"Об индийском святом" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

К.Г.Юнг

ОБ ИНДИЙСКОМ СВЯТОМ [1]

Уже несколько лет назад Циммер заинтересовался Махариши из
Тируваннамалаи, и первый же вопрос, который он задал мне по моем возвращении
из Индии, относился к этому современному святому и мудрецу с юга Индии. Не
знаю, счел ли мой друг непростительным или как минимум необъяснимым грехом,
что я не нанес визита Шри Рамане. У меня было такое ощущение, что уж он-то,
наверное, вряд ли упустил бы случай нанести этот визит, - настолько живым
было его участие в судьбе и учении этого святого. Для меня это было тем
менее удивительным, что я знал, сколь глубоко Циммер проникся духом Индии.
Его страстное желание увидеть эту страну своими глазами, к сожалению, так
никогда и не осуществилось, а вероятность этого исчезла в последний час
перед началом разразившейся мировой войны. Зато тем более величественным был
его образ духовной Индии. В ходе нашей совместной работы он дал мне
неоценимую возможность заглянуть в душу Востока - благодаря не только своим
богатым специальным познаниям, но главным образом гениальному пониманию
смыслового содержания индийской мифологии. Увы, и над ним исполнилось слово
о рано умирающих любимцах богов, а нам остается лишь скорбь об утрате духа,
который преодолел ограниченность своего предмета и, повернувшись лицом к
человечеству, предложил ему благодетельный дар "бессмертных плодов".

С древних времен носителем мифологической и философской истины в Индии
был "святой" - это западное выражение, правда, не совсем точно передает суть
и характерные особенности параллельной фигуры на Востоке. Образ святого
воплощает в себе духовную Индию и постоянно встречается в литературе.
Поэтому неудивительно, что Циммер страстно заинтересовался новейшей и
наиболее чистой инкарнацией этого типа в человеческом облике Шри Раманы. В
этом йоге он увидел аватара - образную реализацию этой бредущей из
тысячелетия в тысячелетие, сколь легендарной, столь же и исторической фигуры
риши, провидца и философа.

Вероятно, мне все-таки следовало посетить Шри Раману. Но я боялся, что
если когда-нибудь снова приеду в Индию, дабы наверстать упущенное, то все
произойдет точно так же: несмотря на уникальность и неповторимость этого,
без сомнения, значительного человека, я не смогу собраться с силами, чтобы
увидеть его самому. Дело в том, что я сомневаюсь в его уникальности: он
типичен, а этот тип был и будет. Поэтому-то у меня и не было необходимости
навещать его; я видел его в Индии повсюду - в образе Рамакришны, в его
учениках, в буддистских монахах и в бесчисленных иных формах индийской
будничной жизни, а слова его мудрости суть некое "sous-entendu"* индийской
душевной жизни.

* Подоплека (фр.)

В этом смысле Шри Раману можно, пожалуй, назвать "hominum homo",
настоящим "сыном человеческим" индийской земли. Он - "подлинный", а
вдобавок - "феномен", что с точки зрения Европы претендует на уникальность.
Но в Индии он - белейший просвет на белой ткани (белизна которой упомянута