"Бхагаван Шри Раджниш. Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 2" - читать интересную книгу автора

гибкость потеряна.
Когда религия молода, жива, она обыкновенная. В ней нет ничего для
удовлетворения эго - она очень обыкновенна. На самом деле, самой своей
обыкновенностью она становится необыкновенной. Это великолепно - быть просто
обыкновенным. Когда религия молода, достаточно самой жизни; не нужно
никакого другого Бога. Тогда жизнь есть Бог, жизнь божественна.
Когда религия становится старой и больной... Все становится старым и
больным, все родившееся должно умереть. Даже религия однажды рождается,
живет некоторое время и умирает. Но последователи продолжают цепляться за
мертвое тело. Тогда это мертвое тело убивает и самих последователей: оно
становится источником болезней, неврозов; оно становится ненормальным,
раковой опухолью. Когда религия становится больной или мертвой, она убивает
вас; она становится ядовитой. Это должно быть понято со многих сторон.
Прежде всего, люди хотят пребывать больше в мертвой религии, чем в
живой, потому что вас приучили бояться жизни, любви, счастья. Каждый ребенок
в мире воспитывается с определенным обуславливанием - с чувством того, что
есть что-то нехорошее в том, чтобы быть счастливым. Это очень неуловимое,
смутное чувство, но оно есть. Оно влияет на всю вашу жизнь; вы думаете, что
есть что-то нехорошее в том, чтобы быть счастливыми. Поэтому всякий раз,
когда вы ощущаете счастье, вы испытываете и чувство вины - как будто сделали
что-то нехорошее, как будто согрешили.
Только грешники кажутся счастливыми - праведники выглядят очень
печально. Поэтому все в порядке, когда вы печальны. Если вы печальны, вы не
испытываете никакой вины - вы, наверное, наблюдали это? Но если вы очень
счастливы, тогда вы предпринимаете попытки спрятать свое счастье; никто не
должен знать о нем. Почему так произошло с человеческим умом?
Каждого ребенка учат быть серьезным, мрачным, ходить с вытянутым лицом.
Каждого ребенка поучают не прыгать, не бегать, не визжать, не восхищаться
слишком явно, не смеяться слишком громко. "Сиди тихо", - как будто есть
что-то плохое в выражающей себя энергии. Когда ребенок счастлив, семья,
люди, окружающие его, - все начинают поучать ребенка, как будто что-то пошло
не так. А когда ребенок несчастлив, когда он не испытывает счастья, все
симпатизируют ему.
Когда ребенок болен, все ухаживают за ним; когда он здоров, все
непрерывно останавливают его: "Не делай этого, не делай того". Когда ребенок
лежит в постели больной, приходит отец, приходит мать, приходят
родственники. Все они очень заботливы. Мало-помалу ребенок выучивается тому,
что есть что-то в корне неправильное, плохое в энергии, в счастье, в
радости. Есть что-то в корне неправильное в танце, в беготне, в визге
восхищения. Ребенок получает добрые советы.
И есть что-то в корне правильное, хорошее в том, чтобы быть печальным и
больным. Всякий раз, когда ребенок печален, за ним ухаживают, ему
симпатизируют. Всякий раз, когда он здоров, все, кажется, настроены против
него; весь мир против него. Это создает в ребенке чувство вины, глубокой
вины, и эта вина следует за ним всю жизнь.
Если вы придете к праведнику и увидите его громко смеющимся, вы будете
шокированы. Вы будете шокированы - как же, святой, и так громко смеется?
Праведник должен быть печальным; у вас есть определенное представление о
праведниках. Нормально смеяться в пивной, в отеле - это могут делать
карточные игроки - но смеяться в церкви? Нет, это непозволительно. Когда