"Валерий Алексеев. Белая карта" - читать интересную книгу автора

вообще всячески Лельке досаждал. Цель, которую Куропаткин преследовал, была
Лельке не ясна, и это ее раздражало.
- Цыпа, пыпа, цыпа! - Тетя Тоня выманивала веником щуку, в простоте
душевной надеясь, что щука ухватится за прутья зубами и тем самым позволит
себя вытащить на открытое место. Но щука только мотала башкой и с
остервенением терзала веник, разжимая челюсти всякий раз, когда тетя Тоня
принималась тянуть.
Лелька спрыгнула с табуретки и, забыв про чайник, побрела к себе в
комнату.
Если уж говорить откровенно, то Куропаткин мог бы использовать "белую
карту" более целенаправленно. Вытравить на ней химикатами признание в
страстной любви, пригласить на свидание в скверик у райсовета...
На свидание Лелька, разумеется, не пошла бы: связывать свою репутацию с
именем этого кучерявого оболтуса было несерьезно. Но по крайней мере
оправдались бы тайные Лелькины подозрения о причинах бессмысленной
куропаткинской неприязни.
Одна мысль о такой возможности заставляла ее сердце сладко сжиматься:
каждой женщине хочется быть мучительно и сложно любимой - и притом сохранять
за собой право на душевный покой.
Была тут и другая, чисто практическая сторона: влюбленный Куропаткин,
дай ему только знак надежды, в два счета распугал бы всех прочих мшанских
поклонников, и Лелька получила бы возможность ходить по вечерам в кинотеатр
без риска стать причиной массовой драки, поскольку охотников бить
Куропаткина в городе не имелось.
А знак надежды - отчего же не дать? Бесстыдник Куропаткин был
достаточно миловиден, он чем-то напоминал Даниэля Олбржихского, и никакого
насилия над собой Лельке совершать не пришлось бы...
Но, к сожалению, Куропаткин загадочно и цинично молчал. То есть он
говорил, и говорил даже больше, чем требовалось, но все не те слова, которые
были Лельке нужны.
Вернувшись к себе, Лелька сбросила тапки, легла на кровать и принялась
внимательно рассматривать "белую карту".
Размером эта карта была примерно с ладонь, а формой напоминала
аэрофлотовский календарик, с той только разницей, что обе ее стороны были
абсолютно белы. Зеленая надпись с нее исчезла, и это Лельке не понравилось.
Протянув руку, она подобрала с полу скомканный почтовый конверт, в
котором карта была прислана, разгладила его на колене и с тихой радостью
убедилась, что штемпель мшанский, вчерашний.
- Ну погоди, Куропаткин!
Лелька живо вскочила, достала из-под шкафа электрическую плитку,
которая в холодные времена обогревала ей комнату, с предосторожностями
наладила ветхий шнур.
- Я тебя выведу на чистую воду! Ты у меня по проволочке будешь ходить!
Через минуту спираль засветилась. Едва Лелька успела поднести к ней
"белую карту", как на бумаге проступили зеленые слова: "Сударыня. Повторную
попытку уничтожить БК мы вправе расценивать как отказ. Огорчены и приносим
свои извинения. Желаем счастья. И все же..." Слова пропали.
Лелька села за стол и задумалась.
Нет, на Куропаткина это было непохоже. "Огорчены и приносим
извинения..." Да этот охальник лучше обреется наголо, чем напишет такие