"Парадиз Ланд 2-1" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

Зазеркалье. Россия, город Москва. Начало лета.        Воскресенье, 07 июня, утро. Первый день.

       По Арбату неспешной, размеренной походкой шел человек. Было воскресное июньское утро и потому не стоило даже удивляться тому, что он никуда не торопился. Он шел беспечно улыбаясь и с интересом посматривая по сторонам, но особенно не присматриваясь ни к торговцам лубочной живописью и сувенирными матрешками, уже расставившим свои прилавки, ни к художникам, которые заняли свои позиции на этой старинной московской улице и поджидали клиентов.

       Зато сам он вызывал пристальное внимание как со стороны женщин и девушек, так и со стороны господ противоположного пола. Он был очень высок ростом, не меньше двух метров пятнадцати сантиметров, широк в плечах и строен. Но куда большее внимание постоянных обитателей Арбата, особенно художников, привлекало его красивое, мужественное лицо с легким загаром и мягкой, доброй улыбкой и его длинные, пушистые и волнистые волосы, какого-то удивительно красивого цвета, - янтарно-русые, с золотистым отливом. Да и одет он был очень импозантно, в белоснежный элегантный костюм-тройку с белой же атласной рубахой и шелковым шейным платком янтарного цвета с золотистыми узорами.

       В руках он не нес ни сумки, ни барсетки, ни даже какого-либо полиэтиленового пакета, из чего торговцы сразу делали вывод, что это не их клиент. Зато многие отмечали то, что этот парень, видимо, не бедствует, что они сразу же поняли как по его дорогому элегантному наряду, так и по массивному старинному перстню красного золота с большим синим камнем, похожим на лазурит. Девушки, глядя на него, только вздыхали и смущенно розовели, когда он смотрел на них своими добрыми, лучистыми, серо-голубыми глазами и мило улыбался.

       Свое внимание этот человек обратил только на двух старушек, которым он, со странно вежливым полупоклоном, подал милостыню, вложив им прямо в руки несколько сложенных в четверо купюр, да, еще на девочку лет десяти, игравшую на дудочке под фонарем. Возле неё он постоял минут десять, слушая, как она играет на этом незамысловатом музыкальном инструменте и, немного поаплодировав ей, также положил в её шляпку несколько купюр и, мягко улыбнувшись, пошел дальше, в сторону станции метро "Смоленская".

       Там он свернул на Садовое кольцо, прошел по нему несколько десятков метров и, словно бы растворился в толпе людей, стоящих на остановке троллейбуса. В троллейбус этот человек не входил, это точно, но и нигде на улице его уже не было видно. Как такое могло получиться, в Москве знало несколько десятков людей, но они вряд ли бы стали рассказывать об этом умение Защитника Мироздания, - Создателя Алекса. Да, об этом и некому было расспрашивать, так как те люди, которые его только что видели, уже через несколько минут напрочь забыли о том, что этот высокий человек только что проходил по Арбату.

       Правда, те две старушки, которым он подал милостыню, вдруг, почувствовали себя если не совершенно здоровыми, в старости такого просто не бывает, то совсем не так, как несколькими часами раньше. То, что одну из них перестал мучить артрит, а из груди второй ушла постоянная, несильная, но ноющая боль, было совершеннейшими пустяками по сравнению с тем, что у них на душе вдруг стало как-то легко и светло, совсем как в детстве. Да, и в руках у себя они вдруг обнаружили такую большую сумму денег, что их вполне могло хватить года на два, а то и все три нормальной жизни.

       Девочка, которая играла на дудочке, тоже была очень удивлена тому, что в её соломенной шляпке, вдруг, появились под листком, вырванном из тетради, сразу две пачки стодолларовых купюр. Это заставило её немедленно прекратить свой утренний концерт и вернуться домой, чтобы обрадовать папу и маму. Но еще больше она удивилась тогда, когда, прибежав домой с этой совершенно невероятной находкой, вдруг, обнаружила своего отца веселым и совершенно здоровым, хотя врачи и говорили им о том, что ему осталось жить всего несколько месяцев и что делать операцию уже слишком поздно.

