"Война Космического Ганфайтера" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 3. Сплошное невезение с тактикой и стратегией

Колпак саркофага робохирурга с тихим шипением поднялся и в глаза Николая брызнул ослепительный свет софитов медицинского бокса. Он повёл плечами, пошевелил сначала руками, потом ногами и с кряхтением принялся выбираться из чрева робохирурга. Призовой пилот линкора «Оффенсио» сел на бортике робохирурга и посмотрел на большие, круглые часы, главное отличие которых от земных заключалось в том, что на их циферблате вместо двадцати четырёх цифр было двадцать шесть. Так оно и должно было быть, ведь команда «Парк Тиу» везде, где бы не проходили гонки, жила по времени Империи Рианон.

На часах было пять сорок пять, а это означало, что он провёл внутри робохирурга целых девять часов с минутами. На этот раз его ранения и травмы были очень тяжелыми, да, оно и понятно, ведь на новой трассе, названной, словно в насмешку, «Большой прогулкой», «Мечта Тиу» попала под прицел трёх отличных гонщиков, которые никому не давали спуску и это сразу после того, как они прошли ровно половину дистанции. Это означало, что его команда дальше гоняла без своего лидера и, скорее всего, проиграла гонку. Во всяком случае чем тогда объяснялось, что их главного врача, База Стромера не было в медицинском боксе? Наверное Баз ушел от греха подальше, чтобы не треснуть его в сердцах чем-нибудь тяжелым.

Николай горестно вздохнул, спрыгнул на холодный пластик пола, подошел к металлическому хромированному шкафчику и принялся одеваться. Ему даже не у кого было спросить, с какими именно ранениями его телепортом выбросило из пилотской кабины на линзу транс-телепорта технического городка гонщиков. Впрочем он знал это и без доклада медиков, хотя потерял сознание ещё до телепорта. По ощущениям в обеих руках и правой ноге и ещё жуткому чувству голода. Всё вместе взятое это означало, что робохирург пришил ему две новеньких руки и ногу, не считая пересадки нескольких внутренних органов. Баз Стромер был в прошлом военным медиком и хорошо знал своё дело, а Гораций не пожалел денег на новейшее медицинское оборудование и потому главный костоправ команды даже с самыми тяжелыми ранениями справлялся играючи.

В большом медицинском боксе, сверкающем хромом и белоснежным пластиком, Николай не нашел ни крошки съестного, что его здорово обидело. Похоже, что «Парк Тиу» всё же занял одно из призовых мест и все гонщики вместе с техниками сейчас отмечали если не победу, то уж точно свой очередной успех. Вот только про него все забыли и поделом. Николай для верности заглянул в большой холодильник, в котором Баз хранил до нужного момента руки, ноги и другие запасные части своих пациентов, но и там не обнаружил припрятанного для него ужина. Негромко матюгнувшись, он быстрыми шагами вышел из медицинского бокса в центральный отсек технички «Парка Тиу» и ему в уши тотчас ударил громкий смех и дружный вопль:

— Проголодался, Никки?

Первым его крепко обнял и расцеловал князь Прогенитор, который после этого подтащил к Николаю Дика Гратуса и весёлым голосом громко воскликнул:

— Никки, обними своего спасителя! Именно благодаря Дику, который под шумок ушел в отрыв, мы победили и ты по прежнему лидер гонок. Можешь, заодно, обнять ещё и Артемо, ведь это именно он принял на себя весь огонь и прикрыл Дика после того, как тебя размазали по всему кратеру Коперника.

Растерянно хлопая по плечам Дика Гратуса, сумевшего победить не где-либо, а на Земле, точнее на Луне, Николай спросил:

— Парни, вы что же, действительно сделали всех? Артемо, чёрт немазаный, как это было? Это ты всё придумал?

Артемо Пруденс, крепко пожимая руку сначала Николаю, а затем Дику, громко захохотал и воскликнул:

— Благодари за всё Дика, Никки. Это он погнал, словно сумасшедший, хотя ему и раскурочили правую маневровую дюзу, но нашего малыша Дика не зря прозвали Хромым. Он и на покалеченной «Вишенке» летел так, словно только что получил её с завода, свеженькую, всю в смазке.

Кто-то из фанатов громко крикнул:

— Качай Ника!

Подлетев почти к самому потолку несколько раз, Николай встал на ноги и, наконец, ему вручили громадный бутерброд, после чего потащили к транс-телепорту. Команда «Парк Тиу», как и множество других команд, впервые гоняла на Луне. Для Земли это вообще были первые гонки высшей лиги и до этого дня «Большую прогулку» осваивали гонщики второго и третьего эшелонов. То, что космические гонки вокруг Луны были включены в чемпионат Содружества, было большой честью для Земли, как и то, что лучшим космическим гонщиком был землянин Ник Сильвер. Хотя Николай и гонял за одну из лучших команд Империи Рианон, именно на Земле у него было больше всего поклонников, ведь для всех землян он был прежде всего гражданином Америки, пробившимся в число лучших пилотов-техноэмпи.

Поэтому с борта технички вместе со всеми своими друзьями по команде и фанатами Николай отправился в Брюссель, где и был встречен президентом Земли, французом Жераром Голоном. К его глубокому удовлетворению президент встретил их не во дворце, а в саду президентского дворца, куда были также допущены самые преданные болельщики «Парка Тиу», да, и одет президент был не в смокинг или во фрак, а в голубую рубашку без галстука, светло-бежевый пуловер и тёмно-коричневые брюки и в столь демократичном наряде не очень-то выделялся в толпе пилотов и техников, одетых в космокомбинезоны с эмблемой «Парка Тиу» — девушка-кошка летит на метле среди звёзд.

