"Леди Печалей" - читать интересную книгу автора (Дарт-Торнтон Сесилия)

ГЛАВА 10

Падение Я про место расскажу вам — раза два его видал, Как-то утром по тенистой шел тропе. Как пойдете там, взгляните на обочину — да-да! Или, может, за гнилой замшелый пень. Значит, шел я — и увидел. Еле крик сумел сдержать! И полфляги, вам скажу, хватил я залпом. Помнится, еще подумал: «У тебя, приятель, жар! » Но видение мое не исчезало… Место это колдовское, а еще скажу вам так: Там мгновение застыло на века. Там опасно — и чудесно, там проклятье — и мечта. Там — ловушка и приют для чудака. Если место то найдешь ты, просто так и не уйдешь, Позабудется дорога за спиной. Колдовство тебя закружит, даже коль не пропадешь, То совсем другим отправишься домой.

Эрисская народная песня


Какое-то время был только хаос. В голове кружились какие-то обрывки мыслей, бесцветные образы. Ашалинда не могла сообразить, где находится, что с ней происходит. Упала ли она со спины Пери или, может быть, Сатина? Болела нога. Если ее не вылечить, она не сможет последовать за музыкантом. Какое мучение — слышать призыв и не иметь возможности ответить на него! Какая у нее жесткая постель, и почему вокруг так тихо?

Внезапно память вернулась, девушка села прямо и осмотрелась, но Светлых рыцарей не увидела. Не было видно ни грозового неба над головой, ни Эриса, ни всадников, только тусклый, искривленный туннель, ограниченный двумя дверями. Через высокий потолок проходила большая трещина. Вследствие деформации, произошедшей во время разделения миров, пол приобрел покатую форму, однако структура прохода осталась жизнеспособной.

Надолго ли?

В каждой половине стены отличались друг от друга. Когда ты приближался к одной двери, они состояли из близко растущих деревьев с переплетающимися кронами, около другой двери были только скалы.

Таким сейчас был проход между Эрисом и Фаэрией.

Внимание девушки привлек тихий шум крыльев. Колибри. Птичка напомнила Ашалинде миг, когда она в первый раз проходила в Светлое Королевство. Сейчас крошечное существо металось по проходу, пытаясь найти выход.

— Какую дверь мне для тебя открыть?

Птичка взлетела вверх и уселась на край трещины в стене.

— Маленькая птичка, какую дверь мне открыть для себя? Опять мне нужно делать выбор. Как странно. Я могу выйти отсюда в любое место, но один раз, и больше не вернуться никогда.

В конце концов лорды Светлых оказались в ловушке. Они слишком задержались, выясняя отношения. Ашалинда одним пальцем потихоньку толкнула дверь в Эрис. Она легко открылась. Перед девушкой возвышались скалы Аркдура, на которых не было заметно никаких признаков жизни. Кроме того, в Эрисе стояла ночь.

Колибри моментально вырвалась наружу; когда ей что-то не понравилось, птичка решила вернуться, но какой-то невидимый барьер помешал ей сделать это, и она улетела прочь, оставив Ашалинду одну.

Девушка помахала ей вслед из дверей в Эрис, но, почувствовав в пальцах легкое покалывание, убрала руку назад. Как интересно: человек может частично оказаться снаружи, но если выйдет полностью, барьер уже не пустит его назад. Отступив, Ашалинда позволила двери полностью закрыться, а сама опять уселась на пол, опершись спиной о стену. Задумчиво перебирая пальцами листья эрингла, она продумывала план действий.

Ей казалось, что со стороны Фаэрии доносится прекрасное печальное пение. Если бы удалось чем-то подпереть дверь в Эрис, можно было бы возвращаться в проход или в Светлое Королевство в любой момент, когда она пожелает. Ворота Поцелуя Забвения никому не должны позволять пройти через них с тех пор, как в замке повернулся ключ. В указе принца говорилось, что Светлые, магические существа, как явные, так и неявные, бессловесные существа будут навсегда разделены со смертными. Он не учел, что найдется человек, который окажется хитрее его и спрячется между мирами.

Ашалинде вспомнилась старая сказка, которую она слышала в детстве, о человеке, перехитрившем лорда неявных, спрятавшись в стене своего дома. Девушка подумала: Здесь, внутри этих стен, где сейчас мое временное жилище, я нахожусь ни в Светлом Королевстве, ни за его пределами. Воистину граница — самое загадочное и неопределенное место.

Больше того, если удастся подпереть дверь, то одному живому существу, которое оказалось ни в Фаэрии, ни в Эрисе, можно будет ходить по туннелю туда и обратно. Тогда она сможет переносить сообщения из одного места в другое. Что, если в Эрисе ей удастся узнать пароль к Зеленой Шкатулке, который освободит доступ к ключам и позволит опять открыть все ворота? В этом случае король сможет вернуться в Фаэрию.

Красавец принц Морраган, чья привлекательность заставляла замирать сердце, изложил свое желание, и оно было полностью исполнено.

Остается, правда, опасность, что второе проигранное желание тоже принесет немало неприятностей, но, пока принц его не сообщил, Ашалинде нужно отыскать короля. Уж он-то наверняка все расставит по своим местам и вынудит брата раскрыть пароль, а невысказанное желание обменяет на возможность вернуться в Светлое Королевство. Вне всякого сомнения, принц пойдет на все, лишь бы опять оказаться дома.

Возможно ли такое? Сможет ли она вновь обрести расположение Светлых, вернув им короля? Необходимо как можно скорее разыскать его, не мог же он далеко уйти за такое короткое время. А когда она его найдет, то сначала попросит излечить от лангота, который опять начал терзать девушку. Потом расскажет о секретном проходе в Светлое Королевство, и все будет замечательно! Единственное, о чем надо позаботиться, это не позволить принцу Моррагану попасть в Фаэрию первым.

Но Фитиах не знает, что она в Эрисе. Никто не знает.

Ее палец еще раз открыл дверь.

Пейзаж полностью изменился. Часть скал выглядела разрушенной эрозией, а остальные были совершенно нетронуты временем, словно их только что выпустили из подземной мастерской. В Эрисе стоял день. Землю заливали розовые лучи солнца. Озадаченная Рохейн пыталась сообразить, что происходит, а когда поняла, у нее засосало под ложечкой.

Пока она рассиживалась в туннеле, в Эрисе текло время. Больше тянуть нельзя. Сколько прошло лет? В панике она постаралась думать быстрее. Цирнданель или кто-то другой сказал, что, когда ворота закроются, время исказится. О том, сколько конкретно пройдет лет за то время, что она проведет в проходе, не говорилось. Может быть, семь, а может, и сто. Всех смертных, которых она знала, из тех, что остались в Эрисе, уже давно нет в живых. Ее мир мог измениться до неузнаваемости и превратиться в совершенно незнакомое место.

— Я буду чужой в собственном мире, — воскликнула Ашалинда, чувствуя, что слова с трудом срываются с языка.

Светлые, конечно, живы, ведь они бессмертны. И оставшиеся в Эрисе рыцари, король и принц, и те лорды и леди, которые пожелали последовать за своим монархом, тоже должны здравствовать.

С отчаянием Ашалинда попыталась придержать дверь с помощью ножа. Но, закрываясь, дверь легко сломала его.

Значит, человеческая рука может заставить дверь оставаться открытой, а предмет из металла нет. Если бы как-нибудь обмануть чертов замок — пусть думают, что она находится наполовину внутри, наполовину снаружи. Какая-то ее часть должна остаться в дверях. Палец? Нет, слишком болезненно и неприятно. Надо предпринять что-то другое. Девушка приняла решение.

В третий и последний раз она открыла дверь в Эрис. Скалы Аркдура стали еще старше, часть из них обрушилась. Над Эрисом бушевала гроза, но Ашалинда не стала ждать, когда она закончится. И так потеряно слишком много времени. Все приготовления были закончены. Поплотнее завернувшись в накидку, которую ей дал Цирнданель, Ашалинда сделала шаг на землю.

И попала в настоящий потоп. Девушка инстинктивно спряталась под выступающей скалой. Стремительные потоки дождя заливали все вокруг, в темноте завывал ветер. Высунув лицо из укрытия, Ашалинда с упоением глотала воду Эриса, чувствуя, как она возвращает ей силы, как по венам веселее побежала кровь.

Вся одежда промокла. Было странно сознавать, что это тот самый костюм, в котором Ашалинда отправилась из Хис Меллина в Светлое Королевство. Теперь казалось, что путешествие состоялось так давно! Вспомнились слова Нимриэль.

Твои странствия только начинаются, дочь Эриса.

