"Юрий Иванов. Одиссея Вальки Шубина (Повесть) " - читать интересную книгу автора

выдумку, - вот честное слово, он слышит посвист птичьих крыльев!
И еще летели большие и маленькие чайки. Маленькие серебристые птички
сбились в стайки, похожие издали на то опускающиеся к самой воде, то
взмывающие в воздух шары, а крупные чайки летели в красной, предзакатной
вышине. Большое багровое солнце окрасило их, и птицы пылали, будто искры
далекого пожара...
- Быть шторму, - сказал Василий Васильевич, тоже постучав желтым от
сигарет ногтем по стеклу анероида. - Но уже не на моей вахте.
- Почитаю еще немножко лоцию,- сказал Валька, убирая бинокль.
- Иди, детка, почитай... - пробурчал "дядя Морж", нашаривая в кармане
засаленной форменной куртки пачку с сигаретами. Был Волгин холостяком и, как
многие мужчины, чья жизнь лишена внимания и заботливого глаза женщины,
выглядел несколько неряшливо. Брился Василий Васильевич нерегулярно, черный
галстук он хоть и надевал каждый день, но торчал он у него криво, а узел был
засален до блеска. Одна из пуговиц его куртки болталась на ниточке, а
обшлага рукавов слегка мохнатились. - Иди, мальчик, пошурши страничками.
- Если я еще хоть раз услышу слово "мальчик"... - сердито проговорил
Валька и, не закончив, оторвал болтающуюся пуговицу с куртки Волгина. -
Ззнесите-ка мне сегодня свой парадный мундир. Приведу его немного в порядок,
- Чего еще не хватало! - буркнул Василий Васильевич, - Уж как-нибудь я
сам...
- Кажется, мы ползем. Якорь не держит грунт! - сказал тут вахтенный
матрос Володя Кочемасов, тихий, всегда какой-то задумчивый паренек.- Вроде
бы пеленг смещается.
- "Кажется", "вроде бы"... - проворчал Василий Васильевич и достал
бинокль. - В море не может быть приближенных и неточных определений. Ветер
не сменился?
- Все тот же дует. С северу-западу, - отозвался матрос с некоторой
задержкой. На "колдунчика", наверное, в иллюминатор глядел, на маленький
самодельный флюгер.
- "С северу", "с западу"... - передразнил его штурман.
- "В районе островов Кергелен довольно часты сильные штормы от
северо-западных и юго-западных направлений! - громко прочитал Валька
лоцию, - Наиболее сильными всегда бывают северо-западные штормы". Слышите,
Василий Васильевич?
- Ползем! - вдруг испуганно сказал Володя. - Ей-богу, ползем!
- Капитана в рубку! - крикнул в переговорную трубу Волгин, а потом
включил судовую трансляцию: - Боцману - на бак!
Валька закрыл лоцию: ни старпом, ни капитан не любили, когда в
штурманской рубке находились посторонние люди. Дверь капитанской каюты
открылась, и в ходовую рубку быстро прошел высокий и какой-то очень
громоздкий капитан Фаддей Фаддеевич. Хлопнула дверь, капитан выглянул
наружу. В рубку ворвался холодный, остро пахнущий гниющими водорослями
воздух. Дверь с грохотом захлопнулась. По трапу прогремели шаги, и теперь уж
стукнула дверь, ведущая в рубку из внутренних помещений судна.
- Радиограмма от губернатора острова, - послышался низкий голос
начальника радиостанции, хлипкого, очкастого Николая Наумовича. - Губернатор
рекомендует нам немедленно покинуть бухту. Вот: "Бухте Хофпул часты
шквальные зпт ураганной силы ветры зпт представляющие опасность для судов
стоящих бухте..."