"Уильям Мейкпис Теккерей. Размышления по поводу истории разбойников" - читать интересную книгу автора

мог бы отправиться к себе на Кондит-стрит, нисколько не опасаясь
вооруженного нападения, между тем как сто лет назад он едва ли легкой душой
отважился бы на подобный подвиг. Житель Темпля, добираясь пешком домой из
клуба в Сент-Джеймс-сквер, проходит мимо "Савоя", не подвергаясь; никакому
риску - разве что риску услышать нечто непечатное. Линкольн-Инн-Филдс уже не
кишат опасностями, подобными тем, жоторые подстерегали путника на дороге
между Иерусалимом и Иерихоном: в Иннз оф Корт перестали грабить в открытую.
Стряпчие, проживающие в Темпле, нынче не лихоимствуют в непотребных домах на
Шайр-лейн и не разбойничают на большой дороге в Хэунслоусской пустоши, хотя
сто лет тому назад они отнюдь не брезговали этим промыслом.
Самое тяжкое испытание, которое ожидает вас в Хэнвей Ярде, нисколько не
страшней того, которому вы подверглись в свое время из-за черных глазок
маленькой миссис Мозес, подвигнувших вас на покупку шелковой шали, такой
роскошной что до нее и дотронуться страшно, за что по возвращении домой вам
пришлось выслушать от вашей кроткой супруги (вы так и не сказали ей, у кого
куплена шаль) немало нареканий по поводу вашей расточительности. А помните,
как в детстве вам рассказывал папаша, что находившийся у него в услужении
привратник, малый дюжий и крепкий, посланный с поручением в тот же самый
Хэнвей Ярд, был схвачен там и отправлен на плантации и даже не успел
сообщить о своей участи друзьям и хозяевам. Вербовщики - наши торговцы живым
товаром, - скупавшие для работы а колониях тех несчастных, которые вынуждены
были продавать себя, действовали открыто и столь нагло, что нередко люди
попадались к ним в сети против собственного желания или из малодушия,
раскаявшись слишком поздно.
А можем ли мы хотя бы представить себе, что в нашем испорченном веке
грабитель, в четверг бежавший из Ньюгетской тюрьмы, - в субботу вечером уже
появится на Друри-лейн и Клер-Маркет в обществе своих старых приятелей,
прохаживаясь, словно истый джентльмен: богатый черный костюм, пудреный парик
с косичкой, гофрированная рубашка, шпага с серебряной рукояткой на боку, на
пальце бриллиантовый перстень и золотые часы в кармане, в то время как ему
отлично известно, что его разыскивают самым усердным образом; между тем
именно так поступал когда-то Джек Шеппард, судя по свидетельству его
современника, слова которого мы здесь процитировали.
Вспомним несчастных арестанток, которые в августе минувшего года
погибли во время кораблекрушения неподалеку от Булони из-за позорной
трусости и нерадивости французских моряков; мы можем смело утверждать, что
ни одна из них не сумела бы нажить столько добра, чтобы нагрузить им целый
фургон, и столько средств, чтобы зафрахтовать "Амфитриту", если бы, уже
находясь в тюрьме, вздумала заняться там скупкой краденого. А знаменитая
Дженни Дайвер, приговоренная в свое время к ссылке в Виргинию, прибыла в эти
края именно с таким багажом, приобретенным в Ньюгетской тюрьме именно таким
образом. Полюбовавшись американскими видами, она не задержалась в Новом
Свете наняла судно и преспокойно отправилась на родину.
Люди из общества теперь уже не отводят воскресный день накануне казни
посещению преступника в его камере, как бывало в дни Хореса Уолпола;
последний рассказывает, что две тысячи знатных гостей (в том числе и леди и
джентльмены) чуть было не задушили в Ньюгетской тюрьме разбойника Маклейна,
который дважды падал в обморок, стиснутый со всех сторон своими
почитателями. Маклейн был столь же хорошо известен на Сент-Джеймс-стрит, как
какой-нибудь бездельник, весь день сидящий у окна кофейни Уайта; в тот же