"Виктор Левашов. Их было семеро ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

обручальное кольцо выскользнуло у него из рук, минут десять ползали по
храму, пока нашли.
Он же отпевал в этом храме отца, а через три года - мать. У меня долго
стоял в ушах его требовательный бас: "Отпусти ей грехи ея вольныя и
невольныя!.."
С тех пор в Спас-Заулке я не был ни разу. И даже не знаю, почему вдруг
велел водителю свернуть на развилке не налево, к Москве, а направо - к
Выселкам, к Спас-Заулку.
Утренняя служба кончилась, но дверь еще не успели запереть. Сухонькая
старушка в синем халате, заканчивавшая уборку, предупредила меня:
- Закрываем храм, сынок. Вечером приходи.
- Да мне бы только свечку поставить. Пусть хоть немного погорит.
- Тогда и поставишь.
- Вечером я буду уже очень далеко отсюда, - объяснил я.
- Спрошу у батюшки, - сказала она и исчезла в глубине церкви.
Минут десять я стоял наедине с ликами святых и с самим собой. Потом
появился священник. Но это был не отец Федор. Видно, тот уже отбасил свое.
Открестил, отвенчал, отпел и отславил. Этот был совсем молодой - лет
двадцать пяти. Или тридцати. Или (почему-то подумалось мне) тридцати трех.
Длинные русые волосы до плеч. Большие темные глаза. И одет как-то странно.
Ряса не черная, а коричневая, вроде бы мешковины. Рубище.
- Хочешь возжечь свечу? - обратился он ко мне. - Знаешь ли, перед
каким образом?
Он протянул ко мне руку. Странное дело: в ней была не одна свеча, а
семь. Но почему-то я этому даже не удивился, хотя удивляться было чему:
откуда он знал, что нас семеро? Я взял у него свечи. Куда поставить одну, я
знал точно. И поставил - перед иконой Николая-чудотворца. Свеча, не
припаянная к подсвечнику воском, чуть наклонилась. Священник протянул руку и
поправил ее. И свеча сразу занялась ярко, в полную силу. Куда поставить
остальные шесть свечей, я не знал. Но он знал. Подвел меня к большой иконе в
глубине храма и сказал:
- Здесь.
И снова, будто бы от одного лишь прикосновения его тонкой легкой руки,
свечи взялись ярким пламенем. В их свете проступил лик святого
Георгия-победоносца.
- Верно ли? - спросил он.
- Да, - сказал я. - Кто вы?
- Называй меня отцом Андреем. Есть ли у тебя просьба ко мне?
- Помолитесь за меня и моих товарищей, отец Андрей. Нам предстоит
очень трудное дело.
- Чисты ли помыслы твои?
- Не знаю.
- Веришь ли ты в праведность дела твоего?
- Не знаю.
- Жаждет ли душа твоя мира?
- И даже этого я не знаю.
- В смятении дух твой. Я буду молиться за тебя и други твоя.
Я вышел. С порога оглянулся: в полумраке храма ярко горели семь свечей.
Когда мощный серебристый джип "патрол", выделенный в мое распоряжение
начальником управления, пропылил по проселку и свернул на асфальтовое шоссе,