"Tarantino" - читать интересную книгу автора (Dawson Jeff)

Глава 7 “Криминальное чтиво”

Вскоре после премьеры “Бешеных псов” в “Санденс” Тарантино отправился в Амстердам, где пробыл пять месяцев. Первый раз он попал за границу. Как Кларенс, который говорит Алабаме в первом варианте сценария “Настоящей любви”: “Я всю жизнь жил в Америке. Мне нужно уехать. Хочу посмотреть, на что похоже телевидение в других странах”. Он не выбирал специально именно этот город (“Просто некоторые из моих друзей были там и сказали, что это классное место”), но все сомнения рассеялись, когда он понял, что там проходил фестиваль Говарда Хоукса. “Это был Промысел Божий”, – говорит он.

Таким образом, в марте 1992 года, за два месяца до показа “Бешеных псов” в Каннах, Тарантино полетел в Голландию, снял там квартиру, намеренно выбрав без телефона, и отгородился ото всех, за исключением избранного числа друзей. В последующие недели он делал то, что делает большинство людей в Амстердаме: проводил время в барах, где продают гашиш, и напивался с самого утра. Днем он скрывался в убогих кинотеатрах, смотрел французские гангстерские фильмы, а также безостановочно читал, глотая книги вроде “От трупа ничего хорошего” Ли Брэккетта и дневников Анаис Нин (случайно ли в фильме “Генри и Джун” роль Анаис Нин сыграла Мария де Медейрос, партнерша Умы Тёрман?).

“Я просто болтался без дела и все такое, и, по правде говоря, мне понравилось жить в Европе. У меня была уйма времени. Я постоянно ходил в кино, а потом с утра просто вставал, брал книгу и плавал по каналам”.

На такое времяпрепровождение, однако, была своя причина, потому что, даже не видев “Бешеных псов”, Стейси Шер, президент компании “Джерси филмз”, предложила ему миллион долларов за съемки второго фильма. Это предложение было основано на совете ее партнера по продюсерству Дэнни Де Вито, которому даже до того, как “Бешеные псы” были сняты, так понравился сценарий, что он заставил всех пошевеливаться и непременно заключить сделку на следующий проект Тарантино.

Вдохновленный жизнью в Амстердаме, Тарантино начал писать следующий сценарий, “Криминальное чтиво”, названный так потому, что источником творческой энергии были бульварные истории. Он не смог полностью уйти в его написание, так как начала разворачиваться рекламная кампания “Бешеньк псов” в преддверии Канн. Сценарий не был закончен и на следующий год, последняя треть была дописана в то время, как он разъезжал по фестивалям.

Взяв все это на заметку, с особым интересом вчитываешься в разговор Винсента Веги и Джулса Уиннфилда в начале фильма.

ВИНСЕНТ:

Знаешь, что самое забавное в Европе?

ДЖУЛС:

Что?

ВИНСЕНТ:

Мелкие отличия. Большинство всей этой ерунды, что есть у нас, есть и у них, но у них все немножко по-другому.

ДЖУЛС:

Например?

ВИНСЕНТ:

Ну, в Амстердаме в кино можно купить пиво. И не в бумажном стакане.Вам приносят кружку пива, как в баре. В Париже пиво можно купить в Макдональдсе. А знаешь, как они в Париже называют четвертинку с сыром?

ДЖУЛС:

Они это не называют четверть фунта с сыром?

ВИНСЕНТ:

У них там метрическая система, они не знают, что такое четверть фунта.

ДЖУЛС:

Ну и как они это называют?

ВИНСЕНТ:

Рояль с сыром.

ДЖУЛС (повторяя):

Рояль с сыром. Как они называют Биг Мак?

ВИНСЕНТ:

Биг Мак это Биг Мак, но они его называют Лё Биг Мак.

ДЖУЛС:

А как они называют Хуппер?

ВИНСЕНТ:

Не знаю, я не ходил в Берджер Кинг...

Тарантино даже придумал фантастическое прошлое для Винсента – квазиавтобиографическое измышление на тему своей голландской авантюры:

Марселлус Уоллес владеет клубом в Амстердаме, а Винсента послали туда управлять делами на некоторое время.

Как упоминалось в его рассужцениях о “Бешеных псах”, Тарантино давно мечтал о такой свободе самовыражения для режиссеров, какой обладают писатели, о праве не только варьировать хронологический порядок действия, но и позволять героям переходить из сюжета в сюжет; в качестве примера он всегда приводил цикл о семье Глассов Сэлинджера. Это было основой для “Криминального чтива”.

“Изначально идея состояла в том, чтобы создать три короткие истории, как в старом журнале “Блэк Мэск”(“Черная маска”), — сказал он, закончив писать. – Рэймонд Чандлер, Дэшиел Хэммет – многие из их романов впервые были напечатаны в журналах. Мой сценарий не имеет с этим ничего общего, но это было отправной точкой. Три истории, они взаимосвязаны, в них участвуют одни и те же персонажи. Одни и те же герои перемещаются из одной сюжетной линии в другую.

