"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

Понт:

Митридат VI Евпатор, царь Понтийский
Лаодика, его сестра и жена, первая царица Понтийская (умерла в 99 г.)
Низа, его жена, вторая царица Понтийская (дочь каппадокийца Гордия)
Ариарат VII Филометор, его племянник, царь Каппадокийский
Ариарат VIII Эзеб Филопатор, его сын, царь Каппадокии
Ариарат X, его сын, царь Каппадокии.

Часть I

Глава 1

- Самое примечательное событие за последний год и три месяца, - сказал
Гай Марий, - это слон, которого показывал Гай Клавдий на Римских играх.[1]
Элия вспыхнула.
- Не правда ли, чудесно? - воскликнула она, потянувшись из кресла к
блюду с крупными зелеными оливками, доставленными из Дальней Испании. - Ведь
он умеет не только стоять, но и ходить на задних ногах. А танцует на всех
четырех! Еще он сидит на кушетке и ест с помощью хобота!
Окинув свою супругу презрительным взглядом, Луций Корнелий Сулла
холодно произнес:
- Почему люди всегда бывают столь восхищены, когда животные подражают
человеку? Слон - благороднейшее творение природы. Зверя, представленного
Гаем Клавдием Пульхром, я нахожу двойной пародией: и на человека, и на
слона.
За сим последовала пауза, которую, несмотря на ее чрезвычайно малую
продолжительность, заметили все присутствующие, успевшие ощутить от нее
неудобство. Положение спасла Юлия: ее веселый смех заставил перевести взгляд
с оскорбленной Элии на нее.
- Что ты, Луций Корнелий, он покорил всех, кто его видел! - пропела
она. - Я, к примеру, была совершенно покорена - до чего умен, до чего
деловит! А уж когда он поднял хобот и затрубил под барабан - о, это было
просто чудо! К тому же, - добавила она, - ему никто не причинял боли.
- Мне, например, понравился его цвет, - заявила Аврелия, которая сочла
за благо внести в разговор и свою лепту. - Он такой розовый!
Луций Корнелий Сулла проигнорировал эти речи: оперевшись на локоть, он
повел беседу с Публием Рутилием Руфом.
Опечаленная Юлия проговорила, обращаясь к мужу:
- Полагаю, Гай Марий, нам, женщинам, пора удалиться, чтобы вы, мужчины,
могли вволю насладиться вином. Примите наши извинения.
Марий протянул руку над узким столом, отделявшим его ложе от кресла
Юлии. Она тоже протянула руку, чтобы с теплотой прикоснуться к ладони мужа,
заставляя себя не печалиться еще пуще при виде его искривленной улыбки.
Сколько времени минуло с тех пор! Однако лицо Мария все еще сохраняло
отпечаток хватившего его коварного удара. Кое в чем она как преданная и
любящая жена не могла признаться даже себе самой: после удара разум Гая
Мария хоть немного, но все же помутился; теперь он легко выходил из себя,
придавал преувеличенное значение признакам неуважения к себе, существовавшим
исключительно в его воображении, стал жестче к недругам.