       Тем временем Защитник Мироздания уже шел по Карловой улице в Праге и там тоже удивлялись тому, откуда взялся этот красавец и почему они никогда не видели его раньше. И в этом городе Создатель Алекс пришел на помощь не всем людям, а только нескольким, самым изверившимся и особенно нуждавшимся в его помощи и поддержке. Такова уж была его обычная практика, каждое воскресенье посещать пять-шесть городов и тихо, незаметно, помогать кому-либо и мало кто из его помощников знал о том, что такие выходы из невидимого дворца, стоящего чуть ли не в самом центре Москвы, больно ранят его сердце.

       В его силах было накормить всех голодных и дать кров всем бездомным, в долю секунды уничтожить все оружие и все наркотики, развеять по ветру все танки, военные корабли и боевые самолеты, но ему не было дано заставить людей стать добрее друг к другу и научить их любить друг друга, как не смог этого сделать когда-то Создатель Иисус Христос. Тут был бессилен даже сам Господь Бог и возьмись Создатель Алекс творить добро насильно, загонять людей в счастье помимо их желания, то, скорее всего, тем самым он погубил бы всю Вселенную, которую создал великий Создатель Яхве.

       Вот потому-то и выходил он каждое воскресенье из своего невидимого дворца и делал самый минимум добрых дел, но и после этого сердце Защитника Мироздания тревожно билось и рвалось из груди, а его голову сжимало стальным обручем, так как он нарушал главную заповедь всех Создателей, - не творить чудес в обычном мире после того, как человечество вышло из младенческого возраста. Нет, кое-какие чудеса были вполне доступны для Создателя Алекса, но только такие, которым придавался вид естественного хода жизни.

       Так, благодаря ему, ученые уже вышли на финишную прямую в области изучения генома человека и даже получили первый сигнал о том, что скорость света вовсе не является конечной в их Вселенной. Это были первые шаги к тому, чтобы создать астральную Вселенную, вплотную примыкающую к высшей силе, но вскоре должны были последовать и другие, но только после того, как в людях прорастет новая вера уже не в доброго боженьку на небесах, а вера в себя и в то, что все они должны прийти к Богу не как нахлебники, а как Демиурги.

       Именно это, привести к Богу всех разумных существ во Вселенной, и было главной задачей двух Защитников Мироздания, которым выпала самая трудная работа, каким-то образом заставить людей понять свое предназначение. А эта задача была просто непосильной трудности, ведь даже Создатель Яхве поняв, какой груз он взвалил на двух молодых еще мужчин, которые ни в малейшей степени не были к этому готовы, призадумался, да только уже ничем не мог помочь им.

       Однако, к полной его радости ни Создатель Ольгерд, ни Создатель Алекс ни в коей мере не считали себя обиженными и даже наоборот, сами успокаивали его. К тому же они считали, что та великолепная команда, состоящая из лучших умов Земли, которую дал им сам Господь, способна справиться и не с такими трудностями. Правда, при этом они вовсе не отказывали себе в удовольствии позлословить на его счет и частенько называли бракоделом, хотя и в шутку. Да, и Создатель Вельзевул, который был теперь точно в таком же положении, что и оба Защитника Мироздания, тоже не очень-то стеснялся в выражениях, когда речь заходила о делах мироздания.

       Впрочем, это не очень-то портило настроение Создателю Яхве, так как у него всегда находился в руках какой-нибудь козырь. Порой, он, напустив на себя важный вид, покрикивал на сопляков, взявшихся критиковать его, а то и просто смеялся над их критическими высказываниями в свой адрес. В любом случае они все равно оставались друзьями и часто созванивались друг с другом, а вскоре к ним должны были присоединиться еще два Создателя - Люцифер и Великий Маниту, которые уже были полостью готовы выйти в полный нуль.

       Думая о своем последнем разговоре с Маниту, Алекс покинул ночную улицу Токио и, пройдя через магическое зеркало, вернулся в Москву. Сегодня Господь миловал его и голова у него болела не так сильно, как обычно, хотя в шести городах Земли он принес избавление от мук и тревог двадцати трем жителям планеты. Это был для него своеобразный рекорд. Вообще-то таких людей было тридцать два, но девять других в счет не шли, так как он просто перенес их в Парадиз Ланд за мгновение до смерти, которая должна была наступить по самым разным причинам. Кто-то из них должен был стать жертвой убийства, кто-то умирал от неизлечимой болезни, но все они, так или иначе, мечтали о новой жизни и были людьми весьма незаурядными.

