"Анна Лавриненко. Восемь дней до рассвета (Повесть) " - читать интересную книгу автора

же гоняю быстро. Ничего не боюсь.
Это первый день пути. Может, где потом я и буду сбиваться в хронологии
и путаться в событиях и разговорах, но первый день я запомнила отчетливее
всего. Во всех мелких деталях и ощущениях. Хуже помню, быть может, - самый
последний, да он и прошел как в тумане.
Но первый стал настоящим подарком. За еще один такой день я отдала бы
полжизни. Моей, теперешней.
...Мы выехали рано утром, когда все еще спали. Когда спал не только наш
маленький городок, наши родители, но и сама дорога. Только вот солнце уже
начинало пробуждаться и сладко потягиваться где-то на востоке, улыбаясь нам,
первым путникам...
Радостные и счастливые, мы едем навстречу ветру, и нам кажется, что
теперь так будет всегда. Что если ехать вот так вот, забыв обо всем на
свете, отрешившись от прошлой жизни, не думая о будущей, то всегда все будет
хорошо.
- Ничего-о-о на свете лучше не-е-е-ту... - затягивает он, подражая
чьему-то голосу, не могу понять чьему, смеюсь от счастья, оттого, что ему в
голову пришла эта песня...
- Чем бродить друзьям по белу све-е-е-ту... - подхватываю я...
- На-а-а-м любые дороги доро-о-о-ги... - и мы оба резко замолкаем.
- Эээ... а что там дальше? - спрашивает он.
- Думала, ты знаешь...
- Ммм... так и вертится на языке...
- Кажется, что-то там про тревоги...
- Может, так: не-е-е страшны на-а-а-м...та-та-та трево-о-оги...нет, не
так...
- Вот и у меня из головы вылетело...
Мы мучаемся еще, наверное, с полчаса, вспоминая, как же дальше поется
песня "Бременских музыкантов", но, в конце концов, плюем на это и решаем
петь только первые три строчки.
...Мы познакомились, когда нам было шестнадцать. Мы учились в соседних
школах и ни с кем не дружили. Мы не были ни красивыми, ни богатыми, ни
клевыми. Мы были незаметными и одинокими. Я думаю, именно эта схожесть и
притянула нас друг к другу. Отличайся мы хоть в чем-нибудь, будь у него или
у меня друзья, вряд ли бы мы стали даже общаться. С такими, как я, не
общались, не общались и с такими, как он.
В тот день, когда мы познакомились, я не пошла в школу. Не потому, что
была двоечницей или прогульщицей, а потому, что мне там нечего было делать.
Я ненавидела ее, учителей, одноклассников. До тошноты.
Я ненавидела их за то, что они ненавидели меня. Не знаю, почему они
выбрали именно меня... Наверное, потому, что всегда надо кого-то ненавидеть.
Во всех школах, я думаю, так. А если не ненавидеть, то хотя бы презирать.
Если подумать, то ненавидеть - это даже лучше, чем презирать. А меня в моей
школе презирали, а не ненавидели. Меня ненавидеть было не за что, а вот
презирать, - думаю, они такие причины нашли без труда.
Я честно пыталась подружиться с девчонками из моего класса: не потому,
что мне очень уж хотелось, а потому, что так было надо. Но у меня ничего не
получалось. Девчонки, конечно, не грубили мне открыто, вежливо, без тени
улыбки, отвечали на мои вопросы, но никогда не давали списать, или денег
взаймы, или чего-то еще в этом роде. Они собирались стайками и обсуждали