"Роджер Желязны. Приди ко мне не в зимней белизне" - читать интересную книгу автора

Однако он принес ей снег, и рождественское полено, и свою любовь.
- Я ужасна, - сказала она. - Иногда я самой себе невыносима. Ты
делаешь все, что в твоих силах, но ничего не получается, и я терзаю тебя.
Прости.
Роста в ней было пять футов семь дюймов, черные волосы. Черные?
Абсолютно черные, до синевы, и розовые губы, совсем особенные - два
прохладных коралла. Глаза напоминали безоблачные сумерки, когда угасающий
день начинает голубеть. Руки у нее дрожали при каждом жесте, но
жестикулировала она редко.
- Лора, - сказал он ей, - они работают, пока мы сидим тут. Ответ -
излечение - придет со временем.
- Я знаю.
- Но ты думаешь, хватит ли времени. Его достаточно. Ты буквально
застыла в неподвижности, пока снаружи все мчится вперед. Не тревожься, будь
спокойна, Я верну тебя в мир.
- Знаю, - сказала она, - Просто иногда я... я отчаиваюсь.
- Не надо!
- Это от меня не зависит.
- О Времени я знаю больше, чем кто-либо... Оно есть у тебя, оно на
твоей стороне. - Он взмахнул тростью, как саблей, обезглавливая розы,
которые росли у стены. - Мы можем потратить столетие, - сказал он
торопливо, словно избегая потерять лишний миг, - и с тобой ничего не
случится. Мы можем спокойно дожидаться ответа, который обязательно получим.
Если я уеду на несколько месяцев, для тебя и дня не пройдет. Не тревожься!
Тебя вылечат, и мы опять будем вместе, и дни станут еще более солнечными...
Ради Бога, не тревожься! Ты же помнишь, что они объясняли тебе о
психосоматической конверсии!
- Да. Я должна избегать чего-либо подобного.
- Вот и избегай. Я могу еще многое проделать со Временем, ну,
например, полностью его заморозить. С тобой все будет хорошо, верь мне!
- Конечно, - сказала она, поднимая бокал. - Счастливого Рождества.
- Счастливого Рождества.
Но даже если человек неимоверно богат, пренебрежение умножением этого
богатства, маниакальная одержимость в достижении единственной цели и
постоянные огромные расходы неизбежно приводят к тому, что впереди начинает
маячить конец. И пусть он маячит где-то вдали, пусть остается еще много
лет, которые можно использовать, тем не менее всем окружающим было уже
ясно, что Карл Мейнос посвятил себя борьбе, которая приведет его к гибели.
По меньшей мере финансовой. Для них же хуже такой гибели ничего быть не
могло, Ибо они не жили в мыслях Мейноса и не подозревали, что есть другая,
куда более губительная гибель.
Он пришел к ней в начале лета и принес записи любовных дуэтов де ла
Крус и Идальго Бретона. Они сидели рядом, держась за руки, и весь июль и
август слушали голоса других влюбленных. Он ощутил ее тоску, только когда
август был на исходе и запись кончилась, пение сменилось тишиной.
- Что? - спросил он нежно.
- Ничего. Совсем ничего.
- Так скажи мне.
И тогда она заговорила об одиночестве. И затем осудила себя - за
неблагодарность, за нетактичность, за недостаток терпения. Он ласково ее