"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 1)" - читать интересную книгу автора

прославленных балов или иных торжественных церемоний величественных былых
времен, покрытые торопливыми каракулями у бивачного костра или в тюрьме; а
одно из этих писем даже пробито пулей, и прочесть его можно лишь с трудом,
ибо оно залито кровью того, кто носил его на груди.
Эти письма, возможно, не дошли бы до нас, если бы их не сберегала с
ревнивой любовью та, с кем их авторы поддерживали деятельную переписку, как
и повелевал им долг. Их мать хранила все письма сыновей, с самого первого, в
котором Генри, младший из близнецов, шлет привет брату, лежавшему тогда с
вывихнутой ногой в виргинском поместье их деда Каслвуд, и благодарит дедушку
за пони (он уже катался на нем в сопровождении гувернера), и до самого
последнего - "от моего любимого сына", - которое она получила лишь за
несколько часов до своей смерти. Эта почтенная дама побывала в Европе лишь
однажды, в царствование Георга II, вместе со своими родителями; она укрылась
в Ричмонде, когда каслвудский дом был сожжен во время войны; и неизменно
называла себя госпожой Эсмонд, так как не слишком жаловала и фамильное имя,
и самую семью Уорингтонов, считая, что они далеко уступают ей в родовитости.
Письма виргинцев, как вскоре убедится читатель по тем образчикам,
которые будут предложены его вниманию, отнюдь не полны. Это скорее намеки,
чем подробные описания, - отдельные штрихи и абрисы, и вполне возможно, что
автор этой книги не всегда умел распознать истинный их смысл и порой
употреблял неверные краски; однако, прилежно изучая эту обширную
корреспонденцию, я пытался вообразить, при каких обстоятельствах писалось то
или иное письмо и какие люди окружали его автора. Я обрисовывал характеры
такими, какими они мне представлялись, и воссоздавал разговоры такими,
какими, по-моему, мог бы их услышать, то есть постарался в меру моих
способностей воскресить давнюю эпоху и ее людей. Успешно ли была выполнена
вышеупомянутая задача и может ли эта книга принести пользу или доставить
развлечение, снисходительный читатель соблаговолит решить сам.

В одно прекрасное летнее утро 1756 года, в царствование его величества
короля Георга II, виргинский корабль "Юная Рэйчел" (капитан Эдвард Фрэнкс)
поднялся вверх по реке Эйвон, благополучно возвратившись из своего
ежегодного плавания к устью Потомака. Он вошел в Бристольский порт во время
прилива и бросил якорь возле пристани Трейла, каковая и была местом его
назначения. Мистер Трейл, совладелец "Юной Рэйчел", заметил приближение
корабля из окна своей конторы, немедленно сел в лодку и вскоре уже поднялся
на его борт. Судовладелец был крупный представительный мужчина без парика, и
весь его облик дышал серьезностью и сдержанной важностью; он протянул
стоявшему на палубе капитану Фрэнксу руку и поздравил его с быстрым и
успешным завершением плаванья. Потом, упомянув, что нам следует быть
благодарными небесам за все их милости, он сразу же перешел к делу и
принялся задавать вопросы о грузе и числе пассажиров.
Фрэнкс был по натуре добродушный шутник.
- Пассажиров у нас, - сказал он, - всего только вон тот черномазый
мальчишка с чемоданами да его хозяин, который один занимал лучшую каюту.
Судя по лицу мистера Трейла, он отнюдь не был в восторге оттого, что
небеса ограничились одной только этой милостью.
- Черт бы вас побрал, Фрэнкс, вместе с вашим невезеньем! "Герцог
Уильям", который вернулся на прошлой неделе, привез четырнадцать пассажиров,
а ведь этот корабль вдвое меньше нашего.