Ашалинда завернулась в накидку Светлых. Молнии раскалывали небо, освещая мир скал и утесов, так отличающийся от того, что она совсем недавно покинула в Фаэрии. Девушка посмотрела назад. Отсюда дверь выглядела не больше чем трещина между двумя валунами, скрывающая свою тайну в густой тени. Жажду она утолила, но теперь навалилась жуткая усталость. Спрятавшись под скалой от ярости природы, девушка удивилась, как эта гроза похожа на ту, пролетавшую над Эрисом, может быть, сто лет назад, во время которой выясняли отношения король и его младший брат.

А потом она уснула.


Бледный рассвет снял с солнца перламутровое покрывало. Множество ручейков весело журчали меж камней, спеша по своим делам. Ашалинду окружали вода и гранит. Единственными живыми существами в этом царстве камней были сама девушка, бабочки и розовые лишайники.

Девушка опять попила из ложбинки в камне, сожалея, что у нее нет фляги для воды. Она была одна в незнакомом месте, возможно, очень далеко от ближайшего человеческого жилища. Итак, первая ее цель — выжить, вторая — разобраться, где она находится. Ашалинда решила не покидать это место до тех пор, пока не запомнит его настолько хорошо, чтобы в любой момент найти.

Думаю, что Светлые, находящиеся в Эрисе, вряд ли знают про эту дверь.

Ашалинда стала внимательно оглядывать окрестности, намереваясь запомнить каждую деталь. Что-то странное привлекло ее внимание, какое-то беспокоящее жужжание. Она прислушалась.

— … хейн?

Чей-то голос громко окликал кого-то по имени.

Она решила не обращать внимания, ведь это не ее имя. Или ее?

А как ее зовут?

Вокруг снова было тихо. Наверное, показалось.

Девушка тряхнула головой, чтобы избавиться от жужжания. Голоса отступили, уступив место воспоминаниям.

Накидка Светлых теперь приобрела пятнистую окраску в серых тонах, очень похожую на окружающий гранит. Ткань, мягкая и крепкая, оказалась водонепроницаемой и осталась сухой, хотя вся остальная одежда промокла до нитки. На поясе девушки висели кошелек и нож отца. Ашалинда вылила из башмаков воду, отжала волосы и заколола их. Она с удовольствием дышала чистым влажным воздухом.

Северо-восток Аркдура располагался, насколько ей было известно, у пролива, отделяющего Эльдарайн от Авлантии. Ашалинда сама не понимала, хочет ли вернуться в родной город. Прежде ей никогда не приходилось уезжать из Авлантии, но девушка старательно училась и тщательно изучала карты известных земель Эриса.

Далеко на юге находится Каэрмелор и Двор Короля-Императора Эриса. Пожалуй, это самое подходящее место, где можно узнать о Светлых. Кроме того, ворота выпустили ее на южную сторону, так что был повод продолжать движение в том же направлении.

Все волнения и усталость были позади, однако теперь девушку мучил голод. Что еще хуже, лангот, до сих пор тихо сидевший в глубине души, стал жалить в полную силу, удвоенную тем, что Ашалинда не только вдохнула воздух Светлого Королевства, но и оставила там самых близких людей.

Пришло время отправляться в путь, и делать это надо было быстро, пока лангот не вынудит ее вернуться в Фаэрию. Ашалинда шаг за шагом удалялась от ворот, превозмогая огромное желание вернуться или хотя бы последний раз посмотреть на вход. Вместо этого девушка завернула за большой валун и пошла быстрее. Чтобы отвлечься от тоски и мыслей о голоде, она решила представить во всех деталях местность вокруг ворот, чтобы образ лучше запечатлелся в памяти.


Дверь, которую она оставила за спиной, ничем не отличалась от других скал. Но не совсем — сейчас в ней появилась узкая щель, кто-то мог бы сказать, толщиной в волос, а вернее, в три золотых волоса.

Ашалинда могла открыть дверь ногтем, ведь это были ее волосы.


— … хейн! Рохейн!

Девушка, лежавшая на охапке папоротника, открыла глаза, и ароматная, опьяняющая ночь заключила ее в объятия. Кто-то кричал. Ей стало страшно.

— Рохейн…

Теперь голос раздавался еще ближе.

— Где вы?

Как где? На склоне Призрачных Башен, конечно.

— Вот она!

— Миледи, скорее! Это мы, Вивиана и Кейтри. Весь день искали вас! Наступает ночь, здесь очень опасно! Кругом полно нечисти, и не только явной!

Возбужденные голоса стряхнули с Ашалинды оцепенение как раз в тот момент, когда она пыталась представить себе путь к воротам в Фаэрию.

Теперь я уже никогда не вспомню.

Когда служанки подхватили ее под локти, у девушки хватило присутствия духа сказать, что у нее на руке кольцо, которое защитит от нежити.

Ночь и на самом деле была полна магии. Три смертные души каждую минуту ждали, что за ближайшим поворотом на них набросятся, так как отовсюду доносились визг, свист и дикий хохот. Но их путь освещал луч, исходивший из кольца. Его свет отбрасывал чудовищ в разные стороны. Ноги девушек ступили на твердую поверхность дороги. Когда они пересекли ее, перед ними оказался подъем. Подруги карабкались до тех пор, пока самая младшая не упала.

— Кейтри!

— Я больше не могу, идите дальше без меня.

Внезапно, будто две большие лампы, в темноте зажглись зеленые глаза. Бледная костлявая рука потянулась к девочке. Ее хозяйка выхватила из-за пояса нож и ударила по мерзкой конечности. Потекла черная кровь. Чудовище молнией скрылось в лесу. Осмелев, Ашалинда стала размахивать ножом направо и налево. На ее пальце было кольцо Торна, от которого в страхе убегала нечисть.

Когда Рохейн остановилась, лезвие ножа больше не блестело, его покрывала кровь. Руки и одежда были забрызганы. Жалобные вопли доносились теперь откуда-то издалека. Девушка театральным жестом вытерла нож о рукав.

— Не смейте нас больше трогать! — закричала она в темноту. Или пыталась закричать. Потому что слова прозвучали не громче шепота. Рохейн упала на шуршащий ковер из листьев.

— Вы спасли нас, — восторженно заявили Вивиана. — Вас не ранили?

— Есть у вас вода?


В лесу ночь тянется долго. Та, у которой проснулась память, не спала. Она сидела, прижавшись спиной к дремлющим подругам, и в каждой руке держала по ножу. В темноте мягко светилось кольцо Торна. Странно, но ни одна капля крови не упала на него.

Мне надо вспомнить, как выглядит местность вокруг ворот.

Взгляд девушки случайно упал на золотой браслет. Глаза затуманились, снова вернулись воспоминания…

Аркдур. Ей приходилось здесь бывать.

Жители Авлантии предпочитали ездить верхом, а не совершать длительные пешие походы.

Юбки из тонкой бирюзовой ткани цеплялись за все кусты, из-за чего Ашалинда все время спотыкалась. Сквозь тонкие кожаные ботинки нога чувствовала каждый выступ. Только накидка Светлых не путалась в ногах, ни за что не цеплялась, а заботливо облегала тело.

Скользкие мокрые камни очень замедляли подъем. Когда девушка приблизилась к верхней точке горы, завывания ветра усилились. Ей показалось, что она стоит на вершине мира, потому что вокруг было только небо. Ашалинда немного помедлила. Напротив зеленел одетый в хвойные леса холм, направо, на линии горизонта, гнало штормовые волны море. Девушка стала спускаться с холма, наклонилась попить из прозрачного родника, потом отправилась дальше, надеясь, что до темноты успеет добраться до леса. Накидка Светлых была необыкновенно теплой, без нее она уже наверняка бы окоченела.

Ашалинда осторожно ступала с камня на камень. Девушка продолжала идти на юг, запоминая приметы. Многие камни по форме напоминали буханки хлеба или пироги. Она попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, и, покопавшись в памяти, выяснила, что это было утром, перед уходом в Фаэрию. Груши, запеченные с медом и кардамоном, пироги и еще много вкусной еды, которая в тот момент ее совсем не привлекала. В животе все громче играла музыка голода.

Господи! Какое странное стечение самых разных событий привело ее сюда. Мысли о родных, оставленных в Светлом Королевстве, до такой степени усилили тоску, что девушка остановилась.

Я не пойду дальше. Нужно срочно вернуться.

Потом Ашалинда упала на землю и лежала так, пока солнце не переместилось немного на запад. В конце концов, она отправилась в это путешествие, чтобы избавиться от лангота и вернуть в Фаэрию короля. Но, судя по всему, ответ на главный вопрос не так прост, надо набраться мужества и признать это. Если она хочет достичь цели, необходимо научиться держать под контролем боль и тоску, не позволяя себе распускаться.