       Ну, это он даже не считал сколько-нибудь серьезной работой, ведь то же самое делали буквально все его помощники и с куда большим старанием, ежедневно отправляя в Парадиз по несколько сотен людей. Возможно, что Алекс даже помешал кому-либо из них, нагло утащив кого-то из-под носа одного из Верховных магов. Впрочем, это его мало заботило, ведь он всегда включал над собой магический маячок и все, кто этого хотел, могли в любую секунду узнать где именно он находится, так что ему не в чем было оправдываться перед теми разгильдяями, которые не смотрели по сторонам.

       Войдя в огромный, беломраморный холл своего дворца, который использовался на Земле в качестве своеобразного центрального вокзала, он огляделся по сторонам. Было семь часов вечера и народа в холле собралось немного. Из Парадиз Ланда прибыли на экскурсию десятка три магов-учеников, которые смотрели на него с открытыми от удивления ртами, да, еще какой-то громадный древний иудей прибыл из парадизского Вифлеема и теперь с задумчивым видом сидел на мраморной скамейке у большого фонтана.

       Маги-ученики постеснялись к нему подходить, зато иудей, вырядившийся в черный длинный сюртук и отрастивший себе длиннейшую черную бороду и пейсы, тотчас вскочил со скамейки и бросился к нему. Кажется, это был Самсон. Алекс широко улыбнулся, хотя более всего ему сейчас хотелось забраться в магическую купель, и сам пошел навстречу к гостю. Положение обязывало и он никогда не отказывался от общения с обитателями Парадиз Ланда, тем более с такими.

       К молодежи тотчас вышел из магического зеркала Аркадий Борисыч и зычным командирским голосом велел магам строем следовать за ним на инструктаж. Все-таки с молодыми магами было куда меньше хлопот, чем с такими типами, как Самсон. Они, по крайней мере, строго соблюдали все инструкции, а вот стариков вечно тянуло на воспоминания. Дружелюбно обняв Самсона, он тотчас вставил ему шпильку:

       - Сэм, старина, какого черта ты вырядился в хасида? Не лучше ли тебе будет предстать перед своими потомками молодым и красивым парнем, чем таким старым хрычом?

       Самсон тут же стал оправдываться:

       - Мастер, но я ведь собрался в Иерусалим и мне будет как-то неловко подойти к Стене плача простым туристом...

       - Господи, да, на кой черт тебе сдалась эта стена, Сэмми? У тебя что, других интересов нет в Земле обетованной? - Продолжал наезжать на него Алекс - В Израиле и без тебя хасидов, что нерезаных собак. Тебе-то ведь не надо корчить из себя праведника, чтобы попасть в Рай. Да, вот еще что, если я снова узнаю о том, что кто-то из ваших начал вновь проповедовать, то, ребята, пеняйте на себя, я вам точно дорогу перекрою.

       Самсон с тяжким вздохом немедленно превратил свой черный сюртук в легкую белую тенниску с сумкой через плечо и фотоаппаратом, суконные штаны в джинсы, а старомодные тяжелые башмаки в элегантные ковбойские сапожки. Как только он снял с головы черную шляпу, прическа его тотчас изменилась, пейсы и борода исчезли, а на голове немедленно появилась кипа. Робко улыбнувшись, он спросил:

       - Так пойдет, мастер?

       - Ну, вот, совсем другое дело, Самсон. - Радостным голосом ответил ему Создатель Алекс - Теперь тебя не страшно пускать не то что к Стене плача, а даже в какую-нибудь синагогу. Вот только зачем тебе направляться прямиком в Иерусалим, давай-ка заскочи, сначала, куда-нибудь в Штаты или в Европу и уже оттуда лети на свою историческую родину самолетом, как самый обычные еврей. Честное слово, так будет гораздо лучше, а то, не дай Бог, еще привлечешь к себе внимание этих въедливых деятелей из Моссада.

