"Михаил Петров. Гончаров и убийца в поезде " - читать интересную книгу автора

дыру в сортир, и теперь она была заткнута какой-то грязноватой тряпкой, и,
надо же, как раз под моей полкой. "Ну да Бог с ним, - подумалось
благодушно, - главное, едем!"
А ехал я в большой город Ташкент в гости к дядьке, моему
единственному родственнику. Грохнув сцепками, состав сразу плавно поплыл,
осторожно, будто на ощупь пробуя стыки рельсов.
Ехал я налегке, с кейсом, где лежали носки, трусы, рубашка, туалетные
принадлежности и бутылка "Морозоффа", которую я подумывал уже выудить из
чемоданчика и на совесть испробовать святую жидкость. Но необходим был
всенепременный атрибут выпивки - закусь.
В вагоне-ресторане я с любопытством рассматривал серую хлебную
лепешку с задранными краями. Она называлась "шницель рубленый".
- Это что? - спросил я нетерпеливую засаленную официантку.
- Шницель! Берешь или нет? - Девица нервно пристукивала толстой
пяткой по тапочке.
- А врачи в поезде есть?
- Зачем?
- Отравлюсь.
- Умный?
- Ага.
- Берешь? Нет? Люди едят - ничего. Нежный какой!
И я отважился. С двумя кусками хлеба, колбасой и сомнительными
лопухами шницелей поскорее убрался из вонючей рыгаловки на колесах. "Не
отравлюсь, - успокаивал я себя, - пузатый "Морозофф" не позволит".
Купе по-прежнему было необитаемо. Похоже, никому не хотелось дышать
воздухом соседствующего нужника. Заплатив за постельное белье, я вольготно
расположился на нижней, чужой тридцать пятой полке, возле стенного кляпа.
С треском взломал непорочность водочной бутылки, протер захватанный
стакан, и поезд стал притормаживать. Раскрыв охотничий нож, я аккуратно
нарезал кружки колбасы и уже закусывал, когда состав остановился. Я нашел,
что шницель не такой уж скверный. Хлеб, он и есть хлеб. Даже жареный.
Потихоньку мы опять тронулись, и поезд уже набирал скорость, когда в
коридоре послышались нервные шаги. Дверь приоткрылась, и в купе робко
всунулась симпатичная и испуганная мордашка блондинки. Девушка была сильно
напугана. Скользнув в купе, выдохнула:
- Спрячьте. - Она показала взглядом на ящик под диваном, в страхе
оглядываясь и прислушиваясь.
Я молча откинул полку багажного ящика, и блондинка мышью юркнула в
него. Как она там поместилась, для меня секрет, только когда я опустил
крышку дивана, внизу что-то пискнуло и затихло. Я же, налив порцию,
безмятежно потягивал "Морозоффа" из стакана. Незваная пассажирка сидела
тихо, не беспокоила, и поэтому такое соседство меня вполне устраивало.
Настроение поднималось, благодушие росло, и я в порыве человеколюбия
громко поинтересовался:
- Ты, зайчиха, живая там?
Послышалось глухое утвердительное гундение.
- Колбасы хочешь?
Она что-то пробубнила, и я, приоткрыв полку, закинул туда бутерброд.
Судя по интонации, она, наверное, поблагодарила меня, на что я
ответил: