить:

- У нас есть два варианта спасения. Один - вырваться самим. Второй шанс - это Вилли Гарвин.

- Вилли? - растерянно повторил Стив, пытаясь справиться одновременно с двумя идеями.

- Да. Вилли видел, как нас увозили. И он, поверь, не будет сидеть сложа руки.

- Но Господи, Вилли же ни за что не отыщет нас тут, на краю света!

- Так думают Сефф и его подручные. Так думали раньше очень многие. Они полагали, что раз я выведена из игры, то на Вилли уже можно не обращать внимания. Многие заплатили за такое пренебрежение дорогой ценой. Нет, когда Вилли Гарвин выходит на ринг, Сеффу и иже с ним лучше улепетывать без оглядки.

Она снова двинулась в путь, и Стив последовал за ней. Он стал понимать, как она сражается с безнадежностью ситуации. Для нее не существовало безвыходных положений, и ее ум был ориентирован на победу, блокируя все страхи, опасения, доводы вроде бы здравого смысла, а на самом деле малодушия.

Неплохой подход, конечно, но она так жила всю жизнь. Посади на голодный паек воображение...

- Значит, так, - заговорил Колльер, изгнав из интонаций все эмоции. Люцифер стал предсказывать смерти с меньшей точностью. Они хотят как-то выправить положение, и Боукер решил, что ты можешь помочь. Они хотят, чтобы ты соблазнила Люцифера... В противном случае...

Она не замедлила и не ускорила шага, и на ее лице Стив заметил только легкую сосредоточенность.

- Это может плохо кончиться, - сказала она.

- Еще бы, - срывающимся голосом отозвался Стив. - Ведь именно из-за женщины и начался этот его бред, когда он вообразил себя Царем Тьмы. Ты об этом знаешь?

- Да. Боукер говорил... Но я не про то. Тут все дело в Сеффе. Если он поймет, что я стала оказывать на Люцифера слишком большое влияние, он не постоит перед тем, чтобы уничтожить меня. - Помолчав, она добавила: - Но все-таки попробую...

- Горизонтальный гавот с Люцифером, - мрачно процедил Стив.

Она остановилась, обернулась и, не выказав нетерпения, сказала:

- Не надо драматизировать. В таком месте выжить лишний день уже неплохо. Поверь мне, я платила и цену повыше.

- Ну что ж, - фыркнул Колльер, выведенный из себя тем спокойствием, с которым она приняла эту новость. - Желаю приятно провести время.

Модести ничего не сказала, но только посмотрела на него с улыбкой, в которой было сочетание кротости и недовольства. Колльер опустил глаза.

- Прости, - сказал он. - Я мерзавец. Ревнивый мерзавец.

- Что есть, то есть, - согласилась она. - Но кто ты еще, Стив?

- Не понял.

- Ну, ты не металлург, это мы установили. Да и парапсихология не твое основное занятие.

- Нет, нет. - Колльер сумел выдавить из себя улыбку. - Я вообще-то математик. Я преподавал, а лет пять назад написал и опубликовал школьный учебник. Мне повезло. Его стали использовать во многих школах, и на гонорары от переизданий я получил неплохой доход: шесть-семь тысяч в год. Поэтому я бросил преподавать и занялся своим хобби.

- Парапсихологией?

- Да, - кивнул он. - Я подошел со стороны статистики, потом двинулся дальше. Вроде бы у меня получалось неплохо. Я не только ревнивый мерзавец, но и весьма скептически настроенный мерзавец. Иначе нельзя, если хочешь как-то разобраться с экстрасенсорными явлениями.

- Теперь ты стал в этой области авторитетом?

- Вроде бы да. Я широко известен в узких кругах.

- Но почему ты представляешься металлургом?

На лице Стива появилось подобие усмешки.

- Попробуй сказать, что ты занимаешься парапсихологией, и от тебя не отстанут. У любого есть друг, который видел привидение. Причем в шестидесяти трех с половиной процентах случаев это была чья-то тетушка. Ну а если сказать, что ты металлург, тебе не будут докучать никакими вопросами. Этот предмет никого не волнует.

- Разве что Вилли Гарвина.

- Да, Гарвина с его чертовым бериллием. - Он осекся. - Слушай, о чем это мы толкуем?

- О том о сем. О былых временах. Настоящий момент мы вроде бы уже обсудили.

- Вроде бы.

- Эй! - раздался оклик. Они оглянулись. У дома виднелась коренастая фигура Джека Уиша. - Эй! - снова крикнул он. - Идите сюда.

- Ну что ж, пошли, - сказала Модести, коснувшись рукой плеча Стива, и они повернули к дому. Там в нескольких окнах уже горел свет. В доме имелись резервные аккумуляторы, но основное электропитание поступало из маленького генератора, установленного на южном склоне горы на бурной речушке, стремительно несшей свои воды к морю. Из нее же поступала и вода в резервуар на крыше.

Джек Уиш вошел в дом, оставив открытой тяжелую дверь.

У двери стоял охранник-моро с винтовкой "гаранда" через плечо. На плоской крыше маячила еще одна фигура.

Это был Сефф. Он следил за ними, не спуская глаз, сунув пуку в карман черного пиджака.

- Насчет Люцифера, - заговорила Модести, - это начнется сегодня?

- Да, - кивнул Стив и, тут же подавив всплеск воображения, перевел мысли на зарешеченное окно своей комнаты. Прутья были толщиной в три дюйма. Насколько глубоко они входили в пазы? Если бы найти какой-то инструмент... - Да, - сказал он. - Сегодня.

Глава 15

- Играть придется с листа, - сказал Боукер. Он явно нервничал. - Не знаю, как он отнесется к этому, но Бога ради, не действуйте прямолинейно.

- Он сейчас спит? - коротко спросила Модести.

- Не исключено. - Боукер остановился у двери комнаты Люцифера и негромко постучал. Ответа не последовало. - Похоже, спит, - пробормотал Боукер и наклонился, чтобы отодвинуть засов.

- Вы и его запираете?

- Да, он к этому привык в психбольнице. Он уверен, что запирает дверь своей властью.

- А если он вдруг захочет выйти?

- Не захочет. Но даже если он вдруг попробует открыть дверь, а она не откроется, он убедит себя, что просто проверяет, надежно ли она заперта. Люцифер всему находит рациональное объяснение. - Боукер нагнулся и отодвинул второй засов. - Мне не зайти на несколько минут, чтобы как-то его успокоить?

- Нет.

Боукер пожал плечами и тихо отворил дверь. Модести увидела большую комнату с дорогой мебелью и двуспальной кроватью, возле которой тускло горел ночник под красным абажуром. На кровати на спине лежал в черных трусах Люцифер. Он спал.

Дверь бесшумно закрылась. Модести немного подождала потом попробовала открыть ее. У нее ничего не вышло, так как Боукер снова задвинул засовы. Она этого вполне ожидала, хотя и почувствовала легкое неудовольствие. Она все-таки лелеяла слабую надежду пробраться к Стиву и постараться удалить эти проклятые капсулы.

Она сняла сандалии и двинулась к кровати, тихо шурша своим желтым чонсамом. Когда она взглянула на бронзовый торс и молодое лицо спящего, то испытала очередной шок. Люцифер весь был в напряжении. Модести чувствовала это по тому, как напряглись сухожилия на руках и плечах. На лице застыла маска благородной боли и печали. Наклонившись чуть ниже, она заметила следы влаги под закрытыми веками.

Там, в преисподней, Люцифер проносился над огненными безднами, где мучились души осужденных. Обычно он испытывал радость оттого, что продолжал нести бремя, возложенное на него в качестве кары за попытку восстания на небесах. Но иногда это бремя страшно тяготило его, иногда он не мог подавить в себе жалость к тем, кого он был принужден держать в вечном плену. Их агония передавалась ему, и Люцифер, Князь Тьмы, оплакивал их судьбу.

Но теперь что-то повлекло его ввысь, прочь от адского пламени. Он поднимался в верхние сферы своего царства, и его тянула какая-то рука.

Люцифер принял свою земную оболочку, сбросив мохнатую шкуру, клыки и рога. Он открыл глаза.

На краю кровати сидела Модести Блейз, держала его за руку и смотрела на него. На какое-то мгновение он испытал то, что простые смертные могли бы назвать удивлением и испугом, но потом он вспомнил, что сам пожелал видеть ее, и она послушно явилась по его велению. На Модести было то самое желтое платье, которое ему нравилось больше всего, и она была, без сомнения, самой красивой из всех его подданных.

- Ты посылал за мной, Люцифер, - сказала она, и он уловил в ее голосе дрожащие нотки.

- Да, но тебе нечего бояться...

- Это не так-то просто. Я ведь не вхожу в число твоих приближенных. Я простая смертная...

- Да, это так, - сказал Люцифер, сжимая ее руку. - Но я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Модести.

Ему было приятно, что ее рука чуть расслабилась и лицо обрело спокойствие. Модести сказала:

- Ты повелел мне явиться, потому что прочитал мои мысли, о Люцифер, понял, что мне хочется быть с тобой.

- Да, но ты должна сама сказать мне, почему ты хотела меня видеть, отозвался Люцифер, не спуская с нее глаз.

- Ты все прекрасно знаешь... Я хотела тебя попросить...

- Проси.

- Но ты же сам все знаешь, о Люцифер!

На какое-то мгновение его взгляд сделался пустым, затем он кротко улыбнулся.

- Верно. Но ты должна выразить это словами, Модести, в знак того, что больше не боишься...

Модести снова напряглась, по ее телу пробежала дрожь, словно она боролась сама с собой.

- Я не могу не бояться. Я могу попросить тебя, только если буду думать о тебе как о мужчине, а не как о Люцифере. О том, кто иногда плавает со мной, играет на берегу, говорит о самых обычных вещах.

- Думай обо мне как о таком человеке. Я не стану сердиться.

Модести молчала, потупив взор. Пока все шло хорошо. Люцифер спокойно воспринял ее появление у него в спальне. Более того, когда он только увидел ее, в его глазах засветилась радость. И пока они говорили, он смотрел то на ее лицо, то на ее формы под легким шелком. Его голод лишь дремал, готовый пробудиться, но стоило ей проявить излишний напор, и тогда последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Модести без труда справлялась со своей ролью. Его невинность позволяла обходиться без тонких нюансов. Но слова приходилось выбирать тщательно. Она делала осторожный шаг, готовая двинуться дальше или отступить обратно.

- Если ты не сердишься, - пролепетала она, и на лице ее появилась жалкая улыбка, - если бы ты был простым смертным, я бы хотела принадлежать тебе, Люцифер.

Легкий испуг появился и исчез на его лице.

- Ты и так принадлежишь мне, Модести, - сказал он быстро и строго. - И ты это знаешь.

Люцифер сразу понял, к чему она клонит, и дал отпор. Но он не был потрясен, испуган, разгневан. Поэтому можно было попробовать продолжить в том же духе. Запинаясь, Модести сказала:

- Я имела в виду принадлежать не в качестве подданной, о Люцифер. Я имела в виду... - Она оборвала фразу и, помолчав, продолжила: - Ты обладаешь способностью быть просто мужчиной, Люцифер?

- Я всегда должен оставаться Люцифером, - неторопливо произнес он, но она почувствовала легкую неуверенность в его словах. Он достаточно неплохо понимал смысл ее речей, и теперь в нем постепенно начиналась борьба возбуждения и страха. Пока что этот конфликт не разгорелся всерьез, но Модести понимала что опасных последствии можно избежать лишь передав ему инициативу.

- Да, ты всегда должен оставаться Люцифером, - проговорила она с явной грустью. - Другие, твои приближенные, твои верные слуги, могут позволить себе быть как простые смертные потому что ты так повелел. - Она посмотрела на него с явным смущением и пробормотала: - Мне страшно... Мне порой бывает страшно, что они могут захотеть меня как мужчина хочет женщину но если бы на их месте оказался ты, я бы не боялась. Потому что я знаю: ты был бы добр и снисходителен и помог бы мне...

Его глаза вдруг сверкнули, и она поспешила убрать руку, прежде чем он мог стиснуть ее. Она встала, быстро отошла от кровати, затем обернулась и взглянула на него. Он, чуть приподнявшись на локте, смотрел на нее, и по его лицу было видно, что в нем борются противоречивые чувства.

- Прости, что я была так глупа, - чуть слышно сказала Модести. - Но я думала, что в аду нет ни греха, ни вины. - При этих словах зрачки Люцифера чуть расширились. - Ни греха, ни вины, - повторила она. - И раз уж мне выпала особая честь и великий Люцифер стал моим другом и покровителем, я подумала, что он хочет меня как женщину.

Он по-прежнему смотрел на нее полулежа, и в глазах его отражалась борьба страстей. Она же, натянуто улыбнувшись, произнесла:

- Я пойду. Мне не следовало лелеять ложные надежды. Люцифер должен оставаться Люцифером.

Она медленно повернулась к двери. Теперь инициатива перешла к нему. Не оборачиваясь, она проговорила:

- Я бы очень хотела взять что-то на память. Только на память. Я ведь слабая женщина, Люцифер. Помоги мне сохранить чувство собственного достоинства.

Он по-прежнему молчал. Модести решила, что надо послушаться своего внутреннего голоса и рискнуть. Ее пальцы коснулись пуговиц на плече чонсама.

- Ты можешь сказать и неправду, - произнесла она. - Но только посмотри на меня, Люцифер, и ответь: если бы ты мог стать мужчиной, понравилась бы я тебе?

Шелк с легким шуршанием упал к ее ногам. Она сделала шаг в сторону и повернулась к юноше, глядя без смущения и кокетства. Розовый свет ночника осветил ее длинные загорелые ноги, узкую талию, полные груди, широкие плечи.

- Прошу тебя, Люцифер, - прошептала она. - Одно-единственное слово, и я уйду.

Он посмотрел на нее, и внезапно борьба эмоций в нем угасла, оставив лишь юношеское желание. В голубых глазах заплясали огоньки. Он ослепительно улыбнулся, опустил на пол ноги, встал и, протянув перед собой руки, двинулся к ней.

- Не уходи, - прошептал он. - Да, Люцифер должен оставаться Люцифером, но в его владениях он может становиться кем пожелает. Сегодня, например, Люциферу угодно стать обычным мужчиной.

И хотя в его словах звучала уверенность, Модести почувствовала, когда он обнял ее, что он весь дрожит. Его поцелуй напоминал поцелуй неискушенного мальчика, но сейчас это не имело никакого значения.

- Помоги мне, - прошептала она, гладя ему руки. - Теперь я уже не боюсь, но я хочу быть достойной тебя.

- Ты будешь достойной меня, - сказал он и потянул ее к кровати.

А затем она начала руководить его неумелыми движениями, бормотать слова восхищения и ободрения, показывая всеми средствами, что он наставник, а она лишь робкая ученица.

Когда его мощное тело наводнил финальный радостный экстаз, Модести почувствовала удовлетворение - не оттого, что победила, но оттого, что подарила этому юноше что-то очень нужное.

После этого Люцифер исчез, а его место занял обыкновенный молодой человек, который шептал неуклюжие ласковые слова, крепко прижимая ее к себе и начисто позабыв о своем вечном бремени. Это был юноша, совершенно не подозревающий о своей неумелости, потому что она удачно скрывала это от него, юноша, которого снова посетило неодолимое желание, и он опять вошел в нее.

Было уже поздно, когда Люцифер заснул. Модести лежала на спине, баюкая его голову, поместившуюся между ее плечом и грудью, и думала о том, что, каким бы ни оказался исход, она рада хотя бы тому, что подарила ему эту ночь.

Два раза в неделю Гарсиа выходил в море на одной из своих лодок и ловил акулу. Сейчас он стоял под жаркими лучами полуденного солнца возле своей хижины на каменистом берегу маленькой бухточки ярдах в ста севернее основной бухты. Он разглядывал мертвую акулу, которую поймал накануне в открытом море в миле с лишним от берега.

- Ты теперь протащишь ее по бухте? - спросил Колльер.

- Да, сеньор. Но только через день-другой. Пусть полежит.

- Когда начнет разлагаться? - спросил Колльер, зажав нос и делая характерный жест рукой.

- Да, - кивнул Гарсиа. - Тогда другие акулы не придут сюда. Я тащу ее за лодкой по бухте четыре раза в день. Тогда можно спокойно плавать. Старая акула там. - Он показал на вход в бухту, где виднелся верх большой сети. Она уже не годится. Вот-вот развалится. Но завтра эта будет в порядке.

Колльер скривил лицо, принюхиваясь.

- Она и так уже хороша, - заметил он. - Но все равно мне нравится больше моих соседей по столу. Если бы можно было довести до такого состояния нашего улыбающегося приятеля в черном костюме, было бы достаточно провозить его по бухте раз в неделю.

- Сеньор? - удивленно произнес Гарсиа.

- Ладно, не обращай внимания, - махнул рукой Колльер и медленно пошел по краю берега. Он коротал время в ожидании Модести Блейз и теперь увидел ее на холме, который закрывал отсюда дом. Они договорились встретиться, обменявшись за завтраком парой коротких фраз.

Колльер приметил трех охранников. Один на холме, двое у самой бухты, но Модести была одна. Это удивило Стива, потому как Люцифер редко с ней расставался.

Прошло три недели с той ночи, когда Модести стала любовницей Люцифера. Сначала Колльер испытал облегчение оттого, что она уцелела в этом испытании. Потом вновь вернулись ревность и обида, хотя он отлично понимал, что это ребячество. Теперь он нехотя смирился с таким положением вещей.

Было заметно, что Люцифер счастлив. Он казался выше и держался с какой-то новой величественностью. Тем не менее он продолжал участвовать в тестах Колльера, и тот понимал, что это заслуга Модести. Люцифер делал, что просили Колльер и Боукер, с видом взрослого, терпеливо развлекающего детей.

Люцифер показывал гораздо лучшие результаты, но Колльер выводил статистические формулы, в которых Боукер ничего не смыслил, и по ним получалось, что грядущие успехи ожидаются еще разительнее. Это Стив делал по совету Модести, которая твердила ему: "Тяни время. Тяни время!"

Колльер делал, как она ему велела, но с тревогой наблюдал, что ее растущее влияние на Люцифера увеличивает и без того немалую неприязнь к ней со стороны Сеффа. Модести не пользовалась своим новым положением открыто, но ее влияние было заметно по поведению Люцифера, который теперь уже не так безропотно слушался Боукера и Сеффа и время от времени отдавал им приказы в качестве Князя Тьмы, которые они должны были выполнять.

Колльер не мог понять, сколько еще пройдет времени, прежде чем Сефф решит, что пребывание Модести рядом с Люцифером скорее недостаток, нежели преимущество. Тогда ей уже несдобровать.

Но пока у Сеффа появились другие заботы. Одна из жертв шантажа согласилась платить, и сегодня вечером в море, в сорока милях от берега, нужно было подобрать контейнер. Сейчас Сефф и его сообщники проводили совещание. Обсуждалась не только проблема контейнера. После двухнедельного отсутствия вернулся Джек Уиш, совершив то грязное дело, которое было частью его обязанностей, и он должен был отчитаться перед шефом. Модести остановилась, дождалась, когда Колльер преодолеет оставшееся между ними расстояние, потом повернула, и они зашагали вверх по холму.

- Где твой молодой человек? - спросил Колльер и отметил, что в вопросе не прозвучало обычной горечи.

- Спит.

- Днем? - удивленно вскинул брови Колльер. - Он же обычно плавал с тобой в это время.

- Он выяснил, что днем можно заниматься и другими делами. А после этого он спит как бревно.

- Полет на луну? - съязвил Стив, и Модести ответила:

- Спокойнее. Не переживай.

- Я и не переживаю. Может, потому, что с тех пор, как ты занялась его воспитанием, мы оказались избавлены от этих мерзких кукольных шоу.

- Да, это уже кое-что да значит. Впрочем, вряд ли Сеффы в восторге. Она мельком посмотрела на Колльера и с легкой улыбкой сказала: - Но ты молодец, Стив. Ну что, немножко отпустило?

- Помогла твоя лекция. Но не переоценивай меня. У меня все признаки заядлого труса.

- Ты хорошо это скрываешь. Только меня беспокоит твой новый подход к Сеффам. Вчера ты, по-моему, зашел слишком далеко.

- Ерунда.

- Это не сделает их менее опасными.

- Знаю. Помню. Но мне приходится сидеть с ними за одним столом. А это мука мученическая. Вынужден постоянно придумывать что-то - иначе мне не проглотить и куска.

Сеффы были начисто лишены чувства юмора. И, несмотря на всю свою неприязнь и боязнь, Колльер начал для своего утешения во время совместных трапез издеваться над ними. Он был изысканно вежлив, но содержание его реплик являлось чистой воды оскорблением, однако Сеффы не обращали на это никакого внимания.

Модести вдруг рассмеялась, вспомнив эпизод после обеда, когда Люцифер ушел слушать свои пластинки.

- Вам случалось когда-нибудь видеть нечто потустороннее мистер Колльер? - продребезжала Регина, неверной рукой наливая ему кофе.

- Потустороннее, - повторил тот, обкатывая на языке это слово, затем с видимой неохотой заговорил дальше: - Нет мисс Сефф, визуального опыта у меня не имеется. Я бы не взял на себя смелость утверждать, что мне доводилось видеть именно то, что именуется призраком или привидением.

- Вы говорите так, словно хотите дать понять, что у вас были впечатления иного, не визуального характера, - сказал Сефф.

- Можно сказать и так, но мне бы не хотелось быть педантом... В общем, у меня была тетушка, которая работала кондуктором в автобусе в годы второй мировой войны... - Колльер пожал плечами и отхлебнул кофе, всем своим видом выражая нежелание продолжать.

- Работала кондуктором? И что же с ней случилось? - заинтересовалась Регина.

- Это был тридцать шестой маршрут, - сказал Колльер, покачав головой и чуть слышно вздохнув, словно на него нахлынули грустные воспоминания. Если я не ошибаюсь, этот автобус курсировал между Килберном и Хизер-Грином. Однажды вечером, проезжая мимо вокзала Виктория, автобус был уничтожен разорвавшейся рядом бомбой. - Он посмотрел на Регину и сказал: - В нашей семье всегда гордились тетушкой. Когда нашли ее тело, оказалось, что она крепко сжимает в руке компостер. - Боукер навострил уши и затаил дыхание. Его и завораживали, и страшили подобные истории Колльера.

- Это скорее естественная реакция, нежели проявление профессионального долга, - сказал Сефф, и Боукер с Модести вздохнули с явным облегчением.

- Прошу прощения, - холодно возразил Колльер, - но моя тетушка была большой патриоткой. Ее звали Флоренс. Сефф, хмуро помешивая кофе, осведомился:

- Какое отношение имеет ее имя к случившемуся?

- Никакого. Сообщаю это исключительно для вашего сведения, коль скоро ваша уважаемая половина выразила интерес. Но давайте больше не будем об этом.

Регина чуть виновато посмотрела на Сеффа, потом, переведя взгляд на Стива, удивленно спросила своим дребезжащим голоском:

- Но потустороннее явление, мистер Колльер... Вы, кажется, говорили насчет призрака...

- Ну, видите ли, - Колльер изобразил готовность уступить интересу слушательницы, - я, конечно, не утверждаю, что это физический факт, миссис Сефф. Но когда много лет спустя проезжал в тридцать шестом автобусе мимо вокзала Виктория в тот же день и час, когда не стало моей тетушки... в десять тридцать вечера, если быть точным... я был в автобусе один, но тем не менее я совершенно отчетливо слышал, как по сиденьям стучит компостер.

- О Боже, - пробормотал Боукер.

Колльер говорил так серьезно и как бы нехотя, что абсурдная история выглядела вполне убедительной.

- Слуховая галлюцинация, - заметил Сефф.

- Право не знаю, Сеффи, - сказала Регина, вынимая из сумочки ментоловый карандаш. - Со мной в школе училась девочка, которая отчетливо видела свою покойную тетю...

Теперь, когда Модести была наедине со Стивом, она сказала:

- Я понимаю, что это тебе облегчает жизнь, но все-таки не заходи слишком далеко. Сеффы не замечают подвоха, но если Боукер потеряет над собой контроль и заржет, ты пропал.

- Я возьму себя в руки.

- Отлично. Какие-нибудь мысли насчет побега?

- Идей много, только все они не годятся. Я пытаюсь понять, где основной передатчик Сеффа.

- А... Это хорошо. Продолжай изыскания.

- Просто я решил, что, если вывести его из строя, мы сможем попытаться выкрасть лодку и уйти подальше в море, чтобы оказаться вне досягаемости их карманных игрушек. Потом можем пристать к берегу, вырезать капсулы... - Он провел рукой по волосам и смущенно пожал плечами. - Это все сплошной туман, но лучше брести через джунгли, чем сидеть и ждать, когда Сефф нас укокошит.

Они прошли еще несколько шагов, и Стив сказал:

- Я прекрасно понимаю, что все это чушь...

- Чушь? Но я сама ищу главный передатчик и по тем же причинам. Так что ты на верном пути...

- Я быстро обучаюсь, - усмехнулся Стив, чувствуя себя польщенным. Похоже, он в мастерской Сеффа. На днях я зашел туда с Боукером. Они меня не выгнали, но передатчика я не обнаружил. Наверно, он где-то спрятан.

- Я тоже заходила, - кивнула Модести. - С Люцифером. На несколько минут.

- Ничего не увидела?

- Передатчик не увидела. Но есть и приятные новости.

Он вопросительно посмотрел на нее, а она опустилась на землю, жестом указывая на место подле себя.

- Я проделала брешь в решетке на окне, - сказала она, глядя на бухту. - Теперь твои черед, Стив. Если будешь работать по два часа каждую ночь, то за десять дней все сделаешь.

- Чем, зубами?

- Внизу, - тихо сказала она.

Он опустил взгляд. Возле ее руки он увидел небольшую слесарную пилку.

- Я стащила ее в мастерской Сеффа, а он не заметил пропажи. Спрячь сейчас под рубашку, а потом, когда будешь один у себя в комнате, перепрячешь.

Понимая, что неподалеку маячат охранники, Стив словно невзначай накрыл пилку рукой. Потом он сунул руку под рубашку, почесал бок и только тогда спрятал пилку.

- Начнешь пилить сверху снаружи, - поучала Модести. - Когда заканчиваешь, заделывай распилы слюной и пылью.

- Значит, сверху?

- Да, прутья длинные, и потому удобно их сгибать, когда верх будет надпилен. Когда будешь готов, скажешь мне. Я проберусь к тебе.

- Как?

- От Люцифера. Я проделала отверстие в окне ванной. Выберусь оттуда на крышу и потом к твоему окну. Я все рассчитала.

- Мне понадобится именно десять дней?

- Примерно. Поскольку охранник спит у твоей двери, не надо особенно шуметь. Чтобы ножовка поменьше скрежетала, возьми масла у Гарсиа - он держит жестянку у себя в хижине. И когда будешь пилить, не очень нажимай на ножовку. Прутья не из самой прочной стали. Договорились?

- Договорились. - Стив почувствовал, что у него пересохло во рту, и сказал: - Мои слюнные железы что-то плохо работают, и потому со слюной могут возникнуть перебои. Но приятно сознавать, что прутья сделаны не из бериллия.

Глава 16

Двигатели грузового судна перестали гудеть. Первый помощник спустился по трапу с мостика на палубу. В темноте у перил стояли Вилли Гарвин и Джон Далл. Далл - в темно-синей рубашке и мятых легких брюках. Шапочка с козырьком - сдвинута на затылок. Вилли - во всем черном. Оба были сосредоточены, причем Далл выглядел мрачнее Вилли.

- Скоро половина десятого по местному времени, мистер Далл - сказал первый помощник. - Подходим к месту.

- Ясно. Тогда вперед.

В темноте задвигались фигуры, загудел вспомогательный двигатель, и стрела подъемного устройства бесшумно повернулась. Над морем повис грушевидный контейнер, а затем стал опускаться вниз, к темной поверхности моря.

Грузовое судно "Самарканд" водоизмещением десять тысяч тонн принадлежало пароходству "Крессет", входившему в империю Далла. Вообще-то ему полагалось сейчас следовать в Сан-Франциско, но в Иокогаме капитан получил дополнительные инструкции. Там на борт корабля поднялись новые пассажиры, в том числе светловолосый англичанин по имени Вилли Гарвин и пилот гидросамолета "Бивер", стоявшего теперь в импровизированном ангаре в средней части корабля. Появился там и Джон Далл, а с ним с десяток крепких и уверенных парней.

Капитан "Самарканда" воевал на Тихом океане во время второй мировой, а затем принимал участие в высадке десанта в годы корейской войны. Он немного разбирался в таких делах и готов был побиться об заклад, что на "Самарканд" пожаловали бывшие морские пехотинцы.

