"Дикси Браунинг. Лики любви [love]" - читать интересную книгу автора

нашла свой стиль.
О, что касается ее карьеры, то здесь все безоблачно. Ей даже
казалось, что о такой для себя судьбе она мечтала еще с той поры, как
впервые вдохнула острый запах масляных красок и скипидара, когда мать
вернулась из акушерской клиники с нею на руках. Она выросла в отцовских
студиях. Семья странствовала по свету, точно они были цыгане.
Реджинальд Кэрис сделал, как говорится, хорошую партию. Мастер
светского портрета, он женился на юной дочери одного из своих знаменитых
клиентов - лучше не придумаешь. Но тут же последовал удар для них обоих:
невесту лишили наследства за то, что ее избранник был не из того круга.
И все-таки мать ни разу не пожалела о том, что вышла замуж за
неугомонного художника. По словам Реджи, они жили душа в душу и безумно
любили жизнь, пока Кэролин не заболела. А Реджи - Ром с горечью должна
была это признать - так и продолжал наслаждаться жизнью, даже после смерти
молодой жены, даже когда его единственная дочь стала взрослым,
самостоятельным человеком.
"А, черт побери!" - сердито фыркнула Ром, щурясь от яркого
предвечернего солнца. Если ей верно объяснили дорогу, то вот-вот будет
поворот. А поскольку дорогу объяснял Джерри, все должно быть верно. Джерри
Локнер, несмотря на беспечный вид, никогда не делал ошибок.
Если, конечно, не считать ошибкой то, что он дал тебе влюбиться в
себя, насмешливо напомнил ей внутренний голос. Но даже в этом больше
виновата она сама. Ей не хватало здравомыслия, чувства не всегда
подчинялись рассудку. Но когда он робко сказал ей, что его жена
возвращается домой, ее романтические грезы разлетелись в пух и прах.
Счастье еще, что он, всегда такой тактичный, черт бы его побрал, хотя бы
не унизил ее достоинства - постарался поверить, что она давно уже все о
Дорис знает. Ром убедительно разыграла эту сцену. Еще бы - притворялась
изо всех сил. Как потом узнала Ром, Дорис Локнер владеет всем: и
галереями, и особняком, и двумя автомобилями "линкольн". Но Ром упорно
отказывалась верить подлым слухам о том, что якобы и муж - такая же ее
собственность.
Наконец она свернула с шоссе на боковую дорогу и вздохнула с
облегчением. Но, Господи, от головной боли все плывет перед глазами.
Дорога то взмывает вверх с такой стремительностью, что дух захватывает, то
ныряет в долину, и так до бесконечности. Ей-Богу, это ее доконает; она
приедет на ферму Синклеров и свалится без сил. Хороша же она будет! Ей
точно не следовало столько пить. Правда, она так мало себе позволяет - что
бы там ни думали.
О, ей ли не знать, что по меньшей мере половина вчерашних гостей
считает художников беспутным сбродом (это в лучшем случае). Ром всегда
чувствовала, что в определенных кругах - включая и знакомых Дорис -
женщину с ее внешностью, экзотической профессией и связанным с ней
творчески-переменчивым нравом всерьез не воспринимают. По их мнению, жить
кочевой жизнью почти все равно что ходить по рукам. Да к тому же
нестандартное чувство юмора заставляет ее порой играть ту роль, которую ей
приписывают. Довольно часто так называемая верхушка общества - в основном
такова вся ее клиентура - бесила ее до такой степени, что Ром с
удовольствием изображала из себя эксцентричную богемную девицу.
Ей это не составляло труда хотя бы потому, что она была неравнодушна