"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

бегут к нему навстречу, восторженно кричат, а он спускается все ниже и ниже,
протягивает к ним руки, и они протягивают тоже. Он останавливается и видит,
что рядом с ним стоит Виктория, тоже в белой развевающейся одежде.
- Ох, дурной! - очнувшись, ругает себя Степка и укладывается головой на
локоть, чтобы было потверже: может быть, не полезет в голову разная чепуха.
Восток совсем посветлел - видна Обь, покрытая тонкой пеленой тумана,
бакены, зеленоватая вода; кажется, что река вздымается вверх, к правому
берегу. Там готовится к пробуждению рыбацкий поселок Карташево - уже
поднимается из труб тонкий дымок, скрипят калитки, идут в стадо коровы,
останавливаясь и поглядывая на реку; женщины спускаются с ведрами к Оби;
уходит домой сторож магазина сельпо, мягко ступая валенками по росистой
траве. Берег дымится.
Степке кажется, что он все это видит. Он засыпает, сладко причмокивает
и улыбается во сне.
А за Карташевом встает солнце. Лучи его поднимаются над кромкой
тальников, лижут небо, просветляя его, как пламя горна просветляет кусок
черного металла. Небо становится разноцветным: белесое, розовое, красное,
малиновое.
В седьмом часу утра остекленевшая Обь издает дробный, цокочущий звук,
словно в воде работает гигантская трещотка, которую вертит отчаянный,
веселый человек. Это от правого берега, от Карташева, описав навстречу
пологую дугу, идет катер рыбаков стрежевого песка - так называют здесь
место, где рыбачит бригада. Катер называется "Чудесный". У него на коротком
флагштоке вьется голубой вымпел, из трубы выпархивают колечки дыма. Похоже,
что "Чудесный" курит папиросу. Он не режет обскую воду, а скользит по ней,
как по стеклу.
На бортах катера - рыбаки. В брезентовых спецовках, в зюйдвестках, в
глубоких резиновых сапогах, голенища которых привязаны к поясам сыромятными
ремнями, они стоят, прислонившись к палубной надстройке, курят и
покачиваются вместе с катером.
"Чудесный" приближается к берегу. Насколько охватывает глаз, рыбаки
видят пологий песок; за ним - тальники, дальше - небольшая горушка, на ней -
высокий осокорь с поломанной верхотинкой, поодаль от него - шест с флагом, а
вдоль песка, растянувшись почти на километр, висит на кольях стрежевой
невод.
Катер разворачивается и, взбурлив воду обратным ходом винта, резко
останавливается. Подтянув голенища сапог, рыбаки прыгают в воду.
Первым на Карташевский стрежевой песок спрыгивает бригадир Николай
Михайлович Стрельников - полный, солидный человек. Отряхнувшись и басовито
прокашлявшись, он озирает берег начальственным взглядом.
- Где Верхоланцев? Вот вопрос! - строго спрашивает он невысокого
старика; тот, стоит позади него, но бригадир не поворачивается к нему. -
Нарушение трудовой дисциплины - вот ответ!
- Степка!.. Не должен бы... нарушить. Не должен бы! - говорит старик и
часто моргает, словно в оба его глаза попали соринки.
Это самый пожилой рыбак в бригаде, которого все здешние зовут дядя
Истигней, по-нарымски произнося его имя Евстигней. У него густые вьющиеся
волосы, большой, свисающий с лица нос. Моргает дядя Истигней вследствие
полученной на фронте контузии.
- Нарушить не должен бы... - задумчиво говорит он, почесывая