В корабельном арсенале "Самарканда" теперь имелось оружие, и среди членов экипажа ходили разные слухи. Капитан был несколько встревожен, но умело прятал свои эмоции и не задавал Джону Даллу никаких вопросов. Он был проницательным человеком и подозревал, что может создаться такая ситуация, когда для корабля и его экипажа возникнет реальная угроза. Тогда он собирался дать отпор боссу, чего бы это ему ни стоило, но пока счел за благо не возникать.

- Отпускай! - раздался возглас, трос сразу провис, и контейнер скрылся под водой.

- Передайте мою благодарность капитану, - сказал Далл первому помощнику. - Пусть отведет судно на две мили на юг и там ляжет в дрейф.

- Две мили на юг и лечь в дрейф, сэр, - повторил тот и растворился в темноте. Далл облокотился о перила и стал смотреть на маленькую лодочку на шлюпбалке.

Она достигала всего восьми футов в длину, имела грот и кивер, а также была снабжена маленьким мотором "меркьюри" мощностью в три и девять десятых лошадиной силы с глушителем "брей". В лодке имелась запасная канистра с бензином, две фляжки с водой, а также запас еды. В мешке и рюкзаке находилось складное двухместное каноэ.

Как сказал Вилли Гарвин, каноэ пройдет там, где не пройдет моторка.

Рядом с Вилли, у перил, стояла небольшая черная сумка Далл видел, как тщательно Вилли собирал ее, и знал, что там находится неплохой набор боевого оружия и миниатюрная рация.

- Я все-таки не понимаю, что мы потеряем, если устроим с ребятами быстрый и решительный штурм, - сказал Далл.

- Нельзя рисковать, - отозвался Вилли. - Сперва я должен выяснить, что там такое произошло. Модести не зря дала мне понять, что действовать надо осторожно. Кроме того в этих водах стремительность и натиск могут только погубить корабль. Не верите - спросите шкипера.

Далл закурил тонкую сигару, его пальцы нервно ломали спичку.

- Ее захватили давно. Очень давно. К этому времени фактор осторожности мог перестать действовать.

- Это неизвестно. Пока не выясним, не будем рисковать.

Корабль шел не на полной скорости. Далл посмотрел в черноту и глухо сказал:

- Она, может быть, уже умерла.

- Может быть.

- Что тогда ты будешь делать?

Вилли поставил локти на поручни и повернулся к Даллу. Его лицо казалось странно спокойным.

- Если это так, - сказал он, - тогда, конечно, нет резона осторожничать. Тогда я пойду напрямик.

- И получишь пулю? Свяжись с нами по рации и вызови нас. Серьезно. Я тебя очень прошу. Обещаешь?

- Я выйду на связь.

- И подождешь нас?

- Нет, я уже устал ждать. - Вилли произнес эти слова негромко, но в глазах его полыхнула ярость воина. Потом кровожадный огонь угас, и Вилли спокойно сказал: - Я думаю, она жива, Джон. Если бы она погибла, я бы это как-то почувствовал. Так или иначе я дам о себе знать, как только выясню, как обстоят дела. Но не пугайтесь, если этого не случится до рассвета. У меня может уйти не один день, чтобы установить с Модести контакт.

- Если ты вообще отыщешь ее. Если Джек Уиш и все остальные именно там, где ты предполагаешь, - сказал Далл.

- Они недалеко. Если я, конечно, правильно все вычислил.

Далл кивнул. Сначала он был исполнен скепсиса, но теперь стал склоняться к тому, что Вилли все-таки угадал все правильно. Его взгляд упал на маленькую черную сумку.

- Тебе доставили в Иокогаму самолетом три ящика оборудования, - сказал он.

Губы Вилли чуть дрогнули. Это, конечно, была не та улыбка, которую помнил Далл, но все-таки это была первая улыбка, которую он увидел за эти дни.

- Я захватил все, что мы когда-либо пускали в ход, Джон. Я же действую с завязанными глазами и не знаю, что может пригодиться.

- Но берешь с собой только это? - Джон показал на черную сумку.

- Лодка маленькая, поэтому особенно не разгуляешься. Но потом мне может понадобиться и что-то еще...

- Потом? - удивился Джон. - Но если ты найдешь Модести, разве ты не постараешься забрать ее с собой?

Вилли посмотрел на него и сказал:

- Пока мы знаем только то, что ничего не знаем. Для начала мне надо установить контакт с Модести и выяснить, как она сильно влипла. Возможно, мне не удастся вернуться вместе с ней. Если бы сбежать было легко, она давно управилась бы без моей помощи. Хорошо бы услышать от нее, что нужно сделать, а тогда уж я возьму все необходимое.

Далл хотел спросить у Вилли что-то еще, но потом покачал головой и закрыл рот. Бессмысленно было пытаться что-то понять в действиях Вилли. Гарвин опирался на интуицию. Далл был человеком логики. Он вспомнил, как Таррант сказал, что его прямо-таки приводят в отчаяние диалоги Модести и Вилли, когда они обсуждают планы противника. Оказываясь в вакууме, практически без фактов, они тем не менее строят предположения, создавая систему, смысл которой понятен только им двоим.

Примерно так же вел себя сейчас Вилли Гарвин. Он видел не детали, но смутные очертания проблемы в целом.

Корабль совсем сбавил ход.

- Две мили, мистер Далл, - сказал появившийся откуда ни возьмись первый помощник.

- Отлично. Шлюпку на воду, - отдал приказ Далл и, повернувшись к Вилли, спросил: - Сколько мы тебя ждем?

- Четыре дня. Если к тому времени я не объявлюсь ни лично, ни по рации, считайте, что где-то я дал маху.

Шлюпка оказалась на уровне палубы за бортом. Вилли бросил в нее сумку, перелез через перила. Устраиваясь поудобнее, он взглянул на Далла.

- Тогда можешь попытать удачи со следующим контейнером. Когда не надо будет принимать во внимание фактор Модести.

Далл кивнул. Он подумал, что четыре дня - невыносимо долгий срок, и от напряжения у него заломило в висках. Он с трудом изобразил на лице подобие улыбки.

- Ладно. Только окажи мне такую любезность, Вилли, - не давай, пожалуйста, маху.

Вилли поднял руку в приветствии. Лебедка заскрипела, опуская лодочку на воду.

Далл стоял и смотрел ему вслед.

Плутон и Велиал неслись через кромешную тьму в тысяче футов над каменистой поверхностью. Они играли в игру, получая от нее огромное удовольствие. Человеческий взор не мог видеть в этой черноте, но Плутон и Велиал не принадлежали к людскому племени, и это была их родная стихия. Когда-то они и им подобные жили на суше, но это было много-много эонов тому назад. Игре научил их возлюбленный Повелитель, и по ее окончании их ожидала награда. Он будет ласково говорить с ними и кормить их из своих рук мертвецами.

Плутон и Велиал взмыли еще выше, потом снова опустились вниз.

Вилли Гарвин поставил маленький треугольный парус так, чтобы ночной бриз погнал его лодку на север. В небе показался широкий серп луны. Час тому назад растаяли в темноте огоньки "Самарканда". Вилли Гарвин должен был бы чувствовать себя одиноким и брошенным, но этого не произошло. Давно канули в прошлое времена, когда окружающая обстановка действовала ему на нервы. Теперь же он принимал все во внимание, но сохранял голову абсолютно ясной.

Сейчас он сидел в лодке, придерживая рукой румпель, сосредоточившись на той мысли, что посетила его в стокгольмском отеле. Эта идея была основана на сочетании знаний, полузнаний, интуиции и тщательно проведенных логических расчетов.

Он провел два часа на телефоне, сначала отлавливая, а потом и беседуя с доктором Ройлом, куратором Британского музея естественной истории. Ему было необходимо получить консультацию по поводу предмета, который теперь занимал его сознание.

К счастью, ему удалось найти Ройла, и тот оказал ему немалую помощь, просвятив Вилли по интересовавшему его вопросу, хотя и сильно изумившись столь неожиданному и любознательному абоненту из Стокгольма.

- У меня уйдет слишком много времени, чтобы объяснить все в деталях, сказал Вилли. - Но это вопрос жизни и смерти. Вы уж мне поверьте, док. Итак, разрешите я начну?

- Я готов ответить на все ваши вопросы, если это в пределах моей компетенции, - услышал Вилли спокойный, вселяющий уверенность голос.

Итак, дельфины?

Да, доктор Ройл проводил множество экспериментов с этими обитателями моря и был знаком с работами других авторитетов - Шевилла, Келлога, Горриса, Лоуренса и многих других.

Как дельфин поддается дрессировке?

Отлично. Порой на удивление хорошо. Дельфины, как и прочие млекопитающие отряда китовых, приспособились к жизни в воде еще в доисторический период. Их мозг отличается большим объемом и по своему общему строению весьма напоминает человеческий. Наиболее развитыми интеллектуально считаются человек, слон, а также представители зубатых, куда входят и дельфины, причем собаки и обезьяны уступают дельфинам. Короче, дельфины признаны в высшей степени разумными, поддающимися обучению и дружелюбно относящимися к людям существами. Примечательно, что они любят играть в разные игры и подчас обижаются, если им не позволяют проделать тот или иной выученный трюк.

Можно ли переместить обученного дельфина из привычной обстановки в другую, скажем, из Карибского моря в Северное, причем без ущерба для его способностей?

Это, в принципе, зависит от конкретных видов. Но тупорылый дельфин, например, распространен достаточно широко. Он обитает как в Северной Атлантике, так и в Индийском океане.

Правда ли, что дельфины отличаются поразительным слухом?

Да, это действительно так. То, как они слышат под водой, по человеческим стандартам просто фантастика. У дельфинов прекрасно развиты органы слуха и соответствующие участки головного мозга.

Затем последовало обстоятельное научное объяснение. Вилли внимательно слушал доктора Ройла, время от времени задавая вопрос насчет того или иного научного термина или выражения, и постепенно из тумана неопределенности начала проступать суть.

Дельфины не только воспринимают звуки в привычном для человека диапазоне от шестнадцати герц до пятнадцати килогерц, но также улавливают и звуковые колебания до ста двадцати килогерц и более. В этом смысле дельфины уступают только летучим мышам. Как и летучие мыши, дельфины обладают даром эхолокации. Они испускают звуки, затем ловят их отражение, и их сверхчувствительные уши определяют местонахождение подводных объектов с удивительной точностью.

В каком диапазоне?

Прежде чем ответить, Ройл немного помолчал. Затем сказал, что пока не проводилось сколько-нибудь систематических экспериментов для определения дальности действия гидролокационных способностей дельфинов.

Хорошо, а на каком расстоянии дельфин слышит под водой?

Это, по словам Ройла, зависело от интенсивности источника звучания. Он напомнил, что в воде звук распространяется в четыре раза быстрее, чем в воздухе, что поглощение и затухание сигнала средой гораздо меньше и что звуковые волны в водной среде подвергаются смещению в шестьдесят раз меньше, чем в воздушной.

На это мистер Гарвин сказал, что он осведомлен о физических свойствах звука и понимает, что диапазон восприятия зависит от интенсивности сигнала. Тем не менее его интересовало, существуют ли какие-то научно подтвержденные данные о способностях дельфинов улавливать звуки на значительных расстояниях.

Доктор Ройл некоторое время молчал, проявляя свойственную для настоящего ученого осторожность, когда речь заходит об утверждениях слишком общего характера. Да, конечно, научные данные существуют. Так, выяснилось, что внимание дельфина в одном конце двухсотметрового бассейна можно привлечь, вылив в последний чайную ложку воды в другом конце. Разумеется, непросто перевести эти данные в цифры, связанные с большими расстояниями, однако было установлено, что стая серых китов резко изменила направление и удалилась в противоположную сторону, когда в нескольких милях от них появились их враги касатки.

Такое поведение могло быть результатом эхолокации или того, что они услышали звуки, исходившие от касаток. Кроме того, на исследовательском судне "Калипсо" был заснят на пленку эпизод, когда стадо кашалотов, преодолев расстояние во много миль, поспешило на выручку получившему повреждение китенку, несомненно, в ответ на подаваемые последним сигналы бедствия. Интенсивность таких сигналов была ниже, чем при колебаниях электрического тока, а по слуху дельфины уж никак не уступают другим представителям семейства китовых. Ройл выразил надежду, что это дает какое-то представление о проблеме, интересующей мистера Гарвина.

Мистер Гарвин сказал, что эти сведения очень ему помогают, и задал следующий вопрос. Его интересовало, в состоянии ли дельфин, пройдя соответствующую подготовку, обнаружить передатчик, работающий под водой и удаленный от него, скажем, на тридцать миль, и, обнаружив, добраться до него.

В принципе в состоянии, отвечал его собеседник. Если интенсивность и частота соответствуют акустическим возможностям дельфина. Впрочем, тут есть одно "но". Если сигнал достаточно интенсивен, чтобы дельфин мог различить его с такого расстояния, по приближении к источнику звучания дельфин может начать испытывать неприятные и даже болевые ощущения.

Ну а если передатчик устроен так, что в течение двух или трех часов интенсивность сигнала постепенно ослабевает?

В таком случае "но" исчезает. Впрочем, проблема передатчиков выходит за границы его, Ройла, компетенции. Если мистер Гарвин желает удостовериться в том, что это действительно возможно, ему надлежит проконсультироваться у специалиста по сонарам.

Вилли Гарвин, вспомнив прибор в контейнере, уверил собеседника, что, по его сведениям, такой передатчик реально существует, и попросил разрешения задать еще три вопроса.

Во-первых, как глубоко может нырять дельфин?

Обычно они плавают у поверхности, но время от времени погружаются на глубину до десяти фатомов - минут на пять. Тупорылый дельфин, например, может находиться на такой глубине до тринадцати - пятнадцати минут. Но дельфин не погружается более чем на десять фатомов по причинам небиологического характера.

Ну а как насчет двадцати или тридцати фатомов?

Биологически вероятно. Вполне возможно при соответствующей дрессировке.

Вопрос номер два. Можно ли снабдить дельфина чем-то вроде упряжи, чтобы он мог буксировать за собой тот или иной предмет?

Это вполне реально, если предмет не слишком тяжел. Подобные опыты проводились не раз, в том числе и на научно-исследовательской базе ВМС США на озере Чайна в Калифорнии. Дельфины - сильные животные. Разумеется, предмет должен обладать хорошей плавучестью и находиться недалеко от поверхности воды, чтобы дельфин мог время от времени всплывать и Дышать.

И наконец: можно ли транспортировать дельфинов из одной части света в другую по воздуху, например, в каком-либо резервуаре?

Такое случалось, и не раз. Причем резервуары вовсе ни к чему. Дельфинов в таких случаях привязывают к пенопластовой доске и покрывают мокрыми попонами. В лондонском музее существует фотография перевозимого так дельфина, и, если мистер Гарвин в ближайшее время посетит Лондон...

Вилли заверил, что это совершенно необязательно, и тепло поблагодарил доктора Ройла. Он сказал, что благодаря этой консультации получил полное представление об интересовавшем его предмете и исполнен за это самой искренней признательности.

И вот четыре недели спустя после этого разговора Вилли Гарвин сидел в маленькой лодочке, которая двигалась по темному бархату моря со скоростью два-три узла в час. На севере, за горизонтом, находился остров Миндоро, на юге острова Куйо, впереди был Панай, за кормой Каламианские острова. Сейчас Вилли находился в самой середине филиппинского архипелага раскинувшегося на много сотен миль.

Вилли думал о дельфинах и о контейнере. Что касается передатчика, то он неплохо изучил один из них в лаборатории Аксбриджа. И контейнер, и передатчик своим устройством подтверждали верность его догадок. Он, правда, пока не понимал, как именно дельфин или дельфины брали на буксир контейнер, но, учитывая их обучаемость, Вилли допускал, что это не так уж и сложно придумать.

Когда трос цеплялся за крюк контейнера, последний наклонялся, и свинцовая дробь начинала высыпаться в воду, отчего контейнер делался легче, а десять минут спустя оказывался недалеко от поверхности.

Пока Вилли ждал вестей от Далла, ведавшего приготовлениями к экспедиции, он сильно пополнил свои знания о дельфинах. Так, он узнал, что в последнее время проводились опыты по установлению словесных контактов с дельфинами, причем вполне успешно. В бассейн бросали три различных предмета, потом дельфина просили подобрать и подать один из них, и он удачно справлялся с заданием. Границы обучаемости дельфинов пока не были установлены, но того, что успел узнать Вилли, оказалось вполне достаточно, чтобы подтвердить справедливость его догадок насчет подбора и доставки контейнера.

Кроме того, дельфинов можно было научить распознавать датчики и прочие приборы, прикрепленные к контейнеру, и не подходить к контейнерам с такими довесками.

Гидролокационные способности дельфина позволяли ему даже различать разные породы среди рыб одного размера. Поэтому ему не составляло труда определить наличие посторонних предметов, например глубинных зарядов. Короче, все, что не соответствовало образцу, он оставлял нетронутым.

Точно так же дельфинов можно было научить проверять, нет ли поблизости какого-то судна, и, только если все было в порядке, приступать к выполнению своего задания. Лодка Вилли находилась в пределах двух миль от места сброса контейнера, и он не пользовался мотором. Разумеется, его тоже могут заметить дельфины, но, так как лодка по габаритам не превышала размеры акулы или похожего морского животного, Вилли надеялся, что это не помешает дельфину выполнить операцию с доставкой контейнера.

Судя по всему, дельфин мог буксировать обычный контейнер скоростью три-четыре узла в час. В случае с более тяжелым контейнером (с золотыми монетами) использовался простой, но вполне эффективный гребной винт, который заметно облегчал задачу дельфину - или нескольким дельфинам - в зависимости от обстоятельств.

Все отлично укладывалось в систему. Вилли Гарвин не сомневался, что верно вычислил схему операции. Он огорчил Тарранта, отказавшись сообщить ему подробности задуманного им плана, но Вилли боялся, что Таррант сочтет своим долгом вмешаться и предпримет что-то очень официальное.

Однако Джон Далл был посвящен им в замыслы, и, если у Вилли ничего не получится, он будет готов включиться в операцию.

Вилли посмотрел на компас и чуть тронул румпель, так, чтобы лодка продолжала движение по окружности, центром которой было место сброса контейнера.

Час назад звуки прекратились, но Плутон и Велиал уже отыскали большой безжизненный предмет, который теперь надо было доставить хозяину. Но прежде чем заняться им, они стали описывать вокруг него широкие круги, испуская звуки, очень похожие на скрип, прислушиваясь, не отразятся ли эти сигналы от какого-нибудь предмета в воде. Черные нейлоновые тросы, соединявшие их упряжи, были длиной в тридцать футов. Впрочем, дельфины так привыкли плавать вместе, что и без упряжи держались рядышком. На мгновение они вынырнули на поверхность, глотнули воздуха, а потом, как и было положено, устремились вглубь.

Они попискивали, поскрипывали, пощелкивали и, ловя отражение звуковых волн, вычисляли местонахождение того большого предмета, что тихо покачивался в воде. Они прошли его так, что он оказался между ними, и вдруг почувствовали внезапную тяжесть. Теперь можно было рвануться вперед, всплывая все выше и выше, по мере того как груз делался легче.

Десять минут спустя, пройдя расстояние в милю со своим гРУзом на буксире, Плутон и Велиал появились на поверхности. Они, конечно, не могли выпрыгнуть высоко в воздух - груз не позволял этого сделать, - но это было вовсе не обязательно. Они набрали запас воздуха и снова растворились в черной воде, двигаясь на глубине одного-двух фатомов.

Вилли Гарвин привстал с банки, вглядываясь вперед. В лунном свете он увидел широкую зеленую полосу, окрасившую воду. Она пересекала курс шлюпки, уходя влево, туда, где был сброшен контейнер. Измельченная зеленая краска, которую Вилли добавил к свинцовому балласту, теперь давала о себе знать. Оказавшись на зеленой полосе, Вилли повернул направо. Теперь прямо по курсу тянулась зеленая стрелка, которая будет указывать ему путь еще несколько миль, пока не кончится краска Поскольку волнения не было, то полоса должна была хорошо держаться. Вилли определил курс движения контейнера. Потом когда зеленая полоса начнет исчезать, он еще раз проверит направление. Ветер дул неплохой, и не было необходимости включать мотор, даже несмотря на наличие глушителя. Это вполне устраивало Вилли. Он поправил грот и снова положил руку на румпель.

Все пока шло нормально.

Нормально...

Глава 17

- Не жди меня, Люцифер, - сказала Модести Блейз. - Мне надо привести в порядок волосы.

- Хорошо. - Князь Тьмы улыбнулся ей и побежал сначала по сухому песку, потом по влажному, туда, где высокие валы разбивались о скалы и затем уходили назад. На берег обрушился очередной вал, и Люцифер позволил ему подхватить себя и пронести мимо плота.

Модести уложила свои густые волосы в пучок и скрепила резинкой. Она посмотрела на полосу песка среди скал, где они с Люцифером отдыхали между заплывами.

Два дня назад в море был сброшен контейнер с выкупом и благополучно доставлен сюда. Только вчера Модести узнала, что заплатившего зовут Джон Далл.

Джек Уиш и Боукер ликовали. Примерно те же самые чувства испытывала и Модести Блейз. Она прекрасно понимала, что Джон согласился на это с одной лишь целью: вызволить ее из плена. Кроме того, она понимала, что Вилли Гарвин находится не дальше чем в тридцати-сорока милях от их теперешнего пристанища, потому как дельфины мистера Гарсиа могли действовать именно в этом радиусе.

Но теперь Вилли был еще ближе. Полоса песка была тщательно выровнена, и чья-то рука нанесла на эту гладкую поверхность какие-то причудливые значки. Эти значки складывались в текст по-арабски, и Модести знала, что Вилли следил за ней накануне из какого-то укрытия, а потом выбрал это место, чтобы оставить для нее сообщение. Она со вчерашнего дня ждала сообщение, и наконец оно поступило. Модести стерла ногой текст на песке и, словно невзначай, повела правой рукой, давая понять, что она приняла к сведению его послание. Это на случай, если он наблюдал за ней откуда-нибудь из укрытия в скалах над бухтой.

Встав на колени, Модести извлекла из подола платья скрученную пачку из-под сигарет, на которой кое-что написала вчера ночью, пока Люцифер спал. Охранник из племени моро в настоящий момент следил за тем, как ныряет с плота Люцифер. Она стала искать красный камень, о котором шла речь в послании Вилли. Обнаружив валун размером с футбольный мяч, она откатила его в сторону, сунула в выемку пачку из-под сигарет и положила камень на место. Покончив с этим, она поднялась и побежала по песку к воде.

Ночь набросила свое черно-лиловое покрывало на бухту.

Наконец-то Вилли медленно поднялся на ноги. Он затратил два часа на то, чтобы достичь цели своего путешествия от того места, где сорок часов назад спрятал лодку в камнях на берегу к югу от заднего крыла дома.

Путешествие оказалось утомительным. Сначала джунгли, потом долгое наблюдение за тем, каков порядок несения караула у головорезов моро. После чего Вилли час полз на животе по открытой местности, где практически не за что было спрятаться.

Теперь он стоял в углу дома, образованном южным крылом фасада и ножкой Т, уходившей к горе. Под черной рубашкой у него была его обычная сбруя с двумя ножами, а в кармане брюк лежала коробка с предметами, необходимыми для оказания первой помощи. В записке, полученной им от Модести, говорилось, чтобы он появился налегке, но непременно захватил все свои медицинские принадлежности.

После раздумий он взял с собой кобуру с "магнумом" для Модести, но оставил ее вместе с сумкой там, где деревья начинали редеть и было много камней.

Чуть приподнявшись над подоконником, он увидел силуэт Модести. И окно, и ставни открывались внутрь. Модести поймала его руку, навела ее на один из прутьев решетки и чуть толкнула от себя. Прут слегка подался. Тогда Вилли, обхватив левой рукой решетку, правой потянул за надпиленный прут. Когда он подался еще на три дюйма, Вилли нажал сбоку и в конце концов отогнул, образовав проем в пятнадцать дюймов. На то, чтобы протиснуться в эту щель, ему понадобилось никак не меньше минуты. Модести помогала, поддерживая его, чтобы он поменьше шумел.

Теперь они стояли в ванной комнате и смотрели друг на друга. На Модести был не по размеру большой мужской халат и она крепко держала Вилли за руки. В темноте он еле-еле различал черты ее лица.

Затем Модести отпустила его руки, закрыла ставни и зажгла свет. Вилли тревожно посмотрел на нее, но она только улыбнулась.

- Все в порядке, Вилли-солнышко, - сказала она тихим голосом, но не переходя на шепот. - Я по ночам часто то зажигаю, то гашу свет. Охрана к этому привыкла. Я закрыла ставни, чтобы они не видели перепиленный прут.

Тогда Вилли показал большим пальцем себе за спину, на дверь, и вопросительно поднял брови. Модести приоткрыла дверь и кивнула на Люцифера, который спал при свете красного ночника. Вилли перевел взгляд со спящего на лицо Модести. Она чуть покривилась и пожала плечами. Прикрыв дверь, она сказала:

- Он не проснется до рассвета, если не случится землетрясение. - Потом она села на край ванны. Несколько секунд она пристально смотрела на Вилли, потом положила ему на щеку ладонь и шепнула: - Бедный...

- Немного поволновался, - неохотно признал Вилли. - Но теперь все о'кей. Ну, каков расклад, Принцесса?

- Сначала расскажи, что у тебя. Быстро. У нас времени в обрез, но я должна знать.

Вилли быстро поведал ей обо всем, что он предполагал, что предпринимал и чего добился, с тех пор как они последний раз виделись на Зильте. Когда он закончил, она заметила:

- М-да, я сказала Стиву Колльеру, что ты не будешь сидеть сложа руки, но такой прыти я просто не ожидала. А ты рассказал Джону Даллу о дельфинах?

- Да, и он все это проверил. Теперь он куда охотнее верит в дельфинов, чем в то, что человек может предсказывать, кто когда умрет.

- Но Люцифер действительно обладает таким даром, - сказала Модести. Она кивнула в сторону двери. - Но он не ведает, что творит. За всем этим стоит человек по имени Сефф. Два года он проверял, как предсказывает кончины Люцифер, и в то же время изготовлял и рассылал по складам в разные порты мира контейнеры. В общем все оказалось примерно так, как мы и предполагали. Люцифер предсказывает естественные кончины. Кроме того, у них есть список лиц, которых они подвергают шантажу, угрожая смертью. Джек Уиш организует ликвидации, исправляя ошибки Люцифера или убирая несговорчивых клиентов. Ты должен знать это, если я отсюда не выберусь.

- Не выберешься?

- Существует и такая вероятность. Короче, слушай меня внимательно. Мне есть что тебе рассказать.

Модести говорила пять минут, и Вилли слушал не перебивая. Он сильно удивился, услышав ее рассказ, как Люцифер взял верх над ней в поединке в доме на Зильте, предвосхищая все ее ходы, но особенно больно ударил его рассказ о вшитой в тело капсуле с цианидом. Модести упомянула об этом в самом начале, но когда она закончила, его мускулы были по-прежнему напряжены, руки вцепились в ее запястья, а загорелое лицо было мертвенно-бледным. Сейчас Вилли напоминал гигантскую пружину, сжатую до упора.

- Боже правый... - Он покачал головой. - Сволочи... мерзавцы... - Он не находил слов, чтобы выразить все, что его переполняло. - Ничего, я с ними за это посчитаюсь.

- Хорошо, но только попозже. Сейчас мне нужно, чтобы у тебя не дрожала рука.

Он ослабил свои тиски и немного пришел в себя. Модести высвободила руки, а он, тяжело вздохнув, вытащил аптечку.

- У нас нет новокаина, Принцесса. Только морфий.

- Я потеряю сознание. Усилием воли.

Он кивнул и добавил:

- Скальпеля тоже нет. Есть ножницы и пинцеты. Попробую ножом.

- Я вообще-то долго носила в подошве сандалии бритвенное лезвие, но сейчас, может, позаимствовать у Люцифера? - Она взяла с полочки безопасную бритву и, развинтив ее, сняла лезвие.

Вилли вылил в ванночку дезинфицирующий раствор, прополоскал бритву, потом ножницы и пинцет.

Затем он выложил тампоны, коагулянт, иголку с ниткой, а также бутылочку с липкой жидкостью, которая застывала в пленку, со стороны напоминавшую кожу. Теперь его движения были быстрыми и уверенными. Несколько минут Вилли тщательно мыл руки под краном, потом прополоскал их в дезинфицирующей жидкости.

- Надрез был маленький, - сказала Модести. - Возможно, не осталось и следа, но я скажу тебе, где резать.

Модести скинула халат и опустилась на колени, положив обнаженный торс на табуретку. Затем, неловко вывернув руку, сделала ногтем отметку возле левой лопатки.

- Вот здесь, Вилли.

Он протер район предстоящей операции ваткой, потом стал ощупывать пальцами. Вскоре он произнес:

- Я ее чувствую. Она белая?

