"Наследники по прямой. Книга первая" - читать интересную книгу автора (Давыдов Вадим)Ближняя Дача Сталина. 2 мая 1939– Очухался, старый дурак? – Гурьев наклонился к Сталину. Глаза мутные, подумал он. Нехорошие глаза. Что ж ты творишь, а?! – А что было? – тихо спросил Сталин. – Что было? – Инсульт это называется, если не знаешь. Кровоизлияние в мозг. Ты меня видишь? Слышишь? – Вижу. Слышу. Не ори на товарища Сталина. Не ори. – Да я, в общем-то, тихо разговариваю, – удивился Гурьев. – Тихо, да. Не разговариваешь – орёшь. На товарища Сталина орёшь. Испугался, да? – Я тебе сколько раз говорил: не пей столько. Не жри столько. Иголки мои работают, когда ты работаешь. Если ты Богу душу отдашь – я тебе её назад не вколочу. Я не Бог и даже не зам его по товарищу Сталину. Понимаешь ты это или нет?! Ты нас осиротить хочешь? Столько сил вложено – хочешь весь проект похерить, псу под хвост отправить? Хочешь? – Опять орёшь, – вздохнул Сталин. – Снова орёшь. У меня голова болит. Ты почему меня не убил? Пожалел? – Ты мне живой нужен, дорогой великий вождь трудящихся всего мира, любимый и родной товарищ Сталин. Я тебе сколько раз говорил: всё произойдёт в своё время. Ломать не строить, убивать – не растить. Повернись, спину обколю. – Коли, коли. А орать не смей, – Сталин, кряхтя, поворачивался со спины на живот. – И тыкать не смей. Я Сталин. – Ещё раз такой фокус выкинешь – будешь не Сталин, а трясущийся старикашка в инвалидном кресле. И никто тебе помочь не сможет. Ни я, ни врачи с лекарствами. – Врачи – ослы. Ещё Ленин говорил: все врачи-товарищи – ослы. Всех к чёрту отправлю. – Развоевался. – Не тычь, сказал. – Не злись, сказал. Я без тебя ничего не сделаю. А ты без меня – державу просрёшь. Никто, кроме тебя, эту хевру не удержит. Стоит тебе их отпустить – просрут всё, раздадут за бесценок, за тряпки, помадки, машинки. От Гитлера – за Енисей побегут, а то, что останется, америкашкам раздадут с япошками. Ничего не умеют – только водку жрать да баб драть, да и то – не как люди, как шелудивые псы. Так что ты погоди ещё на тот свет торопиться. Погоди. – А он есть? Тот свет? – Не знаю. Я другое знаю: это бесы тебя путают. Путают и пугают. Ты очень умно поступил тогда, что на уговоры Бокия не поддался: перспективы, прогресс. Правильно. Но Бокий их столько сюда стянул – места живого нет. – И я бес, по-твоему? – Нет, ты не бес, Иосиф Виссарионович. Ты человек. Пока. Душа у тебя звериная – да, но ты не бес. Но хоровод бесов вокруг тебя – неописуемый. Так что ты поберегись, товарищ Сталин. – А ты не боишься? Или ты сам – бес? – Я – не боюсь. Вот они меня – боятся. Я их убиваю, товарищ Сталин. Поэтому – боятся. Сейчас тебе нельзя, а поправишься – расскажу. Хоть и скука это смертная. – Бокий, значит. А врачи? – А врачи свой долг исполняют. Как могут. – Покажи. Покажи. Хочу увидеть. Хочу знать, что не врёшь. – Уже знаешь, – жёстко сказал Гурьев. – Покажу – в своё время. А тебя, такого вот – никому нельзя показывать. В том числе и ему. – Когда? – Когда увижу, что назад ничего не открутишь. Ни ты, ни они. Ни днём раньше, ни днём позже. – Мало я тебе разрешил? Городецкому – мало? – А что ты разрешил такого особенного? – изумился Гурьев. – Что такого небывалого ты разрешил?! Державу строить? Детей растить, как нужно, чтобы они Родину свою знали и любили, вместо каких-то всемирных утопий для оборванцев?! Ну-ка, ну-ка. Расскажи мне, чего ты такого разрешил нам ужасного. И вспомни, что ты за это уже получил – и ещё получишь. Ещё полгода максимум – и мы на границу по Висле встанем. И Сахалин будет наш. Главное – сохранить это потом. Удержать. Хапнуть – это и тонкошеие могут. Понимаешь, товарищ Сталин? – Почему фамилия такая еврейская? – У кого?! – У Городецкого. – Это у евреев русская. Я же говорю – бесы тебя путают. – А зачем евреям русские фамилии? Притворяются? Обмануть хотят? Не люблю. – Эх, ты, – усмехнулся Гурьев. – Товарищ Сталин, Иосиф Виссарионович, – а таких простых вещей не понимаешь. Потому что евреи в России всегда хотели быть похожими на настоящих русских дворян. На таких, как Городецкий. Потому что такие, как он, державу построили – на тысячи лет. Потому что жить в России, не будучи русским – не по крови, не по морде, а по духу, – невозможно. Как будто ты, бывший грузин, этого не знаешь. – Ах, молодец. Молодец. Как умеешь всё словами повернуть – молодец. – Да. Молодец. Знаю. – Яков Кириллович. – Что? – Ничего. Иголку криво воткнул. Сталин засмеялся – Гурьев еле успел отдёрнуть руку, чтобы действительно не воткнуть иголку, куда не надо. И усмехнулся. Вот мы и на «ты», товарищ Сталин, подумал он. Вот мы и на «ты». То ли ещё будет. |
||
|