"Роберт Антон Уилсон. Космический триггер " - читать интересную книгу автора

одного многоквартирного дома, похожего на гигантский нью-йоркский небоскреб,
в котором каждая часть - это просто другая "комната" в том же самом здании.
Эта лингвистическая программа сидит в нас настолько глубоко, что большинство
людей вообще не могут "размышлять" за ее пределами, а если кто-то пытается
предложить совершенно иной взгляд на мир, им кажется, что он мелет чушь.
Представление, что "реальность" - это существительное вроде монолитной
глыбы или бейсбольной биты, обязано своим происхождением тому эволюционному
факту, что наши нервные системы обычно преобразуют потоки энергии в такие
вот блочные "предметы", видимо, в качестве непосредственных биовыживательных
сигналов. Такие "предметы", впрочем, растворяются обратно в потоки энергии -
процессы, или глаголы, - когда активность нервной системы усиливается под
влиянием определенных наркотиков, либо трансмутируется йогическими или
шаманскими упражнениями, либо поддерживается с помощью научных инструментов.
В целом, мистики и физики сходятся во мнении, что "предметы" конструируются
нашими нервными системами и что "реальности" (множественные) лучше описывать
в виде систем или энергетических пакетов.
Но довольно о "реальности" как о "существительном". Представление, что
"реальность" единственна, словно это герметично запечатанный кувшин, не
вписывается в научные открытия этого столетия, согласно которым "реальность"
лучше представлять текучей и извилистой, как река, или взаимодействующей,
как игра, или эволюционирующей, как сама жизнь.
Большинство философов по меньшей мере с пятого века до нашей эры знают,
что мир, воспринимаемый нашими органами чувств, - это не "реальный мир", а
конструкция, которую мы создаем. Наше собственное произведение искусства.
Современная наука началась с эксперимента Галилея, который
продемонстрировал, что цвет содержится не в объектах, а во взаимодействии
наших органов чувств с объектами.
Несмотря на философское и научное знание нейрологической
относительности, которая по мере совершенствования аппаратуры проявляется
все отчетливее, из-за особенностей языка мы по-прежнему считаем, что за
текучей, извилистой, взаимодействующей и эволюционирующей вселенной, -
детищем нашего восприятия, - скрывается единая незыблемая монолитная
"реальность", резко и четко очерченная, словно металлический кубик.
Квантовая физика разрушила эту платоновскую "реальность", показав, что
с научной точки зрения имеет больше смысла говорить лишь о взаимодействиях,
которые мы на самом деле ощущаем (наши операции в лаборатории); а психология
восприятия добила эту монолитную "реальность", когда показала, что, признав
ее существование, мы придем к неразрешимым противоречиям при попытке
объяснить, как человек на самом деле отличает гиппопотама от симфонического
оркестра.
Единственные "реальности" (множественное число), которые мы на самом
деле ощущаем и можем осмысленно обсуждать, - это воспринимаемые нами
реальности, которые мы переживаем, т. е. экзистенциальные реальности. Эти
реальности содержат нас самих в качестве редакторов, и все они связаны с
наблюдателем.
Они способны флуктуировать, эволюционировать, расширяться и
обогащаться, переходить от низкого разрешения к высокому, но они не
совмещаются друг с другом, как мозаичные фрагменты, и не собираются в одну
единую Реальность с заглавной буквы Р. Скорее они выгодно оттеняют друг
друга, играя на контрасте, как картины в огромном музее или различные