"Л.Н.Толстой. Война и мир. Том 3" - читать интересную книгу автора

система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что
главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам
того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes, 2 а
дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с
Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что
неловко был написан mйmorandum за № 178. Понятно, что эти и еще
бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от
бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для
нас - потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося
события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти
представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы
людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был
властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог
Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства
с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог
обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей
Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, - не историков, не увлеченных процессом изыскания
и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его
представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в
изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая
причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми
сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с
громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без
участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие.
Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и
отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или
нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо,
ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и
тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске
Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не
велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не
пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже
не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы
принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы
самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и
последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело
французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не
могло бы быть. Стало быть, причины эти все - миллиарды причин - совпали
для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было
исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только
потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей,
отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с
Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому
назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось,
чтобы событие совершилось или не совершилось, - были так же мало
произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или
по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля