"Сергей Алексеевич Баруздин. Светка, Алешка и мама " - читать интересную книгу автора

- Бывает, ну что говорить, беда!
- Ты мне говоришь-говоришь, а сама ничего не видела, - мрачно вещает
Алешка. - Ты на похороны приехала... А раньше?
- А ты?
- Что я? Я видел все. Мама не пускала, а я все видел, и как обгорели
они все, и как... Только папу я тогда не мог узнать.
Светка молчит.
Алешка тоже молчит. Ему очень хочется восстать против Светки и сказать
ей даже какие-то грубые слова, и он думает: "Как - ты?.. Эх, ты! О папе
говорим... А ты в медицинском и все знаешь? Операции, покойники, привыкла ты
ко всему. А тогда не только папа погиб, а еще радист и моторист. Ты помнишь
или нет? Их же вместе с папой хоронили, обгорелых. Гробы закрыты были, а
потом их открыли. Мама не просила, а другие женщины потребовали. И открыли.
И мы с мамой не могли понять, где папа. А тебя еще не было. Ты ведь только
на кладбище успела, а там... Там как раз хорошо говорили о папе и обо всех.
И о том, что они спасли сейнер. А вчера этот сейнер с другими вернулся. И
весь колхоз встречал рыбаков. Сейнер этот - особый, потому и встречали его
особо. И жены, и дети тех - радиста и моториста, и мы с мамой встречали.
Улов хороший. Рыбы много. И сейнер давно уже отремонтирован и покрашен -
красивый сейнер. Как будто на нем ничего и не было".
Алешка молчит. Не знает почему, но молчит. Не хочется ему обижать
Светку? Наверное, так.
- Ты понимаешь, - вдруг говорит Светка. - Я вчера... Конечно, вчера я
должна была пойти, но я не думала, что там будет папин...
- А Сережа не приедет? - спрашивает Алешка.
- Сережа не может, никак сейчас не может, - оживляется Светка. - У него
диплом, понимаешь? Нет, ты, конечно, не понимаешь. А летом он на целину
ездил. Даже медаль получил...
- А что ж не показал? - спрашивает Алешка. - Сколько раз приезжал и ни
разу не показал...
- Ну знаешь что, будешь взрослым - поймешь, - говорит Светка, переходя
на обычный тон. - Скромность украшает человека! И я, например, сказала
Сереже...

Алешке - четырнадцать.
А Светке? Выходит, Светке - двадцать шесть. Почти. В декабре, шестого
числа, будет двадцать шесть.
"Математика! Скорей, арифметика, - думает Алешка. И еще, вспомнив об
этом, он думает: - Точно! Шестого декабря - Светке двадцать шесть. Надо не
забыть рисунок ей сделать. И чтоб там было что-то о ней и о Сереже. О ее
Сереже обязательно. Муж как-никак! Хорошо, что Светка сейчас сказала про
Сережину медаль. Эту медаль как-то надо тоже нарисовать. Но где найти ее?
Светка должна быть на рисунке. Это ясно. Рисунок для Светки. Рядом - Сережа.
Пусть он и защищает что-то, но у него есть медаль, которую и Светка и Сережа
скрыли..."
Вспомнив что-то, Алешка побежал к дяде Феде, шоферу, который каждый год
ездит на целину. Он живет совсем один. Семьи у него почему-то нет.
- Дядь Федь! А какие медали вам дают за целину?
Дядя Федя - отличный человек. Мальчишкой, в Алешкином возрасте, в
партизанах был, потом в армии, до Кенигсберга дошел. А когда тут, после