"Михаил Ахманов. Путь на Юг" - читать интересную книгу автора

Михаил Ахманов

ПУТЬ НА ЮГ

Глава 1. Баргузин

Тренировочный зал был высок и просторен. В северном его конце
находились стойки с оружием всех народов и времен; тут отсвечивали
холодным серебром лезвия мечей, ятаганов и шпаг, сверкали острия
копий и дротиков, грозили железными клювами боевые молоты, блестели
наточенные алебарды и секиры. Имелась и кое-какая китайско-японская
экзотика: ба, боевые вилы, ион-сетсу-кон, цеп из четырех звеньев,
торинава, веревка с гирькой, оружие ниндзя, и всякое-прочее в подобном
роде. Лет пять назад, до своей контузии, Одинцов мог управиться и с
этой иноземной техникой, но сейчас предпочитал то, что попроще, клинок
да арбалет. Координация была уже не та; сказывались и ранения, и
возраст.
В южной части пол зала приподнимался на ладонь, образуя помост
для рукопашных схваток, над которым нависала смотровая галерея. Помост
был собран из отшлифованных и плотно пригнанных дубовых досок и рассчитан
на три пары бойцов - в Баргузине все делалось с размахом, благо средства
американского партнера казались неиссякаемыми. Между помостом и стойками
лежало особое граунд-покрытие, импортное и безумно дорогое - пластик не
пластик, резина не резина, но что-то из той же оперы. Граунд имитировал
неровную почву, чтобы отработка приемов с оружием велась в условиях,
близких к естественным. Одинцов молчаливо признавал, что это вещь полезная,
особенно в декабре, на широте Новосибирска. Сугробы за окнами зала были
двухметровой вышины, так что с клинками и пиками в них не попрыгаешь. Хотя
в программу подготовки выживание при минусовых температурах тоже входило.
Одинцов пошаркал о грунд подошвами кроссовок, поглядел с
минуту на двух молодых лейтенантов, бившихся в спарринге, и пронзительно
свистнул. Бойцы разошлись и опустили оружие.
- Это сабля, Манжула, - терпеливо объяснил он. - Сабля, а не
топор. Можно, конечно, рубить с плеча и сверху вниз, но противник в это
время кишки тебе выпустит. Либо печень проткнет или сердце... Слишком
открываешься, Манжула! А ты, Ртищев, его жалеешь.
- Никак нет, товарищ полковник! Я...
- Ты!.. - Одинцов ткнул его в грудь растопыренной пятерней. -
Ты упрямый ишак! Было сказано, что я полковник в отставке, и обращаться
ко мне следует по имени-отчеству. Или по должности: инструктор. Можно -
господин инструктор. Товарищи у нас в прошлом остались.
Костя Ртищев, рыжий молодец под метр девяносто, опустил глаза
и буркнул:
- Вы все равно полковник!
- Был бы я полковник, ты бы со мной не пререкался, парень,
- вздохнув, промолвил Одинцов. - Ну-ка, отойди, лейтенант! А ты, Манжула,
в позицию!
Подбросив саблю вверх, он поймал обтянутую кожей рукоять и,
стараясь двигаться в быстром темпе, шагнул к ученику. Тот ринулся вперед,
вскинув клинок богатырским замахом, но разрубил лишь воздух. Как дрова