Забавно, сейчас сложилась странная ситуация. Знаете, как бы я ни любил Дона Сигела – я считал бы себя удачливым человеком, если бы мне все удалось, как ему, – я не хочу снимать только боевики. Я хочу снимать фильмы разного типа. Но мне нравится этот жанр, я его очень почитаю, уважаю знание о нем, так что мне понравилась идея начать с него. Потом та же идея пришла ко мне и с моим вторым фильмом, там я полностью разрушу этот жанр, что и намереваюсь сделать”.

“Криминальное чтиво” – само это понятие требует небольшого комментария. В основном оно связано с детективами 1930-х и 1940-х годов, дешевыми, аляповато иллюстрированными изданиями с книжных развалов, в числе которых был и вышеупомянутый журнал “Блэк Мэск”. Крутой мир частных детективов, мелких преступников и, конечно, подозрительных вдов. Дэшиел Хэммет, Корнелл Вулрич, Джеймс М. Кейн, В. Р. Барнетт и Рэймонд Чандлер – все работали в этом жанре, который, в свою очередь, дал начало фильмам “черной серии” 1940-х годов, таким, например, как “Мальтийский сокол”, “Долгий сон” и “Двойная страховка”. Целые исследования были посвящены определению того, что такое “черный” (“noir”), хотя, несмотря на все предположения и классификации, критики сходятся только в одном – это французский термин, впоследствии использованный для определения американских фильмов.

Когда американские “черные фильмы” вышли из моды, режиссеры “новой волны” – Трюффо и особенно Годар – воспроизвели жанр в конце 50-х – начале 60-х, сняв “На последнем дыхании” и “Стреляйте в пианиста”. Они перенесли место действия в Париж и Марсель, именно эти работы и изучал Тарантино в Амстердаме. Поскольку кинематограф развивается циклично, французские “noirs” тоже отошли в тень, этот жанр был возрожден такими режиссерами, как Скорсезе, который погрузился в их атмосферу в начале 70-х годов, создав “Злые улицы” и “Таксиста”, и Роман Полански.

Жанр опять созрел для возрождения, но Тарантино хотел добиться от фильма эффекта литературного рассказа. Для этого он решил воспользоваться сюжетом, составленным из трех частей. Роджер Эйвори вспоминает, что задолго до того, как “Бешеные псы” появились на свет, Тарантино сидел около офиса Стэнли Марголиса и болтал о наклевывавшемся проекте, окрещенном “Черная маска”.

“После трех лет безуспешных попыток снять “Настоящую любовь” у нас возникла идея сделать три коротких фильма на вечную тему, – говорит Эйвори. – Сюжеты должны были быть стары как мир. Вы их видели тысячу раз – парень, который должен развлекать жену босса, “но не трогать ее”, боксер, который обязан проиграть бой, но этого не делает; а третья история – что-то вроде первых пяти минут из фильмов Джоэла Сильвера – появляются два киллера и кого-то убивают. Мы мучились с этими киллерами все утро, но потом поняли, что должно произойти дальше. Мне нравится идея, что каждый из этих персонажей мог бы стать звездой своего собственного фильма, и когда они появляются на экране, это и происходит”.

Однако в самом начале все эти истории надо было продумать. Как сценарист-новичок, Тарантино собирался написать одну историю, Эйвори – вторую, а потом кто-нибудь еще должен был закончить трилогию. “Но мы так и не нашли третьего парня”, – говорит Эйвори.

Таким образом, третью историю Тарантино взял на себя. В процессе работы у проекта появилось название – “Криминальное чтиво”, и в то время как первый эпизод был о парочке киллеров, третья история стала рассказом об ограблении со взломом ювелирной лавки. Для одного фильма этого было больше чем достаточно. Так что Тарантино передумал и превратил свой замысел в “Бешеных псов”.

Сценарий “Криминального чтива” застопорился, и Эйвори сделал свой вклад в него более значимым: история о боксере, отказавшемся проиграть бой, превратилась в полнометражный сценарий, названный “Беспорядок правит миром”.

“Когда Квентин закончил “Бешеных псов”, он позвонил мне и сказал: “Роджер, они предлагают мне все эти проекты. Но единственная вещь, которую я должен сделать, – это “Криминальное чтиво”. И я сказал: “Здорово, давай сделаем это”. Мы вернулись к тому, с чего начали, взяли “Беспорядок правит миром”, распотрошили его до начального состояния, и он стал эпизодом “Золотые часы”. Мы взяли сцену, которую я написал для “Настоящей любви” и которую выбросили из конечного сценария (о чьей-то голове, вышвырнутой из салона машины), и эпизоды, которые Квентин написал для других фильмов, и просто соединили все вместе.