Жерар Голон оказался свойским парнем и сразу же потащил гостя к уже накрытому столу. Для всех остальных на большой лужайке, залитой утренними лучами солнца, тоже были накрыты столы. После плотного завтрака президент Земли объявил всем, что его парк находится в их полном распоряжении, а сам утащил князя Прогенитора и его гонщика в уютный павильон-грот, где и предложил своим гостям кофе, коньяк и сигары. От сигар Николай и Гораций отказались, но зато с удовольствием выпили по чашечке кофе. Николай догадывался, зачем президент Голон пригласил их в свой дворец, но тот, вопреки всем его ожиданиям, вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:

— Мсье Сильвер, как получается, что вы не смотря на то, что пятый раз не можете дойти до финиша, по-прежнему остаётесь лидером гонок на серебряных стрелах?

Николай смущённо опустил голову, мысленно ругая француза за этот вопрос, но ему на помощь быстро пришел Гораций Прогенитор, который прояснил ситуацию:

— Жерар, всё объясняется очень просто. Все те очки, которые гонщики «Парка Тиу» не смотря ни на что заработали в пяти последних гонках, были записаны на счёт Никки, ведь никто из его ближайших конкурентов также не смог финишировать первым. Увы, таковы правила космических гонок, в которых команда работает на своего лидера, а тот, в свою очередь, не раздумывая жертвует собой, чтобы вперёд мог вырваться секундус, то есть второй номер в команде. Никки после своей выдающейся победы в «Лабиринте», где мало того, что в командной гонке весь подиум был наш, он ещё и был первым в индивидуальной гонке, обошел по очкам Майка Таранса, своего самого главного соперника, и теперь может стать чемпионом даже в том случае, если не выиграет больше ни одной гонки. Тут главное не дать Майку и наступающему ему на пятки Джеку Лайтингу в оставшихся семи гонках ни разу подняться на подиум, а с этой задачей «Парк Тиу» пока что справляется просто блестяще.

Николай, вспомнив о том, что в пяти гонках пилоты «Парка Тиу» лишь трижды поднимались на подиум, а он сам всякий раз оказывался в результате умелых действий своих соперников в чреве робохирурга, саркастически ухмыльнулся. Президент Земли, сделав вид, что не заметил этого, сказал, кивая головой:

— О, тогда мне всё понятно. Такова ваша стратегия в чемпионате. Ну, что же, Николя, моё восхищение вами от объяснения его сиятельства только удвоилось. Нужно быть очень мужественным человеком, чтобы согласиться стать мишенью во имя интересов своей команды. Это чертовски рискованная тактика и вы настоящий герой, Николя. Полагаю, что вас не оскорбит решение правительства Земли наградить вас орденом «Почётного легиона»? Это то немногое, что Земля может сделать отмечая ваши боевые заслуги, героизм и мудрость истинного стратега в битве при Скрипторе.

Николай пожал плечами и ответил:

— Мистер президент, поверьте, вовсе не я выбирал такую стратегию и, уж, тем более, тактику. Всё объясняется куда проще. После Скриптора, когда космические гонщики поняли, что серебряные стрелы это не какие-то там безобидные гоночные болиды, а самые настоящие боевые корабли, все они, словно сбесились, и решили во что бы то ни стало не дать мне выиграть чемпионский титул в этом году. Тем более, что им помогает в этом тэ-сыворотка, сделавшая их самыми настоящими монстрами скорости. Признаться, ещё несколько недель назад я мог позволить себе гонять в этом детском саду в своё собственное удовольствие, нисколько не думая о победе, так как знал, что в любой момент могу взвинтить темп и прийти к финишу первым. Тогда я действительно был самым лучшим пилотом-техноэмпи, но при этом далеко не самым опытным. В этом не было никакой моей заслуги, просто я таким родился. Теперь же всё в одночасье изменилось и те гонщики, которые ещё совсем недавно и мечтать не могли о том, чтобы гонять на скорости даже в половину от моей, спокойно обходят меня на сложнейших виражах, да, при этом ещё и умудряются стрелять из совершенно немыслимых положений. Такими их всех сделала эта стиланская тэ-сыворотка, а уж опыта им и без того было не занимать, ведь они, в отличие от меня, гоняют на серебряных стрелах намного дольше. Поэтому теперь для меня является огромной удачей завалить парочку, другую самых опасных конкурентов «Парка Тиу», продержаться до второй половины дистанции и потом, лёжа внутри робохирурга, я только и делаю, что молю Бога о том, чтобы остальные пилоты пришли к финишу в очках. Сегодня был звёздный час Дика и он привёз «Парку» очередную победу и очки в мою копилку, но то же самое сделал бы любой другой пилот нашей команды. Да, и я сам поступил бы точно так же, стань Артемо или Дик лидером гонки. Но если честно, мне всё же чертовски обидно пятый раз заканчивать гонку в саркофаге робохирурга, а не пересекая финишную черту. И это при том, что теперь мне приходится гонять на пределе своих сил.