- Капсула? Да, белая. - Модести привстала и, сложив руки на коленях, сказала. - Дай мне три минуты.

Вилли присел на край ванны, стараясь не задевать руками одежды Модести. Постепенно Модести стала затихать, а глаза сосредоточились на каком-то очень отдаленном предмете. По истечении двух минут дыхание замедлилось так, что казалось она вовсе не дышит. По истечении трех минут она словно превратилась в изваяние. Но в ее прямой фигуре не было напряженности. Все мускулы мирно дремали.

Вилли Гарвин наклонился, посмотрел на один ее глаз. Зрачок был заметно расширен. Тогда он заслонил ладонью глаз от света, но зрачок никак не отреагировал. Удовлетворенный этим, Вилли бережно снова опустил Модести на табуретку. Он взял бритву и выкинул из головы все, кроме того, что ему предстояло сейчас сделать. Он провел бритвой по коже, отчего на коже вспыхнула тонкая алая полоска. Он надавил на лезвие сильнее, промокнул тампоном, потом сделал новый надрез, длиной в дюйм. Крови выступило немного, ибо сердце Модести билось в три раза медленнее, чем обычно.

Чтобы извлечь капсулу, требовался больший разрез, чем при ее помещении. Вилли положил лезвие в ванночку и двумя кусочками пластыря закрепил концы разреза.

Теперь он видел мускульную ткань. Но надо было поскорее найти то самое место. Он взял ножнички, осторожно ввел их внутрь - концы у них были гораздо тупее, чем лезвие бритвы, и следовательно, уменьшалась опасность проколоть ненароком капсулу. Так, капсула где-то левее. Он вытащил ножнички, промокнул разрез и затем снова ввел их, чуть разведя кончики. Когда он увидел, как под волокнами что-то забелело, он испытал большое облегчение. Он удлинил разрез и, не выпуская ножниц, другой рукой потянулся за пинцетом. Теперь нужно было извлечь капсулу, не повредив ее, и Вилли понял, что готов отдать один глаз за шпатель или пару хороших щипчиков.

Дважды он ухватывал пинцетом капсулу и дважды она выскальзывала, но он не осмеливался увеличить нажим. С третьего раза ему повезло. Мгновение, и смертоносная капсула уже лежала на загорелой спине Модести.

Вилли бросил эту гадость в умывальник, потом удалил кусочки пластыря. Теперь антисептики, пара швов нейлоновой ниткой. Пленка искусственной кожи. Никаких повязок.

Вилли присел на корточки и вытер вспотевший лоб полотенцем. Он завернул тампоны и пластырь в туалетную бумагу и спустил в унитаз. Вымыв руки, он убрал все инструменты в аптечку.

Операция была вроде бы совершенно пустяковой, и на спине Модести не осталось практически никаких следов. Но эти десять минут отобрали у Вилли гораздо больше сил и нервной энергии, чем проведенная им в свое время операция по удалению пули, однажды засевшей глубоко в ляжке Модести. Он с отвращением посмотрел на капсулу, белевшую в раковине. Модести по-прежнему неподвижно лежала грудью на табуретке, чуть повернув голову. Взгляд ее был таким же отсутствующим. Вилли бережно стал поднимать ее, пока она не выпрямилась, оставаясь на коленях. Затем, придерживая ее одной рукой, он начал легко массировать ее грудь пониже сердца. Вскоре дыхание стало отчетливее, и сердце забилось сильнее.

Три минуты спустя Модести уже стояла в накинутом на плечи халате и смотрела на капсулу в раковине. Ее начала бить дрожь, но Вилли обнял ее и держал до тех пор, пока дрожь не прекратилась.

Позже, по-прежнему уткнувшись подбородком в плечо Вилли, Модести спросила:

- Что такое вино "супернакулюм"?

- А!.. Это вино, которое заслуживает того, чтобы его выпили все до последней капли.

- Когда вернемся домой, закажем бочонок "супернакулюма"! - Она выпрямилась, и Вилли увидел, что на ее лице нет прежнего напряжения. Спасибо, Вилли-солнышко. Тебе надо успеть уйти до первого света.

- Боже! - ужаснулся Вилли. - Ты хочешь остаться здесь?

- Мы не можем пока нанести по ним удар. Стоит нажать кнопку, и Стив покойник. А если я уйду с тобой, то потом мне будет в десять раз труднее выйти на Стива и извлечь капсулу. - Она посмотрела на Вилли, который медленно, но верно усваивал информацию. - Ты отправляйся туда, где оставил лодку, и спрячься. Каждый вечер под красным камнем для тебя будет от меня записка. Скоро Стив пропилит прут. Я скажу ему, чтобы он прибавил темпа. А ты свяжись с Джоном Даллом, но будь краток. Только передай ему, что все в порядке и ты ждешь момента.

Вилли потер лоб ладонью и, покривившись, неохотно буркнул:

- Ладно, Принцесса. Оставить тебе "магнум"?

Она подумала мгновение, потом покачала головой.

- Заманчиво, но не надо. Сеффы и Боукер постоянно контролируют нас, держат пальцы на кнопке передатчиков. Особенно когда мы вместе и за едой. А Уиш очень лихо обращается с огнестрельным оружием. Четверых сразу мне не вывести из строя. И есть еще Люцифер. Не знаю, как сработают на сей раз его телепатические способности, но все равно рисковать не хотелось бы. Опять-таки мне негде носить "магнум". Они заставляют меня наряжаться в чонсам, а под ним ничего не спрячешь. Я и так еле спрятала веревку. Какое-то время она молчала, задумчиво поднеся к губам палец, потом сказала: - Впрочем, аптечку оставь. Вдруг мне удастся как-то пробраться к Стиву.

- О'кей. Как спина?

Модести повертела плечом.

- Нормально. Чуть побаливает в том месте, но вообще все отлично. - И с улыбкой добавила: - Лучше, чем после операции Боукера.

Две минуты спустя Вилли протиснулся через брешь. Восстановить прут было непросто, и все же легче, чем отогнуть его. При беглом осмотре никаких следов повреждении заметно не было. Когда Вилли оказался внизу, он три раза дернул за спущенную веревку, которую Модести позаимствовала у Гарсиа, после чего она убрала ее и аптечку на верх украшенного затейливой резьбой гардероба.

Она вернулась в ванную, посмотрела еще раз на белую капсулу и спустила ее в унитаз. Удостоверившись, что никаких следов посещения Вилли не осталось, Модести вернулась в спальню, сняла халат и надела зеленый чонсам, чтобы скрыть шрам на спине. Чтобы скрыть его от Люцифера, конечно, потребуется определенная словесная изощренность, но она уже неплохо научилась соответствующей лексике в общении с Князем Тьмы.

Кроме того, Люцифер в этом отношении не был так опасен, как Сефф и его подручные.

Вилли Гарвин углубился в джунгли на двести ярдов. Еще немного, и он двинется в южном направлении к берегу, а там, скрываясь среди камней, доберется до крошечной бухточки, где прятал лодку. Он пробрался через заросли кустарника и оказался на холме высотой пятьсот футов, который спускался к берегу. Он решил, что лучше спускаться отсюда по прямой между деревьев. Вилли поставил свою черную сумку на самую верхушку скалы, чуть толкнул ее вниз, и она заскользила по склону, усыпанному прелыми листьями и останками растительности.

И тут часть холма с грохотом взлетела на воздух, отчего Вилли сбило с ног словно ударом огромной кувалды. Японская мина, дремавшая двадцать пять лет, наконец нашла себе жертву.

Вилли Гарвин не услышал эха от взрыва. Он летел, кувыркаясь, в предрассветном прохладном воздухе.

Глава 18

Сефф побрился и надел свой обычный черный костюм. Он стоял спиной к большой яркой картине - пейзажу работы неизвестного, и причем справедливо неизвестного художника. Рядом с ним на стуле сидела Регина, тоже полностью одетая, но ее седеющие волосы были распущены. На бледных щеках проступал румянец возбуждения. В дальнем конце комнаты на кресле лежал Вилли Гарвин. С него была снята порванная рубашка, также сбруя с ножами и пояс с "магнумом".

За креслом стояли двое охранников моро. Один из них был Сангро, предводитель этого отряда, - крупный мужчина с плоским лицом и высокими скулами. К поясу у него был прикреплен боло, традиционный меч моро, страшное, остро отточенное оружие. Рукоятку украшал рыжий завиток волос, что означало начальственное положение Сангро.

Боукер, склонившись над Вилли, отметил, что тот без сознания. Потом он выпрямился и сообщил:

- Он приходит в себя. Не вижу ничего серьезного. Только царапины и ушибы.

Сефф посмотрел на Джека Уиша, чтобы удостовериться, что тот держит Гарвина под прицелом. Сефф подозревал, что Гарвин пришел в себя еще до того, как его внесли в комнату, и теперь симулировал обморок, выигрывая время.

Оценив ситуацию и затратив на это добрую минуту, Сефф сказал:

- Джек Уиш вас опознал, мистер Гарвин. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов и получить на них точные ответы. Во-первых, как вы нас нашли?

Вилли Гарвин потер лоб, потом глаза и сказал глухим голосом:

- Я ее искал.

- Искали мисс Блейз? Понятно. Но я хочу знать другое: как вам удалось нас найти?

Вилли действительно пришел в себя до того, как его внесли в комнату, и, набираясь понемногу сил, готовился к допросу. Смысл ответов должен был преследовать двоякую цель - во-первых, скрыть факт присутствия Джона Далла в этих краях и, во-вторых, создать впечатление, что он, Вилли, подорвался на мине, когда искал подступы к дому, а не уходил из него.

- Я все рассчитал, - говорил Вилли, обводя комнату мутным взглядом. Ваша добыча - стекляшки, порошок... золотишко. Значит, кто-то должен был у вас это покупать. Причем это один человек, который действует с размахом. Получается мистер Ву Смит из Макао. Больше некому.

Боукер с шумом втянул воздух, а Джек Уиш вздрогнул.

- Вы получили информацию от мистера Ву Смита? - осведомился Сефф резким фальцетом.

- Что за чушь! - фыркнул Вилли. - В Макао я вышел на одного из его ребят. С его корабля. Ну, вытянул из него, где вы прячетесь. Потом полетел в Манилу, а оттуда с острова на остров в маленькой лодочке. Без лишнего шума.

- С кем вы поделились вашими подозрениями? - последовал новый вопрос.

- С кем? А ни с кем!

- Лодка маленький, - подтвердил Сангро. - Мы нашел на берегу.

Сефф пропустил эту реплику мимо ушей. Не отрывая глаз от Вилли, он недоверчиво спросил:

- Вы прибыли сюда, никому не сказав о ваших планах?

- Ты, приятель, совсем опупел, - сказал Вилли. - Если бы я проговорился, тут крутилось бы пять флотилий. И если бы она и была жива, вы бы ее живо укокошили.

Несколько секунд в комнате стояло гробовое молчание, потом заговорил Уиш:

- Похоже на правду, Сефф. Они вообще-то всегда так работают. Сами по себе.

- Если бы он кому-то рассказал обо всем, что узнал, мы бы уже почувствовали это на своей шкуре.

- Мне тоже так кажется, - ровным голосом отозвался Сефф и вне какой-либо связи с предыдущим осведомился: - Гарвин умеет бросать нож?

- Как никто в этом мире, - ухмыльнулся Уиш.

- Ясно. Доктор Боукер, будьте добры, сходите за Люцифером и мисс Блейз. И, если вас не затруднит, попросите спуститься и мистера Колльера тоже.

- Значит, она тут? И живая? - подался вперед Гарвин.

- Пока да, мистер Гарвин. Пока да. Дальнейшее развитие ситуации в ваших руках. - И Сефф обнажил зубы и десны в страшной улыбке.

Модести Блейз слышала взрыв и прекрасно понимала, что он может означать. Она ругала себя на чем свет стоит за то, что не предупредила Вилли о японских минах в джунглях. Целый час она пыталась взять себя в руки и не думать о том, что Вилли может уже не быть в живых.

Сразу после взрыва дом загудел, как улей. Было непросто послать моро в джунгли разбираться, что там произошло, но Сефф был способен и на это. Затем, после немалых усилий по борьбе с отчаянием, она услышала, как возвращаются моро, как что-то объясняет Джек Уиш, и поняла, что случилось чудо и Вилли уцелел.

Все это время Люцифер проспал мертвым сном. Затем он пробудился и пожелал любить ее. Она улыбалась, несла какую-то чушь, пытаясь отговорить его от этого намерения, но тут появился доктор Боукер, отпер дверь и вызвал их.

Войдя с Люцифером в гостиную, она быстро оценила обстановку. Сефф стоял в другом конце комнаты, сунув руку в карман с передатчиком. Регина тоже сунула руку в сумочку. Кроме того, там присутствовали Джек Уиш и головорезы моро. Сейчас давать бой было бессмысленно. Она также увидела у стены Стивена с бледным, мертвым лицом. Затем она посмотрела на Вилли. На его лице появилось сочетание облегчения и досады. Он чуть приподнялся с кресла и пробормотал: "Принцесса", - но Сангро толкнул его назад. Она же посмотрела на Вилли со смесью испуга и удивления.

Сефф взглянул на Люцифера и отрывисто произнес:

- Очень благоприятная ситуация. К нам пожаловал мятежник, приятель мисс Блейз, который бросил тебе вызов, о Князь Тьмы.

Люцифер посмотрел на Вилли с явной заинтересованностью и спросил:

- Почему ты называешь ситуацию благоприятной, Асмодей?

Сефф развел руками и сказал:

- Как тебе известно, Люцифер, мы, твои верные слуги, сомневаемся в преданности тебе Модести Блейз. Сейчас как раз возникла благоприятная возможность проверить, как на самом деле обстоят дела. Мисс Блейз отлично владеет огнестрельным оружием. Вилли Гарвин отлично обращается с ножом. Пусть сойдутся в поединке. Если она действительно верна тебе, то твоей мощью и властью победит. Если же она притворяется, ее ожидает поражение, и тогда подозрения твоих верных слуг окажутся подтвержденными.

Наступила мертвая тишина. Регина смотрела на Сеффа, восторженно улыбаясь. Ухмылялся и Уиш. Колльер стоял ни жив ни мертв, втайне надеясь, что Люцифер отвергнет это предложение, и в то же время подозревая, что Люцифер настолько гордится Модести, что не упустит случая через ее победу подтвердить свою силу.

Сефф сделал блестящий ход, на этот счет не было никаких сомнений. Если погибнет Вилли, то Сефф ничего не потеряет. Если Модести - это будет означать, что Люцифер сам того пожелал. Затем можно будет спокойно избавиться и от Вилли. Правда, Люцифер останется без любовницы, но поскольку он уже утратил невинность, то не составит труда выписать умелую проститутку из Макао, которая будет поддерживать его в форме. Впрочем, это все были гипотезы.

Колльер заставил себя посмотреть на Вилли Гарвина. Тот сидел и пристально глядел на Модести. Колльер тоже перевел глаза на Модести. Она была явно ошеломлена, хотя и пыталась скрыть это от Люцифера. Но пальцы ее дрожали, и она поднесла руку к губам, чтобы унять дрожь.

Люцифер некоторое время пребывал в задумчивости, потом его лицо осветилось улыбкой, и он сказал:

- Да, Асмодей. Верно. Модести сделает это, и тогда мы посмотрим.

- Она согласна? - спросил Сефф, и все собравшиеся уставились на Модести. Она опустила руку и в упор посмотрела на Вилли. Стив заметил, что ее губы превратились в тонкую линию и в глазах появилась отчаянная решимость. За десять секунд она просчитала все варианты и пришла к нелегкому решению.

- Жаль, - сказала она. - Постарайся, Вилли.

- Мы с тобой? - недоверчиво переспросил он. - Что за дела? И кто это такой? - Он ткнул пальцем в сторону Люцифера.

- Неважно, кто тут кто, - устало отозвалась Модести. - Вопрос в том, ты, я или мы оба. У нас нет выхода, и не проявляй рыцарской галантности. Ей нет места, когда дело доходит до развязки.

Прошло тридцать свинцовых секунд, и на лице Вилли удивление уступило место горечи и затем ярости.

- Лучше бы я остался дома, - сказал он жутким голосом, медленно обводя взглядом комнату. - Можно было бы запросто рискнуть, и двоих бы мы забрали с собой. Но будь по-твоему. Или я, или ты.

Легкий туман плыл над бухтой. Вилли Гарвин глядел сквозь дымку на утреннее солнце. Он стоял на вершине холма.

- Против солнца не пойдет, - сказал он и повернулся к дому в девяти шагах от начала обрыва.

Сангро собрал всех своих подчиненных, и теперь они толпились в радостном, почти праздничном возбуждении. Джек Уиш принес "кольт" для Модести с одним-единственным патроном в барабане. Именно это оружие было при ней тогда, на Зильте. Она же надела пояс поверх чонсама и стала проверять револьвер, а Сангро стоял за ее спиной с винтовкой, нацеленной ей в голову. Сефф, Регина, Боукер и Люцифер сгрудились чуть сзади в стороне. Головорезы моро толпились справа и слева.

В тридцати футах от Модести, лицом к ней, стоял Вилли Гарвин. Вокруг него не было ни души. К нему подошел Джек Уиш, держа за рукоятку один из ножей Вилли. Он опустил его в пустовавшие ножны сбруи, надетой поверх обнаженного торса Гарвина, и сказал:

- Неплохой ножик, приятель.

- Неплохой, - кивнул Вилли. Уиш махнул рукой Сангро, чтобы тот отошел назад, и сам расположился между противниками, но так, чтобы не попасть на линию огня. В одной руке у него был тяжелый "кольт-коммандер", а в другой белый платок.

- Внимание! - возвестил он. - Когда я махну белой тряпкой, можете начинать.

Колльер, стоявший чуть поодаль от Сеффа и его подручных и тоже находившийся под прицелом винтовки одного из моро, тихо, но отчаянно ругался. От перенапряжения лицо и руки Стива судорожно дергались.

Платок упал. Тотчас же взметнулись две руки. Вилли вроде бы даже не коснулся ножа, но тот уже был у него в руке, а затем полетел вперед. Модести одновременно увернулась и выстрелила. Вилли Гарвин закачался. Рукой он держался за живот. Какое-то время он стоял неподвижно, потом чуть присел, глядя на Модести. Она словно окаменела в той позе, в которой застал ее выстрел. Рука с револьвером застыла на уровне талии. Ветерок шевелил подол ее зеленого чонсама.

Колльер посмотрел на Вилли и увидел, что рука, прижатая к животу, окрасилась алым. Между пальцами текла кровь. Головорезы моро коротко загомонили, но тут же стихли. В воцарившемся безмолвии Колльер с сорока шагов слышал хрипящее дыхание Вилли.

Но он не падал. Донесся его тихий, но отчетливый голос.

- Лучше бы ты прикончила меня сразу. - В его интонациях была досада.

Потом Вилли повернулся и, шатаясь и тяжело дыша, двинулся к краю обрыва. Он сделал еще один шаг и полетел вниз головой вперед. Рука Модести с пистолетом упала вниз. Она медленно двинулась к обрыву. За ней последовали Сефф, Регина, а также все остальные.

Колльер рыгнул, сплюнул и, вытерев лоб, тоже приблизился к краю.

Внизу, на мокром песке, лицом вниз лежал Вилли Гарвин. При падении он явно ударился об один из камней, которыми была усеяна полоса песка. И камень, и лицо Вилли были залиты красным.

- Теперь ты убедился, Асмодей, - сказал Люцифер с величественным спокойствием. - Теперь вы все убедились!

Набежавшая волна обдала брызгами тело Вилли. Модести повернулась к Колльеру и хрипло сказала:

- Я не могла стрелять в голову. Не могла...

Колльер отвел взгляд и снова посмотрел вниз на Вилли. На берег обрушился огромный вал. Он подхватил тело Вилли, закрутил его в своем водовороте и потащил назад, мимо плота Безжизненная фигурка странно болтала руками и ногами. Теперь уже его тело потащило мощное течение у южного мыса. Колльер только увидел, как мелькнуло загорелое тело Гарвина раз, потом другой, проплывая мимо лодок моро.

Люцифер обнял Модести за плечи и, улыбнувшись, сказал:

- Не горюй. Этому человеку настала пора опуститься в нижние сферы. Это я принял решение, а тебя использовал лишь как орудие, чтобы успокоить Асмодея.

Колльер все смотрел на море. Вскоре тело Вилли растворилось в пелене тумана.

- Она сделала свое дело отлично, - сказал он.

День показался Колльеру бесконечным. Он обошелся без завтрака и посвятил остаток утра длинным и малоудовлетворительным экспериментам с Люцифером и Боукером. Внутренне он был совершенно раздавлен. Он понимал, что у Модести не нашлось другого выхода и что она приняла вполне реалистическое решение. Причем не надо было даже говорить "жестоко реалистическое". В этом царстве безумия сама по себе реальность была жестокой.

У Модести не было другого варианта действий, если не считать самоубийства, ради того, чтобы отправить на тот свет кого-то из окружения Сеффа. Поэтому Колльер прекрасно понимал, что не следует поражаться тому, что она отвергла этот путь. И тем не менее он был страшно шокирован.

Колльер лишь делал вид, что ест свой ленч, и не слышал, о чем толковали Сефф и Регина. После ленча Модести и Люцифер удалились. Скорее всего, в спальню. Сефф же пригласил Колльера в свою мастерскую и показал ему промышленные алмазы, которые находились в контейнере, доставленном Плутоном и Велиалом.

- Прогресс налицо, мистер Колльер, - сказал Сефф почти дружеским тоном. - Наши начинания увенчаются успехом, если мы все будем действовать сообща. Разумеется, не исключено, что рано или поздно кто-то подложит бомбу в сам контейнер и Плутона с Велиалом разорвет на куски. Но взрыв не оставит улик, а мистер Гарсиа очень доволен тем, как проходит дрессировку резервная пара дельфинов. - Он приподнял пакет с алмазами и сказал: - Пусть это напоминает вам о необходимости прилагать все усилия в работе. Чем лучше выступает Люцифер, тем сговорчивее оказываются наши клиенты.

Только примерно за полчаса до наступления темноты Колльер оказался с глазу на глаз с Модести. Он поднимался от берега, пытаясь заставить себя настроиться на чертов обед. Она же спускалась по тропинке от дома, а за ней тащился охранник. Колльер остановился, не зная, что и сказать.

Модести посмотрела на него без тени улыбки и сказала:

- Я все понимаю, Стив, но, что бы ни случилось, твоя задача - выжить.

- Следуя твоему примеру, - сказал он, и, лишь когда эта фраза слетела с его губ, он понял, как чудовищно жестоко она звучит.

Модести серьезно смотрела ему в глаза.

- Нет, мой пример тут ни к чему. Тебе такое не угрожает. Просто не совершай опрометчивых поступков. Постарайся продержаться еще немного. - Она снова посмотрела ему в глаза, а потом продолжила свой путь к берегу.

Выстрел грянул через сорок минут, когда Стив уже был дома. Сефф вышел из мастерской, Боукер и Уиш выбежали из дома, чтобы понять, что случилось. Пять минут спустя они вернулись вместе с Сангро и охранником, наблюдавшим за Модести. Он что-то горячо говорил и жестикулировал. Сангро переводил.

- Она плавала одна. Это случалось раньше, но сейчас наступала темнота. Когда охранник посмотрел, то увидел, что она уже миновала плот и оказалась у южного мыса. Ее понесло течение, и она вовсю работала руками и ногами. Охранник выстрелил один раз, но было довольно темно, и, скорее всего, он не попал. Затем она оказалась уже за привязанными катерами, и больше он ее не видел в сумерках.

- Все катера и лодки на месте? - спросил Сефф. - Я имею в виду и лодку Гарвина.

Сангро кивнул. Колльер стоял и слушал. Он был в таком ступоре, что никак не смог отреагировать на это.

"Твоя задача - выжить", - сказала она ему. А сама...

- Рехнулась, - бормотал Джек Уиш, мотая головой. - Спятила.

- Смерть Гарвина ее очень потрясла, - буркнул Боукер. - Она застрелила его, но сама жить не смогла.

- Вы полагаете, доктор Боукер, что это самоубийство? - осведомился Сефф.

- Навязчивое желание выйти из неприятной ситуации... У нее могла быть смутная надежда, что ей удастся обогнуть мыс, но это, конечно, не главный побудительный мотив поступка...

- Спятила, - повторил Джек Уиш. Сефф молча встал и вышел из комнаты. Он прошел в свою мастерскую, отодвинул панель за одним из верстаков. Потом включил передатчик, выждал полминуты, чтобы тот нагрелся, затем нажал на клавишу.

Он держал ее целую минуту, потом выключил передатчик, задвинул панель и вернулся назад.

- Какими бы мотивами ни руководствовалась эта особа, - сказал он, теперь она, несомненно, мертва. Нам придется сообщить Люциферу, что она отправилась в нижние сферы. Разумеется, в соответствии с его пожеланием. Он посмотрел через комнату. - Имейте это в виду, мистер Колльер.

Только тут до сознания Колльера дошел смысл того, что сделал Сефф.

Без четверти двенадцать Модести вышла на берег в той крошечной бухточке, где Вилли Гарвин спрятал несколько дней назад свою лодку. Она не сомневалась, что это именно то самое место, ибо джунгли здесь подходили к самому берегу.

Четыре часа назад, когда течение вынесло ее из бухты, она резко свернула на юг, чтобы выбраться из этого потока. Какое-то время она двигалась в западном направлении, пока не поняла, что теперь течение ей не помеха и пора поворачивать снова на восток. К одиннадцати, описав полукруг, она опять оказалась у южного мыса бухты, только с внешней стороны, где не было уже никакого течения и между ней и бухтой громоздились скалы.

Взошла луна. Модести двигалась вдоль скал у самой кромки воды. Так она преодолела расстояние в милю, а потом стала огибать склон горы, где застывшая лава образовывала на берегу выступ. Завернув за него, она и обнаружила ту самую бухточку. Она стала подтягиваться, чтобы взобраться на камень, и тут почувствовала, как к ней протянулась рука. Это был Вилли Гарвин.

- Привет, Принцесса. Не знал, когда тебя ожидать, - говорил он, подводя ее к углублению в скале. - Думал, что придется прокуковать тут не один день.

- Выдалась удобная минутка, - сказала она и улеглась на еще теплый от дневного солнца камень. - Ты связался с Джоном Даллом?

- Нет. - Вилли присел рядом с ней на корточки. - Передатчик был в сумке со всем прочим снаряжением. Взлетел на воздух, когда рванула мина.

- Хорошо, что не с тобой за компанию.

- Мне сильно повезло. - Он рассказал, как все это произошло. Модести перевернулась на живот, он расстегнул чонсам и стал осматривать ее спину. Разрез был в порядке. - Никаких проблем у тебя со швом не было, Принцесса?

- Нет, первые полчаса поболело, потом прошло. Ну, а ты как ушел, Вилли?

- Легко. Особенно когда меня отнесло чуть подальше и я мог подышать. И туман, конечно, помог. Успел обогнуть мыс приплыть сюда, пока эти бандиты снова не заступили на вахту.

Модести села и стала застегивать платье. Вилли отлично плавал и мог выбраться из потока быстрее, чем она. Модести, собственно, на это и рассчитывала.

- Ты меня напугал с кровью, - сказала она. - Мне даже показалось на какую-то долю секунды, что я в тебя попала.

Даже в темноте его зубы сверкнули в улыбке.

- Это то, что мы, актеры, называем "войти в роль". Нет, тот трюк на скале достоин "Оскара". Когда я вытаскивал нож, то маленько резанул себя по пальцу, вот тебе и кровь. Крови немного, а эффект большой.

- Сейчас с порезом все нормально?

- Абсолютно. Могу тасовать колоду.

Она с облегчением вздохнула.

- Хорошо, что ты сразу меня понял, когда Сефф предложил это маленькое развлечение. Они так на меня все таращились, что особенно переигрывать было опасно.

- Я все сразу усек.

- К сожалению, я не могла сказать тебе, что там каждые несколько секунд набегает большая волна и может утащить тебя в бухту.

- Я это знал. Я же оставлял тебе весточку на песке. Я успел все понять.

- Как прошло падение?

- Отлично. Куда лучше, чем тогдашний прыжок с парашютом. Никаких проблем. Песок был мокрый, и я нормально приземлился, а потом подкатился к камню.

- Выглядело правдоподобно. - Модести встала. - Ладно, хватит отдыхать, Вилли. Они не нашли каноэ?

- Нет. Я спрятал его сразу же, как только высадился. - Он исчез в кустах, потом вернулся с двумя мешками. Он хорошо знал свое дело и начал раскладывать части лодки. Модести ему помогала. Они разложили деревянный каркас, потом стали натягивать прорезиненную парусину.

Пять минут спустя они уже отплыли от берега. Модести сидела впереди, Вилли сзади. Когда они наладили весла, Модести спросила, может ли Вилли отыскать корабль Далла.

