"автор неизвестен "Конец матроса Пупкина (www.anekdot.ru) /20.09.1998/ " - читать интересную книгу автора

противнику. От безделья и хорошего питания эти рыцари глубин занялись тем,
что поголовно вытачивали, шлифовали и вставляли в свои килересы разного
размера и формы шары. Бывало, выползут они на солнышко после обеда, и сидя
на скамейках вокруг чугунного котла, служащего пепельницей, трут тряпочками
эти шарики из оргстекла.
А между делом прикидывают: прикинь, Дюша, всадишь телке, она - уа-у, и
все. Че, пугается Дюша, померла? Какой там померла, наоборот - как начнет
тащиться, за уши не оттащишь! Да тут нехрен базарить, братаны, вступает
третий - у меня у другана до службы, короче, братан с армии пришел, а у
него тридцать восемь шаров. Он, короче, даже сам боялся. Член был как
кукуруза. И они на пару погнали к телкам. Hу, забухали, то-се, давай
говорят. Те давай ломаться, менжевалисьменжевались, в общем братан в одной
комнате, а этот в другой. И Славик, в смысле кореш мой, свою крысу
раскрутил уже, только-только начал, как слышит - в соседней комнате как
заорет баба, типа ее режут. А! А! Эта телка на измену присела, кричит - что
случилось? А та надрывается, уже прям воет. Hу, они к двери, в дырки
смотрят - а баба тащится как страус по степи, понял. В общем, все там
нормально, на следующий день они сами, прикинь, приходят, говорят - пошли
мол, погуляем. И как прилипла эта телка, ведь она с другими уже никогда не
сможет. Круто, говорят шаротеры. И с удвоенной энергией шуршат тряпочками.

Вот Пупкин и наслушался таких баек, и начал точить себе шары чуть ли не
с голубиное яйцо величиной. Он шаровался по вечерам, весь в сладких грезах.
Дурак ты, говорили ему умные люди, ты себе лучше в голову шары загони, у
тебя их не хватает. И не знаю, как бы Пупкин с этими шарами поступил, если
бы не стал свидетелем одного инцидента.
Шары загоняли, конечно, в Ленинской комнате; по ночам. Дневальный был
предупрежден, тощий молодой матрос стоял на стреме, а заинтересованные
лица, с важными и целеустремленными физиономиями проникали в святыню. Там
стоял операционный стол, сделанный из древесины надлежащего качества.
Мрачный, сутулый маслопуп, он же народный хирург, уже провел пять успешных
операций. Пациентом был коренастый белорус, заметно волнующийся. Пупкин, в
группе наблюдателей, жадно смотрел на завораживающее действо. Ассистент
развернул чистое полотенце, где оказались шары и столовая ложка; вынул из
кармана бутылек одеколона "Бэмби" и полил на руки хирургу. Потом была
продезинфицирована ложка, с треугольно заточенной ручкой. Hу, чего ты
ждешь, рявкнул хирург, давай, ложь сюда! Бледный белорус осторожно выложил
гениталии на край столешницы. Оттянув, как было сказано, крайнюю плоть, он
зажмурился. Hе ссы, матрос салагу не обидит, пообещал ему хирург и,
размахнувшись, ударил ложкой. То ли удар был слишком силен, то ли ложка
чересчур остра, только, пробив тонкую кожу, она наглухо застряла в столе.
Белорус пританцовывал, хирург в растерянности метался рядом, зрители
советовали. В этот момент в открывшейся двери возник бледный лик
карася-часового: атас! Дежурный по части идет! Предупредив, вестник горя
сгинул в ночи. За ним бесшумно побежали остальные: последним, крупными
прыжками, уходил хирург. За бегством равнодушно следила огромная гипсовая
голова дедушки Ленина. Оставшись в одиночестве, весь в неопровержимых
уликах, членовредитель недолго обдумывал ситуацию. Матерные крики
приближались и бедняга, быстро расшатав ложку, освободился от нее и
придерживая клапан брюк, выключил свет и спрятался в нише, за шкафом. К