Высказавшись столь выспренне и витиевато по поводу своих неудач, Николай смутился и опустил глаза, к своему полному ужасом чувствуя, как краснеют его уши, хотя он и не соврал президенту Земли ни в чём, а лишь попытался сменить тему их разговора. Тот вместо того, чтобы начать говорить о тэ-сыворотке, снова вернулся к теме исключительных техноэмапатических способностей Николая, спросив:

— Но, мсье Сильвер, неужели человек с планеты Земля может обладать такими техноэмпатическими способностями, какие не были даны больше ни одному обитателю многих десятков миров? Мне это кажется совершенно невозможным, ведь мы, люди, никогда в жизни не сталкивались техноэмпатическими устройствами и до встречи с галактами даже не знали, что это такое. Ваш случай на мой взгляд это какое-то волшебство.

И снова Николаю поторопился прийти на помощь его друг, князь Гораций Прогенитор, который с видом знатока:

— Жерар, техноэмпатические способности Ника это вовсе никакое не волшебство. В мирах Содружества и раньше встречались разумные существа, которые обладали если не точно такими же техноэмпатическими способностями, как у этого парня, то очень близкими к ним по уровню тэ-восприятия. Не знаю, что делает с техноэмпатами та стиланская тэ-сыворотка, но на Никки она не оказала никакого влияния, зато все остальные пилоты команды «Парк Тиу» теперь мало чем от него отличаются, а это прямо говорит о том, что до недавнего времени он был самым мощным техноэмпатом галактики из всех тех, кто прошел тесты на тэ-совместимость. Кстати, Жерар, в техноэмпатических способностях вообще нет ничего удивительного. В какой-то мере они присущи не только практически всем хомо и гумми, но даже высшим животным, таким, как приматы на Земле. Иначе никто из людей на вашей планете не смог бы проголосовать за ваше вхождение в Республику Стилан. Так что в случае с Ником всё просто и понятно. Таким уж он родился. Какое-то время он ещё выезжал на своих исключительных способностях к техноэмпатии, но теперь, когда Стиланцы создали тэ-сыворотку, все те парни, которые имеют в отличие от него колоссальный опыт полётов на серебряных стрелах, с удручающей регулярностью прикладывают его физиономией к полу. На то, чтобы обогнать его, у них ведь всё равно не хватает силёнок. Поэтому уж если действительно считать что-то самым настоящим чудом, так как это стиланскую тэ-сыворотку, которая, по слухам, позволяет делать очень мощными техноэмпатами даже самых обычных хомо и гумми, чьи тэ-способности были до того минимальными. Если это действительно так, то уже в самом скором времени нас всех ждёт самая настоящая революция в области управления технологическими процессами, ведь техноэмпаты способны не только пилотировать космические корабли гораздо лучше, чем это делают обычные пилоты, но и вообще управлять любыми, даже самыми сложными машинами и инструментами.

После этого объяснения Горация разговор принял вполне светский характер и вскоре президент Земли пригласил своих гостей пройти во дворец, где и вручил Николаю орден «Почётного легиона». После этого он пожелал Нику Сильверу дальнейших успехов и они покинули дворец. Все члены команды и её фанаты отправились на Рианон, а князю Прогенитору захотелось осмотреть хотя бы самые главные достопримечательности Земли. Николаю не оставалось ничего делать, как сесть за штурвал скоростного флайера и отправиться с ним в Рим. Этот древний город больше других манил к себе стиланцев и рианонцев, что и было понятно, ведь его основали когда-то беглецы со Стилана. Когда они сидели на бортике фонтана Треви и кормили голубей крошками купленной для этого булки, Гораций сказал Николаю:

— Ник, по-моему у тебя уже стало входить в привычку, быть на трассе мальчиком для битья. Парень, может быть ты вернёшься на «Оффенсио» и отдохнёшь немного от гонок? Мне кажется, что пять поражений подряд, да, к тому же таких обидных, из кого угодно душу вынут. Сделай небольшой перерыв, Никки, проанализируй всё, как следует, а затем вернись на трассу и покажи им всем, кто ты есть на самом деле. Понимаешь, дружище, после Скриптора, где эти засранцы только благодаря тебе разгромили наголову целую армаду золотых энергонов, очень многие стали и в самом деле считать, что они самые крутые пилоты. Даже этот желторотый сопляк Дик, которому удалось в том бою подбить два зубца, и тот считает себя героем, хотя всё дело только в том и заключалось, что ты очень грамотно спланировал операцию. В первую очередь в том бою сработал эффект внезапности. Скорее всего энергоны считали, что туристические космолайнеры бросятся наутёк, а они помчатся за ними в погоню, как стая волков за овцами. Серебряные стрелы они даже не брали в расчёт и поэтому потерпели поражение, хотя сделай они то же самое, что сделал ты с четырьмя крейсерками и всеми доступными тебе мечами, то есть встань они точно таким же строем в пространстве и начни расстреливать вас с дальней дистанции, вы бы не продержались и десяти минут. Тебе чертовски повезло, Никки, что они хотели подобраться к Овуму прячась за диском Скриптора. Ты фактически сделал то же самое, только в твоём случае удача была на твоей стороне и когда они увидели, как вы стремительно несётесь на них с двух сторон, им уже не на что было уповать. Исход боя был фактически предрешен, но во второй раз такой номер уже не пройдёт ни у тебя, ни у кого-либо ещё.