- Да, он должен стоять на якоре у одного из маленьких атоллов. Я знаю координаты. Как только прибыл сюда, все проверил по карте.

- А где компас?

- Привязан к ноге. Он был в мешке с каноэ.

- Далеко плыть?

- Тридцать пять миль. Плюс-минус миля. Придется, правда, сделать крюк, чтобы обойти бухту, поэтому получится все сорок. Нам еще повезло. Если бы мы с Джоном договорились о встрече к западу от места сброса контейнера, пришлось бы пилить все восемьдесят.

- Грести часов шесть. Ничего, полезно для фигуры. Вперед, Вилли-солнышко. Время не ждет.

Они одновременно взмахнули веслами, и каноэ бесшумно выскользнуло из бухты и вышло в море.

- Когда доберемся до Далла, выпьем за здоровье Гарсиа. Это, как ты выражаешься, супернакулюм. Если бы не он, у нас ничего бы не вышло.

- Гарсиа? Этот дрессировщик дельфинов?

- Это получеловек-полурыба. Не удивлюсь, если у него есть жабры. Но так или иначе, Гарсиа очистил эти места от акул. А это было как нельзя кстати. У тебя был порез на руке, а кровь притягивает акул.

Молчание длилось недолго. После того как они шесть раз взмахнули веслами, Вилли буркнул:

- Во напасть! Я даже как-то не подумал об акулах. Ее спина ритмично двигалась перед его глазами. Модести мелодично рассмеялась:

- Ну и денек! Я не предупредила тебя о минах, ты не подумал об акулах... Нам сильно повезло, Вилли-солнышко.

Глава 19

Джон Далл растолкал спящего Вилли, поставил ему на колени полный поднос и сел на один из двух стульев в маленькой каюте. День клонился к вечеру. Одиннадцать часов назад Вилли и Модести причалили на каноэ к "Самарканду", и десять часов назад они получили возможность выспаться.

Вилли посмотрел на огромный бифштекс, увенчанный яичницей, и на дымящийся кофейник. Потом он перевел взгляд на Далла и, широко улыбнувшись, сказал:

- Привет, старина миллиардер. Выходит, жизнь прекрасна и удивительна?

- Пока да, - сказал Далл, закуривая сигару. - Об этом-то и разговор. Мы можем удержать Модести с нами? А то она рвется обратно!

- Нет, - сказал Вилли, впиваясь зубами в бифштекс и качая головой. Не трать понапрасну патроны, Джон. Если мы высадим десант, Стиву Колльеру хана. Надо сперва обезопасить его.

- Уже многие погибли в этой афере, - сказал Джон Далл. - Колльер станет последним, и то если Сефф решится да это. Получается, что так мы рискуем двумя, а не одним.

- Колльер - друг.

- Твой?

- Модести. - Вилли поднял голову и добавил: - Большой друг.

- Ясно. - Далл затянулся сигарой. До этого он нервничал и волновался. Последние слова его разозлили. - Извини, если я заставил тебя выдать ее сердечную тайну.

- Ты же ее знаешь. Она тут ничего никогда не скрывает.

- Еще раз извини. - Далл криво улыбнулся. - У меня приступ ревности. Глупо... - Он помолчал и сказал: - Вообще-то я отнюдь не супермен, но если бы оказался там, где теперь Колльер, то уж как-то попробовал бы разобраться сам, а не ставить под удар жизнь Модести. Вашу с Модести жизнь, - вежливо поправился он.

Вилли только махнул вилкой, давая понять, что все понимает.

- Это ее не остановит, - сказал он. - Теперь мы перехватили инициативу. Сефф-то считает, что мы уже на том свете, а потому получается, что мы играем с ним краплеными картами. Кроме того, она хочет забрать от них и Люцифера.

- Кого?

- Привет! - весело воскликнула Модести от двери. - Как ты поживаешь, Джонни?

На ней была мужская пижама на несколько размеров больше. Далл знал, что она надела ее исключительно из-за отсутствия халата, потому как спала голой. Волосы она заплела в две косички, лицо было свежим после умывания и без грима. Глаза весело сверкали. Это была единственная женщина в мире, подумал Далл, которая называла его Джонни.

- Отлично, - сказал Далл. Он выбросил сигару в иллюминатор и, когда Модести вошла в каюту, обнял ее и крепко поцеловал.

Вилли Гарвин пробормотал:

- Миллионеры всегда поживают отлично, - и занялся бифштексом.

- Осторожнее, спина, - предупредила Модести, когда Далл предоставил ее устам свободу.

- Извини. Забыл.

- Я ничего не почувствовала. Но ваш милый доктор осмотрел надрез и сказал, что все в порядке. - Модести села на койку и спросила: - Почему Вилли завтракает, а я нет? Я, между прочим, ничем не хуже его.

- Думал, ты еще спишь. Сейчас крикну, чтобы принесли.

Далл двинулся к двери, но она остановила его словами:

- Я могу потерпеть еще пять минут. Что ты говорил о Люцифере?

Далл постоял, потом вынул сигару, закурил ее и сказал:

- Тактика ясна. Сначала спина, потом завтрак, потом Люцифер.

- Джон, - рассмеялась Модести. - Я и не собиралась морочить тебе голову.

- Я понимаю. - Он не улыбнулся и вообще держался натянуто. - Только вызволение Люцифера - это большой дополнительный риск. Скажи на милость, зачем ставить на кон собственную голову ради того, чтобы не пострадал псих, который последние три недели только и знал, что трахал тебя? Эта логика мне непонятна.

На какое-то мгновение ее лицо окаменело, но на нем снова появилась улыбка.

- Ты большой хитрец, Джонни, - сказала она. - Ты хочешь, чтобы я разозлилась, напустилась на тебя, а ты хлопнул бы дверью и велел своим морским пехотинцам выполнить твой приказ. Нет, Джонни, если ты хочешь меня перехитрить, это надо делать на холодную голову.

- И что же?

- А то, что мне хотелось бы сохранить наши дружеские отношения. - В ее словах не было угрозы, только сочувствие.

- Ладно, - махнул рукой Далл. - Пусть так. Но все-таки вопрос, который я задал, вполне заслуживает ответа.

- Да, Люцифер - псих, - спокойно сказала Модести. - Но он не так уж и плох. Он не причинил мне никакого вреда. И он страдает. И вообще, учитывая его манию, должна сказать, что он довольно хорошо выполняет свои функции. Если бы он и впрямь управлял Царством Тьмы, то это оказалось бы не самым страшным местом во Вселенной. Ну а если дело дойдет до последней разборки, то Сефф его уберет, потому как Люцифер слишком много знает. И Стив Колльер тоже.

- Ладно. - Далл помолчал, затем медленно заговорил: - То, что я скажу, прозвучит жестоко, но он болен неизлечимо. И раз он страдает, то жизнь ему в тягость. Не лучше ли тогда умереть?

- Не знаю, Джонни. Я пока что не имела возможности узнать, что испытывают мертвецы.

Она стояла и машинально заплетала косу, которая начала расплетаться. В большой не по размеру пижаме Модести очень напоминала школьницу, и ее вид вдруг вызвал в Далле волну нежности и симпатии, которые не имели ничего общего с теми удовольствиями, которые хранила его память о временах их романа. Эти чувства никак нельзя было назвать отцовскими. Далл понимал, что они не могли бы возникнуть без желания физической близости, которое она пробуждала в нем и которое сейчас мирно дремало. Это чувство...

Далл поглядел на Вилли. Тот перестал жевать и тоже смотрел на Модести Блейз с выражением, которое Далл не мог точно расшифровать, хотя ему казалось, что сейчас Вилли охватило то же самое чувство, что и его.

На какое-то мгновение Даллу показалось, что он понял, какие незримые узы связывают этих двоих, но прежде чем он успел ясно сформулировать это для себя, ощущение исчезло.

Не давая усталости, накопившейся за эти недели, взять верх, Далл встал и сказал:

- О'кей, моя дорогая. Ты хочешь вытащить Колльера, потому что он твой друг. Ты хочешь вытащить Люцифера, потому что не знаешь, что такое быть мертвецом. Ладно, продолжай в том же духе. - Далл выдавил из себя улыбку. В добрый час.

Вилли Гарвин снова принялся за еду.

- Кстати, у покойников еще какое-то время растут усы, - с важным видом сообщил он. - Я это узнал, когда ошивался в Рио...

- У тебя там, наверно, была девушка? - осведомилась Модести.

- Точно. Как это ты угадала? Ее папаша имел похоронную контору, и она ему там помогала. Покойничков они держали в погребе на армейских койках. Она брила их каждые двенадцать часов, а я ассистировал. Беда в том, что, когда ты растягиваешь кожу, чтобы как следует провести бритвой, кожа так и остается растянутой. Вся хитрость - в умении потом расправить им физиономии, чтобы они выглядели как положено.

- Он шутит? - спросил Далл.

- Мне всегда хотелось так думать, - сказала Модести, пожимая плечами. - Но посуди сам - можно ли придумать такое?

- Исключено, - помотал головой Далл.

- Я не договорил, - с достоинством возразил Вилли. - Самое смешное, что в первый раз я жутко опозорился. Брил, значит, покойника и очень старался, потому как мои новые друзья работали не за страх, а за совесть. Я встал коленом на кровать, чтобы перегнуться и побрить дальнюю щеку, но кровать провисла, покойник с ней, из легких его вырвались остатки воздуха, и он вдруг как на меня рявкнет.

- Боже! - воскликнул Далл.

- Потом-то Розита рассказала мне, что такое случается сплошь и рядом, - отозвался Вилли с набитым ртом, - но тогда я чуть не подпрыгнул до потолка.

Модести недоверчиво посмотрела на него и сказала:

- Наверно, я не права, но все-таки надо тебе подыграть. Ну, в чем же была твоя ошибка?

- Я дернулся, - скорчил гримасу Вилли, - причем с бритвой в руках. Потом Розите пришлось возиться и пришивать тому парню ухо обратно.

Далл поперхнулся дымом, не в силах сдержать смех. Модести встала, также вынужденная сражаться с приступом непроизвольного хохота.

- Вилли, ты просто невозможный человек, - сказала она, пытаясь придать интонациям строгость. - Не понимаю, как ты можешь уплетать бифштекс и рассказывать такие страсти!

- Такой уж у меня талант, Принцесса, - скромно признал он и смущенно хмыкнул.

Два часа спустя на главной палубе под изумленным взором десятка с лишним профессионалов Модести проверяла, как выдерживает ее плечо тренировочный поединок с Вилли Гарвином.

- Ладно, Вилли, - сказала она, переводя дыхание, когда он вставал на ноги. - Все в порядке. Вечером работаем.

Последующие два часа прошли в больших хлопотах. Лебедка спустила на воду гидросамолет.

Затем самолет взлетел. А в нем - Модести, Вилли и Джон Далл.

Летчик взял ручку от себя, потом выровнял машину на пятнадцати тысячах футов. Самолет развил скорость сто тридцать миль в час, и вскоре оставшиеся на "Самарканде" уже не слышали гула его двигателей "пратт-уитни" мощностью четыреста пятьдесят лошадиных сил. Это был моноплан "Бивер" с двумя дверцами по обе стороны фюзеляжа. Модести сидела в кресле второго пилота справа. На ней был черный боевой костюм, и лицо ее было также затемнено особым маскировочным кремом. На бедре у нее висела кобура со вторым "кольтом" тридцать второго калибра.

Она посмотрела назад, туда, где сидели Далл и Вилли, и сказала:

- Через десять минут, Вилли.

- Ясно, - отозвался тот и без спешки начал собирать парашютный ранец.

Далл наблюдал за его движениями, чувствуя, как у него деревенеют мускулы. Когда Вилли надел ранец на спину, он взял в руку черную парусиновую сумку длиной в три фута. К ручке была прикреплена веревка. Свободный конец он привязал к бедру, после чего снова сел на место.

- Хорошая ночка для работы, - сказал он, стараясь перекрыть рев моторов. - Ясно, но луна маленькая. Думаю, нормально приземлимся.

- Если только эти бандиты моро не смотрят на небо, задрав головы, мрачно заметил Далл.

- Если они смотрят, то не на небо, а на море.

- А вдруг услышат самолет? Тогда увидят и огни.

- На здоровье. Когда мы откроем парашюты, то окажемся на полмили южнее самолета и на пару миль ниже. Им придется успеть нас заметить за десять секунд.

- Как знаете, - устало пожал плечами Далл.

Вилли смотрел вперед. Модести глядела вниз перед собой, где расстилался черный бархат моря, в котором лишь изредка поблескивало отражение луны и встречались более темные пятна-острова.

- Я бы хотел сделать один пробный заход, мисс Блейз, - сказал летчик. - А то не дай Бог сброшу вас в море или куда-то не туда. - Он чуть кивнул в сторону Далла. - Тогда беда...

- Это слишком рискованно, - возразила Модести. - Когда мы прыгнем, продолжайте двигаться по тому же курсу, а когда пролетите миль двадцать, поворачивайте назад, к кораблю. Но не раньше. - Она повернула голову и улыбнулась летчику. - Не волнуйтесь. Главное, ведите машину. Остальное наша забота.

Летчик скорчил мину и кивнул.

Впереди Модести увидела три более темных пятнышка - это были те самые острова, которые она выглядывала. Если двигаться строго на север от двух из них, то вскоре самолет окажется чуть севернее бухты, у которой стоял дом Сеффа.

- Немножко правее, - сказала Модести. - Отлично. Так держать. Скоро увидите огоньки - это как раз то, что нас интересует. Не беспокойтесь, что мы окажемся севернее и над морем. Так нужно.

Она поднялась с кресла и перешла к Вилли, который помог ей надеть парашют, затем он пристегнул еще одну сумку к ее бедру, обмотал свободный конец вокруг сумки и закрепил ее у груди. Вилли удостоверился, что все как следует упаковано и привязано и нигде не торчит никаких концов. То же самое он проделал и со своей сумкой, зафиксировав ее на груди. Затем они внимательно оглядели друг друга, проверяя, все ли в порядке. Далл с облегчением убедился, что они, по крайней мере, хотят избежать ненужного риска из-за возникновения каких-то накладок. Модести посмотрела на него и сказала:

- Открой дверь, Джон.

Обычно дверцы "Бивера" открывались наружу, но у этой машины несколько часов назад дверцы были переделаны и открывались внутрь. Далл встал и, подойдя к каждой из них поочередно открыл и, придерживая, чтобы ветер не хлопнул ими со всей силы, отвел назад и закрепил крюком. Когда обе дверцы оказались открытыми, по кабине загулял такой сильный сквозняк, что Далл порадовался предохранительному тросу, который образовывал своеобразную сбрую на его груди и позволял перемещаться по самолету в необходимых пределах.

За последние сорок восемь часов Модести Блейз успела пережить многое. Из нее извлекли капсулу с ядом, она сочла Вилли погибшим, снова встретилась с ним, имитировала смертельный поединок, четыре часа плыла по морю, потом шесть часов гребла в каноэ, десять часов проспала, потом проверила, как работает плечо, устроив тренировочный бой с Вилли, тщательно подготовилась к новой операции.

А теперь...

Раскинув по сторонам руки и ноги, держа тело горизонтально, Модести испытала уже знакомое ей чувство, что она просто лежит неподвижно над землей, а снизу дует сильный ветер.

Затем она немножко подтянула руки и ноги, приняв позу лягушки, и сделала поворот на сто восемьдесят градусов. Теперь она летела лицом к побережью, точно так же, как и Вилли, который был чуть впереди и поглядывал на нее через плечо.

Модести поняла, что он увидел ее, потому что изменил позу. Теперь он прижал руки к верхней части бедер, а ноги поставил параллельно земле, чуть наклонив верхнюю часть туловища вперед. Модести приняла такое же положение.

Они неслись в свободном падении со скоростью сорок миль в час, но сначала Вилли несколько погасил скорость своего полета, чтобы Модести могла поравняться с ним. Они находились над морем. Перед ними слева были гора и джунгли, справа северный мыс бухты.

Модести снова чуть изменила положение туловища, чтобы видеть Вилли. Они падали уже двадцать секунд, причем так, что берег приближался. Модести хотелось посмотреть на альтиметр, прикрепленный к запястью, проверить высоту, скорость и все остальное, но это было обязанностью Вилли, поскольку как парашютист он был несколько опытнее. Он вытянул левую руку, отчего наклонился чуть вправо, выправляя курс, и она поступила так же.

Вилли снова выровнял свое тело, и Модести последовала его примеру, но чуть позже, так, чтобы оказаться сзади и выше его футов на сто. Оба они падали вниз, но не отвесно, а по наклонной. Но Модести не смотрела ни на побережье, ни на слабые огни дома. Ее взгляд был прикован к вроде бы неподвижно висящей фигурке Вилли. Часовой механизм в ее мозгу работал в самопроизвольном режиме. Они летели уже пятьдесят секунд.

Скоро. Уже скоро. Вилли принял лягушачью позу, и Модести сделала то же самое, ее рука коснулась кольца парашюта.

Вилли коротко выбросил левую руку, подавая сигнал, но не желая потерять устойчивости. Она резко дернула за кольцо и в тот же момент увидела, как выбрасывается из ранца парашют Вилли. Затем ее вдруг резко дернуло. Это над ней раскрылся черный гриб ее парашюта. Она быстро посмотрела вверх, чтобы убедиться, что он раскрылся как положено. Впрочем, особенно опасаться было нечего. Вилли самолично уложил и несколько раз проверил все их снаряжение.

Она заметила, что парашют Вилли также раскрылся нормально. Это были парашюты образца ТУ, предназначенные для приземления с особой точностью. Вилли вовсю орудовал стропами, чтобы увеличить скорость приземления. Она последовала его примеру. Они спускались под углом и достаточно быстро. Периферийное зрение подсказало Модести, что они уже над сушей. Вырастающая гора была слева, а дом точно прямо. Полетела вниз сумка Вилли, закрепленная у бедра. Модести отпустила и свою. Теперь приземление должно было состояться очень быстро.

Модести заметила на крыше дома какое-то движение. Охранник. Он прислонил винтовку к парапету и лениво оглядывался по сторонам.

Модести не могла разглядеть его во всех подробностях, но внезапно моро застыл в причудливой позиции. Он явно всматривался в темноту.

Вилли был в пятнадцати футах над крышей, над ближним парапетом. Вдруг в его руке что-то блеснуло, и охранник дернулся и рухнул на настил. Вилли потянул за узел на бедре, и сумка-амортизатор упала на крышу. Секунду спустя Вилли приземлился. Перевернулся на бок, потянул стропы парашюта.

Теперь настала пора приземляться Модести, но она была тишком высоко.

Модести охватила злость на самое себя. Почему она не сделала скидку на то, что она легче, чем Вилли? Вилли посмотрел на нее, лицо его было напряжено. Она была над ним, но ее тащило дальше.

Только отчаянным усилием воли ей удалось изловчиться и заставить чертов парашют опустить ее на крышу у самого парапета. Уже некогда было сбрасывать сумку-амортизатор. Она вовремя отстегнула карабин, потому что парашют по-прежнему тянул ее дальше, к краю крыши.

Теперь она была свободна от парашюта, Вилли ринулся к ней, пытаясь схватить ее амуницию, но та перевалилась через парапет и стала планировать вниз. Вилли опоздал. Модести встала на колени у края крыши и глянула вниз. Парашют тем временем миновал террасу второго этажа и, вздымая и опуская свои нейлоновые бока, словно гигантское неведомое чудовище, наконец затих у кустов.

Прошла минута.

Справа из темноты появилось двое. Это были патрульные моро, и за плечами у них были автоматы. Они посмотрели на дом, потом с минуту таращились на море и лишь затем продолжили свой обход. Они прошли в пяти-семи шагах от кустов, возле которых лежал парашют, и опять скрылись в темноте.

- Ф-фу, - с облегчением выдохнул Вилли.

- Они могут обнаружить его при следующем обходе, - тихо сказала Модести. - Или с третьего захода. Извини. Я не приняла во внимание разницу в весе...

- То-то я помнил, что о чем-то хотел тебе сказать, - ухмыльнулся Вилли.

Они сняли шлемы, Вилли подошел к неподвижному охраннику, присел на корточки, потом кивнул Модести. Охранник был мертв. Из его спины торчал нож, уходивший в тело на три дюйма. Это само по себе не было удивительным, учитывая таланты Вилли, но он был человек предусмотрительный и не хотел рисковать. Он извлек нож из трупа, вытер его о куртку покойника и сунул в ножны под рубашкой.

Модести тем временем методично разгружала свою сумку. В ней находились упакованные в пенорезину винтовка "кольт AR-15" и сто патронов калибра 5,56 миллиметра. Винтовка и боекомплект вместе весили тринадцать фунтов. Кроме того, она выгрузила шесть гранат, четыре гранаты со слезоточивым газом, два противогаза. Кожаный футляр с разными медикаментами был завернут в нейлоновую лестницу. Кроме того, имелся запас патронов для ее револьвера, а также лук и стрелы в специальной упаковке.

Если не считать лука, в сумке Вилли лежало то же самое, плюс четыре ножа для метания, четыре обоймы с патронами его собственного изобретения и две черные металлические трубки длиной в тридцать дюймов каждая.

Он выложил все это богатство у парапета и прикрепил к поясу два больших ножа. Модести вытащила из своей аптечки продолговатую коробочку и сунула в карман на бедре.

- Не знаю, сколько мне понадобится времени, - сказала она.

- О'кей, Принцесса. Только скажи, когда появляться мне.

- Если что-то пойдет не так, ты сам услышишь.

- А нельзя уделать Сеффа в его комнате? - тоскливо спросил он.

- Нет. Дверь на засове, окна забраны решеткой и ставнями. Будем действовать по плану.

Пригнувшись и крадучись, она прошла по крыше и оказалась у двери, которая вела вниз и находилась как раз в самом центре буквы "Т" у пересечения ножки и перекладины. Ступеньки вели вниз, в коридор. Модести стала спускаться, а Вилли взялся за первую из двух черных трубок.

Вилли укрылся за парапетом и осторожно выставил трубку. Он приложил глаз к небольшому окуляру в нескольких дюймах от края трубки и нажал на рычажок. Раздалось легкое шипение, и Вилли вполне отчетливо увидел отрезок от дома до горы.

Это был не просто перископ, а ноктоскоп, прибор ночного видения, четырехкратный каскадный усилитель, который позволял неплохо ориентироваться в ночи на расстоянии нескольких сотен ярдов.

Он разглядел две фигуры. Патрульные двигались на сей раз в другом направлении. Вилли наблюдал, как они идут мимо кустов и затем удаляются к бухте.

Главное, чтобы эти сволочи не заметили парашют, подумал Вилли. А то начнется потеха.

Глава 20

Модести оказалась в слабо освещенном коридоре спиной к стене. В левой руке у нее было конго, правая касалась кобуры с "кольтом". Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая поскрипыванием старых деревянных конструкций.

Модести двинулась по коридору, миновала дверь спальни Сеффов. Поскрипывание дома напомнило ей об этом человеке, который так странно хрустел суставами. Она собиралась убить его, и, скорее всего, метод, предложенный Вилли, был неплох. "Выломать дверь, можно пустить в ход взрывчатку, - говорил он, а потом швырнуть супругам одну гранату на двоих, пусть делят ее..."

Но еще оставался Стив Колльер, в котором по-прежнему сидела смертоносная капсула. Оставался Боукер, который тоже имел передатчик, и оставался Люцифер, который томился в темнице своей мании, но сам никому не причинил вреда...

Модести осторожно заглянула за угол коридора, который вел к спальне Стива. Рука ее лежала на рукоятке револьвера. Охранник мирно спал на циновке. Модести подкралась к нему и опустилась на корточки, готовая при малейшем его движении ударить конго. Из кармана она вытащила коробочку с затычками для носа, усыплявшими жертву. Она вытряхнула одну затычку и поднесла к носу спящего. Вскоре его дыхание сделалось тяжелым, тогда она затолкала затычку ему в нос. Он не пошевелился. Модести с облегчением вздохнула.

Переступив через выведенного из строя моро, она отодвинула засовы и вошла в комнату. Клин света из коридора разрезал темноту спальни, и она увидела Стива Колльера на кровати. Он был покрыт простыней до пояса. Грудь его была обнажена.

Проверив, нет ли на пути никаких посторонних предметов, она осторожно прикрыла дверь. В комнате было темно, и только через окно пробивался лунный свет. Вынув из кармана ручку-фонарик, Модести присела у кровати. Ее пальцы нашли мочку уха Стива и легонько подергали ее.

- Это я, Стив, - прошептала она. - Только, пожалуйста, тихо. Не удивляйся и не шуми.

Продолжая шептать, она подергала за мочку сильнее. Он вдруг вздрогнул и напрягся.

- Не шуми, Стив, - повторила она и посветила фонариком - сначала на него, потом в пол, чтобы через окно никто не заметил света. Она положила руку на плечо Колльеру и начала тихо гладить. Вскоре напряжение исчезло.

Молчание, потом тихий голос:

- Я так издевался над собой за то, что все еще надеюсь...

- Нет, все правильно. Я бы рассказала тебе все до того, как исчезнуть, но это оставило бы тебе мало шансов уцелеть. Сефф мог бы догадаться. Ведь ты не великий актер...

- Такой же, как все металлурги...

- Не будем спорить, - улыбнулась Модести. - Перевернись, милый, я хочу вытащить из тебя эту капсулу.

Он на мгновение напрягся, потом расслабился, перевернулся на живот. Она же отложила фонарик и вытащила из-под рубашки широкую эластичную ленту, на которой был прикреплен небольшой цилиндрик - лампа с узким фокусом. Она наклонила голову, надела на нее ленту и включила лампу. На спине Колльера возник кружок света.

Она извлекла из кармана пару тонких резиновых перчаток и стала натягивать их.

- Сейчас я сделаю тебе укол новокаина, - прошептала она, беря в руки ампулу и шприц.

- А ты вынула свою капсулу? - спросил в ответ Колльер сам же ответил: - Надо полагать, вынула, потому что Сефф включал свой чертов передатчик.

- Да, Вилли вынул ее - успел до того, как попал к ним в лапы. Когда рванула мина, он уже уходил от меня. - Она сделала укол и стала ждать, когда новокаин начнет оказывать действие.

- А где Вилли? - спросил Колльер, чуть замешкавшись.

- С ним все в порядке. Сейчас он на крыше этого дома. А тогда упал на песок с тридцати футов, вот и все.

- Ты промахнулась? - спросил Колльер, не веря своим ушам. - Вернее, стреляла в сторону?

- В сторону, в сторону...

- Откуда же Вилли знал, что ему делать?

- Когда мы еще были в комнате, я подала ему сигнал прыгать с обрыва. Остальное он вычислил сам. У него отлично работает интуиция. Ты же сам об этом знаешь.

Колльер помолчал, затем медленно произнес:

- В подобных случаях самое важное - знать, как работает мозг у партнера. - Он произнес это с таким серьезным выражением лица, что Модести чуть не расхохоталась. Он, видно, понял это, потому что повернул голову и смущенно произнес: - Ладно, теории потом. Лучше скажи, как вы сюда попали?

- Спрыгнули с парашютом. Приземлились на крышу дома. А теперь немного помолчи. - Она взяла скальпель.

Колльер уткнулся лицо в руку и попытался расслабиться. На спине у него образовалась одеревеневшая зона, и пальцы Модести сейчас ощупывали ее края.

Модести дышала спокойно, ровно, и Стив попытался перевести свое дыхание в этот ритм. Теперь она делала надрез. Стив только мог предположить это, потому что боли не чувствовал. Она должна была пройти жировой слой, разрезать мускульную ткань и обнаружить капсулу. Один неверный шаг, и тогда...

Он сердито отринул эти мысли и начал производить в уме разные математические вычисления. Возьмем, например, число. Пусть это будет сто сорок восемь тысяч двести девять. Возведем в квадрат...

Время шло.

- Порядок! - вдруг возвестила Модести и положила что-то на кусочек клеенки. Краем глаза Стив увидел белую капсулу и щипцы, которые она положила рядом. Теперь Модести действовала тампоном. Он повернул голову, чтобы лучше разглядеть белую капсулу.

- Господи, - срывающимся голосом произнес он. - Я и не подозревал, что можно так ненавидеть этот маленький предметик.

- Я тебя понимаю. Но немножко помолчи. Я хочу наложить пару швов. Вообще-то это необязательно, но в ближайшие несколько часов у нас могут возникнуть проблемы и придется пошевелиться.

- Кулачный боец из меня такой же никудышный, как и актер, - грустно произнес Стив. - Но зато, быть может, мне удастся кого-нибудь пристрелить. А что, неплохая идея...

- Попробуем это тебе устроить, - прошептала она, потом наложила на рану повязку и закрепила ее пластырем. - Ну, а теперь вставай, Стив, сказала она, снимая с головы ленту с лампой и уменьшив ее яркость.

Колльер сел, опустил ноги на пол. Модести аккуратно завернула капсулу в клеенку и положила в аптечку вместе с медицинскими принадлежностями.

- Жаль, не сохранила свою, - прошептала она. - А то у нас была бы хорошая парочка.

Колльер нервно усмехнулся, потом произнес уже вроде бы совсем серьезно:

- Можно попросить вторую у Сеффа. - И, помолчав, добавил: - А что теперь?

- Одевайся и пойдем. Охранник будет еще долго спать. Дойдешь до конца коридора, потом повернешь налево, дойдешь до лестницы и поднимешься на крышу. Там тебя будет ждать Вилли.

- А ты куда?

- Я присоединюсь к вам попозже. С Люцифером.

- С Люцифером? - удивленно проговорил он. - Нет, ни в коем случае не надо с ним связываться. Ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Он будет нести ахинею, поднимет шум...

- Я хочу забрать его от них.

- Он провалит всю твою операцию. Он спалит тебя.

- А, ты научился нашему жаргону! Но ведь и ты в свое время спалил меня. - Она сказала это спокойно, но слова хлестнули Колльера, как бичом. Он понимал, что она сказала это, чтобы положить конец пререканиям. Прежде чем он успел что-то возразить, она сказала: - Делай, что я тебе говорю, Стив. И слушайся Вилли. Иначе все и впрямь рухнет. Разве ты не усвоил, что это наше с ним дело?

Стив мрачно кивнул. Модести была права на все сто процентов. Спорить тут не приходилось.

Модести кивнула в сторону его одежды и встала. Стив надел брюки, рубашку, туфли. Когда он был готов, она выключила лампу. Минуту спустя он переступил через тяжело сопевшего моро и двинулся за ней по коридору. Когда они дошли до пересечения с другим коридором, Модести жестом показала ему налево, а сама двинулась в другом направлении, к Люциферу.

Как только Колльер оказался на крыше, его вдруг крепко схватила за плечо чья-то рука и рванула вниз.

- Нет, приятель, - услышал он голос Вилли. - С бериллием ты обращаешься лучше. Зачем торчать на крыше, как перст, чтобы тебя все видели?

Глаза Стива быстро привыкли к темноте. Он увидел, что Вилли Гарвин жестом приглашает его к парапету на фасаде. Колльер двинулся ползком, работая локтями и коленями. У двери на лестницу он увидел безжизненное тело охранника с темной раной на горле.

У парапета Вилли снова осторожно выставил похожую на перископ трубку, нажал на кнопку, произвел медленный осмотр местности, потом убрал ее и посмотрел на Колльера.

- Модести пошла за Люцифером? - спросил он.

- Да. Но послушай, она просто спятила. Я сказал ей, что Люцифер будет брыкаться и может все испортить.

- Она все равно притащит его.

- Силой? Она уже однажды пыталась применить против него силу. Разве она не говорила? Когда приходится защищаться, он на две секунды опережает противника. Он предвидит все его ходы, понимаешь?

- Она мне это рассказывала. Но даже если твои идеи насчет его предвидения правильны, это ничего не меняет. Она им вполне, кстати, доверяет.

Колльер ничего не понимал. Он вытер пот со лба и сказал:

- Она все равно спятила. Ну зачем ей Люцифер? Зачем ей спасать его?

- А зачем ей было спасать тебя?

- Ладно, это тоже рискованно. Но все-таки тут, по-моему, есть кое-какая разница...

- Какая?

Колльер с удивлением понял, что не в состоянии дать ответ на этот вроде бы простой вопрос. По крайней мере, такой ответ, который удовлетворял бы его самого.

- В конце концов, я буду делать, что мне говорят, - сказал он после паузы. - А Люцифер нет. Значит, он увеличивает степень риска, верно?

- Мы сюда прибыли не для того, чтобы собирать букеты, - сказал Вилли и тем самым поставил точку в дискуссии. - Ты когда-нибудь стрелял из AR-15 или бросал гранату?

Колльер покачал головой и ответил:

- Никогда. Я даже не знаю, что такое AR-15, с чем ее едят, и совершенно не стесняюсь этого.

На темном лице Вилли появилась ухмылка, и он взял одну из винтовок со словами:

- Все понятно. Но теперь пора поучиться. Дай-ка я растолкую тебе, что к чему, вдруг пригодится, когда начнется заварушка.

Люцифер проносился над расплавленным дымящимся морем, над пылавшей горой, откуда белые души вечно карабкались к вершине, не достигая ее.

Но теперь вдруг что-то вмешалось в его полет. Он услышал какой-то шепот, а чья-то невидимая рука влекла его в верхние сферы. Его облик претерпел обычные изменения: черный, мохнатый и рогатый Люцифер нижних сфер уступил место бронзоволицему Люциферу верхнего царства.

Он открыл глаза, и ему показалось, что он увидел сияние. Над ним склонилось ее лицо. Оно было таким темным, словно и Модести только что вернулась оттуда, снизу, но все равно оно показалось ему столь же прекрасным, как и прежде.

Модести вернулась. Да, он все помнил. Она покинула его, и Асмодей сказал... Впрочем, что бы там ни говорил Асмодей, это не имело никакого значения.

Модести вернулась. И это обрадовало его, хотя она выглядела теперь несколько иначе, чем тогда. Ее черные одежды опять-таки напоминали ему о нижнем царстве. Она, значит, побывала там. Но почему она накрыла его рот рукой, прижав пальчик к своим губам? Что за нужда молчать?

- Говори потише, Люцифер, - сказала Модести.

Он улыбнулся, но ответил, как она и попросила, шепотом:

- Почему надо говорить потише?

- Потому что в аду восстание.

Он улыбнулся уверенной улыбкой.

- Не бойся. Что могут сделать эти людишки против меня?

- Это не простые смертные. Это Асмодей и другие твои слуги. Асмодей хочет низвергнуть тебя в нижние сферы, и он намерен сам править всем царством. Пожалуйста, верь мне, Люцифер.

- Я знаю, ты сама веришь в то, что говоришь, Модести, - отвечал он, гладя ее по щеке. - Но ты ошибаешься. Асмодей и иже с ним не в состоянии ничего со мной поделать. Это нарушило бы вечный закон, установленный моим Небесным Коллегой, когда тот низринул меня из своего царства.

Она мучительно искала способы убедить его в своей правоте, причем в выражениях, не противоречивших его мании, но на лице Модести не отразилось никаких напряженных размышлений.

- Это, конечно, так, Люцифер. Они не в состоянии ничего поделать с тобой. Они не могут уничтожить тебя, но они могут удалить тебя из верхнего мира. Они хотели, чтобы я присоединилась к ним. Потому-то мне пришлось на время исчезнуть. Они задумали восстать, как некогда восстал ты. Не исключено, что твой Небесный Коллега задумал это против тебя с самого начала.

Она не пыталась никак объяснить это голословное утверждение, предоставляя Люциферу возможность самому найти необходимое обоснование. Если он, конечно, того пожелает.

Люцифер сел на кровати, спустил ноги на пол. Она неотрывно следила за ним. Он долго и напряженно размышлял, затем сказал:

- Может, это так, Модести. Но я все-таки убежден, что ты не права. И постараюсь тебе это доказать. Надо созвать совет. Дело не требует отлагательств.

Он встал и подошел к гардеробу. Модести тоже встала с кровати и, сделав несколько шагов, остановилась между Люцифером и дверью. Он вынул темно-синюю рубашку, черные джинсы, сандалии, надел все это и затем с улыбкой на лице двинулся в ее сторону.

- Мои слуги мне верны, Модести. Ты в этом убедишься.

Его рука взметнулась еще до того, как она нанесла удар, метя ему в шею, под самое ухо. Он схватил ее за запястье, и лишь теперь на его лице появилось изумление, его сознание лишь теперь нагнало его мускульную реакцию.

- Почему ты это сделала? - удивленно спросил он.

- Потому что мне надо показать тебе, что я права, Люцифер. - Модести не делала никаких попыток освободить руку. - Помнишь, когда мы впервые увиделись и я попыталась восстать против тебя? Я была беспомощна.

- Конечно. - Он отпустил ее руку, продолжая глядеть на нее с удивлением, похожим на детское любопытство. - Ты никогда не сможешь причинить мне вреда, Модести.

- Асмодей дал мне новую силу. - Она сделала шаг назад. Ее рука скрылась в кармане брюк и затем появилась с конго. - С помощью вот этого предмета я могу причинить тебе вред, Люцифер. Именно этого они и добиваются, чтобы затем заточить тебя в нижних сферах. Асмодей и его друзья мечтают править этим миром. Но я пущу в ход это только для того, чтобы показать тебе, что здесь я могу превзойти даже самого великого Люцифера.

Он посмотрел на нее с легким раздражением.

- Ну, и что же ты собираешься сделать с помощью этой маленькой штучки?

- Ударить тебя, Люцифер, причем так, что ты потеряешь сознание. И тогда тебе станет ясно, что в аду действительно готовится мятеж, что в твоем царстве измена.

- Но я не позволю тебе ударить меня, - возразил он.

Она кивнула. Ее первоначальная надежда убедить его словами явно не удалась. И все же имело смысл попробовать. Теперь уже поздно сожалеть, что она не оглушила его или не вколола ему чего-нибудь, пока он спал.

- Попытайся сделать это, Люцифер. Постарайся как следует. Подумай изо всех сил. Как я смогу ударить? И куда? И что тебе нужно сделать, чтобы помешать этому? - Она стала медленно обходить его кругом, а он повернулся, не спуская с нее глаз. Теперь она увидела на его лице такую сосредоточенность, какой раньше не бывало. Да и тело его стало напрягаться.

- Думай, Люцифер, - шептала Модести. - Думай изо всех сил. Напрягись хорошенько.

Он неуверенно поднял руки, чтобы защититься, и тут ее рука метнулась к его голове, хотя Модести и была далековато. Он среагировал, дернул головой, поднял руку, чтобы парировать тот ложный выпад, но было поздно. Она сделала шаг вперед, легко увернувшись от пытавшейся помешать ей руки Люцифера. Ее безоружная рука довольно вяло двинулась к его животу, он кое-как поймал ее двумя руками. Конго ударило его по бицепсу, и одна рука Люцифера безжизненно упала вдоль тела. Потом новый удар, и вторая рука тоже вышла из строя.

В его глазах появился страх, смешанный с удивлением, а Модести перенесла центр тяжести на другую ногу и ударила его конго ниже уха. Сразу же она обхватила его руками, чтобы удержать обмякшее тело.

Люцифер был без сознания, и теперь ей нужно было удержать его в стоячем положении. Тяжело дыша, она чуть откинулась назад и ногой стала выпрямлять его гнувшиеся колени, не давая ему осесть на пол.

Он шатался, опираясь на нее. Затем она чуть присела и просунула ему руку между ног, позволив ему упасть ей на плечи.

Мускулы на ногах и брюшной пресс Модести заявили протест сразу, когда она медленно стала выпрямляться со своей ношей.

Впрочем, выпрямившись, она в каком-то смысле почувствовала некоторое облегчение. Она успела подумать, что все-таки оказалась права, что не оглушила его во сне. Поднять такую тяжесть с кровати и взвалить себе на плечи она, возможно, просто не сумела бы. Опять же ей было только на руку, что он успел одеться.

Она подошла к двери, открыла ее и с Люцифером на плечах вышла в коридор, стараясь дышать ровно. Она брела по деревянным половицам, и казалось, весь дом скрипел под ней с такой ношей. Внезапно с улицы один за другим раздались три выстрела, а потом уже поднялся гул голосов.

Глава 21

Модести казалось, что ей снится кошмарный сон: с каждым следующим шагом коридор делался все длиннее и длиннее.

Теперь она оказалась на лестнице, что вела на крышу. Но преодоление каждой из ступенек требовало невероятной концентрации воли. Она смутно слышала, как внизу в доме захлопали двери.

Ступенька. Передышка. Еще одна ступенька...

Внезапно Люцифера подняли с ее плеч, и она, оказавшись у выхода на крышу, осела на лестницу, с удовольствием вдыхая свежий воздух и давая передышку выдержавшим невероятное испытание мускулам.

Она повернула голову и увидела, как Вилли ползет к парапету через всю крышу и тащит за собой Люцифера. Она также увидела Стива Колльера, который сидел спиной к ограде и смотрел в перископ.

Модести ощутила новый прилив сил. Она поднялась и, пригнувшись, перебежала по крыше к парапету. Винтовка убитого охранника теперь лежала рядом с другими винтовками. Это был "марлин" образца 1930 года. Люцифер лежал рядом со Стивом. Он по-прежнему был без сознания.

- Они уже знают, что мы прячемся тут? - задыхаясь, спросила Модести Вилли.

- Пока нет. Двое из них просто увидели парашют и подняли тревогу. Но когда они увидят, что Стива и Люцифера нет на месте, они, конечно, начнут искать и здесь.

- - Их там добрая дюжина, - объявил Стив, ведя наблюдение. - И еще подходит пополнение из лагеря. И дом гудит, как улей. Во многих окнах горит свет.

- Как только увидишь, что эта сволочь Сефф на террасе или где-то еще без прикрытия, сразу мне говори. Чем скорее мы его уничтожим, тем лучше для всех нас.

- Понял. Но отсюда мне виден только небольшой кусок перед фасадом. В доме есть дверь в северном крыле и еще одна сзади.

- Пока они не поймут, где мы, надо наблюдать за передней частью, сказала Модести. - А потом уж тут начнется большая заваруха. Ладно, Вилли, пойди проверь, нет ли кого у лестницы.

Вилли забрал две гранаты, бомбу со слезоточивым газом и еще длинный предмет, завернутый в клеенку. Когда он ушел, Модести взяла одну из винтовок AR-15 и, положив на колени, перевела в режим автоматической стрельбы. Потом она положила ее рядом с собой и стала приводить в боевую готовность лук. Стив Колльер, не отрываясь от перископа сказал:

- Вилли говорил, что надо постараться добраться до какой-то укромной бухточки. Он сказал, что я останусь с Люцифером, а вы вернетесь, чтобы уничтожить Сеффа и Джека Уиша.

- И Боукера.

- Очень разумное дополнение. Лично я возражать не буду. Но теперь-то нас обнаружили.

- Такая возможность существовала с самого начала.

- А что теперь?

- Будем сражаться. Может, нам даже удастся победить. Но главное, не проиграть. На рассвете тут появится корабль.

- Это твой приятель Джон Далл? Вилли мне рассказывал. А что потом?

- Потом все те моро, которые уцелеют, увидят эту махину и погрузятся на свои катера.

- С Сеффом и его приятелями?

- Очень хотелось бы, чтобы Сефф и его компания к тому времени покинули этот мир.

Колльер оторвался от перископа и посмотрел на Модести.

- Я отнюдь не обожаю женщин, которые слишком в себе уверены, - сказал он, - но для тебя готов сделать исключение. Слушать тебя - одно сплошное удовольствие.

- Приятно это слышать, Стив, но нам предстоит вовсе не увеселительная прогулка. Нас ожидает тяжелое длительное сражение. А чем длиннее сражения, тем больше от них устаешь. Поэтому не трать зря энергии - ни физической, ни нервной. Понял?

- В принципе да.

- Уже хорошо. У нас неплохая позиция, и мы можем нанести противнику большой урон. Но до рассвета еще далеко, и неизвестно, как все обернется. Я, конечно, постаралась занять выгодную позицию, но музыку сейчас будет заказывать дружище Сефф.

Внизу перед домом послышались громкие голоса. Стив снова приложил к глазу окуляр трубки и нажал на кнопку. Вскоре он сообщил:

- Вышел Джек Уиш. Разговаривает с Сангро.

- Кто-нибудь смотрит в нашу сторону?

- Нет.

Модести повернулась и медленно высунула голову из укрытия. Охранники-моро разбегались по сторонам, обыскивая прилегающую к дому территорию. Вскоре они окружат дом со всех сторон. Пока это не имело никакого значения. Коренастый Джек Уиш на сей раз что-то говорил Сангро и отчаянно жестикулировал. Двое моро держали в руках злополучный парашют Модести.

Модести взвесила два варианта - продолжать прятаться или попробовать убить Джека Уиша - и решила в конце концов повременить с активными действиями. Пусть тревога и неопределенность как можно дольше действуют на психику их многочисленных противников. Кроме того, Джек Уиш не являлся для нее целью номер один. Она снова скрылась за парапетом и сказала:

- Продолжай наблюдение, Стив. Если увидишь Сеффа, сразу скажи мне. Постараюсь уложить его при первой же возможности. Уиш теперь будет постоянно в гуще событий, а вот Сефф постарается понапрасну не высовываться.

Модести положила лук и взялась за аптечку. На мгновение оторвавшись от трубки, Колльер увидел, что она делает укол Люциферу, и спросил:

- Что это?

- Скополамин. Люцифер вскоре придет в себя, но будет как пьяный. Чтобы с ним было проще обращаться. Кстати, это твоя дополнительная нагрузка, Стив. Между делом. Будешь разъяснять ему, что вовсю разгорается мятеж.

- Мятеж?

- Да, я сказала ему, что в аду мятеж. А поднял его Асмодей. Теперь он мне поверит. Когда он очнется, напомни ему об этом. Скажи, что тут, в верхнем царстве, он уязвим. И что мы сражаемся на его стороне.

- Боже правый! - устало протянул Стив. - Неужели надо по-прежнему подыгрывать ему?

- Это единственный способ заручиться его содействием, а нам оно пригодится. Ты уже давно с ним общаешься и неплохо освоил технику.

- Ладно, - буркнул Стив, облизывая пересохшие губы. - Неплохое боевое задание во время войны.

- Это, может быть, самое трудное... - Модести замолчала и, прищурившись, посмотрела в сторону.

Стив повернул голову в том же направлении и увидел, как в дверях надстройки лестницы возникла фигура моро с винтовкой.

Тотчас же за ним метнулась темная тень. Это был Вилли Гарвин, который подхватил винтовку и ловко уложил обмякшее тело на настил крыши.

- Один, - спокойно сказала Модести, и у Стива вдруг что-то сжалось в животе, поскольку до него вдруг дошло, что он стал свидетелем убийства.

Модести сразу поняла, что творится у него на душе, и потому быстро сказала:

- Нет, второй. Вилли уложил первого, когда мы только приземлялись. И слава Богу, что уложил, иначе тебя бы уже не было в живых. Помни это, Стив. Имей в виду, что теперь игра пошла на выживание. Они будут стрелять на поражение, поэтому подумай хорошенько, хочешь ты уцелеть или нет. И если да, то не раздумывая нажимай на спуск, когда представится такая возможность.

Стив кивнул и снова занялся наблюдением.

Внизу Уиш стоял лицом к дому и что-то кричал, а ему с нижнего этажа отвечал Боукер. Вилли мягко пробежал по крыше к Модести и положил винтовку.

- Японская, - сказал он. - "Аризака". Они послали сюда одного типа проверить. Минут через десять хватятся.

- В следующий раз они могут послать двоих, а то и пятерых, отозвалась Модести. - Если двоих, то попробуй убрать их без шума. Так для нас будет лучше.

- Есть, Принцесса, - сказал Вилли, чуть приподнимая руку с большим ножом, на котором виднелась кровь. Затем, крадучись, он двинулся к надстройке.

Тут зашевелился Люцифер и тихо простонал. Модести тут же оказалась рядом с ним и стала подкладывать ему под голову кусок поролона. Он открыл глаза, и вскоре взгляд его сфокусировался.

- Началось, Люцифер, - сказала она. - Мятеж. Асмодей и его друзья пытаются отыскать тебя и отправить в заточение в нижние сферы. Со мной Стив Колльер. И еще один наш друг. Мы верны тебе, о Люцифер. Но на какое-то время надо затаиться.

Она продолжала уже еле слышным шепотом внушать ему что-то, и постепенно на его лице появилось понимающее выражение.

- Вскоре здесь начнется настоящее сражение, - говорила она. - Грохот, выстрелы. А ты лежи и не поднимай головы.

- Армагеддон? - пробормотал он глухим голосом, и, несмотря на действие наркотика, в его глазах вдруг сверкнула решимость.

Модести поколебалась, потом сказала:

- Нет, не Армагеддон. Пока что нет. Восстали твои некогда верные слуги. Но не волнуйся, мы обратим их замыслы в прах. Мы победим.

- Да. - Он сел, стал озираться по сторонам, потом произнес тихим голосом: - Все правильно. Тот, кто силен, должен победить того, кто слаб. Они будут низвергнуты, как когда-то был низвергнут с небес я. - Он помолчал и добавил: - Мне придется подготовить для них более глубокую преисподнюю.

- Да, - быстро ответила Модести. - Это верно. Ты должен как следует это обдумать, Люцифер. - Она понимала, что важно не только нейтрализовать его энергию с помощью наркотика, но и дать пищу его сумрачному сознанию.

Люцифер сел, скрестив ноги, погружаясь в свои грезы. Модести же снова оказалась рядом с Колльером, который, не отрываясь от перископа, пробормотал:

- Очень недурно. Ты хорошо поработала за меня.

- Ничего, впереди еще долгая ночь. Когда начнется самое главное, тебе придется постоянно держать его в поле зрения. Если потребуется, можешь оглушить его прикладом винтовки.

- Мне его оглушить? Я просто ума не приложу, как тебе удалось обхитрить его. Ведь тогда он опережал тебя во всех твоих маневрах на добрую секунду, а то и две.

- Да, но тогда ему помогала интуиция. Виновата, предвидение. А я заставила его думать, сосредоточиться на том, как опередить меня, и это принесло свои плоды.

- Вот как, - кивнул Стив и снова приложил окуляр к глазу. - Об этом и говорил Вилли. Заставить Люцифера действовать сознательно - это лучший способ блокировать его экстрасенсорные способности, лишить его главного преимущества.

Колльеру было приятно осознать, что его вдруг оставил страх, но он не обманывался насчет истинной причины такой перемены. Это не было результатом его врожденной отваги.

Отчасти это объяснялось тем, что он, как тогда в Париже, не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего, отчасти тем, что на нем не лежало никакой ответственности, кроме необходимости четко выполнять распоряжения других, которые знали толк в этом деле. Но самая главная причина заключалась в том, что он наконец был избавлен от той смертоносной капсулы, которую уже много дней носил в себе. Теперь ежесекундная угроза смерти по прихоти Сеффа исчезла, и Сефф может запихать свой передатчик в свою костлявую скрипучую...

Модести спросила его о чем-то, и его блаженное состояние вдруг улетучилось. Он уверил ее, что никто из находившихся внизу не смотрит на крышу, и тогда она снова осторожно высунула голову из-за парапета, застыла, прижав к себе винтовку AR-15. Колльер же выключил свой прибор и опустил трубку. Рядом с ним лежала вторая винтовка. Вилли быстро обучил его тому, как ею пользоваться и как бросать гранату. А когда настанет пора это сделать, ему скажут.

Колльер очень надеялся, что такой момент наступит в самое ближайшее время. С тех пор как из него удалили капсулу, в нем забушевала та самая ненависть, которая до этого находилась в летаргическом сне. Вообще-то его натуре было не свойственно увлечение насилием, но теперь у него просто чесались руки взять оружие и начать поливать свинцовым огнем Боукера, Сеффа, Джека Уиша, Сангро и его бандитов. Это казалось каким-то проявлением дикарства, но он не испытывал раскаяния. Более того, он был почему-то уверен, что ни Модести, ни Вилли не разделяли его первобытного желания мстить. И в то же время он не сомневался, что они готовы убивать с полнейшим хладнокровием. Снизу, с лестницы, донесся негромкий шум, потом возглас и глухой удар тела о твердую поверхность. Потом - непривычно громко грянул выстрел. Не успел Колльер обернуться на эти звуки, как внизу что-то громко ухнуло, и он увидел отблески пламени.

Модести стояла на коленях у парапета и стреляла короткими, экономными очередями. Увидев, чем она занимается, Колльер, присоединившись к ней, тоже взял винтовку.

Первое время он вообще ничего не мог разглядеть. Его глаза успели так привыкнуть к ноктоскопу, что решительно отказывались напрягаться. Тут ему стало понятно, почему именно на его долю выпала обязанность вести наблюдение. Модести хотела сохранять свое зрение в полной боевой готовности. Наконец, присмотревшись, он приметил, как внизу врассыпную разбегаются фигурки, а трое неподвижно лежат на земле. Винтовка Модести тявкнула еще трижды - и двое моро, бежавших рядом, как по команде упали. Четвертый выстрел оказался роковым для того, кто почти добежал до выступа, за которым собирался спрятаться. Затем зона перед домом от деревьев слева до горы справа и обрыва спереди совершенно опустела.

Над головой Стива что-то щелкнуло, словно бич пастуха, и Модести резко крикнула:

- Ложись.

Стив тотчас же спрятался за каменным ограждением, лишь потом сообразив, что рядом с ним пролетела пуля. Сперва он удивился, так как полагал, что пули свистят в воздухе, но, чуть поразмыслив, решил, что все правильно: воздух резко смыкается за пролетевшим комочком свинца и создается примерно тот же эффект, когда щелкает бич или гремит гром.

Это умозаключение несколько повысило его настроение. Краем глаза он увидел, как от надстройки лестницы к ним метнулся Вилли. Стив повернул голову и заметил, что ножны на его поясе опустели.

- Пятнадцать секунд. Принцесса, - доложил Вилли. - Все уложены.

Он растянулся на упаковке с гранатами и взрывчаткой, Стив с удивлением посмотрел на него и лег рядом.

- Люцифер, прошу тебя, - сказала Модести.

Стив повернул голову и увидел, что Люцифер по-прежнему сидит, скрестив ноги и ссутулившись. Голубые глаза безумца смотрели и словно ничего не видели. Модести что-то сказала ему и дернула за рукав. Он посмотрел на нее, словно с другой планеты, но лег плашмя.

- Трое попытались подняться по лестнице, Принцесса, - докладывал между тем Вилли. - Двоих я уложил ножами, но третий начал отстреливаться, вот и пришлось потратить гранату.

- А газ?

- Когда с этими было покончено, я спустился и бросил газовую игрушку в коридор. Заложил два пакета взрывчатки в лестничную клетку. Рванет через двадцать секунд. То бишь сейчас.

Не успел он договорить, как его слова утонули в грохоте, и по крыше прокатилась воздушная волна. Надстройка зашаталась, две треугольные стены рухнули. Когда дым развеялся, Стив увидел, что надстройка исчезла, и теперь ее обломки надежно блокировали выход на крышу.

- Ну, похоже, наши каникулы кончились, - спокойно сказала Модести. Но девять-десять человек мы уложили без особых проблем. Молодец, Вилли, хорошо сделано. Стив, будь добр, поработай еще этой волшебной трубкой.

Стив примостился у парапета и опять наладил ноктоскоп. Он только что услышал, как невидимый отсюда Джек Уиш что-то хрипло прокричал. Из окна ему визгливо отвечал перепуганный Боукер.

- Пока никого, - доложил Стив. Вдруг его охватило какое-то веселое возбуждение. - Они, кажется, всерьез задумались. Впрочем, насколько я знаю своего друга Боукера, за него сейчас думает кишка, которая у него весьма тонка.

Вилли хмыкнул, и польщенный этим Стив увидел, что Модести быстро и одобрительно посмотрела на него.

- Попробуют зайти с тыла, - буркнул Вилли, и Модести кивнула.

Да, моро в ближайшее время попытаются подняться на крышу или занять склон горы и получить отменный плацдарм для обстрела. Но с другой стороны, они сами превратятся в отличные мишени при лунном свете. Лучше всего им было бы постараться придумать, как начать подъем прямо по стенам, с тем чтобы те, кто расположился на крыше, были вынуждены начать стрелять вниз и тем самым раскрыться.

Модести взяла второй ноктоскоп и передала его Вилли. Они по-прежнему занимали неплохую позицию. Никто пока не думал брать крышу штурмом, и весь ее периметр прекрасно просматривался с помощью приборов ночного видения. Если они выйдут из строя из-за обстрела, ситуация ухудшится. Но это все еще только могло случиться в будущем.

- Стив пусть возьмет "кольт", а я поработаю с этими, - сказал Вилли, показывая на "аризаку" и "марлин".

Он взял винтовки и подполз к тому месту, где соединялись перекладина и ножка "Т", изучил обстановку, потом перебазировался к этому соединению с другой стороны.

- Поставь трубку в горизонтальное положение и проверь, что там на террасе, - сказала Модести Колльеру. - Оттуда им до крыши добраться быстрее всего.

Он послушно взял трубку, потом вдруг замер.

- Там один моро, - прошептал он. - С автоматом. Причем смотрит вверх, подлец!

- Скажи точно, где он.

- В десяти ярдах от меня. Посередине между стеной и балюстрадой. Стоит неподвижно... Нет, начал двигаться. Теперь он у водосточной трубы. Бога ради, осторожнее!

