"Борис Лапин. День тринадцатый (Авт.сб. "Первый шаг")" - читать интересную книгу автора

рукав:
- Плюнь, Илюша!
Илья посмотрел на нее, на Деева, сообразил, что сморозил ерунду, но
плевать в помещении не стал, машинально повторил: "Так, значит, к первому
августа", - и вышел.
Юлька повисла на его руке.
- Плюнь, Илюша! Через левое плечо. Ну что тебе стоит? Ради меня, Илюша!
Нельзя же с таким настроением начинать дело! - Хотя она говорила в
шутейном тоне, Илья очень хорошо понял, каким индюком и фанфароном
выглядел перед начальством. Коли уж обычно невозмутимая Юлька
разволновалась: - Ну пожалуйста! Умоляю тебя, Илюшенька!
- Брось, Юлька... ну о чем речь? Что доброе, а то... такие пустяки...
две русловые опоры... Честно, не узнаю тебя: передовая девушка - и
предрассудки, суеверия, сглаз, чох и черный кот!
- Илья, плюнь! - уже всерьез потребовала Юлька.
Наехал принцип на принцип. А тут еще, как назло, распахнулось окно
вагончика, и Деев в седьмой раз напомнил:
- Так учти, Кулибин, к первому августа! Кровь из носу! Запорешь - вся
Трасса в тебя упрется.
- Тьфу! - плюнул раздосадованный Илья. Но это был совсем не тот
спасительный плевок через левое плечо, о котором молила Юлька.
Разумеется, столь многообещающее начало не сулило ничего доброго.


Однако все складывалось как нельзя лучше.
За два дня отряд благополучно преодолел сорок семь километров таежного
целика: топи, гари, чащобу, глубокие распадки, каменистые осыпи - и ни
разу не остановился для ремонта.
На место прибыли под вечер. По первому впечатлению Оя показалась вовсе
несерьезной речушкой. Прыгающий с камня на камень озорной ручей. Сплошной
перекат, багрово бликующий в лучах закатного солнца. Самая глубинка - по
пояс. Сколько таких безвестных речушек миновали они по пути! Неужто эта
серьезнее?
Усатик немедля разделся, с ходу плюхнулся в "глубинку" и завопил:
- О, я тону!
Но Илья холодным взглядом, точно нивелиром, окинул широкое русловище,
тут и там хранившее следы разгула мощных паводков, и сказал тоном, раз и
навсегда отрезающим всякое легкомыслие по отношению к Ое, мосту и работе:
- Она еще заставит себя уважать, Оя. Сычев и Пирожков, со мной на
рекогносцировку! Остальные в распоряжение Юльки - оборудовать табор.
Завтра приступаем в семь ноль-ноль.
Видно, искупал свое прежнее легкомыслие.
Они ушли, Юлька осталась одна на берегу этой Ои, о которой прежде
слышать не слышала, теперь же их пути пересеклись, и кто знает, может, в
будущем она станет вспоминать Ою как самую счастливую пору юности. Юлька
огляделась. На противоположном берегу штабелями громоздился лес,
подготовленный для строительства моста, - откряжеванный, ошкуренный, даже,
похоже, отсортированный. А дальше лежал как попало, накатом и вразброс -
еще на добрый десяток мостов.
И вдруг она точно прозрела. На том берегу прямо перед нею начиналась