"Михаил Щукин. Имя для сына " - читать интересную книгу автора

ногами по мягким чистым половикам, по всем трем комнатам. Дома наконец-то.
Они долго беседовали, старательно обходя то, о чем не хотелось пока
говорить - о недавно умершем отце Андрея. За окном истаивала холодная ночь,
стекла затягивало тонким ледком, а на небе ярче, чеканней горел серпик
месяца. Неожиданно зашипело радио, пропикало шесть часов. Андрея неудержимо
потянуло в сон - последние двое суток он почти не спал. Уснул сразу - нырнул
в мягкую прохладную постель, в уют тугих, высоких подушек - и уснул.
Тетя Паша осторожно погасила свет, сняла тапочки и босиком, неслышно
прошла на кухню. Взялась убирать со стола, но ей показалось, что тарелки
звякают слишком громко, махнула рукой и села на табуретку. Она горько
вздыхала и думала о веселой, ладной семье, которая жила в этом доме. А жили
здесь ее старший брат Егор Агарин и его жена Наталья, жили, растили двух
сынов - Николая и Андрея, - а потом свалилось несчастье. Умерла Наталья.
Егор после ее смерти не женился, и одинокая Павла, которой не повезло с
мужиком, перебралась к брату, стала хозяйничать в доме и присматривать за
парнишкой. Время не стояло на месте. Николай давно уехал в город, Андрей
ушел служить. Казалось, жить бы да жить Егору. Жить да радоваться, глядя,
как взрослеет младший сын. Но открылась старая военная рана, и он сгорел за
какие-то две недели. Андрей был в плавании, и ему не удалось приехать на
похороны отца.
Она снова вздыхала, думала, что сегодня надо будет рассказать, как
умирал Егор, о том, что говорил напоследок. А не только рассказывать - про
себя вспоминать было тяжело. По-бабьи жалела всех Агариных, живых и умерших.
Не спала, слушала, как ровно и спокойно дышит Андрей. Светало. Голубоватые
потемки лежали на сугробах, редели и таяли...
После обеда, выслушав рассказ тети Паши, Андрей отправился на кладбище.
Никого не хотелось встречать, надо было побыть одному, и поэтому сразу от
дома он свернул в переулок, к кладбищу добирался узенькой тропинкой по
кромке бора.
До могилы пришлось брести по сугробу. Низенькая железная оградка,
пухлый, еще не улежавшийся снег. Деревянный потрескавшийся крест и маленький
железный памятник с невыцветшей еще краской. Навалясь на оградку, Андрей
смотрел на могилу, и не было ни слез, ни слов, только сильно стучало сердце,
и стук его упруго отдавался толчками в ушах. Прилетел снегирь, уцепился
тоненькими лапками за жестяной венок, клюнул розовое пятнышко краски, видно,
принял за ягодку, поднял головенку, покрутил ею, клюнув еще раз, жесть тихо
звенькнула. Снегирь порхнул на оградку и долго недоуменно смотрел на
пятнышко, которое его обмануло.
Так вот и встретился сын со своими родителями. Любил старший Агарин
затянуть своим красивым голосом печальную песню: "Горе-горькое по свету
шлялося..." Пел и не думал, что оно давно держит путь в его дом. Не
заблудилось, не прошло мимо.
Изо всех сил Андрей сжал прутья оградки, так, что скрипнули кожаные
перчатки, оторвался и побрел по глубокому снегу назад.
На службу Андрея провожал отец, и всю дорогу от дома до военкомата он
шел чуть, впереди сына, словно закрывал его широким, сильным плечом. Теперь
плеча впереди не было, теперь впереди был только он сам, Андрей Агарин.
А райцентр Крутоярово жил своей жизнью. На улице стоял мороз. Дым из
высоких труб прямыми столбами подпирал белесое небо, даже не покачивался в
неподвижном, нахолодалом воздухе. Солнце над бором выползало лениво, но свет