Последние слова он произнес уже трагическим шепотом, поскольку почувствовал, что Модести выпрямилась у него над головой. Он не услышав никакого шума, но увидел в окуляре, как моро дернулся, автомат выпал у него из рук, а он грохнулся на плиты. Между лопаток у него торчало что-то длинное и тонкое.

Мгновение спустя над парапетом вовсю завизжали пули - стреляли из кустов и из-за деревьев, - но было уже поздно. Колльер повернул голову и увидел, что Модести распласталась за парапетом, а рядом с ней лежит лук и колчан со стрелами.

- Очень удобно для ближнего боя, - заметила Модести, уловив его взгляд. - И тихо. А патроны нам еще пригодятся...

Глава 22

Сефф отодвинул панель в мастерской, включил передатчик, потом нажал на клавишу. Он был при полном параде - в черном костюме и белой рубашке с воротничком, как и утром, с той лишь разницей, что на лице отросла заметная щетина.

Одета была и Регина. Правда, чулки ее морщились и швы сбились на сторону, но это было в порядке вещей. На щеках проступал румянец, но она держалась, как всегда, тихо. Она извлекла из волос последнее бигуди и сказала с грустью в голосе:

- Вряд ли это убьет теперь мистера Колльера, Сеффи.

Тот кивнул, выждал десять секунд, потом выключил передатчик и сказал ровным голосом:

- Скорее всего, ты права, дорогая, но я все-таки счел за благо активизировать капсулу, несмотря на то что шансы ликвидировать мистера Колльера невелики.

- Ты совершенно прав... Я так за тебя переживаю. - В голосе Регины послышалось негодование. - Ты приложил столько стараний.

- Что ж, надо сделать все, что в наших силах, Регина. - Сефф начал снимать с крюков куклы и укладывать их в чемодан. - Разумеется, еще рано принимать окончательное решение, поскольку ситуация остается непроясненной, но у меня складывается впечатление, что нам придется прекратить данную операцию.

- Как? Совсем? - В ее блеклых глазах появились слезы.

- Боюсь, что да, моя дорогая. Судя по всему, Блейз жива и вернулась сюда с партнером или партнерами. Они забрали не только Колльера, но и Люцифера. Подозреваю, что в сложившихся обстоятельствах мистер Уиш и моро не будут особенно различать, кто есть кто. И даже если Люцифер каким-то чудом сумеет уцелеть, маловероятно, что мы сможем опять использовать его в прежнем качестве.

- Какая жалость, Сеффи!

- Ничего, моя дорогая, ничего... У нас есть кое-какие средства, и дай срок, я придумаю что-нибудь столь же интересное. Полагаю, это случится в самом ближайшем будущем.

- Я не сомневаюсь. Но когда я вспоминаю, сколько трудов ты положил на это, сколько выдумки...

- Не расстраивайся! - Сефф прекратил паковать куклы и ободряюще похлопал жену по тощей руке. - Будем считать, что операция успешно закончилась, только на год-полтора раньше ожидаемого срока.

- Хорошо. Я попробую...

- Отлично. Теперь, если ситуация начнет ухудшаться, мы должны быть готовы покинуть это место сегодня же. К счастью, я могу надеяться на Сангро в смысле транспорта. Он и не представляет себе, как рассердится мистер Ву Смит, если он покинет нас в час испытаний. Но только на этой стадии не говори про эвакуацию ни мистеру Уишу, ни доктору Боукеру, дорогая...

Отворилась дверь, и вошел Боукер. У него были красные, слезящиеся глаза. Он кашлял и чертыхался.

- Они блокировали проход на крышу, - сообщил Боукер. - Взорвали надстройку и бросили в коридор бомбу со слезоточивым газом. Но я велел сразу же открыть окна, и газ уже совсем улетучился.

Он сел на край верстака, вынул из пачки сигарету и стал прикуривать дрожащими руками.

- Господи, как ей это удалось, Сефф? - проговорил он, затянувшись. Как ей это удалось?

- Вы имеете в виду Блейз?

- Ну, это ведь она, верно?

- Я не сомневаюсь в этом, но не хотел бы тратить время на бессмысленные размышления, доктор Боукер. Она на крыше и хорошо вооружена, причем не одна.

- Верно. Уиш утверждает, что с ней Гарвин.

- Гарвин? - Сефф вздрогнул.

- Да.

- Почему мистер Уиш сделал такое заключение?

Боукер кивнул, показывая на потолок.

- Я рассказал ему, что именно видел там, на лестнице, ведущей на крышу. Там творилось черт знает что! Граната способна натворить немало бед. Но двое охранников были заколоты - из них торчали огромные ножи. Уиш сказал, что это почерк Вилли Гарвина. Значит, Блейз не убила его на той дуэли...

Сефф погрузился в молчание, а когда он все же заговорил, его голос слегка дрожал:

- Мистер Уиш по-прежнему занимается организацией людей на улице?

- Да. - Боукер потер глаза и затянулся сигаретой.

- Как вы с ним поддерживаете связь?

- Сначала я кричал ему из окна. Никто не хочет высовывать нос на улицу. Но теперь мы пользуемся посыльным. Он доходит до склона, потом крадется вдоль подножия горы и затем быстро пробегает десять ярдов до двери в торце сзади.

- Это единственный выход?

- По крайней мере, самый безопасный, - пожал плечами Боукер. - Всего десять ярдов, и, когда мы подаем сигнал, эти моро открывают заградительный огонь.

- Как вы полагаете, - сказал Сефф после новой паузы, - сумеют ли они быстро закончить все это?

- Откуда я знаю, - снова пожал плечами Боукер, и внезапно в его голосе появились визгливые нотки: - И что значит быстро? К утру? К послезавтра? Лично я считаю, что их надо брать измором. - Он скверно выругался.

- Прошу вас, успокойтесь, мистер Боукер. Меня решительно не устраивают ваши манеры. - На лице Сеффа появилась гримаса, но голос оставался ровным. - Я вынужден настаивать, чтобы вы не выражались подобным образом в присутствии моей жены.

Боукер застыл, разинув рот. Услышанное просто потрясло его.

- Господи! - сказал он, готовый впасть в истерику. - Господи... Затем, сделав над собой усилие, он замолчал.

- Завтра слишком поздно, - изрек Сефф и начал расхаживать по мастерской. - Полагаю, что Блейз и Гарвин появились тут, чтобы помешать нам ликвидировать Колльера и Люцифера. Но скорее всего, уже утром здесь будут их многочисленные партнеры. Они явно действуют не в одиночку.

Боукер вытер лоб рукой. Он был сильно напуган и не мог или не хотел скрывать этого.

- Значит, надо сматываться отсюда, - сказал он.

- Необязательно, если мы сумеем избавиться от наших гостей на крыше и потом заметем все следы. Это необходимо, доктор Боукер, потому что они слишком много о нас знают. Надо поторопиться, если мы не хотим провести остаток дней в бегах. Регина просто этого не вынесет.

Боукер чуть было не прокомментировал последнюю фразу Сеффа о Регине, но вовремя спохватился.

- Я скажу Уишу, чтобы он поскорее с ними заканчивал, - отозвался он.

- Да, пожалуйста, доведите это до его сведения. А также передайте, чтобы он доставил в дом несколько баков с бензином.

- С бензином?

- Совершенно верно, доктор Боукер. Если у нас не останется ничего другого, то мы попробуем выкурить наших друзей отсюда, и я надеюсь, вы сумеете доставить бензин безопасным путем и под соответствующим прикрытием. От этого очень многое зависит.

Холодная уверенность Сеффа несколько заморозила страхи Боукера.

Выкурить? Отлично. Или спалить вместе с домом? Неплохо придумано.

- Я передам Уишу, - сказал он и вышел из мастерской.

Вилли Гарвин отложил ноктоскоп, подождав, пока глаза его снова привыкнут к темноте, затем встал и схватил винтовку "аризака". На холме, в тридцати футах от подножия, он увидел еще одного бандита. Он выстрелил, человек упал, а Вилли снова скрылся за парапетом. Тут же над его головой защелкали пули. Автоматные очереди свирепо крошили деревянную обшивку.

Вилли перебазировался на новое место и снова наставил трубку, наблюдая за обстановкой.

Люцифер сидел, скрестив ноги, у парапета, его лицо было закрыто противогазом. Минут десять назад, пока газ поднимался из окон верхнего этажа, они все надели противогазы. Теперь воздух очистился, но Люцифер не пожелал расстаться с противогазом. Ему положительно нравились лица в противогазах с черными рылами и круглыми глазами. Это напоминало ему о нижних сферах.

На свинцовой крыше делалось жарко. Воздух был душным и влажным. Колльер вытер рукой пот со лба и снова стал смотреть в ноктоскоп.

- На террасе никого, - доложил он. - На площадке перед домом пока тоже пусто.

- Тогда займемся северным крылом, - сказала Модести. Стив медленно опустил прибор и пополз за ней следом. Каждые несколько минут они меняли позицию, проверяя всю перекладину.

Вилли Гарвин отвечал за тыл и ножку буквы "Т".

Несколько минут назад он пустил в ход гранату, и теперь кто-то оглашал пространство стонами.

Колльер понял, что противник собирался устроить групповое восхождение по стене, отчего Вилли и решил потратить гранату. Он поделился своими наблюдениями с Модести, на что она только пожала плечами. Она даже не повернула головы, когда грохнул взрыв. Колльер понял: все, что творилось там, сзади, было заботой Вилли и Модести не считала необходимым как-то комментировать это или давать указания.

Сама она трижды выстрелила по наводке Колльера, и еще двое атаковавших оказались на земле у фасада - убитые или раненые. Третьего Колльер заприметил с северной стороны, но Модести опоздала: человек быстро выскочил из дома и исчез за выступавшими камнями.

Держа трубу почти горизонтально, Колльер изучал узкую полосу земли внизу.

- Пусто, - сказал он. - Но кто-то светит фонариком из двери. Я вижу полоску луча.

Пули врезались в парапет и проносились над их головами. Вдруг трубку чуть не вырвало у Колльера из рук, и когда Стив опустил ее, то увидел, что оправа повреждена.

- Попали, - сказал он, на что Модести отозвалась так:

- Да. И я сваляла дурака. Они постоянно дают залпы по этой стороне. Прикрывают тех, кто входит и выходит из дома. Они подают сигналы фонариком. Мне надо было сразу догадаться.

- Все равно нам нужно было видеть, что там внизу, - резонно возразил Стив и был приятно обрадован, когда увидел, как на лице Модести блеснула улыбка.

- Ты прямо как Вилли, - сказала она. - Он всегда находит какой-нибудь утешительный довод, когда я совершаю ошибку.

- Никакой ошибки тут не было, черт побери, но трубу жаль. Что нам теперь делать?

- Быстро высовываться, смотреть и тут же убирать головы, - отозвалась Модести. - И старайся почаще...

Внезапно что-то перелетело через парапет, оставляя за собой след из искр, и ударилось о свинцовое покрытие. Этот загадочный предмет еще был в воздухе, а Модести уже среагировала. Ее винтовка с грохотом упала на крышу, а сама она сделала три длинных шага и нырнула вперед. Она поймала большую консервную банку после первого же отскока, когда искра от запала пробежала по шнуру уже внутрь снаряда.

Колльер, оцепенев, смотрел, как Модести повернулась набок и молниеносным движением отправила страшный предмет обратно. Он перелетел через парапет, и мгновение спустя, уже когда его не было видно, раздался оглушительный грохот и во все стороны полетели осколки. Модести снова вернулась к Колльеру. Ее дыхание было чуть быстрее обычного.

- И старайся чаще менять положение, - сказала она ему. - Не высовывайся в одном месте дважды.

Мозг Колльера автоматически отметил: Модести вернулась чтобы договорить начатую фразу. Но когда он повернул голову, она уже была далеко, продвигалась ползком к передней части парапета, выдергивая чеку гранаты. Она подняла голову, коротко осмотрелась, снова нырнула за каменную ограду и быстро отползла на несколько ярдов. Затем опять встала на колени и выглянула теперь уже прямо над террасой второго этажа. Когда она убрала голову, снизу раздался выстрел, и один из охранников что-то крикнул.

Потом она взмахнула рукой, и граната загрохотала по каменным плитам террасы. Раздался взрыв, и сверкнула вспышка пламени. Модести выглянула опять, и у Колльера защемило сердце. Сзади дважды выстрелил Вилли.

Модести снова скрылась за парапетом и поманила рукой Колльера. Он пополз к ней, чувствуя, как все его тело покрылось испариной. Жара стояла невыносимая.

- Бомба через северный парапет, попытка штурма с террасы, - сказала Модести. - Но толку не вышло, и они потеряли несколько человек. Теперь, быть может, на какое-то время они угомонятся. Попытаются придумать что-то еще.

- Да, им вряд ли понравилась твоя мгновенная реакция, - сказал Колльер, снова вытирая мокрый лоб. - Это что, самодельная бомба?

- Да, консервная банка, начиненная черным порохом из патронов. И добавлена пригоршня металлических болтов - подобие шрапнели. Завязана проволокой и с коротким запалом.

- Это явно запрещено законом, - сказал Колльер, чувствуя, как у него пересохло во рту. - Я как-то не подумал, что у них могут оказаться бомбы или гранаты.

- У них нет гранат. Я прекрасно знаю, чем они располагают. У меня было четыре недели для того, чтобы во всем отлично разобраться.

Значит, подумал Колльер, в течение тех жутких безнадежных дней она потихоньку подмечала все, заслуживавшее интереса. Если бы у их противников были гранаты, то им ни за что не удалось бы выстоять на крыше, но Модести успела выяснить, что они не обладают этим оружием. Правда, эти мерзавцы изготовили бомбу. Не иначе как по настоянию Сеффа. Колльер тревожно посмотрел на парапет.

- Вряд ли они пришлют нам еще одну, - задумчиво сказала Модести. - Им будет некогда сделать новую. На то, чтобы ее изготовить, нужно время. Никак не меньше часа.

- Не меньше часа? - переспросил Колльер, глядя на свои часы. Он был уверен, что они провели тут часа три, - хотя ему казалось, что они тут находятся вечность. Однако было лишь половина третьего, из чего следовало, что с момента его появления на крыше прошло всего полтора часа. Трудно было поверить, что за такой короткий промежуток времени может случиться так много событий. Если так пойдет и дальше, то к утру он, Колльер, страшно состарится - если, конечно, вообще останется в живых.

Теперь к ним ползком продвигался Вилли. В одной руке у него был ноктоскоп, в другой "аризака", а "марлин" был заброшен за спину.

- Все идет отлично, - возвестил он. - Можем запросто справиться с пятерыми.

- У нас вышла из строя труба, - сказала Модести.

- На, возьми мою. - Он передал трубку Колльеру, который неохотно взял ее, сказав:

- Как мне обрыдло таращиться в эту штуковину. Когда мне дадут наконец винтовку и позволят пострелять?

- Ты только послушай его, - ухмыльнулся Вилли. - Вот удалец!

- Продолжай наблюдение, Стив, - сказала Модести. - Успеешь еще пострелять. Впереди целая ночь.

- Есть, госпожа командирша, - мрачно сказал Стив и услышал хмыканье Вилли.

Ни на террасе, ни перед домом движения не было.

- А кто такой Михаил? - спросил вдруг Колльер.

- Михаил? - удивленно переспросила Модести.

- Да, когда я уговаривал Люцифера надеть противогаз, ты стреляла. Люцифер посмотрел и сказал: "Вот мой Михаил".

- Господи!

Стив обернулся и увидел, что Вилли сотрясается от беззвучного смеха.

- Посмеемся вместе, Вилли-солнышко, - предложила Модести.

- Святой Михаил, - проговорил тот сквозь смех и затем продолжил уже нормальным тихим голосом: - Это был парень с мечом, который низверг Люцифера с небес, когда тот поднял там бучу. Ну а ты теперь низвергаешь его врагов-мятежников, Принцесса.

Колльер испытал момент ликования, когда на лице Модести изобразилось удивление. Затем он посмотрел на неподвижную фигуру у парапета в десяти шагах от них.

- По крайней мере, мальчик не создает проблем, - сказал Стив.

- Он выключился из ситуации, - сказала Модести. - Боукер мог бы научно объяснить это явление.

- Не сочтите меня тщеславным, - отозвался Колльер, - но мне вовсе ни к чему слушать психиатрический бред насчет того, что это ситуация, к которой лучше не иметь никакого отношения. - Он посмотрел в трубу и добавил: - Но, как ни смешно, я готов в ней участвовать. Сам не знаю почему.

- Не страшно? - спросила Модести.

Стив подумал, потом ответил вполне серьезно:

- Сейчас нет. Удивительно, но факт. Мне было страшно с тех пор, как нас сцапали на Зильте, а вот теперь страх улетучился.

Модести взяла плоскую коробочку из аптечки, открыла ее, включила фонарик и обратилась к Колльеру:

- Смотри, Стив.

Он наклонился. В углу был комочек клеенки. Она раскрыла его фонариком. Колльер увидел капсулу. Теперь она была не та, что тогда, после извлечения. Сефф явно нажал на клавишу передатчика. В углу виднелась дырочка с неровными краями. Модести чуть надавила на капсулу фонариком и из нее брызнул какой-то белый порошок, кристаллы которого весело заиграли в луче света.

Она выключила фонарик и закрыла коробку.

- Ты носил это в себе. Неудивительно, что теперь тебе уже не страшно.

Колльер кивнул. Он, конечно, отдавал себе отчет, что отнюдь не победил страх, но прекрасно понимал, что она имела в виду. Страх был сродни боли. Нарыв причинял боль. Но когда его вскрывали, то новая боль казалась уже благословением. Потому он, может, не испытывал того прежнего страха, но теперь его посетил новый, нормальный, вполне здоровый страх человека, который оказался в гуще сражения. Это было переносить гораздо легче, чем ходить со страшной капсулой внутри.

- Они, конечно, не сразу сунутся опять, но я все-таки пойду, - сказал Вилли, поудобнее приладил сумку с гранатами и уполз.

- Надо проверить оба крыла, Стив, - сказала Модести. Нигде не было никакого движения, и три минуты спустя они снова залегли над передним парапетом.

- Похоже, мы вывели из строя половину их отряда, - удовлетворенно сказал Стив и добавил: - Когда я говорю "мы", я, разумеется, выражаюсь достаточно условно.

- Некоторые, возможно, только получили ранения.

- Верно, но примерно треть выведена из строя.

- Приблизительно так.

- А может, имеет смысл швырнуть несколько этих самых бомб с газом и постараться прорваться туда, где вы хотели спрятать меня с Люцифером, и там уже дождаться Далла с его ребятами? - предложил Колльер.

- Нет, тут у нас неплохая позиция, мы нанесли им немалый урон, и если они продолжат в том же духе, у них будут новые жертвы. Если же мы постараемся прорваться к морю, то подставим себя. Когда ты удерживаешь высоту, лучше оставаться на ней и не предпринимать отступления без крайней на то необходимости.

- Наверно... Ты говоришь так, словно служила в армии, воевала.

- Воевала, - сказала она, и на этом дискуссия прекратилась.

Колльер только вздохнул. Уже не в первый раз она охлаждала его пыл кратким, но выразительным заявлением, которое само по себе вызывало желание задать множество вопросов, но они так и не получали ответа.

- Каков, по-твоему, будет их следующий ход? - спросил он Модести и в ответ услышал:

- Не знаю, Стив. Похоже, сейчас начинается самое трудное. Пока инициатива была на нашей стороне. Но теперь настала пора Сеффу сделать что-то впечатляющее. Будем исходить из конкретной обстановки.

Они снова отправились проверять крылья. На северном крыле, где пуля разбила первый ноктоскоп, Колльер крайне осторожно выставил трубу, полученную от Вилли. Там все было тихо.

Стив испытал странное ощущение, что его нервы вдруг начинают испытывать давление со стороны этой внезапной тишины, несмотря на его предыдущие хвастливые заверения о том, что ему не страшно.

Модести отправилась проверить, как там поживает Люцифер в своих мечтаниях. Когда она вернулась, Колльер спросил:

- Хочешь убить Сеффа?

- Да, - совершенно спокойно отозвалась она. - Это наша задача номер один - помимо того, что надо самим остаться в живых. Его нельзя упустить. Это было бы ошибкой.

- Возмездие?

- Нет, - все так же спокойно отозвалась она, чуть распахивая рубашку, чтобы воздух охладил разгоряченное тело. - Может, Вилли и думает об этом, но для меня все проще. Сефф - слишком большой мерзавец, чтобы позволить ему жить дальше.

Колльер подумал, что она права. Сефф напоминал оживший фантом из Люциферова ада.

- А как насчет Боукера и Уиша? - спросил он.

- Не сочтите меня тщеславным, - отозвался Колльер, - но мне вовсе ни к чему слушать психиатрический бред насчет того, что это ситуация, к которой лучше не иметь никакого отношения. - Он посмотрел в трубу и добавил: - Но, как ни смешно, я готов в ней участвовать. Сам не знаю почему.

- Не страшно? - спросила Модести.

Стив подумал, потом ответил вполне серьезно:

- Сейчас нет. Удивительно, но факт. Мне было страшно с тех пор, как нас сцапали на Зильте, а вот теперь страх улетучился.

Модести взяла плоскую коробочку из аптечки, открыла ее, включила фонарик и обратилась к Колльеру:

- Смотри, Стив.

Он наклонился. В углу был комочек клеенки. Она раскрыла его фонариком. Колльер увидел капсулу. Теперь она была не та, что тогда, после извлечения. Сефф явно нажал на клавишу передатчика. В углу виднелась дырочка с неровными краями. Модести чуть надавила на капсулу фонариком, и из нее брызнул какой-то белый порошок, кристаллы которого весело заиграли в луче света.

Она выключила фонарик и закрыла коробку.

- Ты носил это в себе. Неудивительно, что теперь тебе уже не страшно.

Колльер кивнул. Он, конечно, отдавал себе отчет, что отнюдь не победил страх, но прекрасно понимал, что она имела в виду. Страх был сродни боли. Нарыв причинял боль. Но когда его вскрывали, то новая боль казалась уже благословением. Потому он, может, не испытывал того прежнего страха, но теперь его посетил новый, нормальный, вполне здоровый страх человека, который оказался в гуще сражения. Это было переносить гораздо легче, чем ходить со страшной капсулой внутри.

- Они, конечно, не сразу сунутся опять, но я все-таки пойду, - сказал Вилли, поудобнее приладил сумку с гранатами и уполз.

- Надо проверить оба крыла, Стив, - сказала Модести.

Нигде не было никакого движения, и три минуты спустя они снова залегли над передним парапетом.

- Похоже, мы вывели из строя половину их отряда, - удовлетворенно сказал Стив и добавил: - Когда я говорю "мы", я, разумеется, выражаюсь достаточно условно.

- Некоторые, возможно, только получили ранения.

- Верно, но примерно треть выведена из строя.

- Приблизительно так.

- А может, имеет смысл швырнуть несколько этих самых бомб с газом и постараться прорваться туда, где вы хотели спрятать меня с Люцифером, и там уже дождаться Далла с его ребятами? - предложил Колльер.

- Нет, тут у нас неплохая позиция, мы нанесли им немалый урон, и если они продолжат в том же духе, у них будут новые жертвы. Если же мы постараемся прорваться к морю, то подставим себя. Когда ты удерживаешь высоту, лучше оставаться на ней и не предпринимать отступления без крайней на то необходимости.

- Наверно... Ты говоришь так, словно служила в армии, воевала.

- Воевала, - сказала она, и на этом дискуссия прекратилась.

Колльер только вздохнул. Уже не в первый раз она охлаждала его пыл кратким, но выразительным заявлением, которое само по себе вызывало желание задать множество вопросов, но они так и не получали ответа.

- Каков, по-твоему, будет их следующий ход? - спросил он Модести и в ответ услышал:

- Не знаю, Стив. Похоже, сейчас начинается самое трудное. Пока инициатива была на нашей стороне. Но теперь настала пора Сеффу сделать что-то впечатляющее. Будем исходить из конкретной обстановки.

Они снова отправились проверять крылья. На северном крыле, где пуля разбила первый ноктоскоп, Колльер крайне осторожно выставил трубу, полученную от Вилли. Там все было тихо.

Стив испытал странное ощущение, что его нервы вдруг начинают испытывать давление со стороны этой внезапной тишины, несмотря на его предыдущие хвастливые заверения о том, что ему не страшно.

Модести отправилась проверить, как там поживает Люцифер в своих мечтаниях. Когда она вернулась, Колльер спросил:

- Хочешь убить Сеффа?

- Да, - совершенно спокойно отозвалась она. - Это наша задача номер один - помимо того, что надо самим остаться в живых. Его нельзя упустить. Это было бы ошибкой.

- Возмездие?

- Нет, - все так же спокойно отозвалась она, чуть распахивая рубашку, чтобы воздух охладил разгоряченное тело. - Может, Вилли и думает об этом, но для меня все проще. Сефф - слишком большой мерзавец, чтобы позволить ему жить дальше.

Колльер подумал, что она права. Сефф напоминал оживший фантом из Люциферова ада.

- А как насчет Боукера и Уиша? - спросил он.

- Они ничем не лучше. Они немного другие, но такие же мерзавцы.

- А Регина? Ее тоже хочешь убить?

Модести помолчала секунду-другую, потом ответила:

- Скажу так. Хорошо бы у нее при себе оказался пистолет когда мы загоним ее в угол.

- Она безумна, - сказал Колльер. - Как и Сефф. Они оба такие же психи, как и Люцифер, хотя каждый по-своему.

- Перестань молоть чушь, - сердито отозвалась Модести. Это очень удивило Колльера, потому что впервые он услышал от нее такое.

- Чушь?

- Если бы даже Люцифер кого-то убил, чего он пока не сделал, он бы и не подозревал, что это дурно. Даже если на него наставить пистолет, он сделает то, что хочет. С медицинской точки зрения Сефф, может быть, болен, но он прекрасно знает, что в нашей жизни хорошо, а что плохо. Он с удовольствием творит зло. Ловит от этого кайф.

- Ты проявляешь удивительную кровожадность.

- Наверно. Я встречала действительно плохих людей. Не больных, а плохих. И кроме того... - Она осеклась.

- Продолжай.

Она пожала плечами, не выпуская из рук винтовку.

- Об этом могут говорить только добродетельные люди, а какая из меня добродетельница? Я эгоистичная стерва. Но я неплохо знаю, что такое преступники и что такое полиция. Поэтому я выскажу тебе одну святую истину. Если Сеффу позволить жить, он убьет еще очень многих. С какой стати предоставлять ему такую возможность? С какой стати ставить под угрозу жизнь нормальных людей?

- Я не спорю, я просто задал вопрос. Могу тебя уверить, все твои намерения встречают у меня горячую поддержку.

- Ну и отлично. Но до этого надо дожить. Лучше еще разок посмотри в трубу.

Он осторожно наставил трубу, и его как током ударило. Двое моро, крадучись, пробирались по десятиярдовому открытому отрезку к задней двери с канистрой бензина с тридцать галлонов.

- Цель, - произнес он неистовым шепотом. - Они тащат бензин.

Последние слова заставили Модести вскочить и приставить приклад винтовки к плечу. Она выпрямилась во весь рост. Щелкнул выстрел, и один из носильщиков упал, но тут же из-за уступа скалы началась ответная стрельба. Колльер слышал, как щелкают снаряды над головой, как противно визжат пули, как расплющиваются они о камень ограды. Он опустил трубу и вдруг увидел, что Модести дернулась и, роняя винтовку, упала набок. На голове у нее показалась кровь. Тогда, не помня себя, Колльер вскочил на ноги со второй винтовкой, действующей в автоматическом режиме. Его палец нажал на спуск, и винтовка заходила ходуном в его руках. Колльер стрелял, ориентируясь на вспышки на темном склоне. Его сжигала всепоглощающая страсть уничтожать, и он не обращал внимания на свистевшие вокруг пули. Он поливал свинцом темноту, задыхаясь от ярости.

Винтовка вдруг перестала вибрировать в его руках. Он выругался.

Почему эта сволочь замолчала? А, ну конечно, он расстрелял всю обойму. Где запасная?

Вдруг его словно подкосило. Он почувствовал боль в спине. Он упал на настил, и Вилли Гарвин пригвоздил его своей ручищей к крыше.

- Не шевелись, - свирепо прошипел он, - иначе вообще оглушу. Ты меня слышишь?

Стив кое-как кивнул. Ярость оставила его, и теперь он испытывал только усталость и страх. Вилли же сказал:

- Погляди в трубу. Если они там что-то затеяли, крикни.

Затем он пополз к Модести. Его рука дотронулась до сонной артерии на шее, пощупала пульс. После этого Вилли несколько успокоился. Он внимательно ощупал ее туловище, затем переключил все внимание на голову.

Одна сторона ее покрытого темным гримом лица теперь была в крови. Вилли вытащил из кармана индивидуальный пакет, зубами разорвал его и начал вытирать кровь с ее лица.

- Плохо? - спросил Стив.

