"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

оставляет их в покое вплоть до такого возраста, когда бедняги давно уже
заслужили отдых. Герой - слишком ценная личность, чтобы уходить в отставку в
расцвете молодости и сил; хотел бы я знать, кто из вас, милые дамы,
согласится выйти в тираж и никому не быть интересной только потому, что у
вас подрастают дети и вам уже тридцать пять? Я знавал шестидесятилетних дам
с теми же нежными сердцами и романтическими порывами, что и в шестнадцать
лет. Пусть же пусть молодежь знает, что и старшее поколение имеет право на
интерес; что у дамы по-прежнему есть сердце, хотя талия ее уже не та, что
была в пансионе; что у мужчины еще могут быть чувства, хоть он и заказывает
парик у Труффита.
Итак, я желал бы, чтобы жизнеописания наиболее прославленных персонажей
были продолжены компетентными авторами и чтобы мы могли наблюдать их хоть до
сколько-нибудь почтенного возраста. Возьмите героев мистера Джеймса: они
неизменно рано женятся. Возьмите героев мистера Диккенса: они исчезают со
сцены совсем зелеными юнцами. Я хотел бы надеяться, что упомянутые авторы,
которые еще здравствуют, поймут необходимость поведать нам побольше о людях,
в которых мы приняли живое участие и которые сейчас должны еще находиться в
полном расцвете телесных и духовных сил. И в повестях великого сэра Вальтера
(да славится имя его!), безусловно, есть немало особ, безвременно от нас
ушедших, о которых нам хотелось бы узнать подробнее.
Одной из них всегда была для меня милая Ревекка, дочь Исаака из Йорка;
я отказываюсь верить, чтобы столь прелестная женщин - красива, нежная и
героическая - могла быть навсегда вытеснена такой, как Ровена, - бесцветным
белобрысым созданием, по моему скромному мнению недостойным ни Айвенго, ни
положения героини. Мне всегда казалось, что если бы каждая из них получила
по заслугам, то Ревекке достался бы муж, а Ровене надо бы в монастырь, где
я, по крайней мере, не стал бы о ней справляться.
А он все-таки вышла за Айвенго. Что тут поделаешь? Сделать тут ничего
нельзя. В конце третьего тома хроники сэра Вальтера Скотта так прямо и
сказано, черным по белому, что она сочеталась с ним браком. Но неужели
Рыцарь Лишенный Наследства, чья кровь согревалась палестинским солнцем, чье
сердце впервые забилось от близости прекрасной и нежной Ревекки, на всю
жизнь удовлетворится таким замороженным образчиком корректности, какова
ледяная, непогрешимая, чопорная и жеманная Ровена? Да не допустит этого
Судьба и поэтическая справедливость! Есть простой способ исправить дело и
всем воздать по заслугам - именно это я и предлагаю читателям романа.
Историю Айвенго необходимо продолжить, что я как раз и намерен сделать. Я
могу ошибиться в некоторых деталях, - с каким автором этого не бывает? - но
относительно общих событий у меня нет ни малейших сомнений, и я с
уверенностью изложу их великодушному читателю, который любит, чтобы
добродетель торжествовала, а истинная любовь вознаграждалась; и чтобы в
конце пантомимы светлая Фея сходила со своей сверкающей колесницы и
устраивала счастье Арлекина и Коломбины. Нужды нет, леди и джентльмены, что
в жизни все обстоит иначе и что мы, проделав множество антраша и много раз
выбравшись из всевозможных люков на меняющейся жизненной сцене, в конце
представления так и не можем дождаться Феи, которая устроила бы наше
благополучие. Что ж, признАем преимущества наших вымышленных героев и не
будем завидовать их счастью.
Любой человек, прочитавший предшествующие тома нашей истории, как ее
поведал славный летописец из Абботсфорда, с уверенностью может предсказать,