Почувствовав прилив сил, Ашалинда встала на ноги и продолжила путь.


Пищи не было. В этой прекрасной стране гор и сосен, вышитой узорами радостно журчащих ручейков, совершенно невозможно было найти что-нибудь съедобное, даже грибов. День шел за днем, но ничего не менялось.

Легкое головокружение и боль, мучившие Ашалинду в первые дни, исчезли, уступив место спокойствию и силе. Она продолжала идти прежним курсом, но на шестой день земля на востоке стала резко подниматься вверх, а на западе все так же предлагала ровную дорогу. Определив скалу, похожую на замок, в качестве ориентира, Ашалинда повернула на запад, так как знала, что где-то там лежит северо-западное побережье Эльдарайна.

На седьмой день ей удалось собрать несколько горстей водяного кресса и шалфея — первые съедобные растения, попавшиеся на пути. Но девушка заметила, что руки и ноги у нее постоянно холодные. Силы были на исходе. Ночью она не могла крепко уснуть, пребывая в полузабытьи. Интересно, как долго человек способен идти без пищи. Может быть, когда удастся добраться до побережья, там найдется какая-нибудь еда? Если нет, то она ляжет на берегу и умрет, под взглядами элиндоров, пролетающих над волнами.

Летают ли еще элиндоры над Эрисом? Сколько прошло лет? Живут ли еще на земле люди или их города лежат в руинах? Ашалинда споткнулась и потрясла головой, чтобы немного прояснить мысли. В этот день девушка не раз падала, и ее руки кровоточили.

Небо из перламутрового стало лиловым. С запада надвигался новый шторм. Он принес с собой сильный ветер и проливной дождь, продолжавшийся всю ночь и весь следующий день. Накидка Светлых была водонепроницаемой, но вся остальная одежда пропиталась влагой.

На девятый день гроза ушла на юго-восток. Наконец сквозь облака проглянуло заходящее солнце, и путница увидела на горизонте самую настоящую дюну. Добравшись до берега, Ашалинда села среди кустов и стала наблюдать за закатом. Вскоре появились звезды, и горбатая луна бросила первый взгляд на безлюдный берег. Но девушка этого уже не видела. Уткнув в колени голову, она задремала. Во сне ей привиделся праздник Светлых.


При первых лучах рассвета девушка проснулась, подняла голову и посмотрела на море. С ее губ сорвался отчаянный крик, Ашалинда вскочила, собрав последние силы, и, размахивая руками, побежала к воде, не переставая кричать.

Не так далеко от берега проплывала лодка под треугольным парусом, казавшимся шафрановым в рассветных лучах. Девушке показалось, что рыбаки не услышали криков, и лодка вот-вот исчезнет за горизонтом, и тогда она точно умрет на берегу. Однако лодка развернулась и направилась к ней. Ашалинда видела завиток белоснежной пены около ее носа. Когда суденышко подошло к берегу, человек на борту бросил якорь и прокричал:

— Кто там?

— Помогите мне! — ответила Ашалинда. — Я одна, и у меня нет пищи.

Человек колебался.

— Пожалуйста, помогите мне!

Голос девушки сорвался, и она осела на песок, не обращая внимания на волны. Возможно, рыбак думал, что она приманка каких-нибудь бандитов, или что-то еще вызывало его сомнения.

Но вот раздался всплеск, человек спрыгнул в воду и поплыл к берегу. Будучи сильным пловцом, он быстро добрался до цели. Это был коренастый бородатый мужчина, с волосами такими же коричневыми, как тело. С обветренного лица на девушку смотрели яркие добрые глаза.

— Спасибо большое. Я вам очень благодарна, — пробормотала Ашалинда.

Она попыталась встать, но колени подогнулись, и девушка опять опустилась на песок. Мужчина помог ей подняться, а потом спросил с незнакомым акцентом:

— Вы умеете плавать?

Девушка кивнула. Сняв накидку, она стянула с себя теплое верхнее платье и жакет.

— Пошли, — сказал мужчина.

Он помог ей добраться до лодки и втащил на борт. А там дал сухое одеяло.

На борту имелась маленькая каюта и множество плетеных корзин, полных раковин, переливающихся, точно маленькие радуги. В лодке человек постарше дал ей попить воды и немного еды. Это был несвежий хлеб, сыр и несколько соленых огурчиков.

— Ешьте медленно, — посоветовал он.

Вернувшись, рыбак переоделся. Потом без лишних слов поднял якорь. Попутный ветер наполнил парус, и судно помчалось вперед. Ашалинда прилегла на свернутые сети и стала наблюдать за поднимающимся и опускающимся горизонтом.


— Откуда вы? Куда идете?

— Меня зовут Ашалинда Пенрен. Я путешествовала в поисках короля Фаэрии и заблудилась.

В целом это было правдой. Девушка доверилась загорелым рыбакам, потому что у них были открытые и честные лица. Тем не менее секрет ворот был слишком важным, чтобы раскрывать его кому бы то ни было, кроме самого короля.

— Меня зовут Вильям Джаверт, — представился тот, что помоложе. — А это мой отец, Том. Мне не приходилось слышать, чтобы молодая девушка путешествовала одна. Хотя, может, такое случается в других землях. Я сомневаюсь, что нам приходилось когда-нибудь видеть этих Светлых или слышать о них. Правда, мы не обращаем внимания на сказки и легенды странников. Если такой народ существует, то, может, и лучше, что он закрыт от нас. На мой взгляд, чем меньше всяких проблем, тем спокойнее жизнь. В старых сказках, которые сочинял народ, когда ему нечего было делать, рассказывалось, что был такой король, который спал со своими подданными в горе, но я лично сомневаюсь, потому что верю только в то, что вижу. В нежить верю, потому что они нас иногда беспокоят. Кстати, мы и вас сначала приняли за одну из них.

— В старину рассказывали о Светлом Королевстве, — сказал Том, косясь на девушку. — Но я не знаю, где оно находилось. Может быть, под морем или под землей. Там жили странные люди, и у них был король. Но их не видели на нашей земле много лет.

Вильям сменил отца у руля. Лодка развернулась, и они отправились другим курсом, как и прежде, не теряя из виду побережье. По мере того как лодка удалялась на юг, гористые пейзажи Аркдура сменились заросшими лесом холмами.

— А кто сейчас король в Каэрмелоре? — спросила пассажирка. Вильям посмотрел на нее с изумлением.

— Откуда вы появились, что не знаете имя своего монарха? И говорите вы как-то по-особенному…

— Я издалека. С севера.

— Не думал, что какой-то народ может не знать своего Короля-Императора Джеймса Д'Арманкорта XVI!

Ашалинда, потрясенная услышанным, замолчала. В ее время королем был Вильям Мудрый, бывший внуком Великого Юнитора, сына Джеймса Второго. Неужели прошло тринадцать поколений? Два или три столетия? В голове не укладывалось, что за время ее пребывания в проходе прошло несколько веков.

— А сколько лет династии Д'Арманкорт?

— Говорят, первый король Джеймс правил тысячу лет назад. Но не все короли носили имя Джеймс, у некоторых были другие имена.

Ашалинда стиснула в отчаянии руки. Тысячелетие! Это было крушение всех надежд. Что произошло в Эрисе за такой огромный срок? Почему здесь никто не помнит Светлых?

За бортом раздался всплеск. В нескольких ярдах от киля в воде плавало что-то крупное.

— Это она? — тихо спросил Вильям.

— Нет, это одна из мэйгдин, — ответил отец. — Но какая из них, не могу сказать.

В аквамариновой глубине Ашалинда увидела длинное тело, белые волосы и нечеловеческое лицо. Потом подводная гостья исчезла.

— Мэйгдина, — объяснил Том, — девушка волн. Было бы очень неплохо подружиться с одной из них, явной, конечно, чтобы она предупреждала о приближении шторма. Последние несколько дней мы в северных рифах добывали кораллы и перламутровые раковины. Там нас застал сильный шторм. Якорь вырвало, лодку унесло, и пришлось несколько часов дрейфовать в открытом море.

Ветер донес до них странную, проникновенную музыку. Ашалинда посмотрела на далекий берег, где в танце кружилось с полдюжины фигур. Мужчины закрыли глаза руками.

Вильям стал странно спокойным и все внимание сосредоточил на рулевом управлении. Далекие танцоры, должно быть, увидели судно. С криками они подбежали к одежде, что лежала рядом на скалах, а потом бросились в море. Темные силуэты направились к лодке. Когда они приблизились, из воды появились тюленьи головы. Вильям наклонился и заговорил с ними на незнакомом языке. Он говорил очень мягко, приветливо, и тюлени также отвечали ему.