Николаю совершенно не понравилось это умозаключение и он стал яростно опровергать его:

— Гор, всё, что ты тут сейчас нагородил, полная чушь! Ты даже не представляешь себе, какая это чушь. Серебряные стрелы это прекрасные боевые корабли и ты просто находишься в плену у предубеждений. По твоему только броня из стабилиса метровой толщины способна надёжно защитить пилота, но лично я куда более надёжной защитой считаю манёвренность серебряной стрелы, нежели броневые плиты меча. Имейся у меня такая возможность, я бы до предела облегчил корпус своей серебряной стрелы и сделал её почти вдвое меньше. Семь носовых пушек это явный перебор, Гор, уменьшенной стреле за глаза хватит четырёх спереди и ещё двух на корме и если моя машина станет в два с лишним раза меньше, но при этом на ней останутся прежние реактор и турбины, за мной действительно уже никто не угонится.

— Ник, ты ведь практически описал не серебряную стрелу, а телеуправляемый боевой катер меча, но и он имеет куда более мощную броневую защиту. — Откликнулся Гораций.

Глухо заворчав от негодования, Николай воскликнул:

— Да, пойми же ты, наконец, Гор, самая лучшая броня в космическом бою, это манёвренность! Ну, прикинь сам, стандартная серебряная стрела имеет в длину девять метров, а в ширину почти шесть и при этом более половины размеров корпуса приходится на эту дурацкую коробчатую броню из стабилиса. Да, согласен, стабилис это настоящее чудо, лёгкий, чудовищно прочный и удивительно гибкий и эластичный. Поэтому серебряной стреле не страшны скользящие удары по корпусу, хотя она и рикошетирует от всяких там скал ничуть не хуже бильярдного шара, но при попадании в корпус плазменного шара диаметром в полметра, который вопреки всем моим прежним представлениям о физике вылетает из жерла импульсной пушки со скоростью в пять раз большей, чем скорость света, стабилис даёт чёртову прорву осколков и это просто чудо, что браслеты самоспасения отправляют пилотов в зону ближайшего эмиттера тотчас, как ему отрывает руку. Гор, если сделать корпус стрелы толщиной всего в пять миллиметров, а не пятнадцать сантиметров, то дурит с лёгкостью отразит любые стабилисовые щепки. Даже более того, если заряд плазмы угодит туда, где нет никаких важных узлов стрелы, то он просто пробьёт её насквозь, а пилот даже ничего не почувствует и продолжит гонку, как ни в чём не бывало, но в том-то всё и дело, что мы гоняем в вакууме, а потому нам не нужны элегантные, обтекаемые гоночные болиды. Это реликтовое мышление. Серебряные стрелы, как мечи и все прочие космические корабли на векторной тяге, ведь только тем и хороши, что они могут менять направление движения в любую сторону практически мгновенно и летать такими сумасшедшими зигзагами, а вместо этого на них летают, как на допотопных самолётах. Старина, изготовь для меня особую гоночную машину, обдери её по максимуму и установи вместо маневровых настоящие ходовые турбины, чтобы они торчали в разные стороны, как иголки на ёжике, и тогда ты увидишь, как умеет гонять Бешенный Ник. Гор, чёрт с ней, с этой долбанной красотой, пусть моя «Мечта Тиу» станет в конечном итоге похожа на какую-то кукарачу, но зато она будет самым манёвренным гоночным болидом, который сможет с одинаковой скоростью лететь хоть боком, хоть кормой вперёд. Вот тогда за мной точно даже черти не угонятся.

Князь достал из кармана блокнот, нашел в нём чистую, не заполненную записями страницу и нарисовал на ней нечто, похожее на шестиногого паучка, четыре лапки которого были направлены вперёд, а две назад и принялся рассуждать вслух:

— Термоядерный реактор у нас расположен позади пилотской рубки, которая имеет площадь в шесть с половиной квадратных метров. Её мы можем заменить самой обычной аварийной капсулой, которые применяются на рейсовых флайерах. На стрелы обычно ставят две длинные турбины векторной тяги диаметром в сорок пять дигитусов, то есть дюймов, но они ничуть не лучше коротких, пятидесятидюймовых, а если короткие турбины ставить пакетами по четыре штуки в каждом, — Паучок на странице блокнота мигом оброс небольшими прямоугольниками и кружками — То мы, тем самым, примерно два с половиной раза увеличим приёмистость и при этом ничего не потеряем в скорости. Для достижения же той сверхманёвренности, Никки, о которой ты так мечтаешь, будет достаточно нацелить пакеты в шесть разных сторон и сделать их к тому же поворачиваемыми. Чёрт, это будет просто какой-то форменный уродец, а не серебряная стрела, хотя всё зависит от того, как на это посмотреть. Хорошо, Бешенный, проваливай прямо с Земли на «Оффенсио», обживайся там со своими сорвиголовами и жди от меня известий. Не думаю, что я обрадую таким заказом Селекта, но зато наши технари точно будут в восторге от такого твоего решения, Никки.

Оставив Горация возле фонтана, Николай телепортировался на римскую станцию галактического транс-телепорта, расположенную на площади перед собором Святого Петра. Римские градоначальники явили всем пример нестандартного мышления и не стали возводить здания станции, а просто врезали в мостовую под открытым небом двумя рядами двенадцать больших пассажирских линз транс-телепорта, установили рядом с ними всю необходимую аппаратуру и турникеты. Заплатив нужную сумму, а телепорт с Земли в шаровое звёздное скопление Плеяды, которое в Империи называли Магнус Апиум, стоил очень дорого, целых тридцать две тысячи кредитов, Николай шагнул на «Оффенсио».

