"М.Мюллер. Шесть систем индийской философии " - читать интересную книгу автора

например, творец или герой философии санкхьи, прямо признает, что его
система атеистическая (анишвара), без действующего, активного Бога, и
несмотря на это его современники признавали его систему законной, так как
она была последовательно логична и допускала, даже требовала, некоей
трансцендентальной и невидимой силы - так называемой пуруши. Без пуруши не
было бы эволюции пракрити (первобытной материи), не было бы объективного
мира, не было бы действительности созерцателей, то есть пуруши (духа). У нас
названия обладают такой силой, что авторы систем, с очевидностью не
допускающих активного Бога, тем не менее избегают названия атеистов - мало
того, они пытаются ввести контрабандой в свои системы этого деятельного
Бога, чтобы только избежать неприятного обвинения в атеизме. Это приводит к
философской двусмысленности, если не к бесчестности, и часто мешает
признанию Божества, свободного от всех оков человеческой деятельности и
личности и, однако, одаренного мудростью, могуществом и волей. С философской
точки зрения никакая теория развития, древняя или новая (в санскрите
паринама), не может допустить творца, или правителя мира, и потому философия
санкхьи без страха признает себя анишварой, то есть безбожной, предоставляя
другой философии - йоги (yoga) находить в старой системе санкхьи место для
Ишвары, то есть личного Бога. Любопытнее всего то, что такой философ, как
Шанкара, - самый решительный монист, а защитник Брамы как причины всего
описывается идолопоклонником, так как он видит в идолах, несмотря на всю их
отвратительность, символы Божества, полезные, по его мнению, для
невежественных, даже в том случае, если эти последние не понимают того, что
скрывается за идолами, каково их истинное значение.
Всего более я преклоняюсь перед философами Индии за то, что они не
пытаются обмануть нас относительно их принципов и последствий их теорий.
Если они идеалисты, доходящие даже до нигилизма, они и говорят это нам; если
они полагают, что объективный мир требует реального, хотя бы и не необходимо
видимого или осязаемого субстрата, они никогда не боятся высказать это. Они
идеалисты или материалисты, монисты или дуалисты, теисты или атеисты
открытые (bona fide), потому что у них любовь к истине сильнее всякой другой
любви. Ведантист, например, бесстрашный идеалист и в качестве мониста
отрицает реальность всего, кроме всемирного Духа, Брамы, который и объясняет
весь мир явлений. Наоборот, последователи санкхьи, хотя они тоже идеалисты и
верят в невидимого пурушу (субъект) и в невидимую пракрити (объективную
субстанцию), не оставляют нас в сомнении относительно того, что они атеисты
и признают себя таковыми, поскольку дело идет о существовании активного Бога
как творца и правителя мира. Они не желают ни на дюйм уклониться от
избранной ими позиции. Прежде всего, они рассматривают орудия знания, какими
обладает человек. Эти орудия - чувственное восприятие, вывод и авторитет
слова; и так как ни одно из этих орудий не может дать нам знания о Высшем
существе как личном творце и правителе мира, то Капила ни разу не говорит о
Нем в своих сутрах. И однако как строгий логик он не доходит до утверждения,
что он может доказать несуществование такого Существа, а, подобно Канту,
довольствуется утверждением, что он не может установить его существование
при помощи обычных орудий доказываемого знания. Ни в одном из этих
утверждений я не вижу, как видели другие, каких-нибудь следов умственной
трусости, я вижу только желание оставаться в строгих границах знания,
доступного для человека. Капила не аргументирует против возможности даже
вульгарных богов, вроде Шивы, Вишну и всех иных, он только считает их Ganyes