— Одна из них была когда-то женой Вилла, — пробормотал старик Ашалинде. — Он украл ее кожу, пока они танцевали, и спрятал. Вообще-то он никогда так не поступал, но уж больно хороша была девушка, парень сразу в нее влюбился. Она умоляла его вернуть кожу, потому что без нее не могла вернуться в море, но он не соглашался и в конце концов уговорил выйти за него замуж. Три года девушка была хорошей, заботливой женой, но часто смотрела на море тоскующим взглядом. Однажды она случайно нашла кожу и сразу поспешила к морю, чтобы никогда не вернуться. Вилл постоянно спрашивает о ней. Как видите, браки между смертными и бессмертными никогда не кончаются добром. Все это понимают, кроме моего сына.

— Пожалуйста, Вилл, спросите у них, не слышали ли они что-нибудь о короле Фаэрии.

Вильям опять заговорил с людьми-тюленями на их языке.

Они ответили, что никогда не разговаривают со смертными о Светлых, — перевел он. — Но кто-нибудь из нежити в Призрачных Башнях может ответить.

Руаны поплыли прочь, а Том развернул судно так, что ветер опять наполнил парус. Ашалинда спросила:

— А что такое Призрачные Башни?

— Паршивое местечко. Кальдера, населенная могущественной нежитью, — ответил Том. — Она примерно в семи лигах на запад от дома, принадлежащего хорошей рыбацкой семье Кайденов. Бедняги постоянно живут в страхе, потому что нежить время от времени тревожит их.

— Вам приходилось видеть существ, обитающих там?

— Нет. Но Таврон Кайден рассказывал. Он уверяет, что симпатичными их не назовешь. Там есть и спригганы, и белые свиньи, и зайцы, но у Кайденов всегда в наличии амулеты, так что эта мелочь не слишком их беспокоит. Они шарахаются от железа и рябины. Гораздо хуже обстоят дела с… — рыбак замолчал, окинув горизонт встревоженным взглядом, — с фуатами и дуэргарами, когда те выходят на охоту. Некоторые из них страшнее ночного кошмара, а другие выглядят как люди, кстати, очень благородные и аристократичные. Но что-то в них не так…

— Вы говорите, аристократичные? А не может среди них быть Светлых? — вспыхнув, воскликнула Ашалинда, откладывая в сторону хлеб.

— Может быть, и так, но милости от тех, кто населяет Призрачные Башни, ждать не стоит. Не думаю, что это то место, где вы можете искать короля. Там сосредоточено зло и смерть. Я не люблю даже говорить о нем, особенно в такой замечательный день, как сегодня. Оставьте Призрачные Башни неявной нежити. Вам надо отправиться в Каэрмелор. До больших городов всегда доходят все новости.

— А домик ваших друзей далеко отсюда? — спросила Ашалинда.

— Около гавани Исс. Он одиноко стоит на северном побережье Мыса Приливов. Двенадцать, а может, четырнадцать дней пути, в зависимости от ветра. У нас сегодня хороший улов, так что сейчас пойдем домой, чтобы разгрузиться. Кроме того, мы никогда не повезем хрупкую девушку, такую, как вы, ни на Мыс Приливов, ни тем более к Призрачным Башням.

Если вы это сделаете, я заплачу вам золотом. — Пассажирка открыла кошелек, который дал ей отец, и достала оттуда несколько монет. Золото на ладони девушки заблестело в лучах солнца. — Прошу вас, довезите меня туда.

Удивление на их лицах тут же сменилось подозрением.

— Как вы дошли с таким богатством? Это честное золото?

— Это не украденное золото, и магия не превратит его в сухие листья. Просто оно много столетий пролежало в земле, а теперь его нашли.

— Тогда вам лучше отправиться с нами на Остров Птиц. Оттуда воспользоваться переправой до Финварны, а потом регулярным рейсом на корабле до Каэрмелора.

— Я вам очень благодарна за совет, но вы меня не переубедите.

Отец и сын немного посовещались, время от времени поглядывая на пассажирку, которая сидела, опустив глаза, и делала вид, что ее нисколько не интересуют их переговоры.

— Вы уверены, девушка, что хотите попасть именно туда? — наконец спросил Том. — Что-нибудь может изменить ваше решение?

— Я уверена. Если вы откажетесь, я найду кого-нибудь другого.

На лице рыбака появилось тревожное выражение.

— Мне очень не хочется этого делать. Если вы настаиваете, чтобы мы вас отвезли к Призрачным Башням, то мы отвезем, но только не за плату. Нечестно отвезти голодную девушку в опасное место, да еще взять у нее за это золото. Если вы передумаете, когда мы доберемся до дома Таврона Кайлена, то в Королевский город можно добраться и оттуда.

— Большое спасибо!

Про себя Ашалинда решила, что оставит плату без их ведома. Они спасли ее и дали пищу, кроме того, сразу видно, что к богатым людям их не отнесешь.


Четырнадцать дней спустя они добрались до узкого морского залива, окруженного скалами, в одной из которых были прорублены ступеньки. Вокруг не было видно ни души.

— Северо-западное побережье пустынно, — сказал Вильям. — Здесь обитают только птицы, животные и нежить, да еще ветер.

Сколько мог видеть глаз, к скалам подступали огромные деревья, образуя густую тень.

Увидев эти древние леса, Вильям, понизив голос, заметил:

— Это самый западный конец леса.

В конце концов путешественники проплыли между островами и причалили к берегу, где скалы имели покатый спуск к гавани. Там они привязали лодку и сошли на берег. Их приветствовал прохладный соленый бриз.

— Здесь зима, — заметил Том.

Домик Кайденов, побеленный, с крышей, покрытой железом, выглядел очень опрятно. Сзади находился большой ухоженный огород, несколько ульев и специальная рама для сушки рыбы. Весь участок был обсажен рябиной и сливами. Жена Таврона, Маделинн, держала цыплят, коз и овец, чью шерсть пряла.

У них было двое детей — мальчик Дарвон и девочка Танси. Семья приветливо встретила рыбаков и золотоволосую незнакомку, ничего не жалея для гостей. Том и Вильям приняли их гостеприимство с достоинством, но было видно, что они чувствуют себя неловко.

— Девушка имеет намерение отправиться к Призрачным Башням, — объяснил Вильям. — Лучше бы ей вместо этого поехать в Каэрмелор с ближайшим караваном или воспользоваться кораблем.

Том посоветовал:

— Не спешите, девушка. Подождите, когда узнаете об этом месте побольше.

На следующее утро рыбаки направились к Острову Птиц, увозя с собой золотые монеты, которые Ашалинде все-таки удалось незаметно сунуть им в карманы.


— Останьтесь у нас ненадолго, — предложил Таврон Кайден, — прежде чем отправляться дальше. Мимо нас проходит не много народу, и мы будем рады, если найдем вам попутчиков. Кроме того, одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять — вам нужно отдохнуть.

Действительно, все переживания, связанные с уходом в Фаэрию и закрытием ворот, потрясение, когда девушка поняла, что отсутствовала в Эрисе тысячу лет, изматывающее путешествие через Аркдур отняли у нее все силы. Первые два дня Ашалинда большую часть времени спала. Просыпалась, чтобы поесть, и вновь засыпала. К ней стало возвращаться здоровье. Только лангот, зовущий Ашалинду на север, где находились ворота в Светлое Королевство, не оставлял ее в покое. Но она настроилась на поиски, чтобы навсегда избавиться от этого наваждения.

Кайдены заботливо ухаживали за гостьей, пока силы полностью не вернулись в измученное тело. Когда они увидели, что она спешно собирается отправиться в путь, то не захотели показывать ей дорогу к Призрачным Башням.

— Останьтесь ненадолго, — уговаривали они. — Еще несколько дней, а потом мы покажем, как туда пройти.

Ашалинда чувствовала, что пока не в состоянии спорить, и уступила. Ее угощали всем самым лучшим. Но хотя девушке пришлось голодать, она видела пищу Светлых и вдыхала ее аромат, поэтому еда Эриса не казалась ей вкусной. Кроме того, ей стало неприятно есть мясо.

Рыбаки никогда раньше не видели золотых волос, и, к великому сожалению, девушка узнала, что талитянское королевство больше не существует. Нация вымерла. Несколько оставшихся в живых представителей разбрелись по Эрису, а в Авлантии красные и бронзовые листья эринглов падают на руины разрушенных временем городов. Во всех известных землях сейчас преобладает темноволосое феоркайндское население, много рыжеволосых эртов из Финварны. На окраинах Авлантии есть, правда, несколько феоркайндских деревень, но обычно этот народ предпочитает холодные южные земли.