На линкоре его встретили весьма неласково, а точнее не дав даже сойти с линзы, тут же отправили прямиком на Стилан, в Астраурбис. Как зять члена военного совета Республики Стилан, космос-генерала Черемизова, Николай имел право бесплатно перемещаться со Стилана в любую точку галактики и возвращаться обратно. Единственное, что он успел услышать от космос-майора Опинии Детериор, это её вопль: — «Двадцать минут, Ник!»

Сойдя с линзы транс-телепорта и выйдя в зал, Николай вздохнул, посмотрел на часы и, кивая на ходу своим поклонникам, направился из зала прибытия в зал отправления, благо там ему не нужно было доставать из кармана кредитную карточку. Простояв в очереди минут тридцать, он снова телепортировался на «Оффенсио» и чуть не ахнул от удивления. Экипаж линкора встречал его на Пятачке чуть ли не всем своим составом облачившись в парадные мундиры, но даже не это было главное, а то, что впереди стояло восемь рослых, широкоплечих молодых парней, одетых в парадные офицерские мундиры морских пехотинцев армии США, каждый с целым иконостасом боевых наград, а рядом с ними улыбающийся космос-адмирал эс-Аггер, и один только он был одет хотя и в новенький, с иголочки, но всё же сугубо гражданский космокомбинезон космического гонщика. Как только Николай с растерянной улыбкой на лице подошел к своим старым друзьям, Дядюшка Сальве скомандовал:

— Покрасовались перед Ником и за работу! А вас, господа морские котики, прошу следовать за мной.

Через несколько минут они сидели в кабинете командира линкора, но не в удобных кожаных креслах, стоящих справа от входа, а за тем столом, за которым Дядюшка Сальве проводил совещания со своим штабом. Над столом парила трёхметровой длины модель линкора «Оффенсио» в его модернизированном виде и Николай, глядя на его тупорылую, угловатую громадину с многочисленными выступами на корпусе, похожую по форме на утюг с обрубленным чуть наискосок носом, заулыбался ещё шире. Командир линкора понял эту улыбку по своему и проворчал:

— Командор Сильвер, как я полагаю, после того, что ты учудил у Скриптора, тебе и дальше захочется проводить эти дурацкие эксперименты с серебряными стрелами. Ну, а глядя на хитрые физиономии твоих дружков, не нужно быть гением дедукции, чтобы понять очевидный факт, они поддержат тебя в любых, даже самых сумасшедших начинаниях. Итак, парень, я хотел бы знать, во что это всё выльется и какие хлопоты мне причинит.

Николай скромно потупил взор, кашлянул в кулак и сказал:

— Мой адмирал, поверьте, на серебряных стрелах наши лучшие пилоты действительно могут на равных сражаться с любыми энергонами, но я хочу пойти ещё дальше. Сейчас об этом пока что ещё рано говорить, но уже очень скоро я смогу вам очень наглядно доказать, что гладиусы можно использовать совсем не так, как об этом думают в штабах на Стилане и Рианоне.

Из всех его друзей первым Николая поддержал полковник Соловьёв, который стал согласно легенде лейтенант-командором Стивеном Барнетом. Вежливо поклонившись, он сказал:

— Сэр, вместе с ребятами командора эс-Вадеса мы уже несколько десятков раз просмотрели запись того боя и считаем, что всё дело тут было вовсе не в эффекте неожиданности. Весь секрет успеха той операции заключался в исключительной манёвренности серебряных стрел и мощности их импульсных пушек. Хотя на мечах и стоят пушки почти впятеро большего калибра, это ровным счётом ничего не значит. Ну, подумайте сами, сэр, какая разница между тем, сожгут человека дотла или отшибут ему одну только голову? Как в одном, так и в другом случае он гарантированно покойник. Поэтому огонь серебряных стрел был ничуть не менее эффективным, чем огонь мечей. Вот только меч представляет из себя куда более крупную и заметную мишень.

— Майор, я понимаю к чему вы клоните. — Сердито нахмурившись сказал космос-адмирал — И меня радует только одно, серебряные стрелы всё же больше, чем боевые космокатеры и потому вам не затолкать их на борт вашего гладиуса, а в космокатер вы не сможете влезть при всём вашем желании. Ну, а я в свою очередь больше не потерплю на борту «Оффенсио» ни одной серебряной стрелы кроме «Мечты Тиу» и «Барракуды» нашего нового призового пилота Джека Лайтинга.

Космос-адмирал таким образом сразу же дал понять Николаю, что он не собирается менять что-либо на борту своего линкора кроме того, что должно быть заменено с его согласия. Правда, при этом он оставил настырному призовому пилоту крохотную щёлочку, через которую пусть и с трудом, но всё же можно было протащить в космос новую тактику космического боя. Гладиусы в отличие от старых мечей могли брать на борт шесть боевых космокатеров также новой модели, которые были больше прежних и потому мощнее. Он собрался было обрадовать Дядюшку Сальве своими откровениями, как у него на столе ожил пульт связи и когда космос-адмирал ткнул в него пальцем, бодрый голос адъютанта известил его:

— Господин адмирал, на связь с «Оффенсио» вышел князь Прогенитор и просит соединить его с командором Сильвером.

