"Там, где царит Слава" - читать интересную книгу автора (Бухарова Дарья Дмитриевна)

13 Кинжал

Сати чертил на снегу палочкой линии. Снег был серый, смешанный с землёй и песком, и влажный, тающий. Дороги и поля казались облезлыми из-за чёрных проплешин, а из-за пригревающего солнца по дорогам текли ручейки грязной воды.

Сати сидел на крыльце, свесив ноги, и изредка поднимал голову на прохожих.

Несколько дней, как он вернулся, но словно прибыл из долгого путешествия. На него все оборачивались, шептали, даже показывали пальцами. Отец выпорол его так, как не порол уже давно, и даже плачущая мать не смогла его остановить. Попало и Тии, она теперь была тихая, как мышка. И, кроме того, единственная, кто разговаривал с Сати, зная правду.

Стражи отвезли его с сестрой в деревню, объяснили, что ничего страшного не случилось, что Воина никакого не было, а был просто мёртвый человек, и что Сати и Тэм немного заплутали в горах. Но объяснить исчезновение Тэма они не смогли, хотя один из Стражей долго был в доме у Кален. Сати же только один раз разговаривал с ней, потому что каждый раз краснел и чувствовал вину неизвестно за что. Он рассказал ей то, что скрыли Стражи: что Тэм - истинный Хранитель, и что ему пришла пора идти дальше. Она тяжело вздохнула, но глаза у неё были красными и влажными, и Сати знал, что она плакала всю ночь.

При этом стало заметно, что Сати стали считать чуть ли не слугой Ночи. С ним совсем перестали разговаривать бывшие приятели, взрослые, даже отец и мать, перестали посылать его чуть что по разным поручениям, и Сати чувствовал себя брошенным и забытым.

Тия хранила секрет о Воине Тени, как будто это было самое дорогое в её жизни. Сати долго колебался, прежде чем рассказать ей всю правду про Призрачного Лорда, про возрождение Хозяина и Камень Света. И он, и его сестра чувствовали, что стали хранителями такой тайны, которая настолько же опасна, насколько страшна и непонятна. Только одно немного облегчало Сати чувство вины - Воин Тени оказался не совсем союзником Ночи, и даже решил бороться против Хозяина. Сати хотя бы не чувствовал себя предателем, а иногда даже пытался отыскать в этом свою заслугу.

Мысли о том, что история эта ещё обернётся им несладкими последствиями, не покидала его. Когда они сидели вместе с сестрой, он и грубил ей, как младшей, указывал ей, что делать, но всегда знал, что сейчас для него дороже и важнее двенадцатилетней девочки нет. Раньше у них никогда не было крепкой дружбы, и сейчас внешне мало что изменилось, но за каждое грубое слово Сати охватывало дикое чувство вины, но даже извиниться язык не поворачивался. Тия обижалась, дулась, жаловалась, но тоже понимала, что они с братом связаны так крепко, что нуждаются друг в друге, даже если готовы броситься друг на друга с кулаками.

Вчера Сати исполнилось пятнадцать. Он рассчитывал в этот день уйти с Тэмом бродить в поля, дня на два, но Тэма не было. Его даже не поздравил отец, только один раз мать подошла, ласково обняла его и повесила ему на шею на чёрном кожаном шнурке небольшой мешочек, совсем маленький и лёгкий, почти невесомый. Там были засушенные травы, всего понемножку, и Сати с ребячьим восторгом понял, что от мешочка пахнет так же приятно, как от рук матери. Братья, Чату и Даррин, немного поболтали с братом, поздравили, но ушли торопливо, словно его побаиваясь. Алесь, как и следовало ожидать, о нём даже не вспомнила. Кроме матери, из домашних только Тия, сочувственно вздыхая, протянула ему аккуратно перевязанный ленточкой тряпичный мешочек. Когда Сати вскрыл его, то едва сдержал вскрик изумления. Это был настоящий кинжал, короткий и острый, отточенный с обеих сторон, с простой тёмной деревянной рукояткой, удобно лежащей в руке. К нему же были и кожаные поясные ножны с медными заклёпками.

– Камень Света, откуда у тебя это?! - поразился Сати. Это было оружие, простое, но настоящее оружие! Не ножик вроде того, что таскал с собой до этого Сати, а оружие!

Вспыхнув, Тия возмущённо заявила, что не он один может иметь секреты, и убежала болтать с подружками.

Сейчас Сати как раз и размышлял о том, откуда и Тии мог взяться настоящий кинжал. Чату и Даррин пристали к нему, мгновенно позабыв, что про него по деревне ходят жуткие слухи, и он едва отвязался от них.