Ничего о себе не рассказывая, Ашалинда извлекла немало полезного из разговоров с хозяевами. Она узнала о сетках из талиума, которые нашиваются на специальные шляпы талтри, защищающие от магического ветра, называемого шангом. Выяснилось, что теперь вовсю пользуются силдроном, который был когда-то подарком короля Фаэрии династии Д'Арманкортов, о чем только она могла помнить. Началась новая эра полетов на Летучих кораблях и крылатых конях, чьи маршруты никогда не пролегали над местом, где стоял домик. Она узнала о Всадниках Бури, о королевских воинах-дайнаннцах и конфликте, назревавшем на севере, в Намарре.

Ашалинда была поражена, узнав, сколько изменений произошло за тысячу лет. Хотя, учитывая, какой прошел срок, их было не так уж много. Тем Светлым, которые вынуждены были остаться в Эрисе, не составило труда привыкнуть к чужому языку. Что касается прогресса в различных технологиях, то века невежества и раздоров, известные, как Темная Эра, долгое время тормозили прогресс и даже отбросили его назад. Так что, вполне возможно, она не будет чувствовать себя совсем уж чужой в этой новой жизни. И все-таки девушка горевала. Тысяча лет… целая вечность.


Дети Кайденов, которых распирало от любопытства, умоляли Ашалинду рассказать о путешествии по северу. После того как она выполнила просьбу, они стали просить еще и еще. Ашалинда была рада хоть чем-то отплатить за гостеприимство и с удовольствием вспоминала сказки, услышанные от Меганви и бродячих сказочников, до тех пор, пока Маделинн не приказала детям оставить гостью в покое.

Каждый вечер около очага, с маленькой белой собачкой у ног, слушая шум моря за окном, Ашалинда развлекала хозяев песнями и историями, какие только могла вспомнить. В свою очередь, они рассказали ей о горе, полой внутри, где, как говорят, спят беспробудным сном Светлые рыцари и леди вместе со своими конями, собаками и несказанными сокровищами. Чтобы их разбудить, надо найти вход в эту гору, но никто не знает, где она.

Только одно событие испортило гармонию дней, проведенных в этом доме.

У дочери хозяев Танси оказался мелодичный, чистый голосок. Ашалинда научила ее многим песням, включая одну, которая называлась «Изгнание», сочиненную Лльеуеллом. Этот мальчик буквально сходил с ума от лангота и временами считал себя Светлым. Он постоянно поджидал Ашалинду у ворот и спрашивал, не нашла ли она дорогу в Светлое Королевство. Лльеуелл так туда и не попал, потому что совсем зачах и умер, не дождавшись счастливого дня. Но его песня осталась.

Когда Танси первый раз услышала ее, она была так растрогана, что встала на цыпочки и собралась поцеловать Ашалинду. От испуга девушка подскочила на месте, закрыв лицо руками.

— Нет, нет! Меня нельзя целовать.

Вся семья уставилась на нее, изумленная странным поведением.

Гостья пробормотала извинения.

— Меня нельзя целовать. Это биттербайнд, такой обет. Его запрещено нарушать.

Неловкий момент миновал. Желания гостя следует уважать, какими бы странными они вам ни показались.


Девушке доставляло огромное удовольствие помогать по хозяйству: печь хлеб, делать сыр, сушить и солить рыбу, работать в огороде, мыть, ухаживать за животными. Работа напоминала Ашалинде о доме, но лангот не отступал.

Однажды ночью девушку разбудило потрескивание собственных волос, и она впервые ощутила невероятное возбуждение, вызываемое приближением шанга.

Открыв ставни, девушка увидела, что гребень каждой волны переливается необыкновенным сиянием. Справа на огородных грядках лежал слой изумрудной пыли, даже привязанная коза смотрела глазами цвета топаза. Все было так, как однажды сказал Цирнданель:

От этой ярости проснутся ветры магии. Они прилетят из-за Кольца Штормов и будут рыскать по всему Эрису, следуя по пятам за страстями человека.

На следующий день разразился шанг, закрывший солнце и окрасивший море и землю в странные цвета, но живых картин не было, поскольку слишком уж далеко была эта земля, да и люди предпочитали держаться от нее подальше.

— Почему вы живете здесь одни? — спросила Ашалинда хозяйку, когда они с ней чинили в гавани сеть. — Это не опасно?

— У нас нет выбора, — ответила Маделинн. — Никто не хочет жить так близко от страшного места. Здесь постоянно бродит неявная нежить. Люди, уходившие в кальдеру, больше не появлялись, а если возвращались, то лишались рассудка и вскоре умирали. Иногда в полнолуние с северо-востока прилетают темные всадники, после чего из Призрачных Башен появляется Охотник, неявный принц.

— Я слышала о нем, — пробормотала Ашалинда.

— Когда это происходит, мы замыкаемся на все замки, закрываем окна и двери. Но ставни не защищают от ужасного воя черных собак с горящими глазами. Одного этого достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.

— Почему же вы тогда здесь живете?

— Потому что это наш дом, — ответила Маделинн со спокойным достоинством. — Восемь лет назад, когда дети были маленькими, мы приплыли сюда из Жильварис Тарва. Таврон и я выросли среди рыбаков, но нищета заставила искать работу в городе. Очень тяжелая была жизнь. — Она покачала головой. — Ужасные условия, жестокость. Платили столько, что невозможно было прокормить семью. Дети вечно голодали. Мой дядя жил в этом домике на скалах, а после его смерти он достался мне. Мы пришли сюда и живем как хотим. Голодными не ходим. В крайнем случае каждый день едим рыбу. Так что нам пришлось научиться жить в тени Призрачных Башен.

— Расскажите мне об этом месте.

Маделинн широким жестом указала на море. Высокий конусообразный остров находился совсем недалеко от берега, на юго-запад от маленькой гавани. Дальше на западе возвышался еще один, а рядом с ним еще несколько.

— Мы называем их Цепью Островов, — сказала она. — Много лет назад они были действующими вулканами и сами поднялись из моря.

— Я слышала о них, — заметила Ашалинда. — Их раньше называли феоркайндским именем Эотенфор — Гигантские Шагающие Камни.

— Один из них, вместо того чтобы выйти из-под воды, появился на суше. Так и возникла гора Призрачных Башен. В ее вершине находится огромный кратер, больше чем в милю шириной. Внутри около дюжины гор поменьше. Когда кратер наполнился водой, они стали островами.

Маделинн задумчиво помолчала и отбросила с лица прядь волос.

— Наверное, все-таки кому-то из тех, кто ходил посмотреть на них, удалось вернуться, иначе откуда бы мы знали, что там. Только не говорите, что вам срочно надо туда пойти. Слишком опасная там нежить.

Однако Ашалинда слушала ее вполуха, поглощенная мыслями о Призрачных Башнях.

Если несколько изгнанных Светлых находятся там, им обязательно должно быть известно, где король Ангавар. Впрочем, исходя из того, что рассказала Маделинн, они ненавидят смертных, так что вряд ли поздороваются с ней, ответят на вопросы и на прощание помашут ручкой. Следует быть очень осторожной. Информацию же добывать хитростью. А что, если они вовсе не Светлые? Итч Уизже может принимать любой облик, даже Светлого. Тем не менее ему никогда не удается полностью трансформироваться — то перепонки между пальцами останутся, то звериные ноги. Короче, всегда есть какой-нибудь знак, по которому можно отличить его от Светлого.

Принц Морраган находился в дружеских отношениях с нежитью в Карнконноре. А что, если именно он теперь хозяин в Призрачных Башнях? Ашалинда поневоле почувствовала всплеск необыкновенного волнения.

Рядом с ней вздохнула Маделинн.

— Однажды нам придется покинуть это место. Здесь не разбогатеть. Купцы-караванщики мало что меняют на соленую рыбу, да и проходят они раз в год. А разве хорошо детям жить в вечном страхе? Не знаю только, куда пойти.


Пришел вечер перед полнолунием. Ветер завывал над серо-зеленым морем, захлестывая гавань огромными волнами. В очаге горели дрова, отбрасывая на стены причудливые тени.

Ашалинда положила на стол кошелек и развязала его. Из него высыпались золотые монеты. Семья рыбака застыла на месте, онемев от изумления.

— Это вам, — объяснила гостья, отделяя большую часть денег. — Оставьте из них только семь монет, которые могут понадобиться мне в путешествии. Если я не вернусь через три дня, забирайте все и уходите, потому что мои усилия могут привести нежить в ярость — тогда вы будете в опасности. Если поиски окажутся удачными, я тоже могу не вернуться, а если нет, то мне придется попросить вас отвезти меня в лодке в Каэрмелор. А сейчас я отправляюсь в Призрачные Башни искать короля Ангавара.

Тишину нарушил Таврон.