Космос-адмирал молча пробежал пальцами по кнопкам пульта связи и перед носом у Николая появилось погрудное голографическое изображение Горация. Князь широко улыбался, а глаза его весело блестели. Прицелившись в него указательным пальцем, он сказал:

— Никки, то ли ты просто везунчик, то ли действительно провидец. Когда я четверть часа назад ввалился в офис Селекта и огорошил его твоим новым заказом, то услышал от этого парня нечто такое, чего никогда не ожидал услышать. В общем Селект пришел в неописуемый восторг от твоей затеи. Он, оказывается, ещё лет сто пятьдесят назад пришел к точно таким же выводам, что и ты, а поскольку так и не смог найти ни одного психа, который согласился бы гонять сидя коробке из-под дамской шляпки, то спрятал своё творение под замок. В общем, Никки, если тебя ещё не приковали на «Оффенсио» к какому-нибудь веслу, то я уже сегодня жду тебя на базе, чрез два часа туда доставят именно такую ободранную стрелу, о которой ты мечтал, а уже к вечеру Селект пообещал посадить на новые стрелы всех наших ребят, у него ведь давно уже всё готово. Представляешь, парень, ты будешь иметь дело не с какой-то наспех собранной грудой железа, а с тщательно просчитанным и досконально отработанным гоночным кораблём принципиально новой конструкции. Правда, я даже не представляю себе, как ты с ним совладеешь.

Быстро выпалив всё это, князь Прогенитор напоследок подмигнул Николаю и отключился. Дядюшка Сальве немедленно поинтересовался у своего первого призового пилота:

— Никки, что это ещё за ободранная стрела?

Николай вежливо склонил голову и ответил:

— Доминус адмиралис, об этом вы сможете узнать на следующих воскресных гонках, которые состоятся на «Ронвальской карусели» и там «Парк Тиу» обязательно повторит то, чего мы добились в «Лабиринте Ника». Вот после этого мы и поговорим, мой адмирал, о новой тактике космического боя. Поэтому я приглашаю вас и весь наш штаб вместе со всеми пилотами и членами экипажа их гладиусов на Ронвал. Поверьте, сэр, ничего подобного вы себе даже представить не могли, а теперь, если вы позволите, я хотел бы отправиться на Рианон.

— Не торопись, Никки. — Остановил его космос-адмирал — У тебя есть ещё два часа, чтобы мы могли пообедать и поговорить о чём-либо приятном. Например о том, что все твои парни, как один, стали прекрасными пилотами-техноэмпи и отправлять их в пилотажку, — означает ничто иное, как наживать себе злейших врагов в генеральном штабе. Представь себе, их уже практически ничему не нужно учить. Во всяком случае по части стратегии и тактики космического боя. Чем и как это можно объяснить, затрудняется сказать даже сам Док Стрелли. Впрочем, то же самое произошло с многими другими нашими парнями и девчонками, Никки, а твой новый дружок Сумми превзошел даже твоих старых друзей, которые и так на «Оффенсио» стоят особняком, ведь с ними могут равняться только самые опытные пилоты.

Снова услышав слова стратегия и тактика, которыми его доставали с того момента, как он выбрался из саркофага, Николай недовольно поморщился и поскольку Дядюшка Сальве мог подумать Бог весть что, быстро сказал:

— Сэр, то, что Братец Сумми стал пилотом-техноэмпи, лично меня ничем не удивило. Куда больше я рад тому, что прекрасным пилотом стала Малышка Оппи. Вот это для меня действительно радость, так радость и если она изъявит желание гонять за «Парк Тиу», то Гор с ничуть не меньшей радостью сделает её ещё одним своим некессариусом.

Гамлет-Метеор недовольно поморщился и проворчал:

— Командир, извини, но Оппи со следующего понедельника становится стажером «Регийских акул».

Николай осклабился и парировал этот нахальный наезд следующим образом:

— Джек, ты забыл о том, что Малышка Оппи моя тутти и мой самый счастливый талисман, а поэтому твои «Акулы» перебьются и ты вместе с ними. К тому же пока твои регийские боссы будут телиться и решать, что, да, как, Секира, посмотрев, как она гоняет в «Лабиринте Ника», мигом поставит её на воскресную гонку и Оппи завоюет на Ронвале свой первый золотой кубок, а они у ронвальцев просто роскошные. Думаю, что офицеры «Оффенсио» внесут её на руках в свою кают-компанию, чтобы она поставила в ней на полку свой первый кубок.

— Хорошо, господа, я предлагаю поговорить об этом в моём обеденном зале в кают-компании, куда я намерен пригласить ещё и космос-майора Детериор.


После обеда в адмиральской столовой на Рианон вместе с Николаем отправилась не только космос-майор Детериор, но и все члены экипажа его гладиуса, о котором он пока что только слышал, но ещё и в глаза не видел его. Зато первое, что попалось ему на глаза, как только один из эмиттеров перенёс их всех от станции галактического транс-телепорта Региса в главный ангар «Парка Тиу», это какая-то странная, довольно неказистая на вид конструкция, стоящая посреди ангара на двух лыжинах. Ну, таковой она показалась всем собравшимся в ангаре, кроме одного только Николая. С замирающим от восторга сердцем он подошел к этому самому невероятному из всех космических кораблей, отдалённо похожему на ещё советские космические корабли и, потрясая крепко сжатыми кулаками, проговорил вполголоса:

— Это как раз то, что мне было нужно, Гор.

