"Артур Конан Дойл. Мастер из Кроксли" - читать интересную книгу автора

- Секунду, сэр! Скажите, пожалуйста, если... если бы я дал расписку в том,
что верну долг с соответствующими процентами, не могли бы вы ссудить мне
шестьдесят фунтов?.. Поверьте моему слову, сэр, я верну их в срок или
отработаю - как вы найдете более для себя удобным...
Губ доктора уже совсем не было видно, а глаза метали молнии.
- Мистер Монтгомери, я поражен алогичностью вашей просьбы. Знаете ли вы,
сколько в Англии студентов-медиков? А сколько из них не доучились, не имея
средств, чтобы оплачивать свое образование? Вы считаете, сэр, что я всех
их должен поддерживать? Почему? Или, наоборот, я должен сделать для вас
исключение? С какой стати? Не могу даже высказать, мистер Монтгомери,
насколько я на вас обижен: вы сознательно поставили меня в неловкое
положение - ведь не могли же вы всерьез думать, что я удовлетворю вашу
просьбу.
Он развернулся и покинул лабораторию, и даже его спина была преисполнена
оскорбленного достоинства.
Монтгомери только хмыкнул и вернулся к работе. Господи, что за работа! Не
нужно быть таким атлетом, как он, чтобы приготовлять эти лекарства. Но
ничего не поделаешь! Стол и фунт стерлингов в неделю, то, что он здесь
получает, позволили ему просуществовать летом и даже скопить немного денег
на зиму. Но оплатить учебу при таком жалованье не удастся никогда. Ах,
этот скупердяй Олдакр! Монтгомери чувствовал, что не обижен ни
способностями, ни силой, - только где найти на них покупателя?
Но, как известно, пути Господни неисповедимы. Откуда было Роберту знать,
что с этого мгновения начался поворот в его судьбе?
- Эй, ты! - окликнули его с порога, громко и раздраженно.
Монтгомери оторвал взгляд от стола. В дверях стоял высокий, широкоплечий
парень, с бычьей шеей и бульдожьей челюстью. Из темных глаз так и перла
наглость. Праздничный твидовый костюм и ослепительный галстук довершали
картину.
- Ты почему это до сих пор не прислал мне лекарство? Разве тебе хозяин не
приказал?
Монтгомери уже давно не обращал внимания на шахтерскую манеру выражаться.
Это сначала он выходил из себя, а потом привык и даже не замечал. Но в
интонации этого посетителя он ясно расслышал намеренное грубое оскорбление.
- Фамилия? - спросил он как можно более официальным тоном.
- Бартон. И поспеши, а то ты ее никогда не забудешь. Ну-ка, быстро, при
мне, сооруди лекарство моей жене. Пошевеливайся.
Монтгомери почувствовал облегчение, даже плечи у него распрямились.
Наконец-то можно разрядиться! Этот тип хамил сознательно, и у Роберта не
было никаких оснований сдерживать свою ярость. Он залил сургучом горлышко
очередного пузырька с лекарством, приклеил сигнатуру, поставил его рядом с
остальными, только тогда обернулся к посетителю.
- Послушайте! - сказал он ровным голосом. - До вашего лекарства очередь
еще не дошла. Когда дойдет, его сделают и вам пришлют. А в лабораторию
посторонним вход воспрещен. Можете дожидаться в приемной, если хотите.
- Ты вот что, - сказал шахтер, - валяй, готовь свое снадобье немедленно,
пока я здесь, не то тебя самого лечить придется.
- Лучше вам не задираться, - сказал Монтгомери, уже не сдерживаясь. -
Полегче на поворотах, а то схлопочете... Ах, ты так?! Ну, держись...
Роберт получил боковой удар выше уха и одновременно нанес противнику