"Джон Фаулз. Червь" - читать интересную книгу автораДжон Фаулз.
Червь ----------------------------------------------------------------------- John Fowles. A Maggot (1985). Пер. - В.Ланчиков. М., "Вагриус", 1996. OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2002 ----------------------------------------------------------------------- ПРОЛОГ Слово "Maggot", вынесенное в заглавие этой книги [поскольку в русском языке не существует слова, совмещающего в себе все значения английского слова "Maggot", для перевода названия книги переводчику пришлось ограничиться лишь одним его значением; перевод этого слова в самом романе варьировался в зависимости от контекста с максимальным соблюдением смысла, приданного ему автором], означает "червь, личинка", которая со временем должна преобразиться в крылатое существо. Всякий сочиненный текст - такая личинка; по крайней мере, так хотелось бы думать сочинителю. Прежде это слово имело еще одно, почти забытое сейчас значение: "прихоть, фантазия". В конце XVII - начале XVIII века оно употреблялось в переносном смысле для четкого жанрового названия: "фантазия мистера Бевериджа", "фантазия милорда Байрона", "фантазия Карпентеров". Описанные ниже события приходятся как раз на эту эпоху, и на создание моей литературной фантазии меня подвигла та же причина, по которой создавались "фантазии" того времени: тема не шла из головы. На протяжении нескольких лет в моем воображении часто возникала одна и та же картина: горстка безликих спутников движется без видимой цели навстречу неким событиям. Дело, скорее всего, происходит в далеком прошлом, потому что едут они верхом; путь их лежит по безлюдной местности. Такой вот расплывчатый образ, ничего более определенного. Я не знал, откуда они, почему эта картина так настойчиво всплывает из подсознания. Они едут, едут, их путешествию не видно конца. Просто череда всадников на горизонте - словно прокручивается склеенная в кольцо кинопленка; или словно чертится, чертится неизменная строка - единственная уцелевшая строка забытого предания. Но однажды черты одного всадника обрели отчетливость. Мне в руки случайно попал выполненный карандашом и акварелью портрет молодой женщины. Своего имени художник не поставил, зато в углу виднелась короткая чернильная помета. Это была дата, написанная по-итальянски и не слишком разборчиво: "16 июля 1683". Такая точность пришлась мне по душе чуть ли не больше самого портрета. Кстати сказать, особыми достоинствами он не отличался, однако в лице этой давно умершей девушки, в ее взгляде проступала такая неизъяснимая сила, что казалось, будто она жива и сейчас, будто она не желает покидать наш мир. И портрет стал неотвязно меня преследовать. Возможно, из-за этого неприятия смерти мое воображение и |
|
|