"Исаак Эммануилович Бабель. Сидоров (Авт.сборник "Конармия", 1926)" - читать интересную книгу автора

Исаак Эммануилович БАБЕЛЬ


СИДОРОВ

(Авт. сборник "Конармия" (1926))

Я снова сидел вчера в людской у панны Элизы под нагретым венцом из
зеленых ветвей ели. Я сидел у теплой, живой, такой ворчливой печки и потом
возвращался к себе глубокой ночью. Внизу у обрыва бесшумный Збруч катил свою
стеклянную и темную волну. Душа, налитая томительным хмелем мечты, улыбалась
неведомо кому, и воображение, счастливая слепая баба, клубилось впереди
июльским туманом.
Обгорелый город - переломленные колонны и врытые в землю крючки злых
старушечьих мизинцев - он казался мне поднятым на воздух, удобным и
небывалым, как сновиденье. Голый блеск луны лился на него с неиссякаемой
силой. Сырая плесень развалин цвела, как мрамор оперной скамьи. И я ждал
потревоженной душой выхода Ромео из-за туч, атласного Ромео, поющего о любви
в то время, как за кулисами понурый электротехник держит палец на
выключателе луны.
Голубые дороги текли мимо меня, как струи молока, брызнувшие из многих
грудей. И, возвращаясь домой, я страшился встречи с Сидоровым, моим соседом,
опускавшим на меня по ночам волосатую лапу своей тоски. По счастию в эту
ночь, растерзанную молоком луны, Сидоров не проронил ни слова. Обложившись
книгами, он писал. На столе дымилась горбатая свеча - зловещий костер
мечтателей. Я сидел в стороне, дремал, и сны прыгали вокруг меня, как
котята. И только поздней ночью меня разбудил ординарец, вызвавший Сидорова в
штаб. Они ушли вместе, я подбежал тогда к столу, на котором писал Сидоров, и
перелистал его книги. Это были самоучитель итальянского языка, изображение
римского форума и план города Рима. План был весь размечен крестиками и
точками. Неясный хмель спал тогда с меня, как чешуя линяющей змеи. Я
наклонился над исписанным листом и с замирающим сердцем, ломая пальцы,
прочитал чужое письмо. Сидоров, тоскующий убийца, изорвал в клочья розовую
вату моего воображения и потащил меня в черные коридоры здравомыслящего
своего безумия. Письмо начиналось со второй страницы, но я не осмелился
искать начала:
"...Пробито легкое и маленько рехнулся или, как говорит Сергей, с ума
слетел. Не сходить же с него в самом деле, с дурака с этого, с ума. Впрочем,
хвост на бок и шутки в сторону... Обратимся к повестке дня, друг мой
Виктория.
"Я проделал трехмесячный махновский поход - утомительное жульничество, и
ничего более. И только Волин все еще там. Волин рядится в апостольские ризы
и карабкается в Ленины от анархизма. Ужасно. А батько слушает его,
поглаживает пыльную проволоку своих кудрей и пропускает сквозь гнилые зубы
длинную змею мужицкой своей усмешки. И я теперь не знаю, есть ли во всем
этом не сорное зерно анархии и утрем ли мы вам ваши благополучные носы,
самодельные цекисты из самодельного Цека made in Харьков, в самодельной
столице. Ваши рубахи-парни не любят теперь вспоминать грехи анархической их
юности и смеются над нами с высоты государственной мудрости, чорт с ними...
"А потом я попал в Москву. Как попал я в Москву? Ребята кого-то обижали в