"Элизабет Торнтон. Роковое наваждение [love]" - читать интересную книгу автора

изматывающих, жарких дней, проведенных в душном зале, она ни разу не
проявила ни волнения, ни усталости. Мисс Карстерс вела себя так, словно
все происходящее ее совершенно не касается. Неужели ее ни разу не посетили
мысли о виселице, которая ей грозила? Или она была уверена в том, что с
ней ничего не может случиться?
Впрочем, однажды Макс уловил в ней признаки волнения. Это было в тот
день, когда для свидетельских показаний была вызвана ее сестра, вдова
убитого мистера Невилла. Свидетельницей Анна Невилл оказалась никуда не
годной. Поначалу она пыталась создать своей сестре алиби, но вскоре
сбилась, запуталась и замолчала. Похоже, она совершенно не помнила о том,
что случилось два месяца тому назад, в день убийства. Вскоре Анна Невилл
покинула зал суда, и с ее уходом к Саре Карстерс вернулось обычное
равнодушие.
Бесстрастное, спокойствие женщины, сидевшей на скамье подсудимых,
начинало бесить Макса Уорта. Ему вдруг захотелось схватить за плечи и
хорошенько встряхнуть эту куклу. Интересно, как бы она на это
отреагировала? Рассердилась? Стала бы сопротивляться? Или осталась бы
по-прежнему безразличной к тому, что с ней происходит? Впрочем, опасаться
ей нечего. Макс Уорт, потомок старинного и знатного рода, никогда не
поднимет руки на женщину.
Или она заранее уверена в том, что приговор будет оправдательным? И в
самом деле, напыщенная речь прокурора, можно сказать, пошла прахом. Мистер
Коул, защитник подсудимой, сумел довольно убедительно опровергнуть каждый
пункт обвинения.
Убедительно? Может быть, хотя Макса его доводы вовсе ни в чем не
убедили. Он интуитивно чувствовал, что мисс Карстерс виновата, вот только
в чем? Одно он знал совершенно точно: эта женщина знает о судьбе Уильяма
Невилла гораздо больше того, что сочла возможным рассказать суду присяжных.
В своей заключительной речи председатель суда, мистер Джастис
Стоунер, обстоятельно, пункт за пунктом перечислял факты, умело отделяя
безусловно доказанные от тех, которые вызывали сомнения. Наконец он дошел
до главного - до любовных писем, которые Сара Карстерс собственноручно
писала Уильяму Невиллу. Эти письма недвусмысленно доказывали любовную
связь между подсудимой и мужем ее сестры, однако мистер Джастис Стоунер
решил, что суду не стоит принимать их в расчет. Распутство - это одно,
сказал он, а убийство, за которое судят мисс Карстерс, - нечто совершенно
иное.
"До чего же жаль, - подумал Макс, - что по нашим законам нельзя
задавать вопросов подсудимым".
Если б ему предоставили возможность хорошенько расспросить эту
женщину! Впрочем, те вопросы, что вертелись у него на языке, вряд ли
прилично задавать в зале суда:
"Вправду ли она настолько распутна, как о ней говорят? Сколько
любовников побывало в ее постели до того, как она затащила к себе под
одеяло мужа своей сестры? И, наконец, не было ли ей противно отдаваться
такому человеку, как Уильям Невилл?"
Макс неплохо знал семью Невилл и, надо признаться, не очень-то
жаловал наследника сэра Айвора. Нет, Уильям Невилл мог быть очень даже
симпатичным человеком, когда был трезв, только вот слишком редко это с ним
бывало. Пьяный же он становился просто невыносим - сварливый, жестокий,