Отец не мог привезти кинжал из города. Он ездил туда давно, к тому же, Сати бы непременно узнал, если бы он привёз что-нибудь вроде этого. Но откуда ещё Тия могла взять нечто подобное?

Сати соскочил с крыльца и побрёл по дороге, глядя себе под ноги. У него немного дрожали руки, будто он что-то украл, но на самом деле причиной тому было сильное головокружение, которое вдруг появилось после того, как он резко вскочил. Он брёл, почти не разбирая, мимо каких домов, и разглядывал только дорогу под своими ногами. И это было до тех пор, пока он едва не понял, что поднимается на холм. Голова уже почти перестала кружиться, и Сати потряс ей, как бы убеждаясь, что она по-прежнему у него на плечах.

Он обнаружил, что стоит как раз перед домом кузнеца, окружённым невысоким чуток кривым забором. Лимас был приезжим, ещё молодым, но уже пропитавшимся жаром горна, с большими грубыми руками, широкоплечий и нравящийся очил с крыльца и побрёл по дороге, глядя себе под ногивсем девушкам без исключения. Он был нелюдим, замкнут, редко когда разговаривал с соседями, да и когда к нему приходили с просьбами - тоже. Он всегда готов был выковать то, что нужно, но даже поддержать беседу о погоде не желал - мрачно хмурился и принимался разглядывать свои молоты.

"Могла ли Тия попросить его выковать кинжал? - спросил он сам себя. - Нет, она его боится…"

Сестра действительно почему-то боялась Лимаса, видимо, его несловоохотливость заставляла её думать о нём плохо. Сати ничего плохого о Лимасе не знал, но от тени, постоянно лежащей на лице кузнеца, и ему было не по себе. Не может быть, чтобы Тия пришла к нему с просьбой, да ведь и платить ей нечем.

Дом у кузнеца был добротный, большой, и рядом же была кузница. Прежний кузнец, Росил, умер три года назад, и кузню унаследовал Лимас, приехавший сюда, кажется, из города. В отличие от дома, кузница была немого покосившейся. Это было большое помещение, пристроенное одной стеной к дому, а вместо четвёртой стены был выход во двор, где Лимас подковывал коней. Сати вытянул шею, заглядывая во дворик. Множество различных инструментов и молотов лежало несколько неаккуратно, словно Лимас не был знаком с теми прибитыми к стенам держателям, что были для них предназначены. В кузнице был один кузнечный горн с каменными стенами, в котором сейчас тлели угли, рядом лежали оставленные меха, на песочном полу стояло точильное колесо, и недалеко от горна - большая бочка с водой. Тяжёлые щипцы лежали рядом с наковальней.

– Любопытно? - громыхнуло совсем рядом.

Сати подскочил на одном месте, разворачиваясь. Рука скользнула по деревянной планке невысокого забора, и Сати ойкнул, чувствуя, как щепка попала под кожу.

– Мастер Лимас! - он, словно оправдываясь, пожал плечами, пряча за спиной пораненную руку. - Я просто смотрел…

– Я тебя ни в чём и не обвиняю, - заметил кузнец. Сати впервые столкнулся с ним так близко.

Мощные руки и плечи в соответствии с высоким ростом делали его похожим на великана из детских сказок. У него были светло-голубые глаза, немного прищуренные, глядящие неприветливо и изучающе. Он был в широких тёмных штанах, заправленных в мягкие сапоги, на нём были кожаный жилет и фартук, одетые прямо на голую грудь. На его руках виднелись несколько шрамов, вероятно, из-за искр, которыми плевался металл после удара, но они были давними - наверное, потом Лимас поднаторел в общении с металлом и больше таких промашек не допускал.

– Ко мне редко заходит ваша братия, - произнёс Лимас, имя в виду ребятишек. - Что тебя сюда привело?

– М-м-м… Я просто бродил,… - забормотал Сати. - М-м-м… Да.

Лимас коротко усмехнулся, и на миг с его лица исчезла суровая неприветливая маска.

– А если серьёзно, может, тебе что-то было надо? Или твоему отцу? У меня давно не было работы, - он вопросительно посмотрел на Сати. Голос у него был гулкий, громкий, раскатистый.

– Не-а, - Сати энергично замотал головой.

Лимас пожал плечами и отвернулся, чтобы войти в калитку. Сати рассеянно провожал его взглядом. Не такой уж он нелюдимый… Хотя ему тут, на отшибе, наверное, скучно жить. Женился бы хотя бы, что ли…

– Постойте, мастер Лимас! - Сати махнул рукой самому себе и бросился следом за кузнецом. Тот обернулся и вяло посмотрел на него.

