"Максим Павлов. Серафим и его братва (Аморальный триллер) " - читать интересную книгу автора

продуктивным и цивилизованным методом работы. Ведь существуют тысячи
разнообразных способов загасить клиента, и обо всех мне бы хотелось сейчас
рассказать.
ВЕДУЩИЙ: Прошу простить, Серафим, то, о чем вы говорите, интересно, но
время передачи ограничено. Не могли бы вы свести свой рассказ к нескольким
наиболее ярким примерам?
СЕРАФИМ: Как вам будет угодно. Я начну с удушения. Не знаю, известно
ли вам: элементарное, казалось бы, удушение, насчитывает целых сто
шестнадцать техник и школ.
ВЕДУЩИЙ: Нет, мне об этом ничего не известно.
СЕРАФИМ: Чтоб вам легче было допереть, я покажу. Вот вы видите на моей
руке часы. У них такой же механизм, как у обычных, наручных, кроме одной
детали, - это встроенная в корпус струна из оцинкованной проволоки.
Посмотрите, я потянул за колечко, и она к вашим услугам.
ВЕДУЩИЙ (оператору): Будьте добры, крупный план струны.
СЕРАФИМ: Обычно убийца накидывает ее на горло клиента, резким движением
стягивает в узел, и... клиент готов.
ВЕДУЩИЙ: По-моему, очень практично и удобно.
СЕРАФИМ: Да. Но существует еще более технологичный вариант струны,
сводящий процедуру к долям секунды: струна, покрытая алмазной пылью.
Правда, тут мы уже сталкиваемся с полным отсечением башки клиента.
ВЕДУЩИЙ: Давайте сначала закончим с удушением. В связи с нашим
разговором мне вспомнился один курьезный эпизод. Вы не могли бы рассказать
о воре в законе по кличке Тундра?
СЕРАФИМ: С удовольствием. Старик загнулся эффектно. Моих рук дело. Я
вздернул его на чулке любимой женщины. Да-да, не смейтесь. Когда-то в
дремучей зрелости у Тундры случился роман с довольно-таки цивильной сосой,
и, как выяснилось перед самой смертью, память о ней стала единственным
светлым местом в его в целом гнилой биографии. Подробности их связи я
раскрывать не собираюсь, пусть они останутся в могиле вместе с Тундрой,
скажу только, что он поведал мне исключительно трогательную историю...
Поскольку Тундра принадлежал, знаете, к таким доисторическим, матерым ворам
совковой закваски, свято чтил правила поведения в миру (увы, законы
воровской касты безжалостно запрещали ему жениться на любимой женщине),
влюбленным суждено было безвременно расстаться. И у него сохранился от неё
лишь один занюханный чулок, ну ещё с тех времен, когда он был мужчиной
(старику перевалило за девяносто, что вы хотите). И вот он мечтал: когда
задвинет кобздец, встретить его в объятии любимой женщины... Мне ничего
другого не оставалось, как доставить ему это удовольствие.
ВЕДУЩИЙ: Исключительно трогательная история.
СЕРАФИМ: И наглядный пример индивидуального подхода к клиенту, что бы
обо мне не говорили журналисты.

ВЕДУЩИЙ: Тем не менее мне представляется довольно проблематичным
отмыться от ярлыка ярого беспредельщика, который на вас навесили, Серафим,
особенно после целого ряда громких, в прямом смысле -слова, разбоев,
учиненных радикально настроенными членами дубосаровской преступной
группировки над лидерами янтарской ОПГ. Как тут не вспомнить, что кроме
девяти или восьми - я уже не помню - авторитетов погибло три памятника
архитектуры, шесть дорогостоящих автомобилей иностранного производства,