— Вы действительно так считаете, Ник? — Спросил его широкоплечий, коренастый мужчина со смуглым лицом и жгучими, тёмно-карими глазами, одетый в строгий, тёмно-синий костюм с крёмовой рубахой и шейным платком фамильных цветов Прогениторов, который представился — Меня зовут Селект Каллидус, я генеральный конструктор космической верфи «Вокатус Регнум». Так вы действительно считаете, Ник, что именно такие гоночные корабли нужны настоящим гонщикам? Я назвал его «Аргентеус фулмен», на унилингве «Серебряная молния», хотя вид у него на первый взгляд и неказистый, но видели бы вы, какие росчерки он может рисовать в космосе. Как вы видите, Ник, я поставил на него вместо трансформирующейся рубки, этого проклятья серебряных стрел, спасательную капсулу. Неудобно, но зато очень надёжно и совершенно безопасно для жизни, ведь спасательная капсула оснащена телепортгенератором и в случае аварии перенесётся к ближайшему телепортационному эмиттеру. Когда Гораций сказал мне о том, что вы, Ник, заказали ему такой гоночный корабль, который должен иметь вместо рулевых векторных дюз шесть счетверённых маршевых турбин управляемой тяги, я был просто поражен вашей просьбой. Когда-то именно это я ставил во главу угла и мне не терпится посмотреть на то, как вы сможете укротить эту норовистую кобылку. Серебряная молния в отличие от серебряной стрелы может мгновенно менять курс на любой, какой только выберет её пилот, хоть мчаться назад после остановки в пространстве с той же скоростью, с которой летела вперёд. Но самое главное, Ник, как вы и хотели, на серебряной молнии ты не найти ни одного лишнего куска стабилиса. Поэтому она вдвое меньше стандартной серебряной стрелы, но я бы не сказал, что серебряная молния полностью лишена защиты. Вместо брони из стабилиса я применил генераторы силового поля. Все узлы молнии, начиная с термоядерного реактора, спасательной капсулы-рубки, гнёзд маршевых турбин с поворотно-отклоняющими механизмами, её импульсные пушки, а их на ней установлено целых тридцать штук и они могут вести огонь практически по всей сфере, поставлены на крестообразно сдвоенную икс-образную раму, изготовленную из сверхпрочной вольфрамокерамики, а не стабилиса, главным недостатком которого является его гибкость и эластичность и при всём этом серебряная молния всё же легче серебряной стрелы почти на треть. О реальных возможностях серебряной молнии я имею только чисто теоретическое представление, Ник, так как никто из пилотов, к которым я обращался время от времени, так и не смог с ней совладать. Ну, что вы мне скажете на это, Ник Сильвер?

Николай отвесил конструктору серебряной молнии короткий поклон-кивок и, чуть улыбнувшись, ответил на этот вопрос, назвав его партнером своего босса:

— Синергус меус доминус, я только и могу сделать, что выразить искренне восхищение вашим гением. Честно говоря, вот уже более трёх лет, в общем ровно с того самого момента, когда начал гонять на серебряных стрелах и мечах, в своих снах я летел сквозь звёзды лавируя так, что у меня даже дух захватывало и всё никак не мог понять, что именно мне удалось оседлать. Теперь же я вижу, на чём именно я летал в своих снах. Насколько я это понимаю, Селект, спасательная капсула на вашей молнии двухместная. Ну, что же, если это так, то я предлагаю вам сразу же после того, как вы понаблюдаете за моим полётом в «Лабиринте», сесть ко мне за спину и тогда вы узнаете, на что способна ваша серебряная молния и какие росчерки она способна делать.

Селект Каллидус широко заулыбался и уточнил:

— Ник, спасательная капсула моей серебряной молнии вообще-то трёхместная. Ведь когда я совместил на одной опоре четыре турбины и пять импульсных пушек, то мне подумалось, что в экипаж нужно обязательно включить ещё и двоих канониров, чтобы полностью развязать руки пилоту. В принципе в неё сможет поместиться и хойна вместе со своими мужьями, вот только ей для этого придётся лечь на спину и прочно прижать ноги и руки к туловищу. Внутри капсула покрыта толстым слоем дурита и он запечатает в себе хоть трёх человек, хоть трёх хойниро.

Не смотря на эти слова, сказанные Ником Сильвером со столь явным восторгом в голосе, его друзья по команде смотрели на серебряную молнию если не с затаённым ужасом в глазах, то, уж, точно с плохо скрываемым страхом во взгляде. Поэтому слова Николая, поначалу, грозили остаться гласом вопиющего в пустыне, но тут из толпы его старых боевых друзей решительно шагнул Рустам Хабибуллин, выдававший себя за Джека Лайтинга, который вот уже более года гонял за «Регийских акул», которым так импонировали в Империи из-за прочных дружественных отношений с этим миром. Он взял под козырёк и заявил:

— Сэр, я космос-майор Джек Лайтинг, сослуживец Ника Сильвера в прошлом, а теперь штурм-пилот в экипаже его гладиуса и по совместительству второй призовой пилот линкора «Оффенсио». Заодно я лидер-пилот команды «Регийские акулы» по прозвищу Метеор и потому прошу вас принять от меня контракт на четырнадцать серебряных молний, сколько бы они не стоили. После Ронвала все серебряные стрелы будут непременно сданы в утиль и мне не хотелось бы ждать слишком долго того момента, когда мои боссы смогут купить гоночные корабли вашей конструкции, а ведь так оно и будет. Вы сможете выполнить этот заказ вовремя?

