"Габриэль Гарсиа Маркес. Вспоминая моих грустных шлюх" - читать интересную книгу автора

Габриель Гарсиа МАРКЕС

ВСПОМИНАЯ МОИХ ГРУСТНЫХ ШЛЮХ

Анонс

Долгожданная книга, написанная после двадцатилетнего молчания.
Эта книга - о любви. О любви, настигшей человека в конце жизни, которую
он прожил бездарно, растрачивая тело на безлюбый секс и не затрачивая души.
Любовь, случившаяся с ним, гибельна и прекрасна, она наполняет его
существование смыслом, открывает ему иное видение привычных вещей и вдыхает
живое тепло в его, ставшую холодным ремеслом профессию.
И еще эта книга - о старости. О той поре, когда желания еще живы, а
силы уже на исходе, и человеку остается последняя мудрость - увидеть без
прикрас и обманных иллюзий всю красоту, жестокость и невозвратную
быстротечность жизни.

- Он не должен был позволять себе дурного вкуса, - сказала старику
женщина с постоялого двора. - Не следовало вкладывать палец в рот спящей
женщины или делать что-нибудь в этом же духе.
Ясунари Кавабата "Дом спящих красавиц"

В день, когда мне исполнилось девяносто лет, я решил сделать себе
подарок - ночь сумасшедшей любви с юной девственницей. Я вспомнил про Росу
Кабаркас, содержательницу подпольного дома свиданий, которая в былые дни,
заполучив в руки "свеженькую" девочку, тотчас же оповещала об этом своих
добрых клиентов. Я не соблазнялся на ее гнусные предложения, она же не
верила в чистоту моих принципов. Мораль - дело времени, говаривала она со
злорадной усмешкой, придет пора, сам убедишься. Роса была чуть моложе меня,
и я много лет ничего о ней не слышал, так что вполне могло случиться, что
она уже умерла. Но с первых же звуков я узнал ее голос в телефонной трубке и
безо всяких предисловий выпалил:
- Сегодня - да.
Она вздохнула: ах, мой печальный мудрец, пропадаешь на двадцать лет и
возвращаешься только за тем, чтобы попросить невозможное. Однако ее ремесло
взяло верх, и она предложила мне на выбор полдюжины восхитительных
вариантов, но, увы, - все бывшие в употреблении. Я стоял на своем, это
должна быть девственница и именно на сегодняшнюю ночь. Роса встревоженно
спросила: "А что ты собираешься испытать? " - "Ничего, - ответил я, раненный
в самое больное, - я сам хорошо знаю, что могу и чего не могу". Она
невозмутимо заметила, что мудрецы знают все, да не все: "Единственные Девы,
которые остались на свете, это - вы, рожденные в августе под этим знаком.
Почему ты не известил меня заранее? " - "Вдохновение не оповещает", - сказал
я. "Но может и подождать", - парировала она, всегда знающая все лучше любого
мужчины, и попросила: нельзя ли дать ей хотя бы дня два, чтобы хорошенько
"прочесать" рынок. Я совершенно серьезно возразил ей, что в таких делах, как
это, в моем возрасте каждый день равняется году. "Нельзя так нельзя, -
сказала она без колебаний, - но ничего, так даже интереснее, черт возьми, я
позвоню тебе через часик".
Я мог бы этого и не говорить, потому что и так за версту видно: я