"Луис Ламур. Ручей повешенной женщины (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

вокруг. Ты примечаешь звериные тропы, источники, убежища, где можно укрыть
стадо от непогоды, - да мало ли что еще.
Так вот, в том лагере Хартмана и Лиггетта над очагом всегда висел
котелок с печеными бобами. И сколько я не ел их, никогда они мне не
приедались. Сейчас, сидя в сумерках под мостом у этого распроклятого
костра, я вспоминал и лагерь, и этот котелок с бобами. До чего же мне
хотелось еще разок их отведать...
Один из моих нынешних спутников, здоровенный негр, заявил, разглядывая
меня:
- Похоже, тебе частенько приходилось пускать в ход кулаки?
- Да, случалось, то тут, то там, - пожал я плечами.
- Ты что же, мастак драться?
- Да как сказать... Просто дерусь, и все, как придется.
- А я вот боксировать умею, - откликнулся он.
С виду он казался, пожалуй, на год-другой старше моих двадцати шести.
Высокий - около шести футов, крепкого сложения. И кулачищи у него были
изрядные.
Да и он обо мне отозвался с похвалой.
- У тебя руки что надо. - Он потрогал мой кулак. - Костяшки ровные.
Такие лучше выдерживают удар. Сдается мне, из тебя вышел бы неплохой
боксер.
Я собрал еще немного дровишек. Чтобы поддержать огонь, сойдет что
угодно: ветки, старые жерди, прутики, все, что подвернется под руку.
- Так когда, говоришь, должен проходить товарняк? - поинтересовался
Ван Боккелен.
- В десять двенадцать, если не опоздает.
Ван Боккелен был долговязым, костлявым, белобрысым. Космы спутанных
волос обрамляли широкоскулое лицо, не лишенное, однако, некоторой
привлекательности. В маленьких льдисто-голубых глазках было не больше
теплоты, чем в шляпке от гвоздя.
Двенадцать часов назад ни один из нас и слыхом не слыхивал о своих
нынешних спутниках. А познакомились мы в кутузке.
Я угодил туда за драку. Я вечно влипаю в истории из-за драк. Не то
чтобы я специально нарывался, - характер у меня такой. Люблю подраться.
Ветер пронизывал до костей, и по-прежнему лил дождь. Подняв воротник
куртки, я протянул руки к огню.
Слева от нас протекала речушка; ее высокий песчаный берег немного
защищал нас от ветра. А дождь все усиливался, все громче барабанил по
мосту.
- Тебе есть где жить? - спросил Эдди Холт, чернокожий парень.
- В смысле там, на Западе? Нет у меня никакого жилья. Да никогда и не
было. Запад - вот мой дом. И вон то седло. - Я указал на тюк.
- Тогда тебе нужна и лошадь.
- Ты думаешь? Иной раз мне кажется, что я всю жизнь таскаю на себе это
чертово седло.
- Будь я проклят, если бы мне пришлось таскать за собой такую
тяжесть! - вмешался Ван Боккелен. - Давно бы уж я коня украл.
- Что ж, и то дело, - согласился я. Мне вовсе не хотелось вступать с
ним в спор. Тем более, что мы грелись у общего костра.
Надеясь услышать гудок паровоза, мы внимательно вслушивались в шум