"Сергей Владимирович Михалков. Балалайкин и К- (Пьеса в двух актах)" - читать интересную книгу автора

Рассказчик. Не пожал... Вот так (показывает) ручкой сделал, повернулся
и ушел.
Глумов. Что же он так? И не объяснил ничего толком?
Рассказчик. Некогда мне, говорит, объяснять. Эти вещи, говорит, сразу
следует понимать. Я свое дело, говорит, сделал, вас предупредил, а
последуете вы моему совету или не последуете, это уж вы сами... Извините,
говорит, я просто так, по ходу действия, в департамент спешу. Ну как тебе
нравится?
Глумов. Да... Чудак...

Пауза.

А он и ко мне заходил.
Рассказчик. Кто?
Глумов. Молчалин. И то же советовал. И тоже ручкой сделал. Живи, мол,
как хочешь, думай что хочешь.
Рассказчик. Что же это с ним сделалось? Ведь мы же либералы... Что он
нам доказать-то хочет?
Глумов. А что знакомство наше для него не ахти благостыня какая. Шел по
ходу действия, забежал, предупредил - и... (Показывает ручкой.)
Рассказчик. И ничего не объяснил!
Глумов. А я, мол, посмотрю, дураки вы или умные... Если умные, сами до
всего дойдете, а коли дураки...
Рассказчик. Это мы-то? Я понимаю, он нам добра желает, но объяснить-то
все же следовало.
Глумов. Да, по правде говоря, и нет нужды в объяснении.
Рассказчик. Как так нет?
Глумов. Да вот нет и нет.

Пауза.

Я и без него до всего своим умом дошел.

Немая сцена.

Рассказчик. До чего дошел, Глумов?
Глумов (после небольшой паузы). Не Молчалин, а ты чудак! Сказано:
погоди, - ну и годи, значит. Вот я себе сам, собственным движением, сказал:
"Глумов! Нужно, брат, погодить!" Купил табаку, гильзы - и шабаш! Ем, сплю,
гуляю, папироски набиваю, пасьянс раскладываю - и гожу! И не объясняюсь. И
тебе не советую. Ибо всякое поползновение к объяснению есть противоположное
тому, что на русском языке известно под словом "годить".
Рассказчик. Что ты говоришь, Глумов? Ты это или кто другой говорит мне
эти слова? Ты что, забыл?
Глумов. Забыл.
Рассказчик. Забыл, как мы с тобой восторгались? Всем восторгались! И
упразднением крепостного права! И введением земских учреждений! А светлые
надежды наши, возбужденные опубликованием новых судебных уставов! А?
Глумов. Да, да, да, да... И ничего такого, что созидает, укрепляет,
утверждает и наполняет трепетной радостью сердца всех истинно любящих