— Мы не возьмем ваше золото, — сказал он. — Наше гостеприимство не требует платы.

— Я не хотела вас обидеть, — пробормотала Ашалинда. — Только, если я не вернусь, золото мне не понадобится. А вы сможете где угодно купить землю и начать новую жизнь.

Почувствовав ее отчаяние, белый пес подпрыгнул и лизнул девушку в ладонь, она ласково погладила его по голове, вспомнив любимого Руфуса.

— Если вам надо идти, я тоже пойду в качестве охраны, — сказал Таврон. — Амулетов не хватит, чтобы уберечься от такой силы.

— Что же вы — оставите свою семью без присмотра?

— Нельзя туда ходить. Особенно сейчас, — вмешалась Маделинн. — Вы слышали, что я говорила? Завтра полнолуние, и Дикая Охота вылетит на охоту. Все смертные, которые любят жизнь, предпочитают оставаться в домах, под прикрытием железа и рябины.

— Я слышала ваши слова, — ответила Ашалинда, — но не могу не идти. Меня изнутри съедает страшная тоска, а избавиться от нее можно только с помощью короля Фаэрии. Это лангот. Тот, кто не испытал его, не сможет меня понять. Ничто не изменит мое решение. У меня просто нет выбора.

— Вы должны перебороть лангот, — заплакала Танси. — Останьтесь с нами. Научите меня еще каким-нибудь песням.

— К сожалению, я должна идти.


На следующее утро, набросив на себя накидку, меняющую цвет, чтобы слиться с окружающими красками, Ашалинда покинула гостеприимный дом. Она взяла с собой кинжал отца, немного еды, несколько амулетов и кожаную флягу с водой — подарок Таврона. Костюм для верховой езды лежал в деревянном ящике. На девушке были широкие штаны и рубаха, да еще башмаки сына Кайденов.

— Одежда старая, но для путешествия в самый раз, — проговорил Таврон. — К несчастью, у нас нет для вас талтри. Если нагрянет шанг, сидите тихо, иначе он вытащит на всеобщее обозрение все ваши страдания.

— А может быть, эта странная накидка имеет способность защищать от шанга? — предположила Маделинн. — Наденьте на голову капюшон. Должно сработать.


На пороге дома жена рыбака в последний раз попыталась отговорить девушку.

— Не ходите туда, Ашалинда, — сказала она, глядя ей прямо в глаза. — Моя мать была колдуньей, и я унаследовала немного от ее ясновидения. Говорю вам: в Призрачных Башнях вас ждет смерть. Вам не удастся победить. Вы либо умрете, либо изменитесь самым ужасным образом.

Тщетно.

Девушка направилась на запад, по направлению к самой узкой части Мыса Приливов. Тяжело дыша от напряжения, она поднялась на крутой склон. В воздухе еще висели остатки утреннего тумана. На вершине скалы Ашалинда остановилась еще раз полюбоваться морем. Над спокойной голубой поверхностью, широко распахнув крылья, парил элиндор. В этом новом мире Ашалинда еще их не видела.

Пес побежал за ней, но девушка строгим окриком прогнала его домой. Домик внизу казался крошечным. Через несколько шагов и он исчез из виду.

Корявое чайное дерево наполняло воздух ароматом эвкалипта. Прошлой ночью шел дождь, и земля сверкала зеркалами луж.

Несмотря на нарастающую дрожь, путница значительно продвинулась вперед по скале и к ночи достигла потухшего вулкана. Его покатые склоны, покрытые лавой, поднимались к узкой вершине. Волосы на голове Ашалинды зашевелились, предчувствие опасности тяжким грузом давило к земле. Солнце закрыли темные облака, вокруг царила полная тишина. Даже птицы здесь не пели.

Девушка сделала глоток воды. От страха у нее сосало под ложечкой, и Ашалинда не могла съесть ни кусочка. Надвинув капюшон Светлых поглубже на лоб, она стала подниматься по склону как только могла тихо и осторожно.

По мере того как девушка карабкалась по склону, у нее появилось чувство, что за ней наблюдают. В кустах вокруг что-то потрескивало, а из тени то там, то здесь сверкали разноцветные глаза мелкой нежити. Раскат дикого смеха заставил ее вздрогнуть. Только сейчас Ашалинда заметила, что стали сгущаться сумерки. Какая глупость: бросать чудовищам вызов ночью. Наверное, она потеряла последние капли рассудка от желания поскорее избавиться от лангота. Но теперь назад пути не было, Ашалинда зашла слишком далеко и не остановится, пока не достигнет верха кальдеры.

Луна взошла рано. Ее тусклый свет отражался от поверхности огромного озера далеко внизу. Верхушка центрального острова находилась как раз вровень с краем кальдеры. Все было точно так, как описала Маделинн. В башнях на острове на многих этажах светились окна. Справа была видна дорога к центральной башне, проходившая по нескольким мостам.

Резко каркнула ворона. Ашалинда глубоко вздохнула и стала осторожно спускаться к первому мосту.

Выдала она себя из-за зайца, пробежавшего под ногами. В следующее мгновение что-то совсем маленькое, но очень сильное набросилось на Ашалинду и стало изо всех сил царапать и кусать ее, пока девушка не вытащила из ножен кинжал.

Существо отскочило в сторону и тревожно заверещало.

— Холодное железо тебе не поможет, — раздался вдруг шелестящий голос.

— До сих пор оно хорошо мне служило, — ответила Ашалинда сприггану, стоявшему в шести шагах от нее.

— Только глупцы пересекают границы владений принца Хуона. Особенно если ты еще и на пути у него стоишь. Это может привести к смерти.

Спригган вздрогнул, когда Ашалинда повернула кинжал так, чтобы лунный свет отразился в косых глазах нежити. И тут девушка заметила, как сильно дрожат у нее руки.

— Но если я умру, вы тоже ничего не выиграете, — спокойно ответила Ашалинда. — В обмен на определенную информацию я готова заплатить золотом. Настоящим.

Она достала кошелек.

— Ха, — фыркнул спригган. — Зачем мне желтый металл? Мне не нужно ни золото, ни что другое. За золото я не могу купить сок гусеницы и вкусные паучьи яйца. Что еще ты можешь предложить?

— Ты любишь личинок?

— Да, очень.

— Недавно я проходила мимо мертвой птицы…

Ашалинда замолчала, потому что существо уже унеслось в указанном ею направлении. С чувством облегчения и разочарования девушка решила вернуться и дождаться утра.

Но не успела она отвернуться, как из мрака возникла огромная тень. Перед девушкой стояло чудовище, гораздо более отталкивающее и ужасное, чем спригган. Ашалинда отступила, надеясь, что амулеты все-таки окажут хоть какое-нибудь действие на такое опасное чудовище, как дуэргар.

— Что еще ты можешь предложить? — спросил он с любопытством.

— Я пришла, чтобы купить информацию, но не стану ничего предлагать, пока не буду уверена, что ты доверенное лицо Хуона Охоты, который знает то, что нужно мне, — заявила девушка, дрожащей рукой сжимая амулеты.

С дуэргарами шутки плохи, они очень быстро выходят из себя и наносят удар. Интересно, почему он до сих пор не оторвал ей голову? Может, непреложные законы нежити запрещают это, пока жертва не выказывает страха, или помогает какое-нибудь магическое заклятие леди Нимриэль.

— Например, — продолжала она, — знаешь ли ты что-нибудь о короле Ангаваре?

Дуэргар сделал из тени шаг вперед.

— Если тебе нужна информация, я могу тайно провезти тебя в замок Хуона в одной из повозок, что приедут сегодня ночью, — предложил он, ковыряясь грязным ногтем в зубах. — Но сначала дай нам немного твоей крови.

Ашалинда вспомнила рассказы о том, как часто у обочин дорог находили пустые оболочки людей.

— Нет! — Она лихорадочно придумывала, что предложить ему взамен. Случайно взглянув на руку, она сказала: — Золотой браслет с белой птицей… золотые монеты… печенье с маком… пироги с черной смородиной…

— Дрянная девчонка! Как смеешь ты предлагать всякую ерунду!

— Если тебя не устраивают мои предложения, значит, у нас не может быть никаких дел.

Девушка спокойно стояла на месте, у нее хватило ума не повернуться к чудищу спиной.

Постепенно шум вокруг стих.

— Отрежь свои волосы, и я проведу тебя в замок, — сказал вдруг дуэргар.

— Тайно, и я останусь невредима? Если так, я согласна.

В руке чудовища появился хлыст и больно ударил Ашалинду по горлу. Дуэргар издал странный мяукающий звук, похожий на хохот.

Не обращая внимания на обжигающую боль в горле, Ашалинда распустила волосы и отрезала их. Потом быстро вложила в лапы чудовища, так как услышала в темноте стук копыт и скрип деревянных колес.

