"Адам Яромин. Карьера Джекоба Пинбэнка (Журнал "Вокруг света")" - читать интересную книгу автора

посещения.
Он был агентом небольшой фирмы, промышлявшей изготовлением и продажей
близким стереоизображений усопших родственников. "Фантомов", как их обычно
называли. За умеренную цену фирма заблаговременно фиксировала внешность,
голос, даже характерные выражения оригинала, составляла программу для
серийного домашнего видеомагнитофона, и дорогой усопший вновь оказывался
пред очами безутешной родни. "Стоит только нажать кнопку! - воскликнул
Фред. - С фантомом можно беседовать о политике, погоде, спорте, кухне,
садоводстве и вообще практически обо всем на свете".
Казалось, сначала до Пинбэнка не доходил смысл Фредовых слов. Потом он
взорвался:
- Что?! Хотите сделать из меня покойника? Вон отсюда! Вон! Я не
собираюсь помирать! - Он тяжело дышал. - На кой черт мне фантом? - Он с
редкостной для его возраста прытью соскочил с кровати.
Фред ловко уклонился от удара огромного кулака, виновато улыбнулся и
выскочил за дверь. В коридоре он поправил растрепавшуюся шевелюру, вынул
из галстука большую булавку с искусственным бриллиантом, положил в карман,
что-то покрутил в ручных часах и исчез.
Спустя пятнадцать минут он входил в кабинет, где за большим письменным
столом, уставившись в окно, восседал грузный человек.
- Ну и как? - без вступлений спросил толстяк.
Фред отрицательно покачал головой.
- Не соглашается. Чуть не избил.
- Профессиональный риск, - философски заметил толстяк. - Заявись ты с
таким делом ко мне в больницу, я б тебя выкинул в окно.
Фред кисло улыбнулся.
- А найдется ли кому вас оплакивать, мистер Бюрсби?
Толстяк неожиданно рассмеялся:
- Прекрасно! Ты становишься наглецом. Только будь осторожен. Так далеко
не уедешь. Записал хоть разговор-то?
Фред положил на стол булавку и часы.
- Изображение и голос. Думаю, получилось недурно. Любопытный, знаете
ли, субъект. Такого я еще не встречал. Через несколько дней наведаюсь к
нему. Старикан оттает и даст согласие.
- Нет у тебя подхода к людям. Возьми Фрэнка. Одевается словно пастор.
Беседу начинает с того, что жизнь суть миг! А потом? Больной раскисает,
принимается перечислять свои грехи, и тут Фрэнк вытаскивает на свет божий
бланк. И бизнес в порядке, и оправдываться не надо за то, что мы
нелегально собираем информацию. Ты когда-нибудь научишься работать? Ну
иди. Да, Билла не встречал? Опять, паразит, прошляпил больного. Тот лежал
в больнице целую неделю и умер прежде, чем мне успели об этом сообщить.
Шестеро взрослых детей! Шесть фантомов!
Спустя несколько недель, когда Фред выкладывал на стол Бюрсби заколку и
часы с новой дозой информации об очередном больном, дверь резко
отворилась, и в комнату влетел... Джекоб Пинбэнк.
- А, висельники! Вот вы где! - заорал он.
Фред укрылся за креслом шефа и оттуда наблюдал за развитием событий.
Бюрсби снял ноги со стола, придал лицу максимально благожелательное
выражение и жестом пригласил гостя садиться. Но Пинбэнк и не подумал. Он
стоял посередине комнаты и, потрясая тростью, грохотал: