"Габриэль Гарсиа Маркес. Десять дней в море без еды и воды" - читать интересную книгу автора

- Не я, а ты, - возразил я.
А он парировал:
- Скорее море вывернет наизнанку, чем меня!
Лежа на койке и пытаясь вздремнуть, я вновь вспомнил про бурю. И вновь
ожили страхи, мучившие меня накануне. Я в тревоге повернулся к уже одетому
Луису Ренхифо и предостерег его:
- Ты, брат, поаккуратней выражайся. А то еще чего доброго сглазишь!

* Мои последние мгновения на борту "зверя, а не корабля"

- Мы уже в заливе, - сказал мне один из товарищей 26 февраля, когда я
собирался на завтрак.
Накануне я немного волновался: какая будет в заливе погода? Но,
несмотря на небольшую качку, эсминец шел плавно. Я с радостью подумал, что
мои страхи оказались беспочвенными, и вышел на палубу. Берег скрылся из
виду. Насколько хватало глаз, виднелись лишь синее небо да зеленое море.
Вокруг была тишь да гладь. На полубаке сидел бледный и перекошенный Мигель
Ортега, мучившийся морской болезнью. Началось это давно, когда вдали еще
маячили огни Мобила. И уже целые сутки старшина Мигель Ортега не мог
держаться на ногах, хотя плавать ему было не в новинку.
Он служил в Корее на фрегате "Адмирал Падилья". Много плавал и привык к
морю. И все же, несмотря на штиль в заливе, Мигель не мог самостоятельно
заступить на вахту. Казалось, он вот-вот отдаст Богу душу. Его желудок не
принимал никакой пищи, и мы, товарищи Мигеля по вахте, усаживали его на
корме или на полубаке, где он и сидел все время, пока нам не разрешали
переправить беднягу обратно в кубрик. Там он ложился на живот и лежал,
повернувшись лицом к проходу между койками, в ожидании очередного приступа
рвоты.
По- моему, именно Рамон Эррера сказал мне 26-го вечером, что в
Карибском море нам придется туго. По нашим расчетам, мы должны были выйти из
Мексиканского залива после полуночи. Неся вахту у торпедных аппаратов, я
радостно предвкушал возвращение в Картахену. Во флоте я увлекся изучением
карты звездного неба. А с той ночи, когда "Кальдас" спокойно плыл по
Карибскому морю, начал находить в созерцании звезд особое удовольствие.
Пожалуй, старый моряк, избороздивший все на свете океаны, способен по
одной лишь манере движения корабля определить, в каком он сейчас море. Мой
опыт, приобретенный в Карибском море, где я получил свое первое морское
крещение, подсказал мне, что мы уже там. Я взглянул на часы. Полтретьего
ночи. Два часа тридцать одна минута, 27 февраля... Даже если бы корабль не
так сильно качало, я бы все равно догадался, что мы в Карибском море. А
корабль качало. И мне, никогда не страдавшему от качки, вдруг стало
нехорошо. Меня кольнуло странное предчувствие. И сам не знаю почему, я вдруг
вспомнил про старшину Мигеля Ортегу, который лежал в трюме, заходясь в
приступах рвоты.
В шесть утра эсминец уже болтало на волнах, как скорлупку. Луис Ренхифо
не спал.
- Ну как, толстяк? Тебя еще не укачало? - спросил он меня.
Я машинально ответил "нет" и поделился с ним опасениями. Тогда Ренхифо,
который, как я уже упоминал, был инженером, всю жизнь прилежно учился и
отлично разбирался в морском деле, привел массу доводов, почему с