       Самсон весело рассмеялся. Ему, похоже, понравилась эта шутка и он громко пробасил:

       - Ну, уж нет, я ведь не такой дурак, как Понтий. Это только он мог начать цапаться с полицией уже прямо в аэропорту, так что ты не волнуйся за меня, Алекс, у меня ведь и паспорт-то канадский. Теперь я сначала намерен двинуть в Монреаль, а потом уж полечу самолетом в Израиль.

       Видно все-таки голова у Создателя Алекса болела очень сильно, так как он не уловил ни единой мысли древнего библейского героя, а лишь почувствовал волну дружеского участия, душевного тепла и сострадания к его боли, исходящую от Самсона и направленную в его адрес. Благодарно взглянув на него, он негромко сказал:

       - Самсон, может зайдешь в гости? Посидим, поболтаем, по стаканчику, другому тяпнем...

       - О, спасибо за приглашение, Создатель Алекс, но, прошу прощения у меня уже есть планы на этот вечер. Хотя, признаюсь честно, я специально поджидал тебя в этом зале с трех часов по полудни...

       Самсон тотчас принялся рыться в своей сумке, а Алекс подумал о том, какие же они все-таки милые, все эти древние старики. Даже к Понтию Пилату, из-за вредности и болтливости которого ему пришлось напустить на полицию Тель-Авива чуть ли не два десятка своих помощников-магов, он относился очень тепло. Во всяком случае в его дворце прокуратор Иудеи провел куда больше времени, чем в Италии или Израиле. С улыбкой глядя на то, как Самсон ищет что-то в своей сумке, он терпеливо стоял и ждал, когда тот достанет свой сувенир. Однако, древний иудей достал из сумки отнюдь не какую-то безделушку, а маленькую, круглую золотую фляжку и, протягивая её Защитнику Мироздания, радостно заулыбался и сказал:

       - Вот, нашел-таки, а то я уже испугался, не потерял ли я этот священный сосуд. - Уже более серьезным и наставительным тоном он добавил - Создатель Алекс, это тебе подарок от жителей Вифлеема. Узнав о том, как тяжело тебе дается в Зазеркалье целительство и всякие другие добрые дела, после которых ты испытываешь мучительные боли, мы собрались все вместе и, молясь за тебя, сотворили этот магический золотой сосуд. Стоит тебе испить из него, как твоя боль тотчас покинет тебя и ты почувствуешь себя значительно лучше...

       - Ага, как же, и её тотчас почувствуют все жители Вифлеема. - Сердито перебил его Алекс - Нет, Самсон, спасибо, мне такой анальгин даром не нужен. К тому же и голова у меня болит не так уж и сильно. Ничего, потерплю как-нибудь.

       Но Самсон был неумолим. Настойчиво вкладывая фляжку в руку Алекса, он принялся втолковывать ему:

       - Нет, ты обязательно должен принять от нас этот дар, Создатель. У нашего народа давние отношения с Богом и мы, как никто лучше, находим с ним общий язык. К тому же твоя боль будет разделена не только между жителями Вифлеема, ведь к нам присоединились очень многие люди, живущие в Парадиз Ланде, а потому она не будет столь уж мучительна для всех нас. И не упрямься ты, пожалуйста, словно неразумный отрок. Так надо. Пойми, Создатель Алекс, это действительно наше общее решение, а я лишь взялся убедить тебя в том, что ты не должен отказываться от нашего дара.

       По Самсону было видно, что он теперь так просто от него не отстанет и Алексу уже ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть головой и сказать:

       - Хорошо-хорошо, Самсон, я согласен. - В доказательство своих слов он даже открыл крышечку и сделал небольшой глоток напитка, похожего по вкусу на церковный кагор.

       Странно, но даже этого небольшого глотка вполне хватило, чтобы тупая, ноющая боль в висках мгновенно отступила, а сознание прояснилось настолько, что он теперь чувствовал чуть ли не всех людей на планете. Удивленно вскинув брови, он снова кивнул головой и воскликнул:

       - Черт, а ведь, правда, действует!

