Глава 12

Действовать надо быстро, а главное, не наступить ногой в капкан, когда все идет так хорошо.

Чтобы полностью изменить свою замечательную физиономию, утром следующего дня я подстригаю волосы бобриком у цирюльника в Os`qqh и надеваю очки, которые мне дал Ренар. В этом виде я похож на голландского учителя. Линзы мне немного мешают, потому что они настоящие и занятно увеличивают все вокруг. Так, я принимаю домашнюю кошку за бенгальского тигра, а сам дом за Лувр. Надо быть повнимательнее, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

Я говорю хозяевам «до свидания» и вскакиваю в первый же поезд на Париж.

Два часа спустя я сижу в кабинете Гийома и рассказываю ему часть моих приключений, не упоминая ни о любви, ни о моем скором отъезде в Англию. Я хочу иметь побольше шансов, чтобы все прошло гладко, следовательно, надо поменьше болтать.

– Мне звонила ваша малышка, – сообщает мой коллега. – Все хорошо. Как и обещал, я поставил перед ее дверью моего мамонта, и он передал ей ваши инструкции. Через час она позвонила мне и попросила передать, что находится в «Руаяль-Бретань», улица Гете.

Не слушая дальше, я отваливаю, останавливаю такси и несусь в комиссариат на Этуаль. Мне повезло: капрал, которому я оставил лампу, там.

Уф! Я чувствую себя спокойнее, потому что опасался, что не найду мой драгоценный клад. При этой проклятой оккупации ни в ком нельзя быть уверенным. Бывают моменты, когда я сомневаюсь в самом себе... Однако себя я знаю достаточно давно и могу дать себе рекомендацию...

Я велю шоферу взять курс на Монпарнас.

Какая радость найти мою маленькую медсестренку! Не надо думать, что если я увлекся Флоранс, то потерял интерес к Жизель. Наоборот, немного обманув ее, я оценил малышку по-настоящему... А потом, зачем искать себе извинения – я устроен так и не иначе. Я живу по девизу парня, изрекшего: «Пользуйся моментом». Кажется, я вам об этом уже говорил. Этот малый разбирался в данном вопросе и знал, что те, кто портят себе кровь из-за верности, угрызений совести и «я твой навеки», просто придурки и серость немытая.

В жизни главное – не размякать из-за девок! Чем больше вы с ними носитесь, тем чаще они смотрят на вас как на обглоданный скелет цыпленка. Так что лучше пользоваться представляющимися случаями, чтобы не жалеть об упущенных возможностях, достигнув возраста, когда уже ни на что не годишься...

– Это ты, это ты, – бормочет она сквозь слезы. – Ты выкрутился! О любимый, ты неподражаем!

Я возвращаю ей часть ласк, потому что оставлять все себе нехорошо.

– Как ты и говоришь, – отвечаю, – между мною и Арсеном Люпеном нет никакой разницы. Если бы меня заперли в печь крематория, я бы и оттуда выбрался. Плевое дело...

Расспрашиваю о ее приключениях.

Все прошло неплохо. Когда я оставил ее на дороге, она вернулась в Сен-Жермен, где в больнице работает одна ее знакомая, заняла у нее немного денег и приехала в Париж. Как видите, все просто.

– А как выкрутился ты? – спрашивает она меня.

Я ввожу ее в курс моих передряг, а закончив, не даю ей времени издать обычные восклицания и задаю главный вопрос:

– Слушай, ты не против совершить маленькую прогулку на самолете?

– Понимаю!

– Под прогулкой я подразумеваю не просто воздушное крещение, а настоящее путешествие.

Ее глаза округляются.

– А куда ты хочешь лететь? В Швейцарию?

– Нет, в Англию.

– Ты серьезно?

– Еще как!

Не томя ее дальше, рассказываю о планируемом мною отъезде в Лондон. Она в восторге.

– Мы дождемся там конца войны. У меня там есть друзья, которые найдут тебе работу... Прежде всего я хочу, чтобы ты была в безопасности. Мне надоело подвергать тебя опасностям из-за моих дел. Девушки созданы, чтобы вязать и доставлять радость воинам, а не играть в Жанну д'Арк. Жанны нам хватает одной. Если они пойдут косяком, мужчины скоро будут выглядеть полными лопухами.

Она соглашается. Она не может думать ни о чем, кроме нашего вечернего побега на самолете, и готова слушать о двуногих своего пола все, что угодно.

Нет необходимости говорить, что день мы проводим в ее комнате. Я звоню в свой банк, директора которого хорошо знаю, чтобы он прислал мне все деньги с моего счета. Не хочу, чтобы фрицы заполучили мои бабки и покупали на них аперитив Адольфу. Служащий банка приносит мои хрусты. Я делю их на две части. Одну, большую, отправляю матери, приложив длинное письмо. Другую оставляю себе, чтобы погулять в Лондоне.

Мы готовы. Остается только дождаться часа отправления поезда на Пуасси.

Мы стараемся занять время. Если у вас в черепушке не гнилые помидоры, вы должны догадаться, в какую игру мы играем.