"Дональд Уэстлейк. Одинокий островитянин" - читать интересную книгу автора

Он выживал. Первые несколько дней, несколько недель ему было чем
заняться. Часами он глядел в океан в надежде увидеть спасателей, которые,
верилось ему, должны приплыть. Он исходил маленький остров вдоль и
поперек, пока не изучил каждый клочок пляжа, каждую травинку и ветку.
Но спасатели не объявлялись, и вскоре он узнал остров так же хорошо,
как когда-то знал маршрут своего автобуса. Он стал рисовать картины на
песке, человеческие силуэты, зарисовывал птичек, пролетавших с криками над
его головой, изображал корабли, выпускающие дым из труб.
У него не было ни бумаги, ни карандаша, но он все же начал свою
книгу, историю своих странствий, книгу, которая должна была сделать его,
мелкого служащего, знаменитостью. Он составлял ее долго и тщательно,
подбирая каждое слово, отделывая каждый абзац. Наконец-то он обрел свободу
и оглашал весь островок пассажами из своей книги.
Но этого было недостаточно. Проходили месяцы, а он не видел ни
корабля, ни самолета, ни человеческого лица. Он шагал вдоль берега,
цитируя законченные главы своей книги, но этого было мало. Оставалось одно
средство, чтобы сделать жизнь сносной, и он применил его.
Он стал сходить с ума.
Делал он это медленно и постепенно. Вначале ему потребовался
Слушатель. Без пола, возраста и внешности - просто Слушатель. Расхаживая и
проговаривая вслух свои фразы, он стал убеждать себя, что рядом с ним,
справа, идет кто-то - кто-то, кто слушает его, смеется и аплодирует,
восхищаясь им и его сочинением - им, Джимом Килбрайдом, а не каким-то там
ничтожным клерком.
Он почти уверился в существовании Слушателя. Временами он
приостанавливался и оборачивался вправо с намерением пояснить какие-то
детали и с удивлением обнаруживал, что там никого нет. Потом он приходил в
себя, смеялся над своей глупостью и шагал дальше, продолжая говорить.
Постепенно Слушатель приобретал некий образ. Постепенно он становился
женщиной, затем юной женщиной, признательно внимающей тому, что он должен
был высказать. У нее пока еще не было ни внешности, ни какого-либо цвета
волос, ни черт лица, ни голоса, но он дал ей имя. Дорин. Дорин Палмер -
женщина, которую он никогда не встречал, но всегда хотел встретить.
Дальше все прошло быстрее. Как-то он осознал, что у нее медвяные,
довольно длинные волосы, которыми грациозно играет морской бриз. Ему
пришло в голову, что у нее большие синие глаза, таящие в своих недрах
глубокие мысли. Он понял, что ростом она пониже его дюйма на четыре, так
где-нибудь около пяти футов, и тело у нее чувственное, но не чрезмерно
сладострастное, и одета она в белое платье и зеленые сандалии. Он знал,
что она его любит за то, что он храбр, силен и незауряден.
Но какое-то время он еще не терял полностью рассудок. До тех пор,
пока не услыхал ее голос.
Голос был прелестный, полнозвучный и ласкающий. Он сказал: "В
одиночку человек только полчеловека", а она ответила:
"Ты не одинок".
В первый месяц безумия, их медовый месяц, жизнь была радостна и
приятна. Снова и снова повторял он ей завершенные главы своей книги, и
время от времени она прерывала его восторженными возгласами, тянулась к
нему и целовала его, и золотистые волосы рассыпались по ее плечам и
скользили у него по руке, и он знал, что она его любит. Они никогда не