— Птица может войти в клетку, но там она никогда не сможет петь песни.

Таковы были последние слова черного чудовища. Дуэргар быстро пошел вперед. Ашалинда последовала за ним, зная, что он обязательно выполнит обещание. Дуэргар повел ее по краю кальдеры к дороге, по которой ехал обоз. Потом уселся рядом с извозчиком на передней повозке. Что он с ним сделал, Ашалинда не видела, но обоз остановился, и у нее оказалось достаточно времени, чтобы забраться внутрь.

Вот только она не могла сказать ни слова, потому что вероломный дуэргар украл у девушки голос. По звуку колес и стуку подков можно было сделать вывод, что повозки переезжали по мостам от острова к острову. Когда они остановились, ящики, в один из которых забралась Ашалинда, выгрузили и молниеносно куда-то внесли.

Девушка, тайно проникнув в замок, очень беспокоилась о пропавшем голосе — еще одной потере в ее жизни среди многих других. Только бы удалось найти короля, может быть, он и для этой беды предложит какое-нибудь лечение Светлых.

После долгого ожидания Ашалинда решилась наконец попробовать выбраться наружу. Она находилась в кладовке, но дверь была открыта, и оттуда проникал странный голубой свет. Девушка потихоньку выглянула наружу. Перед ней был пустой каменный коридор с несколькими дверями. Воздух был пропитан слабым запахом жареного мяса.

На Ашалинду навалилась усталость. До сих пор страх обострял чувства, но сейчас, в тишине и покое, потребность в сне взяла верх над всем остальным. Забравшись в самый дальний угол полупустой кладовки, девушка завернулась в накидку Светлых и закрыла глаза.


Из омута ночных кошмаров ее извлекло слабое эхо далеких голосов. Ашалинда почувствовала, что пора подкрепиться. Достав пироги с черной смородиной, девушка съела их и запила водой из кожаной бутыли. Набравшись сил, она выбралась из своего угла и пошла на голоса. Пришлось пройти по нескольким коридорам к винтовой лестнице на следующий этаж. Перед Ашалиндой оказалась нарядная галерея, стены которой украшали гобелены, освещенные голубыми лампами. Услышав звук шагов, девушка прижалась к дверному проему. Накидка Светлых тут же приобрела цвет серо-голубого камня и старого дуба. Не заметив ее, мимо прошло с полдюжины различных существ, следующих за фигурой, имеющей человеческое обличье.

Скрипучий голос что-то сказал о сильном запахе из ящиков, которые только что привезли. На лбу Ашалинды выступил холодный пот: она поняла, что благодаря резкому аромату содержимого нежить не почувствовала человеческого запаха. Последовав за существами, девушка завернула за угол. Бормотание, которое она услышала, доносилось из-за дальней двери, и сопровождалось оно звоном металла. Там кто-то отдавал приказы по поводу выбора вин и торопил слуг.

— Его королевское высочество скоро будет здесь.

При этих словах в висках у Ашалинды застучала кровь. Она чуть не вскрикнула от радости и ужаса. Как ей повезло! Такая удача! Под «Его королевским высочеством» говорящий мог иметь в виду только принца Моррагана. Выходит, он вовсе не спит беспробудным сном, окруженный Светлыми рыцарями. Наверняка ему известно, где находится брат. Неужели он бодрствовал все эти годы? А может, совсем недавно проснулся? Каким ужасным, тоскливым, медленно тянущимся должно было показаться тысячелетие в изгнании!

Впрочем, если принц ее узнает, беды не миновать. Он не может не догадаться, что Ашалинда совсем недавно пришла из Светлого Королевства. Как еще смертному прожить тысячу лет?

В том, что Морраган сразу ее узнает, Ашалинда не сомневалась. Принц не мог забыть смертную девушку, бросившую ему вызов, отказавшуюся от его приглашения, освободившую пленников. Она должна была все эти годы оставаться со своей семьей в Фаэрии. Если девушка появилась в Эрисе, тому могло быть только одно объяснение, каким бы невероятным оно ни казалось: какая-то дверь осталась открытой.

Вне всяких сомнений, нежить будет мучить Ашалинду до тех пор, пока она не выдаст секрет, а потом все будет потеряно. Морраган отправит ее обратно в Фаэрию с паролем, а когда Эсгатар откроет ворота, принц войдет туда вместо брата. Тогда он использует свое право на второе желание и больше не впустит Ангавара в королевство, а сам будет править вместо него. И виновата будет Ашалинда.

Нельзя допустить, чтобы ее раскрыли. Следует быть очень осторожной, слушать и запоминать.

Послышался голос:

— Избавься от этих ничтожных рабов. Если он найдет там хоть одного смертного, ваши головы повиснут на флагштоках после того, как я выброшу их в окно. Используйте только общепринятую речь — не хочу, чтобы Фитиах слышал ваше кваканье. При первом признаке непослушания я отрежу ваши языки.

Склоненные фигуры с нагруженными подносами выскочили из дверей и стали подниматься по лестнице.

Ашалинда, закутавшись в накидку, последовала за ними. Неизвестно, как долго подарок Цирнданеля позволит ей оставаться незамеченной, но быстрая смерть казалась предпочтительнее многолетней агонии лангота. Девушка решила продолжать поиски.

Пол верхнего этажа покрывали толстые ковры. Освещение здесь было ярче, на стенах висели более роскошные гобелены. Голос говорил о рабах внизу, в подвалах замка. Ашалинде пришло в голову, что она могла бы заменить одного из тех, кто обслуживает столы, — тогда появилась бы возможность более свободно передвигаться по замку. Но нет, совершенно ясно, что, когда появляется Фитиах, всех смертных убирают прочь. Тем не менее он вынужден терпеть человеческий язык, потому что презирает язык нежити, а чудовищам пачкать язык Светлых он не позволит. Вот почему в стенах замка Ашалинда слышала только человеческую речь.

Тем временем подготовка к появлению принца Моррагана шла полным ходом.

На другой стороне коридора находилась еще одна дверь; девушка толкнула ее и увидела небольшое помещение, покрытое паутиной и пылью. Подходящее укрытие! Она бы вскрикнула от удивления, не лиши ее речи дуэргар.

Сквозь узкую щель была видна часть комнаты, в которой шла активная подготовка к трапезе принца. На какое-то мгновение перед девушкой мелькнула высокая человеческая фигура, голову которой венчали оленьи рога. Рядом стояла грациозная леди в зеленом бархатном платье, обшитом кружевами. По ее плечам рассыпались волнистые темные волосы, а на изящных руках сверкали золотые украшения. Она, несомненно, была Светлой. Очевидно, одной из женщин, добровольно оставивших Светлое Королевство, когда стало ясно, что король и принц останутся в Эрисе после последнего удара колокола. Однако когда леди повернулась и подол ее платья слегка приподнялся, девушка поморщилась. Это была вовсе не Светлая и не смертная женщина. Изящные, прекрасные формы стояли на овечьих копытах.


Знакомый голос заставил Ашалинду подскочить на месте.

— Поставь кубки правильно, ты, маленький тупой червяк, иначе я сдеру с тебя кожу.

Никогда Ашалинде не забыть голос Яллери Брауна. Слуги бросились к выходу.

— Убирайтесь вон! — скомандовал Яллери Браун. — Его высочество идут.

Несколько высоких фигур прошли через задние двери, в одном из прибывших Ашалинда узнала принца Моррагана.

Сквозь щель до девушки доносились обрывки разговоров. Она слушала с предельным вниманием, но пользы в том не было никакой. Обсуждались дела, о которых Ашалинда не имела представления. Вскоре она опять уснула.


Когда двери были открыты, Ашалинда могла отличить день от ночи по свету в окнах. Она по-прежнему оставалась в паучьем жилище. Пила воду из кожаной бутыли и ела пироги.

В бутылке Ашалинды оставалось совсем мало воды, да и запах пряной травы стал выветриваться. Светлые ненавидят шпионов, а принц, ко всему прочему, терпеть не может смертных. Если ее поймают, тщетно молить о пощаде. И все же девушка ждала, не услышит ли что-нибудь о короле Ангаваре.

На третью ночь это наконец случилось. Вот только услышала девушка не совсем то, что ожидала.

Тяжелые двери оставались открытыми. Сначала шел обычный разговор, а потом вдруг совершенно отчетливо до Ашалинды донесся чистый, мелодичный голос Светлого, который невозможно спутать с хриплыми, горловыми звуками речи нежити.

От его слов по спине Ашалинды побежали мурашки.

