"Михаил Харитонов "Дракон" Евгения Шварца: Победа над солнцем" - читать интересную книгу автора

МИХАИЛ ХАРИТОНОВ

"ДРАКОН" ЕВГЕНИЯ ШВАРЦА:
ПОБЕДА НАД СОЛНЦЕМ

Посвящается Евгению Головину

#

...На другой день после посещения Хрущевым знаменитой выставки в
Манеже мы с мужем были на утреннем спектакле в студенческом театре МГУ на
Никитской. Давали "Дракон" Шварца. В антракте вся публика осталась на
местах, шурша свежими газетами. У меня было острое ощущение, что когда мы
выйдем, нас уже будет поджидать вереница закрытых фургонов с надписями
"Хлеб".
Ревекка Фрумкина

#
"Дракон" Евгения Шварца - довольно известное произведение
подсоветской литературы. Слово "подсоветский" здесь используется - за
неимением лучшего - для указания на тот двусмысленный статус, которым
обладали некоторые "советские" (по месту публикации) тексты. В то время,
когда русская литература чётко делилась на дореволюционную, советскую, и
запрещённую (сюда относился "самиздат", эмигрантская литература, а также,
впрочем, многое из "дореволюционного"), некоторые книжки оказывались ровно
на разделительной полосе. Точнее, не совсем на ней, а с разворотом:
официальным красным корешком сюда, в "сегодняшний социалистический день".
Зато страничками - куда-то туда: то ли в дореволюционный Петербург, то ли в
эмигрантский "свободный Париж".
Роль "подсоветских" произведений в российской интеллигентской культуре
прошлого века была чрезвычайно велика. По сути дела, именно эти книги её и
сформировали.
Чтобы было понятнее, о чём идёт речь, сразу назовём наиболее важных
авторов подсоветской литературы. Таковых было четыре: Булгаков,
Достоевский, Ильф-Петров (как единый автор), и братья Стругацкие (тоже как
одно лицо). Разумеется, постсоветская литература ими никоим образом не
исчерпывается, но эти четыре автора создали её классический корпус.
Знакомство с соответствующими текстами было абсолютно обязательным для
людей, желающих называться образованными (вузовский диплом имел куда
меньшее значение), а знание "вкусных" цитат из "Мастера и Маргариты" (1) и
"Двенадцати стульев" считалось чем-то вроде культминимума.
Интересно, что эти книги имеют между собой очень много общего -
настолько много, что можно говорить о своего рода "метатексте", или даже о
едином Подсоветском Романе. Смысловые переклички, аллюзии, прямые и
косвенные цитаты между составляющими этот текст частями поразительны. Тема
эта, впрочем, необъятна; назовём навскидку лишь несколько интересных
моментов, обычно ускользающих от внимания литературоведов. Например,
булгаковские Коровьев-Фагот и кот Бегемот имеют своё точное подобие у Ильфа
и Петрова: это, разумеется, Остап Бендер и "Киса" (2) Воробьянинов. С
другой стороны, булгаковская тема "бала у Сатаны" тесно связана со