– Что?

– Я, - Сати смутился, поймав снова ставший бесцельно-безразличным взгляд. - Я хотел спросить… Это вы выковали? - он потянулся и вытащил из ножен кинжал. От соприкосновения снова заныла заноза в ладони.

Лимас взял из его рук кинжал, держа его за лезвие, а не за ручку, потом распахнул калитку и коротко сказал:

– Заходи.

Сати послушно скользнул внутрь.

В большинстве своём, земля вокруг дома кузнеца заросла травой и бурьяном. Лимас затащил его в дом, держа своей сильной крепкой рукой за плечо, и Сати не решался пытаться вырваться.

В доме у Лимаса тоже царил беспорядок. В углу стоял тяжёлый кованый сундук, поверх которого лежали какие-то вещи. Низкие деревянные лавки стояли вдоль стен и совершенно терялись рядом с огромным столом. В камине лежали нетронутые огнём поленья, на полках стояла щербатая посуда, в целом, это был дом "холостяка средней руки", как именовала это Алесь, вернувшись после попытки подружиться с Лимасом домой. Она примерно так всё и описала - тяжёлые подсвечники на столе, толстый слой пыли, покрывавший большую часть вещей и даже пол, сколоченная на скорую руку мебель… Лимас посадил Сати на одну из лавок, а сам прислонился к столу, крутя в руках кинжал.

– Откуда у тебя это? - спросил он, наконец.

– Я… Я думал, это вы выковали…

– Я? - Лимас расхохотался, опираясь одной рукой на стол и закидывая назад курчавую голову с жёлтыми, выжженными солнцем, волосами. - Я не способен выковать такую доброкачественную сталь! В таких условиях, - он указал рукой в сторону своей кузни, - и с такими заготовками!

– Но тогда, - недоумённо произнёс Сати, протягивая руку за кинжалом, - откуда он мог взяться у моей сестры?

Лимас проигнорировал то, что Сати хотел забрать кинжал, и продолжил говорить:

– Знаешь ли, что это такое? Это недобрый знак, Сатиан, - Лимас недоверчиво посмотрел на мальчика. - Говоришь, его принесла тебе сестра?

– Ну да, она подарила мне его… вчера.

– Такие кинжалы подбрасывают тем, на кого охотятся тераики.

– Те… кто? - переспросил Сати, опуская руку.

– Тераики. Это такейское слово. Такейцы называют тераиками Истребляющих Зло.

– Камень Света, - прошептал Сати. - А вы-то откуда столько знаете?

– Если кто-то дал это твоей сестре, она в опасности, а если она где-то нашла его, то беда может обойти вас стороной…

– Погодите, мастер Лимас! - торопливо заговорил Сати. - Я никогда не слышал ничего про тераиков, и потом, какое зло может быть в нашей деревне?

– Правда? - усмехнулся Лимас, ломая бровь. - А как же слухи о Воине Тени?

Скрипнув зубами, Сати выпрямился и решительно упёрся руками в бока.

– Вы хотите обвинить меня в том, что я - слуга Ночи?! - воскликнул он гневно.

Лимас какое-то время смотрел на него, потом усмехнулся и хлопнул его по плечу. Сати не устоял на ногах и плюхнулся на лавку обратно.

– Ладно, ладно, не кипятись. Вижу, ты умеешь кусаться, должен уметь и слушать. Видишь резьбу на ручке? - он провёл широким пальцем с почерневшим ногтём по деревянной рукоятке кинжала. - Где-нибудь ты слышал, чтобы к стальным клинкам делали деревянные эфесы?

– Ну? - Сати ещё не до конца усмирил себя после намёка кузнеца.

– Я никогда не сталкивался с такейцами, но мой отец показывал мне однажды такой клинок. Это невыгодно - делать к боевым клинкам деревянные ручки, они могут сгнить, сгореть, да и вообще - дерево, это ведь не металл. Но этот клинок предназначен не для боя.

– Для чего может быть предназначен…

– …такой хороший боевой клинок? - довершил за него вопрос Лимас. - Это прекраснейшая сталь, нет сомнений, но у тераиков странные обычаи. Их подбрасывают жертвам, как бы намекая, что пусть лучше они сами вонзят себе в сердце этот клинок, чем их предадут… В общем, есть у такейцев такой жуткий обычай, - Лимас сморщился. - Либо ты, либо твоя сестра, либо тот, кому его подкинули - в большой опасности.

– Постойте! - воскликнул Сати. - На меня охотятся какие-то Ищущие Зло? - он мгновенно вспомнил о своём Даре и чуть не выругался прямо при Лимасе, поминая Воина Тени.

– Я не хотел бы заводить об этом разговоры, - Лимас сунул ему в руки кинжал, и Сати отпрянул, словно от ядовитой змеи. - Пойди и узнай у сестры, где она взяла этот кинжал, а потом возвращайся.

Лимас почти силой вытолкал его за дверь, а потом за калитку. Упиравшийся и возмущавшийся Сати мог сколько угодно ругаться в спину мастера Лимаса, но тот спокойно направился в кузницу. Раздражённо сунув кинжал в ножны, он помчался, хлюпая ногами по лужам, на поиски Тии.

Она о чём-то болтала со своей подружкой. Заплетённые косички прыгали по плечам, когда она смеялась. Когда Сати едва ли не с криком схватил её за руку и потянул за собой, она так испугалась, словно он был Воином Тени, а не её братом.

Уведя её, не объяснив ни ей, ни её подружке, за угол, он вытащил кинжал и сунул её под нос:

– Это откуда?!

– Сати? Сати, что это с тобой? Что…

– Откуда это?! Где ты его взяла?! - глаза Сати горели. Тия вывернулась из-под его руки и возмущённо упёрлась руками в бока.

– Что ты меня треплешь?! Я тебе не собачка!

– Ты знаешь, что это такое?! - воскликнул Сати, но торопливо понизил голос. - Эти кинжалы подбрасывают какие-то тераики своим жертвам!

– Камень Света! - глаза её расширились. - Камень Света! Жертвам?

– Ну да! Мне мастер Лимас сказал про… Ну, это какие-то то ли Ищущие Зло, то ли Убивающие Зло, я не понял! И они подбрасывают такие вот… кинжалы,… - он задохнулся от возмущения и замолчал.

– Мне дал его один человек… Он зашёл в деревню, тебя и Тэма не было, а Стражи ещё не приехали… Он расспрашивал про тебя прохожих, а потом я сказала ему, что я - твоя сестра, и он попросил… О, Свет! - она закрыла руками рот.

– Что?! Ну? Тия! Говори же!

– Он попросил передать это тебе… Он был этот… Ищущий?

– Так, пойдём-ка со мной, - Сати взволнованно огляделся. Кинжал предназначался ему, изначально ему! Кто-то на него охотится!

– К-куда? - испугалась Тия и принялась вырваться.

– К мастеру Лимасу! - потянул её Сати сильнее. - Немедленно! Тия, - он обернулся, когда понял, что сестра слишком рьяно вырывается, и тише произнёс, - эти тераики ищут тех, кого называют Злом, и, как я понял, делают с ними что-то страшное. Ума не приложу, с чего они стали искать меня, может, из-за Дара, - он вздохнул, - но это очень плохо. Пойдём к Лимасу…

– Я его боюсь, - пробормотала Тия, но пошла рядом с ним. - Послушай, может, это случайность?

– А с какой стати ему было передавать мне этот Ночью сманенный кинжал?! - возмутился Сати и вдруг понял, что он боится. А ведь он был уверен, что после Воина Тени бояться уже нечего.

Трещали в камине берёзовые поленья. В домике Лимаса было тепло, но всё равно неуютно. Тия, пряча лицо и почему-то руки, сидела на самом краешке скамьи, Сати взволнованно расхаживал туда обратно. Сам Лимас, по-прежнему одетый в свой жилет, но уже без фартука, копался в сундуке, но ни Тия, ни Сати, которые раньше не упустили бы момент заглянуть ему через плечо и посмотреть, что там у нелюдимого кузнеца есть в сундучке интересного, не глядели в ту сторону. Кузнец словно забыл, что у него гости.

– Мастер Лимас! - настойчиво позвал Сати. - Кинжал предназначался мне! Что мне ещё можно сделать, кроме того, как заколоться им прямо сейчас?

Лимас поднял голову от сундука и безо всякого выражения посмотрел на Сати:

– Торопиться некуда. Подождите, я ищу одну вещь.

– Может, я домой пойду? - робко спросила Тия. Угрюмого молодого кузнеца она боялась не меньше, чем Воина Тени.

– Сиди, - коротко бросил кузнец. - Сиди пока.

Тия жалобно посмотрела на брата, но тот на этот раз не пришёл ей на помощь и не поддержал. Сначала он нервно теребил мешочек с травами на груди, потом принялся выковыривать занозу из ладони остриём подкинутого ему кинжала.

– Если бы я знала, я никогда бы не отдала его тебе, Сати! - отчаянно воскликнула она.

– Это очень хорошо, что ты ему его отдала, - снова оторвался от сундука Лимас. - Иначе бы никто так и не знал о тераиках.

Проронив эти слова, Лимас снова стал копаться в сундуке. Иногда он просто выкидывал оттуда вещи на пол, а иногда вынимал бережно и складывал где-то в стороне.

– Куда же запропастилась эта проклятая штуковина?! - наконец, воскликнул он. Его гулкий голос, почему-то напоминающий о металле, с которым он работал

– Что вы ищете, мастер Лимас? - осторожно спросил Сати.

– Эту дурацкую цепочку, - пробормотал Лимас. - Её сковал мой отец одному из тераиков по его просьбе…

– Так вы с ними знались?! - воскликнул Сати.

– Не я, а мой отец, - Лимас выпрямился, сжимая что-то в огромном кулаке. - А теперь, всё по порядку. Надеюсь, вы оба будете внимательно меня слушать.

– Да, мастер Лимас, - хором воскликнули Сати и Тия, а Тия ещё подумала, что и не догадывалась, что кузнец может говорить сразу так много слов. И ещё подумала, что он действительно очень симпатичный. После этой мысли она покраснела и спрятала глаза в стороне.

– Не называйте меня "мастером", - сморщился кузнец. - Для мастера я ещё слишком молод. И упаси тебя Свет, девочка, меня бояться, - рассмеялся он. Тия вспыхнула ещё сильнее.

– Я не боюсь! Я ничего не боюсь! Да я…

Сати с силой стукнул её по уху, она надулась и замолчала.

– Мастер… то есть Лимас, ей-то всё равно, но мне, уж пожалуйста, объясните всё, как есть. Я хочу знать, и я уверен, что имею на это право!

Кузнец задумчиво почесал волосатую грудь и кивнул.

– Как выглядел человек, что дал тебе кинжал, Тия? - спросил Лимас.

– Ну… Он был очень забавный, никогда таких не видела, - Тия пожала плечами. - Высокий, одет с виду по-простому, но ворот рубахи у него был расстёгнут, и там столько всего болталось…

– Болталось? - переспросил Сати, фыркнул. - Где?

– Ну, всякие там висюльки, как у девушки на гуляньях. Бусы какие-то красные, цепочки, просто жестяные фигурки на шнурках… И рубашка у него была красная, расшитая. Там какие-то руки были изображены. Ну, ладошки, - добавила она, поясняя.

Кузнец слушал серьёзно, кивая головой.

– Это был Предвестник. Именно такого я однажды видел. Такейцы - странный народ, они живут за Лесом Старых Теней, и редко выходят в мир, только тераики. Их обычаи я знаю лишь чуть-чуть, и один из них - непринятие любого проявления Силы Ночи. Когда Хозяин Ночи пришёл в этот мир вновь, такейцы заперли Лес Старых Теней, и туда не мог ступить ни один Воин Тени.

– Как это - заперли? - полюбопытствовала Тия, хотя Сати хотелось бы, чтобы кузнец побыстрее перешёл ближе к делу.

– Такейцы делят себя на касты, и одна из каст - тераики, Истребляющие Зло. Те делятся на Чувствующих, Учителей, Приносящих Жертву, Предвестников, Убийц, Изгоняющих, Карателей. Чувствующие могут ощущать Силу Ночи, несколько иначе, чем это делают Стражи Света - то есть, не ориентируясь на солнечный свет. Просто чувствуют.

– Откуда вы это знаете? - не выдержал Сати. - Это ваш отец вам рассказал?