       Самсон заулыбался еще шире и, вдруг, обратился к нему с совершенно неожиданным вопросом:

       - Создатель Алекс, я как-то раз слышал от ангела Уриэля, что ты ищешь человека для очень важной и ответственной работы? Скажи, я не смогу тебе пригодиться? Все-таки у меня большой жизненный опыт и у меня не дрогнет рука, чтобы вышибить черную душу из какого-нибудь негодяя.

       Защитник Мироздания, вежливо склонив голову, тотчас сотворил магическое заклинание, окутавшее древнего иудея золотистым облачком и принялся внимательно вглядываться в него. Магические формулы сразу же открыли ему все глубины души этого человека и он был вынужден констатировать тот факт, что это была скорее душа доброго библейского ангелочка, нежели яростного и безжалостного, в своем праведном гневе, охотника за черными душами. Поэтому Алекс развел руками и с виноватой улыбкой сказал старому иудею, переколотившему в молодости невесть сколько врагов:

       - Увы, Самсон, на ты совсем не подходишь для этой работы. Скорее уж тебе открыта прямая дорога в наши ученики.

       - О, нет! Только не это! - Нетерпеливо перебил его древний иудейский воин - Извини, но лично меня совершенно не привлекает должность Создателя. С куда большим удовольствием я войду в астральный мир, чем стану вытирать чьи-то сопли и трястись над каждым своим творением.

       Защитник Мироздания улыбнулся и, взяв Самсона под руку, попытался подвести его к магическому зеркалу. Однако, тот внезапно заупрямился и, ловко вывернувшись, сказал:

       - Прости меня, мастер Алекс, но моя миссия полностью окончена и я теперь могу заняться своими собственными делами. А на счет того, что у кого-то в Парадиз Ланде, вдруг, начнет болеть голова или еще что-нибудь, ты не волнуйся. Куда чаще она у этих бездельников болит с похмелья и все они считают для себя честью хоть немного разделить с тобой боль и ответственность за все то, что ты делаешь. Будешь в Парадизе, заходи в гости, двери моего дома открыты для тебя в любое время и для меня не будет большего счастья, чем принять тебя.

       Самсон крепко пожал руку Алексу и направился к ближайшему магическому зеркалу. Поражаясь тому, как легко у него было на сердце и своему прекрасному самочувствию, Защитник Мироздания с улыбкой посмотрел вслед этому здоровенному черноволосому парню и немедленно перенесся в свои покои. Там он все-таки принял магические водные процедуры, которые окончательно привели его в полный порядок.

       Хотя жители Вифлеема сделали свой подарок от всего сердца, ему не очень-то нравилось выглядеть в их глазах слабаком, но тут уже ничего нельзя было поделать. Сам он переносил эту боль, посылаемую ему Господом Богом, как предупреждение о том, что он вновь лезет не в свое дело, стоически и лишь однажды рассказал об этом Айрис. Как об этом узнали все остальные обитатели он даже не догадывался. Скорее всего, об этом узнал сначала Конрад, а уж потом пошло поехало.

       Правда, здесь не следовало исключать и второго Защитника Мироздания, тот тоже был парень себе на уме и вполне мог специально разнести по своим владениям весть о том, что его друг, Создатель Алекс, постоянно стремится творить добро напрямую, но испытывает потом тяжкие муки. Для него эта история вполне могла послужить в качестве некоего инструмента, с помощью которого он решил привить некоторую толику уважения к Защитникам Мироздания и хоть какое-то сострадание к их нелегкой судьбе.

       Если так, то это была грубая, топорная работа, но она привела к отличному результату. Теперь уже он сам должен был принимать окончательное решение, делить свою боль между тысячами людей в Парадиз Ланде или нет. Для него, собственно, и так все было ясно, тут двух мнений быть даже не могло и он более не собирался пользоваться золотой фляжкой, хотя и не был намерен отказываться от своей благотворительной деятельности. И то, и другое ему было очень важно.

       С того момента, как его друг Олег вернулся из Парадиз Ланда Защитником Мироздания, прошло уже полтора года. За это время турецкая строительная фирма только и сделала то, что укутала бывший дворец князя Головина зеленой паутиной защитной сетки, повешенной поверх лесов. Поэтому никто не обращал внимания ни на это здание, ни на то, что творилось вокруг него. Того же, что происходило внутри, не мог видеть никто из смертных.