— Меня последнее время беспокоит, — сказал он, — кое-что, связанное со Светлым Королевством. В сумерки я проезжал мимо рыбацкого дома и слышал, как девчонка поет песню, которую раньше мне не приходилось слышать. Откровенно говоря, она нисколько меня не тронула бы, если бы не слова.

У Ашалинды перехватило дыхание.

— Прощальная песня, — сказал Морраган.

— Если это беспокоит милорда, — пробормотал Яллери Браун, — мы разрушим этот дом, а тех, кто и так слишком долго здесь живет, накажем.

Девушка похолодела. Нужно как можно скорее вернуться и предупредить Кайденов!

— Песня напомнила мне о собственном изгнании.

Еще больше искр вылетело из камина, как будто кто-то поворошил дрова.

— Будь ты проклят, Ангавар! — воскликнул он. — Пусть твои рыцари сгниют в горе. Будь ты проклят, Белая Сова, со своими ключами! Будь проклят миг, когда захлопнулась Шкатулка! Если бы я мог прожить то время заново…

— Ваше высочество, привели коней, — раздался леденящий душу голос Хуона. — Сегодня ночью мы охотимся.

Морраган стоял у окна, глядя в темноту. Небо освещала полная луна, создавая вокруг широких плеч таинственный ореол, плащ казался сгустком темноты.

— Фаэрия! — прошептал он.

Потом что-то тихо сказал на языке Светлых. Ашалинда не понимала слов, но при звуках напевной речи лангот с новой силой ударил по сердцу.


Вскоре девушка услышала из своего укрытия разговор двух слуг. Когда они входили в комнату, один из них что-то пробормотал.

— Заткнись, болван, — проворчал другой. — Иначе твою дурную голову поджарят на огне. Придется научить тебя разговаривать шепотом, когда принц удостаивает посещением твою навозную кучу.

— Неужели ты настолько могущественен? — саркастически поинтересовался первый. — Тебя, может, и назначили заниматься королевским хозяйством, но ты вовсе этого не заслуживаешь. Как только тебя узнают получше, сразу выбросят вон.

— Ты король среди всех живущих дураков! — возмутился второй. — Мое место хочешь занять? Меня выбрали за мудрость, тупая башка!

— Ха! — парировал первый слуга. — Фаршированный гусь и то умнее тебя.

Его напарник едва сдерживал ярость.

— Забыл, с кем разговариваешь, — прошипел он. — Будь уверен, паразит, твоей голове недолго осталось торчать на плечах. Ты ведь наверняка не понял ни слова из того, что сегодня сказал Его высочество.

Второй слуга смутился.

— Любой, у кого есть хоть капля мозгов, понял бы смысл сказанного. Даже русалки поют об этом в проливе Намарра. Загадка очень легкая, но для таких, как ты, неразрешимая.

— Не слишком ли много ты о себе возомнил?

— Не слишком, и докажу это.

Слуга прочистил горло и стал медленно цитировать:

— Ты не привязана к земле, океанская птица, и имя твое — ключ. Понял? Ну, можешь сказать ответ?

Прежде чем тот успел ответить, по коридору разнесся громовой голос:

— Пошли вон, идиоты. Разболтались под дверями, как два попугая! Еще слово, и я вырву ваши паршивые языки!

Слуги быстро ретировались, зазвенев подносами.


Больше не донеслось ни звука, кроме завывания ветра и громких ударов сердца Ашалинды. Загадка и в самом деле легче легкого. Конечно, это слово «элиндор» — Белая птица свободы, как ее еще называли. И, судя по всему, именно оно было паролем, открывающим Зеленую Шкатулку с ключами от Светлого Королевства.

Натянув на голову капюшон, Ашалинда вышла в коридор и осмотрелась. Никого. Нащупав пальцами браслет на запястье, девушка ощутила прилив радости. Ей удалось узнать необыкновенно важную вещь. Пароль! «Элиндор». Как странно, что Морраган выбрал именно это слово. Сколько у него значений! Птица, которая способна долгое время не садиться на землю, паря в воздухе, прозвище той, что спасла детей, и пароль, освобождающий ключи от ворот между Фаэрией и Эрисом.

Однако пора выбираться из Призрачных Башен. Опасность слишком велика.

Вдруг девушка услышала в коридоре голоса. Насколько надежно ее может спрятать накидка, она не знала. В ужасе оглядев комнату, Ашалинда не смогла найти ни одного подходящего места, где можно было бы укрыться. Другие двери тоже отсутствовали — только огромные окна, выходящие в бездну, с которой их разделял лишь небольшой выступ. В это мгновение скрипнула дверь, и Ашалинда, не задумываясь, скользнула за окно и притаилась там.

Какое-то мгновение, уцепившись пальцами за край окна, девушка висела в пустоте. Комната наполнилась какофонией хриплых криков, пронзительного визга и треска переворачиваемых столов. Как раз в тот момент, когда разжалась левая рука, ноги Ашалинды наконец нашли выступ.

Беззвучные рыдания сотрясали ее тело. Ужас сделал мышцы мягкими, словно воск, пальцы с трудом цеплялись за подоконник. По лицу ударили листья плюща, мощные плети которого много веков ползли вверх по наружной стене замка. Сильный порывистый ветер грозил сбросить девушку с уступа.

Находя выступы в стене и цепляясь за плющ, девушка стала продвигаться вниз, минуя фут за футом. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Как далеко ей удастся спуститься по стене? Высота замка не менее нескольких сотен футов.

Вдруг над головой пролетел стул, выброшенный из окна, и упал далеко внизу, разбившись вдребезги. Неужели ее обнаружили? Ашалинда упрямо продолжала спускаться. И вот пальцы перестали слушаться, и девушка выпустила из рук толстые стебли плюща. Земля оказалась на удивление близко. Ашалинда лежала в какой-то куче мусора. Жива! Попытавшись встать, девушка поняла, что ноги ее не слушаются, оставался только один выход: ползти. Миновав обломки разбитого стула, она двинулась вдоль стены. Почувствовав, что чем-то постоянно цепляется за ветки, посмотрела вниз и увидела, что это золотой браслет. Ашалинда бережно высвободила его. Белая птица, сияющая в лунном свете, каким-то образом придала ей сил и мужества. Встав на ноги, девушка бросилась бежать.

Из-под ботинок, подбитых для прочности железными подковками, вылетали красные и белые искры. Приближался шанг, и каждый куст, каждый лист сейчас светился. Забравшись на вершину кальдеры, девушка побежала вниз, ножом отгоняя маленьких желтоглазых существ, выныривающих из темноты. Ашалинда рвалась вперед, пока не добралась до шахт. Она чувствовала, что Дикая Охота уже идет по следу. Огнеглазые псы завывали совсем близко, но на их фоне послышался совсем другой звук — такой лай мог принадлежать только небольшой собаке. Вдруг перед Ашалиндой появился белый клубок. Собака Кайденов! Собрав последние силы, девушка поспешила за отважной собачкой.

Она старалась не оглядываться назад, и тут собака без предупреждения исчезла в какой-то дыре. Ашалинда последовала за ней.


Пытаясь отдышаться, девушка лежала, раскинув руки, на покатом дне какой-то пещеры. Каждый вздох обжигал грудь и горло. Где-то рядом отчаянно лаяла маленькая собачка, и девушка поняла, что та привлекает ее внимание. Все еще задыхаясь, Ашалинда поползла на лай.

Тишина на поверхности нарушалась ревом и ударами, земля сотрясалась. На голову посыпались глина и песок. В панике отпрыгнув в сторону, девушка бросилась в ближайшую пещеру и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Кинжал все еще был у нее в руках. Изогнувшись, словно акробат, Ашалинда воткнула его в землю, чтобы остановить движение, и услышала, как где-то далеко внизу падают маленькие камушки. В своей сумасшедшей гонке Ашалинда чуть было не упала на дно глубокой шахты. Кинжал крепко торчал в земле, но ноги девушки висели над пропастью. Прямо над ее головой стоял и выл белый пес. На фоне входа в отверстие она видела его смешной силуэт.


Опять раздался рев, от тяжелых шагов дрожала земля. Приближалось что-то огромное и ужасное. А что, если он завалит шахту, похоронив в ней и девушку, и песика. Откуда только взялись силы. Ашалинда попыталась подтянуться, соскользнула и попробовала еще раз. В конце концов ее усилия увенчались успехом, и девушка выкарабкалась на поверхность шахты. Увидев ее, собака бешено завиляла хвостом и побежала навстречу.

— Нет! — пыталась закричать Ашалинда. — Нет! Нет!

Из горла девушки не вырвалось ни звука, и маленькая дружелюбная собачка с упоением принялась облизывать ее лицо. Откуда было знать собаке, что больше всего на свете боится Ашалинда поцелуя рожденного в Эрисе?