Селект Каллидус протянул Метеору руку и с вежливым поклоном сказал ему в ответ:

— Ваш заказ принят, космос-майор. Будь вы даже просто лидер-пилотом «Регийских акул», я и тогда почёл бы за честь поставить вашей команде свои гоночные корабли, но вы ещё и второй призовой пилот «Оффенсио», так что уже ровно через два дня все четырнадцать серебряных молний будут отправлены грузовым транс-телепортом на Регию.

— О, а вот этого делать не надо, сэр! — Воскликнул Рустам-Джек — Уже через несколько часов все наши пилоты будут вместе с техниками молить его сиятельство о гостеприимстве.

Артемо Пруденс первым из гонщиков «Парка Тиу» пришел в себя. Он громко расхохотался и воскликнул:

— Ребята, очнитесь, хватит таращиться на этот кораблик! Вы, что же, собираетесь ловить мух на старте, когда Никки умчится вперёд на этой неказистой на вид букашке, в заднице которой торчит четыре здоровенные трубы? — Подойдя к Николаю и хлопнув его по плечу, он добавил — Никки, я буду вторым, кто оседлает серебряную молнию.

— Ты будешь третьим, парень! — Задиристо воскликнула Малышка Оппи — Я намерена стать ещё одним некессариусом «Парка Тиу» и, соответственно, третьим призовым пилотом старины «Оффенсио». В этой конюшне, надеюсь, ещё никто не отменял правило, по которому для того, чтобы выйти в воскресенье на старт, нужно в пятницу показать пятое время. Поскольку Никки, Кес и Артемо нет нужды бороться за право выйти на воскресную гонку, то я бросаю вызов всем остальным пилотам «Парка Тиу». Что вы скажете в ответ на это, Гор?

Гораций Прогенитор хищно оскалился, глядя на миниатюрную красотку с пышным бюстом, одетую в щегольский чёрный мундир имперского космофлота с юбкой короче уставной на ширину его ладони и потому открывающей коленки космос-майора Детериор и весёлым голосом ответил ей:

— Опиния, вы были счастливым талисманом Ника и потому я очень надеюсь на то, что станете ещё и талисманом «Парка Тиу», но это никоим образом не освобождает вас от пятничного заезда на «Ронвальской карусели». Ну, а теперь, дамы и господа, нам всем следует отправляться на Овум. Время не ждёт. Благо, что там уже установлен грузовой транс-телепорт, на линзу которого можно спокойно перебросить сразу три серебряные молнии. К счастью у нашего друга Селекта имеется в наличие целых три дюжины таких кораблей и их только и осталось, что протестировать и подготовить к старту, но этим наши механики могут заняться и непосредственно на месте.

Уже чрез три часа первых три пилота вылетели на серебряных молниях из ангара и стали опробовать эти неказистые кораблики подальше от Овума с его каменно-пылевым хвостом. Уже через каких-то пятнадцать минут Николай, а вместе с ним Оппи и Артемо буквально влюбились в свои новые гоночные болиды, а ещё через несколько часов они совершали в космическом пространстве просто головокружительные эволюции и громко вопили от восторга. Проделав длинную серию совершенно невообразимых манёвров на огромной скорости, Артемо завопил:

— Никки, если бы у меня была тогда под задницей не серебряная стрела, а серебряная молния, то я один уделал бы любую половину золотых энергонов, а они меня при этом даже не увидели бы! Парень, и ты, и Селект просто гении!

Ему вторила Кесашью:

— Ник, мальчик мой, это не гоночный корабль, а мечта! Парень, я хочу вернуться на «Оффенсио», чтобы летать не на мече, а на серебряной молнии и громить на ней энергонов! Артемо прав, ни один из энергонов просто не сможет меня увидеть, а не то что взять мою молнию на прицел.

Примерно такие же восторженные реляции слали в эфир все остальные гонщики «Парка Тиу», а вскоре к ним присоединились радостные вопли гонщиков команды «Регийские акулы», половина из которых хотя и были аквоидами, имели при этом ничуть не менее восторженные натуры, чем хомо. Вскоре Николай вернулся на базу вместе с Кесашью и как только его шестиногая и четырёхрукая подружка выбралась из спасательной капсулы, взмолился во весь голос, упав перед ней на колени:

— Кес, девочка моя, выручай! Мне срочно нужны два хойна-канонира и тогда я досрочно стану чемпионом.

Кесашью громко взвизгнула:

— Если ты сможешь преградить мне путь к чемпионскому титулу, мой мальчик! — Однако, обняв Николая, она крепко прижала его к своей затянутой в дурит головогруди и сказала — Будут тебе канониры, Никки. Буквально каждый хойн моей семьи мечтает стать твоим канониром, парень. Ну, а чтобы остальные пилоты «Парка Тиу» не остались сиротами, я сегодня же вызову на Овум тех своих дочерей, у которых есть мужья, что служили в космофлоте Содружества и имеют боевой опыт. — Быстро подойдя к князю Прогенитору она положила ему на плечо руку и спросила — Гор, ты не будешь возражать против этого?

Хозяин команды «Парк Тиу» степенно ответил:

— Какие тут могут быть возражения, Кес. Этим ты только обяжешь меня. Считай, что я уже подписал контракты с двумя дюжинами твоих дочерей, как подписал их до этого дня с твоими сёстрами, которые муштруют молодёжь в моём училище. Только не забывай, девочка, у «Парка Тиу» появился аструмус синергус, звёздный партнёр с Регии, так что и этим зубастым ребятам тоже понадобятся хорошие канониры.