       За полтора года по всей Земле было создано уже несколько десятков тысяч опорных пунктов, которые позволяли людям и магам спокойно и без лишних хлопот перемещаться с одного континента на другой, передвигаться из страны в страну и из города в город. Это было очень удобно. Вместе с тем у Парадиз Ланда на Земле имелось теперь уже более ста тысяч агентов, завербованных из числа людей. Так что с этой стороны все выглядело более, чем убедительно. Пожалуй, речь теперь уже шла о том, чтобы более не расширять этой сети.

       Куда хуже, на взгляд Алекса, дело обстояло с практической работой в Зазеркалье, ведь помимо Земли только на двух, самых развитых планетах имелись посты наблюдения. Там работали две команды магов из Парадиза, но пока что не предпринимали никаких активных действий, а только собирали информацию о двух цивилизациях, находившихся на довольно высокой стадии развития. И на Рейтаре, и на Тристане уже вовсю царил и зверствовал рабовладельческий строй.

       Несколько тысяч ангелов и магов Парадиза вместе с сотнями ученых с Земли вырабатывали теперь грандиозные планы, простертые в далекое будущее и Алекс не очень то вмешивался в их работу, хотя именно ему все они подчинялись. Ольгерд занимался только делами Парадиз Ланда и у него вполне хватало своих хлопот, но занимался он, в основном, благоустройством этого волшебного мира, да, еще, изредка, проводил всяческие воспитательные акции.

       Вся эта неспешная возня не очень то нравилась второму Защитнику Мироздания, но он, пока что, не предпринимал никаких решительных шагов и не стремился форсировать события. То, что на Землю уже потянулись из Парадиза туристы, его вполне устраивало. Это держало в напряжении его многочисленных помощников, для которых главной директивой было только одно, - не высовываться. То, с какой ловкостью они разруливали конфликтные ситуации, случающиеся при этом, уже говорило о их профессионализме. Но Алексу хотелось большего, он уже мечтал о каких-то более решительных акциях, направленных против человеческой косности.

       Какими они должны быть, он пока что не знал, но много думал об этом. Главное он для себя уже выяснил, такие акции должны были иметь вид спонтанных событий и никто не должен догадываться о том, что они кем-то спланированы. Иначе это не будет иметь должного эффекта. Алекс не знал еще какими должны быть эти акции, но уже был готов к тому, чтобы управлять ими со стороны. Тихо, практически незаметно и очень ловко.

       Возможно, такие манипуляции могли бы быть подвержены чьему-либо осуждению, но как раз это было не важно. Куда важнее было бы то, если бы они давали конкретные результаты, которые можно было тщательно анализировать, чтобы в следующий раз достичь еще более выдающихся и важных результатов. Единственное, чего ему не хотелось делать, так это бездумно играть судьбами людей Земли и проводить над ними какие-то дикие и безжалостные эксперименты.

       Про обитателей Парадиза он при этом не думал. С ними и так все было ясно и их собственными желаниями можно было даже пренебречь. В конце концов все они прекрасно знали что их ждет в самом ближайшем, разумеется по их мерке, будущем, а потому не должны противиться его воле хотя бы из-за того, что они были небожителями, а стало быть его помощниками. Вот тут-то, по мнению Алекса, и возникала коллизия, ведь если он станет объяснять каждому ангелу, магу или магическому существу в чем заключается его задача, они тотчас начнут играть некую роль и тут же наломают дров.

       Тот же Яхве, по воле которого добрых пять тысяч лет готовилось вхождение в Парадиз Ланд человека из Зазеркалья, разыгрывая этот громадный спектакль с помощью магии самого высшего уровня, которая повелевала даже такими вещами, как мысль и движение души, никого не ставил об этом в известие и результат, в конечном итоге, был великолепен. И при этом никто не играл никакой роли и все как бы шло своим чередом, хотя и было предопределено им еще в глубокой древности. Именно такую методику и собирался взять на вооружение Алекс, а потому связался с Ольгердом и попросил того срочно прибыть в его дворец, чтобы обсудить кое-что.