"Владимир Ильин. Последняя дверь последнего вагона (Фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

людьми. Бойдин знал это не из книжек Карнеги. Но если ты видишь одно и то же
лицо во второй или в третий раз, то кое-что можно себе позволить. Особенно
если лицо это - женского пола. Женщины почему-то более склонны к
фамильярному общению, чем мужики. Поэтому отношения с ними должны быть
простыми и незатейливыми, как спичечный коробок. В первый раз - шоколадку
или букетик преподнести. За знакомство, так сказать. Во второй день
знакомства можно обронить как бы между прочим: "Ирочка", "Наденька",
"Натуля". Ну а при третьей встрече имеешь полное право целовать собеседнице
ручку (или щечку, в зависимости от возраста), обращаться к ней "лапочка",
"душа моя" и просить ее о каком угодно одолжении.
- Полетаевы здесь живут? - напустив на себя сурово-официальный вид,
осведомился Бойдин.
- Ну, живут, - неприветливо подтвердили с крыльца. - А чего надо-то?
- Я из Москвы, - сообщил Бойдин. - И прибыл к вам по делу
государственной важности...
Еще не разглядев как следует обладателя хриплого баритона, он уже
мысленно составил себе его психологический портрет: типичный российский
мужичина "от сохи", дальше областного центра никуда из своей дыры не
выбиравшийся, с мозолистыми от лопаты и топора ручищами и с тремя классами
деревенской школы за плечами. Такого можно пронять надуванием щек и
подчеркиванием своего особо важного статуса.
Как всегда, Бойдин не ошибся. На крыльце густо крякнули, ругнулись
вполголоса и торопливо пробормотали:
- Щас-щас, подождите чуток... я только галоши найду... В рот, и куда
она их опять засунула?..
Бойдин терпеливо ждал, рассеянно оглядывая соседние дома. В их окнах
тоже то и дело колыхались занавески - видимо, гостей тут встречали и
провожали всей деревней. Тем более - незваных. Тем более если гость - в
очках, в дорогом костюме и (с ума сойти!) в галстуке!..
Когда шаркающие шаги приблизились к калитке, он развернулся к хозяину
всем корпусом и выставил перед собой свой служебный кард:
- Бойдин Константин Андреевич, старший инвестигатор.
Мужик отшатнулся от карда, как монах-инок от порнографического снимка.
- Дык... в рот... - сбивчиво забормотал он. - Это что ж, значит, за
должность такая - инвис... инстиг...?
- Самая обыкновенная, - небрежно сказал Бойдин. - Сотрудник
Инвестигации. Слышали когда-нибудь про такую международную службу?
- Дык мы... дык я... - растерялся хозяин. - Телевизор-то наш еще в
прошлом годе перегорел, а на новый все никак не накопим... А газет давно уже
не носят... Газеты-то только в городе теперь остались, поди... Даже
самокрутки теперя не из чего крутить, хе-хе... И, извиняюсь, вместо
туалетной бумаги нечего пользовать...
Смотри-ка, разговорился, снисходительно усмехнулся про себя Бойдин.
Обрывая сетования собеседника, спросил:
- Можно войти?
Не дожидаясь ответа, распахнул калитку и шагнул во двор, где вместо
дорожки к крыльцу вели три широкие доски.
- Ну и где он? - спросил он Полетаева, не давая ему опомниться. - Где
ваше чудо-юдо?
- Так это, - виновато затоптался хозяин, - в доме, где ж ему еще