"В.Дроздов, А.Евсеев. Москва вызывает "Этьена" " - читать интересную книгу автора

вырвать у арестованного признание, что он советский агент. Какое тогда можно
будет раздуть громкое дело против СССР! Перед контрразведчиками мерещились
на газетных полосах сенсационные заголовки о судебном процессе над
советскими разведчиками, разоблачительные заявления политических деятелей.
Вот и арестованный. Рослый, с крупными чертами лица, с залысинами на
выпуклом лбу он спокойно подошел к столу.
-- Ваше подлинное имя и кем вы сюда засланы?
-- Я уже говорил, и по паспорту видно, кто я, откуда и чем занимаюсь...
-- Не сочиняйте, -- перебил его контрразведчик. -- Мы знаем, вас
забросила советская разведка. Иначе зачем было интересоваться, например,
сведениями о нашей авиации?
-- Просто интересовался техникой, -- арестованный чуть усмехнулся,
разведя руками. -- Повторяю, я ведь инженер...
-- Хватит! Сознавайтесь, что вы из России и работаете на нее. Не
осложняйте свое положение. А сознаетесь-- выпустим на свободу.
Но арестованный был непреклонен. Снова допрос. Потом еще и еще угрозы и
уговоры, издевательства и заигрывания. Но этот человек неизменно твердит
одно и то же, не выдает ни одного из своих товарищей. Он, говорится в
заключении следствия фашистской контрразведки по этому делу, иностранной
национальности, но к какой стране принадлежит, не было возможности выяснить.
Предпринятое по этому поводу расследование позволяет считать, что данные им
о себе сведения неверны.
По некоторым имеющимся уликам можно подозревать, что он русский...
Однако он все это отрицал...
Наконец состоялся столь необходимый для гестапо и контрразведки
процесс. Но ожидаемого эффекта не получилось. Позже стало известно:
разведчик и там был тверд и мужественен, ничего не сказал.
Было предпринято несколько попыток вызволить разведчика из застенка --
они оказались безуспешными. Фашисты надежно стерегли своего неизвестного
узника. Верные люди, предварительно смазав все узлы чиновничьего аппарата,
предложили разведчику подать прошение о помиловании. Но советский человек,
коммунист, полковник Лев Ефимович Маневич -- таково было настоящее имя и
звание неизвестного -- ответил: "Не подобает писать такие прошения члену
нашей партии и красному командиру. Какой пример подам я политзаключенным?"
Он и в этот момент не думал о себе.
Шла Великая Отечественная война. Узника переводили из одного концлагеря
в другой. Маутхаузен, Мельк, Эбензее... В одном из лагерей, воспользовавшись
неразберихой с документами вновь прибывших заключенных, разведчик назвал
себя советским военнопленным полковником Старостиным. О чем вспоминал он
тогда, произнося перед гестаповцами имя далекого друга. О схватках
гражданской войны? О полуголодных и самых счастливых курсантских годах в
Москве? Кто ответит на это теперь?
О тех далеких днях рассказывает сегодня жена разведчика.
.. Просторная комната современной московской квартиры залита ярким
светом электрической люстры. За столом, заваленным письмами и фотографиями,
сидит пожилая, седовласая женщина с открытым русским лицом, живыми темными
глазами. Надежда Дмитриевна Маневич -- жена Льва Ефимовича. Она тоже долгие
годы была кадровым офицером, служила в Генеральном штабе, ушла в отставку в
звании подполковника.
-- Познакомилась я с Левой еще в гражданскую войну,-- голос Надежды