- Пока не знаю. - Вилли поднял голову, и в глазах его сверкнула ярость. - Бога ради, поработай немножко трубой, приятель, - сквозь зубы проговорил он.

Глава 23

- Загорится как факел, - сказал Боукер. - Они залили бензином весь верхний этаж.

Сефф закрыл крышку чемодана, в котором лежали куклы, а также алмазы, аккуратно запер его и лишь потом обернулся к Боукеру.

- Мне бы хотелось получить точный отчет, доктор Боукер, о том, что происходит, - сказал он. - Нужно сохранять четкость и последовательность даже в трудных обстоятельствах.

Боукер был весь в грязи, рубашка его липла к телу, и от него несло бензином. Он находился в тисках паники и потому говорил отрывистыми короткими фразами, стараясь унять дрожь в губах.

- Верхний этаж залит бензином. Оттуда книзу тянутся связанные и пропитанные бензином простыни. Все моро сейчас с Уишем. Он расставит оцепление вокруг дома. Потом подаем сигнал, поджигаем простыни и отходим. А моро прикрывают нас огнем.

- Звучит вполне удовлетворительно. - Сефф вытащил из ящика два браунинга тридцать восьмого калибра.

- Я могу задать доктору Боукеру вопрос, Сеффи? - почтительно осведомилась Регина.

- Разумеется, дорогая.

- Я просто хотела узнать, открыли ли вы все окна наверху, чтобы получился хороший сквозняк и все горело бы посильнее?

- Нет, я их, напротив, закрыл, - чуть визгливо отозвался тот. Совершенно ни к чему тут сквозняк. Шестьдесят галлонов бензина в сухом деревянном строении отлично сделают свое дело. И вовсе незачем клубы дыма, чтобы противник получил отличную завесу. - Он почти перешел на визг. - Нам нужно устроить хорошую топку, чтобы крыша превратилась в раскаленную плиту. Чтобы выкурить оттуда этих сволочей и перестрелять их всех до одного, когда они начнут спасаться. - Боукер вопил, уже не помня себя. - Ну что, довольна, старая карга?!

Сефф поднял руку, успокаивая Боукера. Потом сказал Регине:

- Я полагаю, дорогая, что доктор Боукер не совершил ошибок, хотя ты совершенно справедливо поинтересовалась, что, как и почему он сделал. - Он растянул губы в страшной улыбке, потом поднял руку с одним из браунингов и дважды выстрелил Боукеру в грудь.

Боукер опрокинулся на спину. Он приподнялся на дюйм-другой, потом снова коснулся спиной пола. Он лежал, раскинув руки, и его пальцы какое-то время судорожно царапали пол. Из его груди вырвался нечленораздельный звук, и Боукер затих.

- Какой жуткий человек! - воскликнула Регина, и щеки ее запылали. - Ты слышал, что он мне сказал?..

- Постарайся поскорее забыть это, моя дорогая. Я, безусловно, не одобряю то, что позволил себе доктор Боукер, но что поделать, люди бывают разные, и согласись, что в течение долгого времени он приносил нам большую пользу. К несчастью, доктор Боукер больше не представляет для нас никакого интереса и было бы опрометчиво оставлять лишние концы, когда мы свертываем нашу деятельность.

- Я тебя понимаю, Сеффи. У нас еще остались какие-нибудь концы?

Сефф поставил оба браунинга на предохранители, потом ровным голосом сказал:

- Полагаю, какое-то время Джек Уиш будет нам весьма нужен. По крайней мере, еще несколько часов. Это опытный и энергичный человек. Но когда будет покончено с Блейз и ее друзьями... - Сефф замолчал и уставился в потолок. Да, - сказал он, помолчав, - эти моро будут, конечно же, меня слушаться, ибо так приказал им мистер Ву Смит, который готов приобрести и перепродать наш последний улов. Но боюсь, что мистеру Уишу придется исчезнуть. Нам нужно начать все сначала, и нет необходимости делиться заработанными суммами, если этого можно избежать. - Сефф положил один браунинг в карман и, держа второй в руке, подошел к Регине со словами: - Когда мы покинем этот дом, мне придется находиться рядом с мистером Уишем, - сказал он. - А это, боюсь, заставляет меня просить именно тебя, дорогая, уделить внимание мистеру Гарсиа.

- О Боже! - Регина прижала пальцы к губам. - Я о нем совсем забыла...

- Это еще один конец, который надлежит поскорее отрезать, - сказал Сефф. - Мистер Гарсиа, несомненно, находится в бухте с дельфинами. Полагаю, что с ним у тебя не возникнет никаких затруднений. Мне, право, неловко нагружать тебя такой просьбой, но что поделать, так складываются обстоятельства.

- О чем ты говоришь, Сеффи, - воскликнула Регина и подарила ему нежнейшую из улыбок, потом взяла браунинг и запихала его в большую потрепанную сумку, которая стояла у верстака. - Мне, наверно, лучше подождать тебя в бухте после того, как я застрелю мистера Гарсиа?

- Это будет оптимальный вариант. - Сефф взял чемодан и первым вышел из мастерской, а затем двинулся по коридору к лестнице.

С верхней лестничной площадки свешивалась скрученная простыня, насквозь пропитанная бензином. К ней были привязаны одна за другой прочие простыни, которые уходили через открытую дверь в северное крыло.

Возле двери стоял фонарь. Сефф поднял его и направил свет к проему.

- У тебя есть спички? - спросил он Регину.

- Да, Сеффи. - Она вынула из сумки коробок и чиркнула спичкой. Сефф три раза мигнул фонарем. Тотчас с горы затрещали выстрелы. Сефф кивнул, и Регина поднесла спичку к простыне. Пламя весело побежало по коридору.

Сефф и Регина оказались за порогом дома и быстро пробежали открытый участок, после чего благополучно укрылись за большим выступом скалы. Сефф немилосердно скрипел суставами, словно плохо смазанная лебедка, Регина вовсю хромала - давали о себе знать мозоли.

Модести Блейз повернула голову, но боль и не собиралась отпускать ее. Она отчаянно карабкалась вверх из серой бездны кошмаров. Ее лицо было мокрым от пота. Чьи-то пальцы цепко держали ее за подбородок, не давая уклониться от жгучей боли бившей в нос и глаза.

- Принцесса, хватит, - услышала она тихий голос. - Принцесса, кому говорят, проснись...

Ей пришлось очень постараться, чтобы заставить себя оттолкнуть руку Вилли Гарвина, который держал у ее носа маленькую склянку. Она открыла глаза.

- То-то же... - В голосе Вилли послышалось явное облегчение. - Так-то оно будет лучше, Принцесса.

Она вдруг четко увидела его лицо, только вверх тормашками. Она поняла, что он сидит позади и ее голова лежит у него на коленях. Он по-прежнему держал в руке скляночку, чтобы снова сунуть ей под нос, если она опять потеряет сознание.

Модести лежала неподвижно, стараясь дышать ровно. Она собирала последние остатки сил. Под напором ее воли и зрение, и мозг наконец заработали с нужной четкостью.

- Как я там, Вилли?

- Тебе повезло. - Он сверкнул белоснежной улыбкой. - Получила осколком камня по голове. Кусочек отлетел от парапета. - Вилли показал ей продолговатый кусок камня длиной в три дюйма, отбитый пулей от плиты. Поранило голову, но не глубоко.

Она поднесла к голове пальцы, пощупала. От правого виска к уху вспухла шишка, заклеенная пластырем.

Вилли сначала остановил кровотечение, а потом уже заклеил рану.

Голова болела. Модести спешно взяла эту боль под контроль, отодвинув куда-то в самый угол сознания.

- Что происходит? - спросила она.

- Стив носится по крыше с трубой, но они пока затихли. Люцифер все сидит в противогазе - думает думу. Ты провалялась без сознания минуты четыре, не больше.

Модести подняла голову, потом, морщась, перевернулась на живот, встала на четвереньки.

- Осторожно, Принцесса.

- Со мной порядок. Немного пошатывает, но ничего... - Она провела рукой по крыше и сказала: - Вилли, что-то она нагревается. Не нравится мне все это...

Он тоже прижал ладонь к свинцу. Они переглянулись. Свинец нагревался с удивительной быстротой. Модести кивнула, и они поползли к передней части парапета, где лежало их оружие.

К ним присоединился Колльер. Он посмотрел на Модести и произнес:

- Слава Богу. - Потом, помолчав, добавил: - Они подожгли дом. Крыша у надстройки прямо-таки плавится.

- Да. - Модести бросила взгляд туда, где неподвижно сидел Люцифер. - А как там, Стив?

- Пока терпимо.

- Ладно, пусть пока посидит. - Она поднесла руку к голове. - Пожар. Ну да, вспомнила. Они же тащили бак с бензином. Потому-то я и рискнула...

- Понятно. - Вилли стал вкладывать в винтовку новую обойму, которая была помечена красной краской.

Колльер снова выставил трубку над парапетом, посмотрел на террасу.

- Да, там прямо как в топке. Они закрыли окна, чтобы получше удержать жар. Мы жаримся на большой конфорке. - Он убрал трубу и оглянулся. Сильно пахло горелым, и в дыры, там, где провалилась надстройка, проникал дым. Дышать становилось все труднее и труднее. Стив откашлялся. - Если останемся здесь, то поджаримся заживо, а если начнем уходить, они нас быстро перестреляют. А чтобы получилась хорошая завеса, дыма мало.

- Вилли сейчас их отгонит подальше, - сказала Модести. - Мы приберегли им угощение.

- Какое?

Она жестом пригласила его посмотреть самому. Вилли отполз от парапета. Затем встал на колено, уперся в него локтем и начал тщательно целиться. Он выбрал такую позицию, чтобы его нельзя было углядеть снизу.

Вилли произвел двенадцать одиночных выстрелов и только потом опустил винтовку.

- Погляди на их катера, Стив, - сказала Модести. Колльер снова приложил к глазу окуляр трубы. Примерно в двухстах ярдах, за скалой, у деревянного причала южного мыса бухты стояли катера моро. Теперь и на них, и на пирсе замигали огоньки. Постепенно они стали увеличиваться.

- Зажигательные патроны, - пояснила Модести. - Эти катера - спасение их всех. В том числе и Сеффа. А теперь послушай.

Они по-прежнему отчетливо слышали, как потрескивает пожар в доме, но сквозь это грозное потрескивание откуда-то справа из-за холма стали доноситься возбужденные голоса.

- Почему же, черт возьми, мы не сделали этого раньше? - спросил Колльер, на что Модести ответила, глядя на запасные обоймы и гранаты:

- Сначала нужно было, чтобы они атаковали нас. Вилли что-нибудь из этого хозяйства может взорваться от перегрева?

- Они вынесут побольше нашего, Принцесса, - ответил он. - За них как раз можно не волноваться.

- Меня мало утешает мысль о том, что гранаты взорвутся только после того, как не станет нас, - сказал Колльер.

Теперь уже до свинцового настила было невозможно дотронуться рукой, а вокруг сделалось жарко, как в мартеновском цеху.

- Придется потерпеть, пока не повалит дым, - сказала Модести. - Джек Уиш не пошлет к катерам всю шайку. Он отправит женщин и, может, половину мужчин. - Она окинула взглядом крышу. Вверх поднимались только отдельные струйки дыма. - Было бы неплохо открыть окна. Посмотрим, на что способна граната.

- Надо, чтобы взрыв произошел точно на уровне окон, - сказал Стив. Мы можем рассчитать его с такой точностью?

- Я выдерну чеку и... в общем, это детали, - сказала Модести. Она посмотрела на Вилли. - Откуда будем уходить?

- Лучше сзади, Принцесса. Там все не так на виду. И можно отпугнуть их газовой бомбой. Потом спустим лестницу. Там, где сходятся перекладина и ножка буквы "Т".

Колльер провел пересохшим языком по потрескавшимся губам. Недавнее возбуждение исчезло, и теперь он находился в какой-то прострации. Он уже не испытывал страха, но его одолевала апатия.

- Давайте поскорее кончать это любым способом, - глухо проговорил он и вдруг получил от Модести пощечину.

- Держи себя в руках, Стив, - резко отозвалась Модести.

Он сел с прямой спиной, чувствуя, как его обдают волны ярости. Некоторое время он ненавидел ее, затем понял, что только что его миновал кризис. Он испытал сильный упадок воли и энергии. Его поглотила было пучина равнодушия, когда он уже был готов - почти что рад - капитулировать. Он задался вопросом, как Модести сумела это почувствовать.

Словно угадав его мысли, Модести сказала с улыбкой:

- Такое случается с каждым. Скоро все будет в порядке. Пойди поговори с Люцифером. Не знаю, сумеешь ли ты до него достучаться, но надо бы подготовить его к тому, что вскоре нам предстоит всем спускаться по веревочной лестнице. И захвати парашют Вилли. Пусть подложит под себя, а то еще, чего доброго, поджарится.

Колльер взял в охапку черный нейлоновый купол. Жара казалась невыносимой, но дыма еще не было. Модести привязывала шнур к гранате. Это ей было нужно для того, чтобы та взорвалась на заданной высоте, на уровне окон.

- Похоже, дерево тут страшно сухое, Принцесса, - сказал Вилли, - так что дыма ждать не приходится.

- Правильно. - Она посмотрела, как Колльер пополз к Люциферу, потом перевела взгляд на Вилли и, показав рукой ему за спину, добавила: - Но мы создадим дым.

Регина ковыляла по неровной каменистой тропинке у подножия склона. У нее болели ноги, и она сильно сопела. Оглянувшись, она посмотрела на дом. Что-то грохнуло у заднего торца, и тотчас же к небу взметнулся язык пламени. Окна спереди разлетелись вдребезги, и она увидела внутри красное зарево. Верхний этаж превратился в хорошую печь.

Регина удовлетворенно кивнула. Сейчас эта девка и ее дружки попробуют спуститься, и их всех перестреляют. Так им и надо! Прижимая к груди свою сумку, Регина заковыляла дальше. Она подошла к длинной бухте, где находились дельфины - Плутон, Велиал и еще двое новичков. На другой стороне бухты стояла хижина Гарсиа. Широкая дверь была открыта, и из дома разливался свет керосиновой лампы. Но Регина не заметила, чтобы внутри двигалась тень хозяина. Похоже, Гарсиа занимался своими дельфинами. Это означало, что ей придется обходить бухту по берегу и идти в ее дальний конец.

Регина досадливо причмокнула языком и снова двинулась в путь. Она сильно устала.

Гарсиа сидел, свесив ноги в воду. Рядом с ним стояло пустое ведро. Гарсиа привык так часто бывать в воде, что никогда не тратил время на то, чтобы раздеваться. Сейчас Гарсиа было не по себе. Равно как и Плутону с Велиалом. Он знал их, как самого себя. Они съели ведро рыбы, но по-прежнему нервничали. Им хотелось, чтобы он вошел в воду и побарахтался с ними. Гарсиа подумал, что напрасно отправил двоих других дельфинов в учебный десятимильный заплыв.

Гарсиа посмотрел на гору, за которой скрывался дом. Оттуда доносилась стрельба. Шум, грохот. Потом он увидел зарево от пожара. Зачем они устроили такое безобразие? У него от этого стало скверно на душе, а в таких случаях Плутон и Велиал тоже начинали волноваться. Гарсиа соскользнул с камня, на котором сидел, и оказался в воде по грудь. Он стал тихо расхаживать по дну, а дельфины тыкались в него носами, игриво пихали его. Он же гладил их и что-то ласково втолковывал им по-испански.

Может, стоит их чем-нибудь занять? Например, пусть потаскают по бухте мертвую акулу. Гарсиа загарпунил ее четыре дня назад, и теперь она уже сильно протухла. Плутон и Велиал будут только рады этой забаве. Конечно, это не так захватывало их, как игра, но все равно они немного успокоятся.

Гарсиа обхватил руками Плутона и перевернул его на спину. Потом выбрался из воды, двинулся к навесу, под которым хранилась акула. Навес предохранял ее от птиц. С одежды Гарсиа вода лила потоком, но он не обращал на это никакого внимания. Ему было все равно, мокрые на нем штаны и рубашка или сухие. Он отодвинул доску, вытащил упряжь в сорок футов, соединенную тросом с крюком посередине, потом направился назад, к воде.

Он присел на корточки на камне и позвал Велиала. Тот весело выпрыгнул из воды, затем снова нырнул, и тотчас же из воды высунулась его морда. Гарсиа стал надевать на него упряжь. Плутон тоже появился рядом, напоминая, чтобы не забыли и его.

- Спокойно, малыш, спокойно, - сказал Гарсиа, надевая ремни и на него. - Так, а теперь погодите, ребята. - Он встал и пошел за акулой.

Тут его окликнул женский голос:

- Это вы, мистер Гарсиа?

Он повернул голову и увидел в пятидесяти шагах от себя Регину. Гарсиа сморщил нос. Он вынул из кармана спичку и вставил в рот. Ему не нравилась эта женщина. Ему вообще никто не нравился из того дома, кроме разве что парня, которого звали Колльер. И еще та смуглая девушка не вызывала у него неприязни, но она исчезла.

- Мистер Гарсиа, где же вы? - Регина сделала еще несколько хромающих шагов и остановилась. Гарсиа заметил, что она угодила ногой в кольцо аккуратно свернутого троса, но промолчал. Люди из дома ничего не смыслили в его работе. Он уже свыкся с этим. Жаловаться было бессмысленно. Все кончилось бы тем, что их главный, по имени Сефф, просто отослал его и Велиал с Плутоном остались бы одни. Это их сильно огорчило бы. Кто знает, вдруг они умерли бы от тоски? При мысли об этом в глазах Гарсиа появились слезы.

Костлявая стояла и пыталась что-то нашарить в своей сумке.

- Ну и ночь, - говорила она. - Сплошные неприятности. А как у вас тут, все спокойно?

- Да, сеньора. - Он хотел было сказать ей, что Плутон и Велиал сейчас немного поплавают с акулой, но она наконец вытащила руку из сумки, и что-то ударило его в грудь со страшной силой. Он услышал грохот, зашатался, пытаясь удержаться на ногах. Он никак не мог взять в толк, что же произошло. Регина нахмурилась, наставила на него пистолет еще раз, тщательно прицелилась и снова спустила курок. Новый удар в грудь заставил Гарсиа развернуться так, что он оказался к ней боком. Ноги его начали подгибаться, потом он рухнул в воду. Регина успела заметить, что в зубах у него была по-прежнему зажата спичка.

Плутон и Велиал рванулись прочь от берега и понеслись по бухточке. Они почувствовали, как трос натянулся под какой-то тяжестью.

Плутон и Велиал мчались по бухте, чувствуя, что им предложили сыграть в какую-то новую таинственную игру. Они не получали от нее прежнего удовольствия, но и остановиться никак не могли, снова и снова делая круги.

Глава 24

Жара на крыше сделалась нестерпимой. Из верхних окон спереди и сзади вырывались языки пламени, но дыма почти не было, и огонь ярко освещал все вокруг.

Колльер присел вместе с Люцифером у пересечения двух секций дома. Люцифер по-прежнему был в противогазе. Он сидел на корточках, так как сделалось слишком горячо. Он обратил руками колени, опустил голову. Колльер заметил, что его большие мускулистые руки дрожат. Тогда он прохрипел:

- Все в порядке. Все отлично. Еще немного...

Все отлично, подумал Колльер, если не считать того, что мыжаримся на сковородке. А если попытаемся удрать, то нас подстрелят. Если бы я мог понять, что вообще творится...

Появились Модести и Вилли - они подползли с того конца "ножки", которая уходила к горе.

- Не поднимайся, Стив, - сказала Модести. - И надень противогаз.

Она и Вилли стали надевать свои противогазы. Газовые бомбы уже лежали наготове. Колльер увидел, как каждый из них схватил по бомбе и швырнул в большой колодец, образованный задней торцовой частью дома и горой.

Колльер приблизил свое лицо в противогазе к Модести и крикнул:

- Начинаем спускаться?

- Нет, - покачала Модести головой. - Еще рано. Сначала нужна дымовая завеса.

Стив с трудом различал слова, доносившиеся из-под маски но она показала рукой вперед и назад. Стив посмотрел туда куда она показывала. Он заметил, что Модести и Вилли достали взрывчатку и детонаторы, но не понимал, с какой целью. Он не увидел ничего заслуживавшего внимания, кроме резервуара с водой.

Резервуар с водой...

Вот уже несколько часов он смотрел только вниз и совершенно забыл о существовании этого резервуара. Вода... При одной этой мысли у него стало саднить в пересохшем горле.

Взрыв поразил его какой-то удивительной мягкостью. Решетчатая конструкция наклонилась, словно собираясь упасть на колени, затем рухнула с грохотом, отчего вся крыша заходила ходуном.

Сам резервуар упал точно туда, где раньше была надстройка, отчего в стороны полетели куски дерева, штукатурки и свинца. Вода хлынула мощным потоком по крыше, отчего та зашипела и вверх взлетели облака пара. Волна ударилась о парапет и откатила назад, распространяясь по всей поверхности крыши.

Колльер наклонился над образовавшейся перед ним лужей и, набрав пригоршню воды, вылил себе на шею, потом несколько раз повторил эту операцию, но вскоре лужа стала исчезать, потому что вода уходила с крыши в отверстия для водосточных труб. Но большая часть пятисотгаллонного бака вылилась в большую дыру, пробитую им в крыше при падении, и обрушилась на бушующую внизу топку.

Вилли Гарвин крикнул что-то - судя по всему, что сейчас пойдет дым. Колльер стал оглядываться и увидел, что действительно теперь из окон повалил густой дым. Вскоре он уже ничего не видел на расстоянии двух ярдов.

- Вперед! - услышал он искаженный противогазом голос, кричавший ему прямо в ухо, и сильная рука потащила его вперед. Стив стал нашаривать рукой вслепую у парапета и обнаружил крюки веревочной лестницы. Он перекинул ногу через парапет, нащупал ступеньку, потом перебросил вторую ногу и начал спускаться.

Когда Колльер был уже на полпути вниз, то с ужасом понял, что забыл захватить одну из винтовок, хотя Модести предупреждала его об этом. Он все время не выпускал ее из рук, прижимал к себе, когда на крышу хлынула вода, но затем прислонил ее к парапету и стал обливаться драгоценной влагой. А потом начисто забыл о винтовке. Она так и осталась стоять там.

Возвращаться было поздно. Колльер чувствовал, как над ним спускается то ли Вилли, то ли кто-то еще. Колльер обругал себя на чем свет стоит и снова двинулся вниз.

Лестница была сброшена в северном углу, где не было окон, а значит, можно спускаться, не боясь пожара, который снова стал вступать в свои права.

Ноги Колльера коснулись земли. Он встал и начал ждать, как ему и было ведено. Появилась чья-то рука, и по той силе, с какой она вцепилась в его запястье, Колльер решил, что это Вилли. Подчиняясь этой руке, Колльер двинулся сквозь дым и темноту. Но где же, черт возьми, Модести?! Неужели ее оставили разбираться с Люцифером? Колльер попытался упереться, но получил такой толчок, от которого чуть не взмыл в воздух.

Они были у скал, образовывавших подножие склона. Вытянув руку, Стив почувствовал камень. Дым стал потихоньку редеть. Вилли снова дернул его за руку так, что Стив упал на колени. Теперь надо было продвигаться ползком.

Порыв ветра отогнал пелену, и тут неумолимая рука заставила Колльера распластаться на земле. Стекла противогаза запотели изнутри и были покрыты копотью снаружи, но все же Стив разглядел перед собой присевшего моро с револьвером в руке и платком, обвязанным вокруг рта и носа. Не успел Колльер уверить себя, что газ явно еще действует и противник выведен из строя, как револьвер выстрелил, пуля вонзилась в камень в футе от головы Стива, и отскочивший кусочек больно ударил в щеку. Тотчас же бандит странно дернулся и рухнул на землю.

Могучая рука потянула Колльера вверх и вперед. Вилли Гарвин наклонился над поверженным врагом, вытащил у него из горла нож с черной рукояткой и забрал револьвер "уэббли".

Две минуты спустя они уже спускались по ложбинке, что вела через терновник и пальмы к морю. Вилли остановился, осторожно пальцем приподнял маску и проверил, какой тут воздух. Затем стащил с лица противогаз и сказал:

- Тут все чисто. Ветер дует в другую сторону.

Вот, значит, почему этот моро вел себя так спокойно! Вот почему у Вилли в руке оказался нож!

С облегчением Колльер снял наконец проклятый противогаз По его щеке текла струйкой кровь - результат попадания каменного осколка. Вилли Гарвин вытер нож о жесткую траву и сделал головой знак двигаться дальше. Они продолжили спуск.

Они не вышли к морю сразу, но еще с четверть мили двигались параллельно воде под прикрытием деревьев. Лес перешел в заросли кустарника, а кустарник, в свою очередь, уступил место камням. Сейчас они были на внешней стороне того хребта, что образовывал южный мыс бухты.

Колльер оглянулся. Он не различил дома, потому что тот скрывался за склоном, но он видел отблески огромного факела словно старавшегося оттолкнуть тьму подальше. Дыма снова почти не было. Огонь поглотил всю воду.

Вилли Гарвин двинулся дальше, оставаясь на нижнем ярусе этого хребта. Пройдя пару сотен ярдов, он начал подниматься по лощинке, которая сужалась по мере того, как приближалась к гребню. Он двигался так уверенно, словно хорошо знал дорогу. Когда до гребня оставалось футов шесть, он опустился на четвереньки и продолжил восхождение уже ползком. Стив последовал его примеру. Десять секунд спустя они оказались в небольшой впадинке на гребне, откуда было хорошо видно всю бухту.

При виде горящего дома у Колльера екнуло в груди. Дом уже начал рушиться. Справа от Стива загибалась бухта, и чуть дальше от нее и полыхал гигантский костер. Прямо перед собой Стив видел дальний северный мыс, за которым уже начиналась бухточка с дельфинами. Примерно в пятидесяти ярдах под ними находился деревянный причал, от которого вела узкая тропинка к поселку моро и дальше, к горящему дому.

Один из катеров горел вовсю и тихо дрейфовал по бухте. Его швартовы были перерублены. Другой еще дымился. С десяток мужчин и столько же женщин карабкались с катера на катер, чтобы сесть в два уцелевших. Если они и горели, то теперь огонь был потушен.

Вилли устроился поудобнее, наблюдая за происходящим через выемку в породе.

- Неплохо, - удовлетворенно сказал он. - Что ж, подождем старших мальчиков. Давай винтовку, приятель.

Колльер провел рукавом по грязному лбу и смущенно забормотал:

- Видишь ли... Мне просто надо перерезать горло, но я... я оставил эту чертову штуку на крыше. - Он испуганно посмотрел на Вилли, ожидая, что его голубые глаза исторгнут пламя.

Но Вилли Гарвин даже не повернул головы, продолжая наблюдение. Затем он передернул своими могучими плечами и сказал:

- Ясно...

- Лучше бы ты меня обругал, - сказал Стив, - но все равно спасибо. Он помолчал секунду-другую, потом вдруг лихорадочно затараторил: - Это может, конечно, показаться невероятным, но я забыл винтовку вовсе не потому, что я поджаривался на этой крыше и в меня стреляли. Все дело в окороке!

- В чем? - Вилли удивленно повернулся в его сторону.

- В моей задней части. За последние четыре часа я сидел на корточках часа три. А может, и все тридцать три. Мои ляжки высохли, превратились в пеммикан. Теперь мне придется до конца дней моих ковылять на крошечных ножках в сорок дюймов, словно какой-нибудь Тулуз-Лотрек.

Вилли хмыкнул и, поглядев опять вниз, заметил:

- Если Принцесса узнает о том, как ты забыл винтовку, тебе не помешает сменить облик. Для камуфляжа.

Колльер мрачно кивнул, а потом робко осведомился:

- А что, это очень важно, Вилли? Ведь мы вроде бы укрылись здесь очень неплохо...

- Верно, но если Сефф захочет удрать, он придет именно сюда, к пирсу. И Джек Уиш с остальными тоже, если, конечно, они живы. Я должен был встретить их с винтовкой.

- О Господи... А что, тот револьвер, который ты забрал у бандита, не подойдет?

Вилли печально посмотрел на револьвер, потрогал его и буркнул:

- Не мастак я стрелять из этих железок... - Он проверил барабан и передал револьвер Стиву. - У меня есть праща и свинцовые шарики. Но ими убить не просто. Главное, не упустить Сеффа. Если он сюда пожалует, я спущусь пониже, так, чтобы можно было метнуть нож. Ты будешь тогда прикрывать мой отход, когда я сделаю дело. Это, конечно, если меня засекут, что маловероятно. Нож - штука надежная и тихая. Заодно я уделаю и Джека Уиша, если он окажется рядом. А когда их не станет, может, эти туземцы и вовсе от нас отвяжутся. Короче, будем на это надеяться всей душой.

