"Джек Лондон. Он их создал (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Но, Эл, милый, ты же говорил... - начала она.
- Мало ли что я говорил! - отрезал он. - А теперь я говорю другое, ты
это слышала, и делу конец.
Он пересек комнату и тяжело опустился в моррисовское кресло*. Но
Джордж тут же оказался рядом. Хищные пальцы впились в плечо, заставили Эла
подняться и так стоять.
______________
* М о р р и с о в с к о е  к р е с л о - легкое кресло с мягкой
откидной спинкой и мягким сиденьем; названо в честь английского
писателя и художника Уильяма Морриса (1834 - 1896). Глубокий интерес
Морриса к домашней архитектуре положил начало художественному
конструированию.

- Ты дошел до точки, Эл, и я хочу, чтобы ты это понял. Я пробовал
обращаться с тобой, как... как с братом, но отныне я буду обращаться с
тобой, как ты того заслуживаешь. Понял?
В голосе его звучал холодный гнев. В глазах сверкал холодный огонь.
Это оказалось куда сильнее, чем любая вспышка ярости, и Эл съежился под
этим взглядом и под мертвой хваткой, сжавшей его плечо.
- Только благодаря мне у тебя есть этот дом и пища, которую ты ешь.
Твоя служба? Другому на твоем месте показали бы на дверь еще год назад,
если не два. Я сохранил ее тебе. Твое жалованье - это милостыня. Его брали
из моего кармана. Мэри... ее платья... то, в котором она сейчас,
перелицовано; она донашивает старые платья своих сестер, моей жены.
Милостыня, - ты понимаешь? Твои дети - они донашивают платья моих детей
или детей моих соседей, которые думают, что отдают свои старые вещи в
какой-нибудь сиротский приют. Да чего там, этот дом и есть приют... или
скоро им будет.
И с каждым новым словом он незаметно для себя все крепче сжимал в
тисках плечо Эла. Эл корчился от боли. На лбу у него выступил пот.
- Теперь слушай меня внимательно, - продолжал его брат. - Через три
минуты ты скажешь мне, что едешь со мной. В противном случае у тебя
отберут Мэри и детей, сегодня же. Ты навсегда потеряешь службу. Этот дом
закроется для тебя. А через полгода я буду иметь удовольствие тебя
хоронить. Даю тебе три минуты на раздумье.
Эл сделал вид, словно задыхается, и прикоснулся слабыми пальцами к
руке, сжимавшей его плечо.
- Мое сердце... пусти меня... ты меня убьешь, - с трудом выдавил он.
Рука с силой толкнула его в кресло и отпустила.
Часы на камине громко тикали. Джордж взглянул на них, потом на Мэри.
Она опиралась на стол, не в силах скрыть свою дрожь. Он с неприязнью
ощутил прикосновение пальцев брата к своей руке. И бессознательно вытер
руку о пиджак. Часы продолжали тикать в тишине. Джорджу казалось, что
комната резонирует на его голос. Ему все еще слышались его собственные
слова.
- Я поеду, - донеслось с кресла.
Голос был слабый, разбитый - слабым, разбитым был и человек,
поднявшийся с кресла. Он направился к двери.
- Куда ты? - спросил Джордж.
- Чемодан... - был ответ. - Сундук Мэри пришлет потом. Сейчас