– Да, - ответил Лимас после некоторого молчания, когда Сати уже начал подумывать, что нечаянно обидел кузнеца. Глядя на его ручищи, ему не хотелось обижать его. - Мой отец ковал цепочки для Изгоняющих… Это очень тонкая работа, я так и не научился ей. Так вот, - он тряхнул головой, садясь напротив Тии. Сати так и не сел, он закончил расковыривать ранку на ладони, выкинул щепочку на пол и остался стоять с кинжалом тераиков в руке. - Отец говорил мне, что в Тёмные Времена Воины Тени опасались только тераиков и никого больше и не совались в земли такейцев, делая вид, что дался им этот Лес Старых Теней, как Свету Ночь. Дело было в том, что Приносящие Жертву убивали себя на окраинах Леса и превращались в злобных призраков, пожирающих любого слугу Ночи, будь тот самый сильный Воин Тени или даже сам Призрачный Лорд, а то и Хозяин, - Сати невольно вспомнил Зэрандера и подумал, что вряд ли такого напугает даже самый злобный призрак. - Эти Приносящие Жертву были такие фанатики, и убивали себя всякими жуткими способами, заставляя свои души превращаться в алчущих крови призраков. Потому даже Воины Тени считали эти места проклятыми. И простой люд тоже, даже Светлые. Некоторые Светлые считали тераиков позорящими Свет, некоторые их побаивались, хотя ни им, ни простому народу тераики никогда не приносили никакого вреда. Так вот, я отвлёкся, - он оглядел лица Сати и Тии и вяло улыбнулся. - Учителя наставляли тераиков-Убийц, Приносящих Жертву, Изгоняющих и всех остальных. Своей целью тераики считают искоренение любого зла, но это они делают разными способами. Сначала к жертве, то есть к тому, кого почувствовал Чувствующий, подсылают Предвестника. Часто жертва даже не замечает его, иногда встречается и не обращает внимания, может даже говорить с ним, играть в карты или пить, но не поймёт, что он - Предвестник. Предвестник уходит быстро, как и приходит, и оставляет - или подбрасывает - жертве такой вот кинжал, - Лимас ткнул пальцем в кинжал в руке Сати. - Как знак того, что лучше бы ему заколоться самому, чем ждать, пока за ним придут,… - он вздохнул. - А потом может быть по-разному. Если они пришлют Убийцу, то жертва, как правило, сама не понимает, что с ней произошло. Убийцы убивают быстро и незаметно, ядом, ножом в спину, иногда из лука, может также подстроить несчастный случай. Изгоняющий - это гораздо хуже. Вместе с Изгоняющим к слуге Ночи приходят с десяток Убийц, а ещё Приносящие Жертву. Приносящие Жертву убивают себя на четыре стороны от жертвы, и запирают его в кольцо. Убийцы следят за тем, чтобы никто не вмешался, и чтобы жертва никуда не ушла. А Изгоняющий… Сами понимаете, что делает. Изгоняет Силу Ночи, - Лимас наморщил лоб. - Изгоняющий может появиться посреди площади, у тебя дома, где угодно. Ритуал Изгнания болезнен и, порой, даже оканчивается смертью обоих.

– Забери меня Ночь, - прошептал Сати, чувствуя, как страх стремительно растёт. - А… А Каратели?

– Ты уверен, что хочешь знать, что ещё хуже Изгоняющих? - уточнил Лимас. Тия рьяно замотала головой, но Сати кивнул.

– Это я в это влип. Я должен знать.

– Как хочешь, парень, - Лимас следил за лицом Сати, как за раскалённым металлом в горне, то есть с сосредоточенностью и без особых чувств. - Каратели тебя ловят, долго и мучительно пытают, а потом самого приносят в Жертву.

Сати побледнел.

– Мамочки, - прошептала Тия. - Сати, тебе надо бежать!

Брат был серьёзен и мрачен. Под скулами играли желваки, и было ощущение, что он мгновенно повзрослел лет на семь.

– Есть ещё один момент, - Лимас поднялся на ноги. - Чувствующие никогда не ошибались. За всю историю Такеи, никогда тераик-Чувствующий не ошибался. Тераики всегда приходили к тем, кто служил Ночи. Поэтому я хотел бы, чтобы ты объяснил мне, Сати, как этот кинжал мог быть подброшен тебе.

– Я не слуга Ночи, - размеренно произнёс Сати, но от кузнеца не укрылось, как переглянулись брат с сестрой. - Никогда им не был и не буду. Возможно, ошибся Предвестник. Может быть, я просто… похож на кого-то.

– Чувствующие указывают всё вплоть до имени и положения в обществе, - Лимас нервно мял в руке то, что достал из сундука. - Я не обвиняю тебя ни в чём, тем более, в служении Ночи, но после Стражей Света я стал… подумывать о том, что ты можешь и не знать о…

– Мастер Лимас! - Сати с силой загнал кинжал в ножны. - Я всё о себе знаю! И то, что я - не слуга Ночи, тоже! Не могу же я, сам не зная, оказаться слугой… Хозяина Ночи! - выговорил он с ненавистью.

– Ладно тебе, не кипятись, - пробормотал Лимас. - Я не знаю, как спасти тебя от такой напасти, как тераики. Если ты бросишься в бега, они сразу поймут, что ты - слуга Ночи. Если будешь ждать их, то вряд ли сумеешь им что-то втолковать. Я не знаю, что там за слухи про Воина Тени, но одно ясно - Стражи прибыли сюда тоже из-за Силы Ночи.

– Но со мной-то они ничего не сделали, Стражи! - воскликнул Сати. - Меня-то они привезли с гор обратно!

