"Александр Берзин. Связь буддизма и суфизма: ответ Меджиду Тиграняну" - читать интересную книгу автора

Абу Али аль-Синди, ввел в суфизм понятия "фана" и "кхуда". Фана означает
прекращение существования - полное разрушение индивидуального эго, обретение
единства с Аллахом; кхуда означает обман или уловку как описание
материального мира. В работе "Индуистский и мусульманский мистицизм" Р. Ч.
Зенер очень убедительно говорил о том, что, вероятнее всего, аль-Синди,
который, как известно, перешел в суфизм из другой религии, первое понятие
заимствовал из "Чхандогьи упанишады", а второе - из "Светашветары упанишады"
в интерпретации Шанкары (788-820 н.э.), основателя традиции адвайты-веданты.
И хотя во всех формах буддизма идет речь о нирване, освобождении от
повторяющихся перерождений, - и многие махаянские школы утверждают, что мир
видимостей подобен, хоть и не равносилен иллюзии, или майя, - вряд ли их
воззрения повлияли на развитие суфийской мысли.
С другой стороны, в суфизме можно найти примеры литературных
заимствований из буддизма. Так, буддийский образ нескольких слепых, каждый
из которых, прикоснувшись к одной из частей тела слона, описывает это
животное по-своему, прослеживается в суфизме в трудах персидского ученого
Абу Хамида аль-Газали (1058-1111 н.э.). Аль-Газали отстаивал философский
скептицизм и использовал этот образ для иллюстрации того, что исламские
богословы обладают лишь частичной истиной. Будда же использовал его в "Сутте
небуддийских школ" (пали Титха сутта), чтобы продемонстрировать
бесполезность обсуждений небуддийскими философами взглядов друг друга.
Влияние буддизма на суфизм прослеживается также и в сфере ритуальной
практики. Тигранян пишет об этом, кратко упоминая о правлении монгольского
Ильханата в Иране (1256-1336 н.э.). Говоря подробнее, пять из шести
правителей Ильханата были последователями тибетского буддизма, исключение
составлял Ахмад Текудер (годы правления 1282-1284 н.э.). Шестой ильхан Газан
(годы правления 1295-1304 н.э.) перешел в ислам, и его наставником стал
шиитский суфий Садр ад-Дин Ибрагим. С этого времени, возможно под влиянием
буддийского поклонения ступам - памятникам с реликвиями, в суфизме большее
внимание стали уделять почитанию гробниц святых суфиев.
Однако заимствования ислама из буддизма не ограничиваются суфизмом.
Тигранян упоминает о связующей роли манихейства и в качестве возможного
примера приводит то, что средневековые христианские источники, такие как
"Варлаам и Иосафат", восходят к изложениям прошлых жизней Будды как
бодхисаттвы. Хорошо известно, что согдийанско-манихейские вариации этих
изложений были написаны до появления их первого арабского варианта в "Книге
Билавхара и Юдасафа", составленной Абаном аль-Лахики (750-815 н.э.) из
Багдада. Эта исламская трактовка включила в себя часть арабского изложения
прошлых жизней Будды - "Книгу Будды" (араб. "Китаб аль-Будд"), которая
появилась в то же время и основана на арабских переводах двух санскритских
текстов: "Четок изложений предыдущих жизней" (санскр. "Джатакамала") и труда
Ашвагхоши "Деяния Будды" (санскр. "Буддхачарита"). Так как текст аль-Лахики
не сохранился, неясно, что именно пришло в него из манихейских источников.
Но если такие заимствования были, то, скорее всего, на это повлиял диалог
между буддийскими и манихейско-мусульманскими учеными, которые
присутствовали в то время при дворе Аббасидов.
Более того, буддийские заимствования в исламской цивилизации не
ограничиваются религиозной и литературной сферами. Они также прослеживаются
в медицине. Упоминая о влиянии семьи Бармакидов аббасидского двора, Тигранян
ссылается на правление четвертого аббасидского халифа Харуна аль-Рашида