Колльер болезненно прищурился. Он понимал, что, забыв винтовку, поставил Вилли в очень трудное положение.

- А гранаты у нас нет? - с надеждой в голосе спросил он.

- Модести взяла две последние. Мы решили, что ей они пригодятся больше, чем мне.

Колльер помотал головой, чтобы как-то прочистить мозги.

- Что-то у меня котелок не в порядке, - пожаловался он. - Где она? С Люцифером?

- Она должна была уйти с ним в другую сторону. К дельфиньей бухте. Чтобы разобраться с Гарсиа.

- Разобраться с Гарсиа? - удивленно переспросил Колльер. - Но от него же нет никакого вреда. Он даже не понимает, что, собственно, происходит. Его интересуют только его дельфины и больше ничего...

- Я знаю. Но я имел в виду другое: она хочет как раз успеть увести его от греха подальше. Потому как Сефф запросто может укокошить бедолагу. Она и так ругала себя, что совсем забыла о его существовании.

- Я бы не осуждал ее за эту забывчивость, - сказал Колльер. - У нее и так было о чем думать. Боже мой, Вилли, ну неужели ей недостаточно того, что она уже сделала? Иногда мне кажется, что мы угодили в самый настоящий ад и теперь эта ночь будет длиться вечность. Но если она хочет вызволить Гарсиа, зачем же она еще взвалила на себя Люцифера?

- Затем, что она управляется с ним лучше всех.

- И еще потому, что она не захотела нагружать тебя нами обоими, так?

- Я не знаю.

- Зато знаю я, - мрачно отозвался Колльер. - И очень хотел бы, чтобы она не оказалась так уж права.

Сефф начал задыхаться. У него болели ноги от ходьбы по камням, и чемодан в руке делался все тяжелее и тяжелее. Рядом с ним шагал Джек Уиш. Он был без пиджака, и под левой рукой у него висела кобура с "кольтом-коммандер". Уиш весь взмок от пота, и лицо его было в саже.

- Сложилась крайне неудобная ситуация, - говорил Сефф. - Мы даже не знаем наверняка, погибли Блейз и Гарвин или нет. Это в высшей степени неудовлетворительно.

- Чего уж тут хорошего, - ровным и чуть злобным тоном проговорил Уиш, - но что поделаешь. Я велел Сангро собрать всех своих и отправить на причал. Он заберет всех ходячих раненых, а тех, кто выбьется из сил, угостит своим боло. Это у них такая ритуальная штучка...

Сефф хотел что-то сказать, но Уиш продолжил:

- Если Блейз и Гарвин погибли, туда им и дорога, но если они смылись, нам потребуется день, а то и больше, чтобы их найти. А у нас времени в обрез. Значит, чем быстрее мы смотаем удочки, тем лучше.

Сефф остановился и поставил на землю чемодан. Когда он снова заговорил, то его голос зазвучал выше обычного.

- Вы сделали это, не получив от меня необходимых инструкций, мистер Уиш?

- Сущая правда. Потому как это моя работа. И лучше не трепаться, а поскорее шагать вперед, пока не будем в безопасности. Тогда я вас выслушаю. - Внезапно в руке Уиша оказался "кольт", причем Сефф понял, что выхватил он его с молниеносной скоростью. Черное дуло угрожающе смотрело ему в лицо.

- Я, пожалуй, заберу у вас пушку, которая лежит в кармане, Сефф, а то вы, чего доброго, натворите с ней дел...

- Право, мистер Уиш...

- Без дискуссий, ладно? Вы хотите, чтобы все было шито-крыто, так? Только я не хочу, чтобы вы переусердствовали. - Уиш протянул руку к карману Сеффа и вытащил оттуда браунинг. Он проверил предохранитель и заткнул оружие за пояс своих легких брюк. - У вас есть мозги, Сефф, а у меня хорошие связи. Было бы обидно, если бы вы сейчас совершили роковую ошибку. Мы неплохо еще можем поработать в паре.

Сефф медленно поднял чемодан. Он заметил, что Уиш снова сунул "кольт" в кобуру, висевшую на плече. Хорошо, что второй браунинг был у Регины. Он надеялся, что она выстрелит, когда он подаст сигнал. Он даже и не сомневался в этом. Регина отличалась удивительной надежностью. Она не могла подвести.

Люцифер лежал на тощем ковре из прелых растений в небольшой впадинке в скале. Его земная плоть страдала, его земное лицо словно потрескалось. Хорошо, что Модести сняла с него эту маску. Хорошо, что она протирала ему лоб тряпкой, смоченной какой-то жидкостью из склянки, которую она вынула из коробочки.

Люцифер открыл глаза и посмотрел на небо. Сражение против мятежников подходило к концу. Так сказала Модести. Ад был потрясен до основания, но все же выстоял. Противник был посрамлен. Разумеется, ничего другого и быть не могло, но битва лишила его сил. Она оставила его изможденным. Час за часом Князь Тьмы сосредоточенно передавал всю свою мощь Модести и другим своим верным слугам, доблестно сражавшимся против врагов.

Теперь Модести склонилась над ним. Она была вся в саже и копоти. Он увидел над ее виском полоску пластыря и сказал:

- Я исцелю твою рану, дай срок.

- Хорошо, - сказала она и положила руку ему на плечо. - Слушай меня внимательно, Люцифер, твое место здесь, пока я не вернусь. Ты понимаешь почему?

Она успела убедиться, что лучше всего просто сообщать Люциферу, что нужно сделать, и предоставлять ему возможность самому найти все необходимые объяснения.

- Я останусь здесь, чтобы накопить силы для последнего сокрушительного удара по врагу, - торжественно провозгласил он.

- Отлично. - Она отстегнула фляжку и сумку, которые были прикреплены к бедру. В сумке осталась последняя граната. Первую из двух она использовала, когда они прорывались от дома. Последние пять минут они продвигались между деревьев, но теперь они уже оказались на открытом пространстве. Головорезов моро вокруг не было видно, и в этой впадинке Люцифер был достаточно надежно укрыт.

Всего несколько мгновений назад она увидела, как к небу взметнулся столб дыма и искр - дом рухнул. Моро теперь собирали своих раненых и продвигались к катерам. То же самое, скорее всего, постарается сделать Сефф и его компания. Если, как и она сама, они забыли про Гарсиа. Но там их будет уже поджидать Вилли с винтовкой AR-15.

Она привстала, держа в левой руке свою винтовку с новой обоймой, а правой начала вынимать из кобуры "кольт" тридцать второго калибра.

Люцифер уставился в небо. Оно посветлело, потому что вскоре должно было начать рассветать. Модести бесшумно двинулась в сторону бухточки. Две минуты спустя она уже стояла у этого длинного водоема. Дельфины плескались в воде. Она услышала, как они подплыли совсем близко, потом развернулись и помчались туда, где выход в море загораживала сеть. Модести показалось, что они что-то тащат за собой.

Стараясь не шуметь, она приблизилась к самой воде, двинулась по берегу. Да, дельфины действительно что-то шумно таскали по бухте.

Гарсиа нигде не было видно. Она подкралась к маленькой хижине, где он жил, и глянула в открытую дверь. В этот момент из-за угла домика появились две фигуры, и она услышала голос Сеффа:

- Понятия не имею, куда делась Регина.

Модести резко повернулась влево. В пятнадцати шагах она увидела Сеффа и Уиша, смотревших в ее сторону. Винтовка в ее левой руке была опущена, и немедленно пустить ее в ход не представлялось возможным. Модести увидела, как рука Джека Уиша потянулась к "кольту" в кобуре "бернс-мартин". Но она в мгновение ока выхватила свой револьвер и выстрелила. Джек Уиш одним движением выхватил свой "кольт", который тотчас же полетел в сторону - пуля вошла ему прямо в сердце. Он был уже мертв, когда Сефф обратил внимание на присутствие Модести.

Когда мускулистое тело Джека Уиша рухнуло на землю и затем еще раз судорожно приподнялось, прежде чем затихнуть окончательно, Модести переместила револьвер чуть в сторону, взяв на мушку Сеффа. Но тот неуклюже развел руками и сказал высоким, срывающимся голосом:

- Вы не видели Регину? Я ее ищу, ищу... Она должна быть здесь... Это просто невероятно...

Снова что-то зашумело в воде. Модести повернулась, но не выстрелила. К тому месту, где она стояла, опять приближались дельфины. Они то появлялись на поверхности, то снова уходили в воду. Они явно нервничали.

Теперь Модести ясно увидела, что на Плутоне и Велиале упряжь и что они тянут за собой костлявую ногу в чулке, за которой виднелось нечто темное, похожее на узел с тряпками. Это была нога Регины, обвитая за лодыжку тросом. На какое-то мгновение в воде мелькнули восковое лицо и длинная прядь волос.

Сефф издал высокий скулящий вой. Тотчас же снова заплескалась вода дельфины резко развернулись и поплыли подальше от подозрительного берега, волоча за собой этот страшный груз.

Сефф застыл в нелепой позе, и его лицо мертвеца странно задергалось.

- Регина? - недоверчиво прохрипел он. - Регина!..

Модести взвела курок, чтобы застрелить Сеффа. Но тут сзади послышался шум, и она резко отпрянула в сторону, удержав палец на спуске.

Это был Люцифер. Он одарил Модести кроткой улыбкой, потом перевел взгляд на Сеффа и двинулся на него. Теперь уже она не могла выстрелить. Модести окликнула Люцифера, но он пропустил ее оклик мимо ушей. Она, конечно, могла обойти его, но странное чувство удержало ее от каких-либо действий.

Люцифер медленно протянул руку к Сеффу, схватил его за горло. Тот даже не попытался уклониться, убежать.

- Я создал новый ад для тебя, Асмодей, - сказал Люцифер ясным и печальным голосом. - Я создал его специально для тебя и теперь низвергаю тебя в него на веки вечные!

Он слегка подался вперед и второй рукой схватил Сеффа за тощее бедро, потом легко поднял костлявую нескладную фигуру над головой.

- На веки вечные! - повторил он.

Сефф что-то пискнул, задергал конечностями, но Люцифер со страшной силой швырнул его оземь, прямо на камни.

Вилли смотрел на бухту. Два больших катера и один поменьше тихо дрейфовали на спокойной воде. Сангро и остатки его отряда были готовы к отплытию уже полчаса. Похоже, они ждали Сеффа, но теперь терпение у Сангро лопнуло.

Сеффа нигде не было видно. Да и его сообщников тоже. Вилли всерьез подумал, не стоит ли уничтожить Сангро, но все-таки решил понапрасну не рисковать. Он, Вилли, может понадобиться Модести для иных, более насущных задач. Было тихо, если не считать того, что минут десять назад издалека донесся одиночный выстрел.

- Это не Модести? - спросил Колльер. Он задал этот вопрос уже в третий раз.

- Похоже на то, - терпеливо повторил Вилли. - Она рассказала мне про все, чем вооружены моро, но "кольта" тридцать второго калибра у них не было.

За гребнем горы небо стало светлеть, и отблески пламени как бы потускнели. Надвигался рассвет.

- Скоро должен подойти корабль Далла, - сказал Вилли.

- А что нам пока делать?

- Ждать.

- И все?

Колльер попытался подавить в себе раздражение, которое вызвали лаконичные реплики Вилли. Впрочем, он не удержался от искушения выразить свое волнение.

- Но Сефф и его дружки могут что-то такое выкинуть, и...

- Мы бы услышали.

- Может, нам пойти и поискать Модести?

- Нет. Надо дождаться рассвета. Если Сефф и его люди еще живы, они могут залечь в засаде. Когда рассветет, мы увидим, что к чему. И Модести будет действовать точно так же.

- Откуда, черт возьми, тебе известно, что Модести будет действовать так же? - глухо произнес Колльер. Он так устал, что уже с трудом выговаривал слова. - Почему ты так уверен.

- Потому что они могут затаиться и ждать нас, - монотонно отвечал Вилли. Потом с легким раздражением добавил: - Черт, ну с какой стати нам лезть на рожон?

- Тебе не хочется чего? Лезть на рожон? - удивленно переспросил Колльер и засмеялся. Потом смех вдруг против его воли перешел в рыдание, которое он никак не мог подавить.

- Спокойно, приятель, - вполне дружелюбно сказал Вилли и наклонился к Стиву. Второй раз за ночь бедняга Колльер получил хорошую пощечину. Это, с одной стороны, погасило разгоравшуюся уже истерику, но с другой - лишило его последних остатков сил.

Он прислонился спиной к камню, голова упала на грудь, глаза закрылись.

Тотчас же Вилли стал его трясти. Что-то невнятно бормоча, Стив открыл глаза и обнаружил, что за эти несколько секунд солнце уже показалось над горизонтом. Над бухтой занимался рассвет. Катера моро исчезли. Вилли встал, вглядываясь в даль.

- А вот и она, - весело сказал он.

Колльер, держась за голову, тоже осторожно привстал.

- У меня случайно в голове не торчит топор? - спросил он. - Правда, в общей суматохе я ничего такого не заметил, но кто знает...

Он вдруг замолчал, потому что увидел, что примерно в четырехстах ярдах, на противоположном конце бухты, у подножия скалы, стоят Люцифер и Модести. Его вдруг охватило новое возбуждение, и он сказал:

- Если ты хочешь окликнуть ее, Вилли, или издать еще какой-то громкий звук, то, пожалуйста, сперва пристрели меня.

Вилли ухмыльнулся, чуть подался вперед и, высоко подняв руку, махнул ею. Тотчас же Модести помахала ему в ответ. Причем не просто помахала, а, как решил Колльер, она передавала ему какое-то сообщение. Разумеется, чтобы передать сообщение на таком расстоянии, ей приходилось жестикулировать Достаточно четко, но Колльер вспомнил эпизод, когда Сефф настоял на том, чтобы она и Вилли устроили поединок. Стив вспомнил, как она нервно потрогала пальцами ухо, потом потерла глаз, чуть наклонила голову, подняла ее и отвернулась.

Теперь Колльер понял, что она давала инструкции Вилли, чтобы он проиграл поединок и упал с обрыва.

- Сефф умер, - сообщил Вилли Колльеру. - А также Регина и Джек Уиш...

- Модести была занята по горло, - отозвался на это Стив.

- О Боукере ничего, но она просила не волноваться.

- Что верно, то верно. Даже если Боукер и уцелел, то он не поведет себя как генерал Кастер.* Он постарается договориться.

Вилли поднял руки и просигналил, что все понял, после чего начал спускаться по склону. Колльер двинулся за ним следом. Когда они оказались уже у причала и направились к песчаной косе, Колльер повернул голову и увидел большой белый корабль неподалеку от входа в бухту, с которого лебедки спускали на воду две шлюпки.

* Кастер Джордж Армстронг (1839 - 1876) - американский генерал, прославился в годы Гражданской войны, затем воевал с индейцами и погиб со своим отрядом у реки Литтл-Бигхорн, штат Монтана.

Глава 25

- Доктор Марстон - твой новый личный помощник, Люцифер, - сообщил Колльер. - У него готова лодка, чтобы доставить тебя на корабль.

Люцифер вяло кивнул. Он опять пребывал в подавленном состоянии. Это было результатом очередной инъекции скополамина.

Колльер заговорил снова, пытаясь быть достаточно логичным:

- После этого сражения ад нужно как следует перестроить и укрепить. Кроме того, у твоих верных слуг будет немало работы в разных концах этого, верхнего мира.

- Да, - глухо произнес Люцифер. - А Модести...

- Коль скоро ты даровал ей бессмертие и сделал ее своей главной опорой, у нее будет хлопот больше, чем у кого-либо. Но, вне всякого сомнения, ты еще не раз увидишь ее в разных странах...

Люцифер медленно кивнул.

- Я научился терпеть... Но передай ей, что теперь у нее в груди бьется сердце Люцифера и я буду следить за ней.

Доктор Марстон провел рукой по своим седеющим волосам, вопросительно посмотрел на Колльера и, получив от него утвердительный кивок, положил руку на плечо Люцифера и повел его по тропинке.

Колльер сел на землю и вытянул гудевшие ноги. Далл посмотрел вслед Люциферу и доктору Марстону и сказал:

- Господи, помилуй...

- Это точно, - сказал Колльер и добавил: - Это действительно действует на нервы. Но послушайте, тут появилось много очень лихих на вид людей. Если они намерены разбираться, кто есть кто, то, пожалуйста, сообщите им, что я воевал на стороне Модести, потому как мне совершенно не хотелось бы получить ни за что ни про что пулю...

- Этого не будет, - отозвался Далл и, посмотрев на него, сказал: - Вы выглядите сильно так себе. Я могу вам чем-то быть полезен?

- Спасибо, но ничего, кроме железных легких, мне не нужно, - отвечал Колльер с прохладными интонациями. Он решил не особенно любезничать с Джоном Даллом. Этот человек был его соперником. То, что он был миллионером, безусловно, не имело для Модести никакого значения, но вот с мужским началом у него полный порядок, а от этого Колльеру сделалось несколько неуютно в обществе Джона Далла.

- Насчет этого ничем не могу помочь, - отозвался Далл, - а вот фляжка с бренди имеется. Может, она пригодится? А где, кстати, Вилли и Модести?

- Вон там, у воды, - сказал Колльер. - Она вдруг вспомнила про дельфинов, и они с Вилли хотят снять с них упряжь и убрать сеть, чтобы бедняжки могли уйти в море, когда пожелают.

- Ну разумеется. Несчастные морские создания, - усмехнулся Далл, и Колльер вдруг понял, что его неприязнь к американцу улетучивается сама собой. Он открыл глаза и взял фляжку, которую протянул ему Джон Далл.

- Извините, если был немного резок, - сказал Колльер, - но я, признаться, несколько подустал. И как-то маловато спал этой ночью.

- Я тоже, - сказал Далл, - но я бы с большим удовольствием провел ту ночь не на корабле, а рядом с вами.

Колльер глотнул бренди, поперхнулся и поднял голову. К своему удивлению, он понял, что от слов Далла ему вдруг сделалось легко на душе. Он вдруг ощутил прилив радости. Он был там, час за часом, рядом с Модести и Вилли, делал черт знает что, в то время как Джон Далл просиживал свои миллиардерские штаны в каюте и потел, не зная, что предпринять.

- Занятная выдалась ночка, - промурлыкал он, вставая и возвращая фляжку Даллу.

- Очень хотел услышать все в подробностях, - сказал Далл, убирая фляжку. - А то от Модести с Вилли ничего путного не добьешься.

- Профессиональные разговоры их утомляют, - кивнул Колльер. - Ну что, посмотрим, чем они там занимаются?

На каменистом склоне лежали рядком четыре убитых бандита моро.

- Все моя работа, - сказал Колльер, - вон оттуда с крыши того, что раньше называлось домом. Из винтовки, названия которой не упомню.

- Лихая стрельба, - сказал Далл, удивленно посмотрев на Колльера. - Вы никак снайпер?

- Еще бы. Правда, я не видел, куда стреляю, и вообще слегка спятил тогда от всего, что творилось вокруг. Модести утверждает, что я не смогу повторить такого и за миллион лет. Но именно столько мне надо прожить, чтобы захотеть еще раз пройти через все это.

Далл улыбнулся. Он очень хотел познакомиться с Колльером, чтобы понять, что нашла в нем Модести. Правда, сейчас англичанин был похож на обгоревшее огородное пугало, но в его усталых красных глазах угадывались ум и ироничность. Кроме того, этот человек умел тонко чувствовать. Его первоначальный лед быстро растаял, когда он, Далл, проигнорировав такой холодный прием, проявил дружелюбие. Они подошли к бухточке. Там, на большом камне, в ряд лежали тела Регины, Уиша, Сеффа и Гарсиа.

- Я, правда, многого не знаю, - сказал Колльер, - и, как вы справедливо заметили, от Модести с Вилли ничего путного не добьешься, но, судя по всему, эта очаровательная дама, - он показал на труп Регины, застрелила Гарсиа, а потом угодила ногой в петлю троса, который был прикреплен к дельфиньей упряжке. Дельфины утащили ее в воду, где она и утонула. Люцифер убил Сеффа, низвергнув его на грешную землю с достаточно большой высоты, что было очень даже неплохо придумано, а мистер Уиш допустил роковую ошибку, решив посостязаться с Модести, кто быстрее достанет свою пушку. Если верить Вилли, в этом она неподражаема. Но куда они исчезли?

- Вон Модести, - сказал Далл, показывая рукой на выход из бухточки. Сеть теперь была убрана. Модести стояла на коленях на камне в черном лифчике и черных трусиках и с распущенными волосами. Она смотрела вниз, и тело ее сотрясалось.

На какое-то мгновение Колльера кольнул страх, но он тут же понял, что она просто смеется.

Вилли Гарвин вынырнул из воды, отфыркиваясь. Руками он обхватывал дельфина, и до Далла с Колльером донесся его недовольный голос.

- Перестань брыкаться, морской черт! Я же хочу тебе помочь.

Тут из воды показалась голова второго дельфина, который весело боднул Вилли в спину, отчего тот выпустил первого дельфина и зачертыхался. Рядом на воде качалось пустое ведро, и Колльер понял, что Вилли пытался заслужить доверие дельфинов с помощью рыбы, которой обычно угощал их Гарсиа.

Теперь уже Плутон и Велиал бодали Вилли с двух сторон, Модести, совсем обессилев от смеха, говорила, тыча рукой:

- Вилли-солнышко, у тебя в волосах запуталась рыбка. Они хотят ее съесть.

Вилли судорожно пошарил пятерней в волосах, извлек рыбку и выбросил в воду.

- Ну, давайте, детки, - притворно ласковым голосом говорил он дельфинам. - Подойдите, подойдите к дяде Вилли. - Потом совсем другим тоном рявкнул: - Ну, иди сюда, и не брыкайся, тупоносый осел!

Модести поднялась на ноги, увидела Далла и Колльера, приветственно помахала им рукой и нырнула в воду.

Плутон - а может, и Велиал - выпрыгнул на шесть футов, перевернулся в воздухе и вонзился в воду головой вперед на фут от Вилли Гарвина, который только открыл рот, чтобы что-то сказать. Вилли получил отличную порцию соленой воды, поперхнулся, ушел под воду и снова вынырнул, отплевываясь и недовольно озираясь.

Когда Далл и Колльер подошли к тому камню, с которого нырнула Модести, то оказалось, что один дельфин уже освободился от упряжи, но другой упорно не желал с нею расставаться, потому как находился в игривом расположении духа.

Последующие пять минут прошли под знаком комической пантомимы, причем дельфины избрали объектом своей игривости именно Вилли, и когда он появлялся на поверхности, то комментировал происходящее в самых забористых выражениях.

Колльер лежал на животе, сотрясаясь в конвульсиях, да и Далл, не отличавшийся смешливостью, стоял, согнувшись от смеха и держась за бок. Наконец Колльер взял себя в руки и поднялся.

- Ты должен контролировать себя, - с трудом проговорил он. - А то стоит поддаться истерике, как тебе дают по физиономии. Это, конечно, эффективное средство, но довольно быстро приедается.

Далл кивнул. Постепенно веселость оставила его. Вилли же тем временем крепко ухватил дельфина, а Модести начала стаскивать с него упряжь. Ее глаза весело сияли.

- Как они только могут этим заниматься, Колльер? - проговорил Далл. После всего этого... - Он кивнул в сторону дома, откуда еще поднимался дым, показал туда, где лежали убитые.

- Надо полагать, тут есть взаимосвязь, - отозвался Колльер. - Причина и следствие. Я никогда не придерживался теории, что хорошо лупить себя молотком по пальцам, потому что тебе делается очень приятно, когда ты прекращаешь сие занятие. Но они, похоже, действуют именно в таком ключе.

- Я думаю, это не самое исчерпывающее объяснение, - сказал Далл, и в голосе его почувствовалась зависть. - Но так или иначе, это, похоже, помогает им испытать радость оттого, что они все еще живы...

Колльер кивнул:

- Я сам испытываю радость именно от этого. Но я бы не хотел повторения. Слишком уж высока цена за то, чтобы понять какая замечательная штука жизнь.

Наконец дельфины были освобождены от упряжи и весело уплыли, описывая по бухте круги. Модести окунула Вилли с головой в воду, потом поплыла к берегу. Далл подошел к камню чтобы помочь ей выбраться из воды. Он пристально посмотрел на ее висок, когда она откинула волосы. Пластырь отклеился в воде, и теперь виднелась внушительная шишка с довольно глубоким порезом посередине.

- Привет, Джонни. Извини, но я вся мокрая. - Она наклонилась и быстро поцеловала его. - У тебя такой усталый вид.

- Я тоже устал, - сказал Колльер. - Мне нужны забота и уход. Например, я хочу, чтобы мне рассказали сказку на сон грядущий и чтобы кто-то сидел и держал меня за руку, если я вдруг проснусь и начну плакать. И плюшевый мишка мне тоже не помешал бы.

Подошел Вилли Гарвин с охапкой одежды, своей и Модести.

- Я знал одну медсестру в Ливерпуле, - сказал он, надевая брюки поверх мокрых трусов. - Она говорила, что знает прекрасный способ вылечить простуду. Пациенту требовались большая постель, четыре грелки и она. В те дни на меня частенько нападала простуда, но медсестра вылечивала ее железно. Но однажды меня прихватило очень круто. И вот Марина начала меня лечить в экстренном порядке... - Он покачал головой и протянул Модести рубашку, чтобы та ее надела. - Если бы она не заразилась простудой от меня и маленько не поостыла, она бы запросто укокошила вашего покорного слугу.

Далл улыбнулся и вынул тонкую сигару.

- Может, она подошла бы нашему другу Колльеру, если ему требуется помощь... Не хочу никого торопить, но, может, все же двинемся?

Модести кивнула:

- И пусть твои ребята приберут тут. Мы как-никак на иностранной территории, и очень не хотелось бы, чтобы поднялся скандал из-за Сеффа и всех остальных...

- Разумеется. Я уже распорядился.

- Вот и отлично. - Модести стала надевать брюки. - Ну, а теперь куда мы?

- Люцифер на корабле с доктором Марстоном. Я прослежу, чтобы ему оказали квалифицированную помощь, когда мы вернемся. Мы вчетвером полетим в "Бивере" на базу ВВС США на Лусоне. Оттуда я позвоню в Вашингтон и скажу, что больше никаких происков со смертниками не будет. Думаю, что и Таррант обрадуется твоему звонку... - Он помолчал и добавил: - А потом каждый волен делать, что ему угодно. Операция завершилась.

- Прекрасно. - Модести зашнуровала ботинки и выпрямилась. Она вложила в руку Даллу небольшой клеенчатый сверток.

- Вот твои алмазы, Джон. Они были у Сеффа.

Когда они стали подниматься в гору, Колльер поравнялся с Даллом. Модести и Вилли шли чуть впереди. Насколько мог слышать Стив, они говорили о том, чтобы купить батут и поставить его в доме Вилли. Колльеру даже показалось, что его усталое сознание подшучивает над ним.

Модести споткнулась и чуть не упала, но Вилли подхватил ее под руку, и они пошли дальше, что-то обсуждая. Колльер замедлил шаг, его примеру последовал Джон Далл.

- Послушайте, - медленно сказал Колльер. - Я плохо соображаю, чтобы выразить все это с достаточной деликатностью, но что будет дальше? Я имею в виду вас, меня и Модести.

- Вас это действительно волнует?

- Еще бы, черт побери!

Далл улыбнулся, затянулся сигарой и задумчиво посмотрел на Вилли с Модести. Затем сказал:

- Ну, для начала нам с вами не придется воевать. Она не из тех, кого можно покорить. Второе. Она не поедет домой ни ко мне, ни к вам. Она уедет с Вилли Гарвином. Она будет приходить в себя и спать одна. Возможно, они будут вместе плавать, ездить верхом или что-то еще - ходить на местные танцы или играть в рулетку. Эти двое умеют работать. Но еще они умеют отдыхать, а это редкое искусство.

- Вот как раз этим искусством я сейчас бы овладел с легкостью, пробормотал Колльер, впрочем, выговаривая слова без намека на легкость. Но я понимаю, что вы имеете в виду. Пожалуйста, продолжайте, я вас слушаю.

- Что ж, потом в один прекрасный день она позвонит мне, а может, вам, а может, не позвонит никому. Разумеется, вы имеете право сказать, что вы не из тех, кто послушно ждет, когда девушка скажет "да". Но она и тогда вас поймет. Она не собирается никого держать на привязи. И если вы скажете что очень заняты, никаких обид не последует.

- Именно это и собираетесь сказать ей вы?

- Я всегда занят, - усмехнулся Далл, - но, черт возьми не настолько, чтобы не встретиться с ней, если представится такой шанс.

- Понятно, - устало кивнул Колльер. Итак, им не о чем было спорить, ему ничего не нужно было предпринимать. Теперь она пойдет своей дорогой, а он - своей. На негнущихся ногах но со странным чувством умиротворения и смутной надеждой Стив Колльер заковылял по холму вслед за Джоном Даллом.