– Да, я знаю, - кивнул кузнец. - И ещё я… Я думаю, у тебя есть… шанс. Вероятность, что они купятся, мала, но… Я уже говорил, что мой отец знал одного тераика. Это был Изгоняющий, один из самых мудрых среди тераиков…

"Мудрых, - Сати хмыкнул, содрогаясь, - эти мудрые душу из меня хотят вытрясти! Проклятый Воин Тени! Проклятый Дар!"

– …отец ковал ему цепочки. Эти цепочки символичны, и их Изгоняющий одевает тем, кто после ритуала Изгнания остаётся в живых. Они значат, что ты уже очищен,… - Лимас протянул в сторону Сати свою ручищу и разжал кулак. Цепочка была железная, тонкая, с какими-то овальными плоскими вставленными между звеньев знаками, - одень. Она значит, что ты прошёл ритуал, и что ты чист. Четыре знака значат, что ты пережил все четыре ночи. Это часть ритуала. Первая ночь - для Примирения, вторая - для Осознания, третья - для Покаяния, четвёртая - для Очищения. Я не имею права давать её тебе, - Лимас вздохнул, - за одно это тераики могут и меня причислить к слугам Ночи. Но, может быть, это тебя спасёт.

Тия, раскрыв рот, смотрела то на брата, то на кузнеца Лимаса.

Сати вздрогнул и почувствовал, как горько стало в горле. Он с благодарностью взял цепочку.

– Спа… спасибо, Лимас, - только и смог выговорить он.

– Одевай, - Лимас махнул рукой. - И запомни ещё кое-что. Вряд ли кто-то кроме меня, тебя и Тии знает о тераиках и всей этой истории, так что никому не говори. И потом, тераиков ты всегда узнаешь. На их рубашках всегда особая вышивка, и они никогда не таятся - кроме Убийц, конечно. У Предвестников вышиты раскрытые ладони, у Изгоняющих - огонь, у Карателей - ветки с шипами, а ещё маски на лице, у Приносящих Жертву, если они одеты, изображён простой чёрный угловатый орнамент, это у тераиков символ самопожертвования. Но в основном они не носят рубашек, а ходят по пояс оголёнными. Если увидишь тераика с вышитыми листьями осоки - то это Убийца. Как правильно заметила твоя сестра, они все увешаны различными амулетами. Как правило, они очень смуглые, но волосы у них светлые, жёлтые, вроде как у меня, - он потрепал свои волосы, и вдруг заметил, как пристально уставились на него брат с сестрой. Лимас был очень смугл… - Что вы смотрите? - усмехнулся Лимас. - Уж не думаете ли вы, что я - тераик?

– Нет, мастер Лимас, - пискнула Тия. Сегодня она вдруг поняла, что никогда не думала, что их кузнец может так много говорить. Раньше он редко когда произносил и слово. - То есть, Лимас.

– Вот и великолепно, - кузнец вздохнул. - Возвращайтесь домой… Сати! - окликнул он паренька. Тот обернулся, и Лимас заметил, что глаза у него совершенно сухие. - Если они придут к тебе, скажи им: "Я смирился, я осознал, я покаялся, и я очищен". Запомнил?

– Да, - кивнул Сати.

– Повтори.

– Я смирился, я осознал, я покаялся, и я очищен, - послушно повторил Сати, бледнея ещё сильнее.

– Они должны будут уйти. Но если они поймут обман, придётся бежать. Ты понимаешь это?

– Да, - сдавленно проговорил Сати.

– Они могут подослать и Убийц. Убийц редко можно заметить, и если тебе повезёт и попытка их будет неудачной, то чтобы понять, они ли это были… Стрелы Убийц имеют необычно длинные наконечники и красное оперение, ножи, мечи и другое оружие - кривые, вроде одного конца посоха у Тэрмиса. Яд можешь распознать по запаху - если еда слишком пряно пахнет, лучше не ешь. Запомнил?

– Да.

– Ступай. И затверди эту фразу, как молитву, Сати. Кто-то из Чувствующих ощутил в себе Силу Ночи.

– Надеюсь, я смогу их убедить, что это не так, - прошептал Сати.

– Нет, не убеждай. Никогда ни в чём их не убеждай! Это лишь подтвердит для них твою вину! Твоё единственное спасение - притвориться очищенным! Чувствующие никогда не ходят с отрядами тераиков, и они не смогут проверить, так ли это, и ты сможешь оттянуть время, пока мы не придумаем что-нибудь другое! Заруби это себе на носу, мальчик! - Лимас вздохнул. - Иди, иди… Свет, как мне жаль, что всё это так, - он посмотрел ему вслед. Сати шёл нетвёрдым шагом, немного покачиваясь. - Как мне жаль…

Сати спал, положив кинжал себе под подушку и удерживая на нём руку. Его ни на секунду не покидал страх, что Убийца окажется слишком незаметным…

Проклятые тераики почувствовали Дар Ночи! Воин что, специально "наградил" его таким подарком, чтобы он умер раньше срока?

– Я смирился, я осознал, я покаялся, и я очищен, - повторил он негромко, вздохнул ещё раз, а потом закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

…Он шёл к огромными деревянными воротами. Сати никогда не видел таких гигантских створ. По обе стороны стояли Воины Тени, они были очень похожи на Зэрандера, но у одного были короткие светло-русые волосы, а другой был намного старше спасённого Сати Лорда.

Сати ощутил, что совсем не боится. На нём был странный костюм, свободный, почти невесомый, и богато украшенный. Пояс оттягивал кинжал с простой деревянной ручкой. Он крепко сжимал этот кинжал, рассматривая Воинов Тени.

– Тебя ждут, - произнёс один из Воинов, когда он подошёл достаточно близко. - Давно ждут.

Он только взмахнул рукой, но ворота отворились, легко и быстро. Сати на мгновение задержался, а потом вошёл внутрь, торопливым и широким шагом.

Человек во дворе, открывшемся его взгляду после того, как он вошёл, стоял к нему спиной. Он был похож на того, что уже снился Сати несколько раз, в тёмных длинных одеждах, с тонким ошейником из золота на шее. Иногда этот человек приходил к нему во сне, и постоянно заявлял, что он - это и есть Сати.

– Я ждал, когда ты придёшь, Сатиан, - он медленно оборачивался. По мере того, как он открывал Сати своё лицо - Сати уже знал, что он будет точной его копией, только старше - он менялся. Сати видел, как смуглеет бледная кожа, как светлеют, словно выцветают, тёмные длинные волосы. Человек вырос, и его одежда тоже изменялась, теперь на нём была красная рубашка с вышивкой в виде огненных лепестков. На шее появилось множество каких-то амулетов.

Сати закричал, отступая. Он узнал в этом человеке Изгоняющего. Тераик жестоко и довольно усмехался, наступая на него.

– Я ждал тебя, слуга Ночи! Тебе пришла пора умереть!

– Я не служу Ночи! - воскликнул Сати, рука его дрожала на рукоять деревянного кинжала. Надо сказать какие-то слова… Какие-то слова… Какие? Какие слова? Лимас говорил их… Кто такой Лимас? Лимас… Цепочка! На его шее цепочка, но… надо что-то сказать… Что?

Сати почувствовал панику. Он совершенно забыл, что нужно делать. Пятясь, он вдруг наткнулся на кого-то, вздрогнул и обернулся. В разбитых доспехах стоял перед ним Призрачный Воин. Белые волосы его падали на лицо, искажённое волчьим оскалом. Зэрандер толкнул его вперёд, навстречу Изгоняющему, и Сати упал.

– Я не слуга Ночи! - закричал он отчаянно. - Я не слуга Ночи! - кривой нож в руке Изгоняющего стремительно опускался, целясь ему в голову. - Я смирился, я осознал, я покаялся, и я очищен! - вспомнил он.

Лицо Изгоняющего исказилось, в глаза Сати ударил ослепительно-белый свет, и он проснулся, резко сев. Он был весь мокрым от пота. Безумными глазами уставился он на простоволосую, в одной рубашке, мать, гладящую его по взмокшим волосам и что-то успокаивающе бормотавшую, на испуганно глядящую на него из-за косяка двери сестру, братьев, сурово хмурящегося отца.

– Что… Что случилось? - с трудом шевеля языком, спросил он, и тут же осознал, что в одной руке он сжимает кинжал, а другой держится за цепочку на своей шее.

– Ты кричал, Сати, - прошептала мама.

– Ч-что… Что я… кричал? - спросил он.

– Ты кричал, что… Что ты не слуга Ночи, - мама погладила его по волосам и уложила обратно. Покачал головой отец, взволнованно закусила губу Тия.

– Я не слуга, - сипло проговорил Сати. - Ты мне веришь? Вы все мне верите? - поднял он болезненно блестящие глаза на отца и братьев. Те как-то съёжились, а отец только хмурился. - Я не слуга Ночи! Я должен им сказать… им сказать…

– Ляг, Сати, - настойчиво попросила Тэлин. - Ты весь горишь… Да будет с нами Свет, - негромко произнесла она.