Мы вместе поехали в Амстердам, и почти половина сценария – моя, – объясняет Эйвори. – Это было забавно, потому что Кит Карсон однажды сказал, что он ждал, ждал, ждал от Квентина чего-то ужасного, и я не уверен, но мне кажется, что он имел в виду меня. Я считаю, что жуткие эпизоды написал я, а Квентин – забавные.

Когда я сажусь писать, то разрешаю фильму развернуться у меня перед глазами. Иногда это не особенно хорошо получается, иногда приходится заглядывать в самые потаенные уголки собственного мозга, и в этом вся 'прелесть писательства, от этого получаешь удовольствие – вдруг они приволакивают Джимпа и потом начинают заниматься анальным сексом. Откуда это идет? Понятия не имею. Я по-настоящему нормальный положительный парень. Эта дрянь выплескивается у меня из головы. Существует два варианта творчества – можно подвергнуть себя самого цензуре или пойти дальше по этой дорожке и посмотреть, что из этого получится, я предпочитаю идти дальше”.

Однако Эйвори были нужны деньги, и срочно. Одной из причин была женитьба, еще хотелось поехать в Канны и снять “Убить Зои”. Он продал свои права Тарантино за смехотворную сумму и согласился быть обозначенным в титрах в качестве автора идеи. Получился следующий расклад: автор сценария и режиссер – Тарантино; авторы идеи – Тарантино и Роджер Эйвори. “В этом деле нет определенных правил, – говорит Эйвори. – В писательской гильдии вам могут сказать, что есть, но нет правила, определяющего точное значение того или иного понятия. Это так же, как спросить, что в титрах обозначено словами “сопродюсер”. Иногда это брат Майкла Дугласа, который болтается рядом и фактически ничего не делает, так что в итоге попадает в титры фильма. В данном случае мне была предложена сделка, и я ее принял”.

До того как Эйвори тоже получил “Оскара” за свою работу, существовало много сомнений по поводу того, каков его вклад в картину в целом. В газетах раструбили, что Эйвори незаконно обделили количеством упоминаний в титрах. Как и в случае с сенсационным успехом “Прирожденных убийц”, все было абсолютно законно и сделано с общего согласия. Пока такие истории муссировались в прессе, Эйвори несколько месяцев не было в стране, и он не мог их опровергнуть.

“Все решения, которые я принимал, я принимал в присутствии адвокатов и моих агентов, – объясняет он. – Это было полностью мое решение, принятое в здравом уме и твердой памяти, и я точно, особенно на данный момент, ни о чем не сожалею. Даже до того, как я получил “Оскара”, я ни о чем не жалел, потому что те жертвы, которые я принес, позволили мне снять “Убить Зои”. Я не хотел всю свою жизнь оставаться сценаристом, я хотел быть режиссером, и время мне благоприятствовало; даже если бы я не получил “Оскара”, я бы все равно хорошо себя чувствовал. Это просто значит, что сейчас я могу заработать немного больше денег, делая то, что мне нравится. Между нами нет никаких разногласий. Если бы они были, их бы раздули в прессе или даже специально придумали, чтобы состряпать хорошенькую историю”.

Упоминание в титрах появилось в ночь на 27 марта 1995 года, когда Академия решила дать “Оскаров” за лучший сценарий Тарантино и Эйвори, хотя Эйвори со своим адвокатом все еще боролись за право быть упомянутым в пресс-релизе студии “Мирамакс”, в колонке лиц, которым выражается благодарность. (“Он (Тарантино), возможно, считал, что я недостоин”, – говорит Эйвори.) Замешательство было подогрето тем фактом, что на некоторых церемониях вручения наград за “Криминальное чтиво” и Тарантино и Эйвори получали приз за лучший сценарий вместе, как, например, Приз лос-анджелесской ассоциации критиков и BAFTAs. На других, таких, как церемония вручения “Золотого глобуса”, наградили только Тарантино.

“Роджер написал сценарий, которым я хотел воспользоваться, так что я купил его у него, – говорил Тарантино в интервью “Лос-Анджелес таймс”, как бы констатируя очевидный факт. – Потом мне в голову пришли новые идеи и персонажи, и я переработал его сценарий, как перерабатывают книгу. Но, сказав все это, я не хочу, чтобы в титрах Роджер значился как автор монологов. Монологи написал я. В фильме есть только одна сцена, в которой диалог написан одним Роджером, это сцена в ванной, где Брюс объясняет, что он собирается сделать. Мне нравится эта сцена. Мне кажется, что во всей истории мало реплик Роджера, но эта сцена целиком и полностью написана им”.

“Были куски, которые вошли в фильм дословно, а некоторые нужно было поменять, чтобы свести другие эпизоды воедино, – защищается Эйвори. – Например, я на самом деле разозлился на Квентина, когда он изменил один мой эпизод. Изначально девушку в номере отеля звали Кристина, и она была американкой. Квентин сделал ее француженкой, и это меня задело, в остальном же все осталось на своих местах”.

Тем не менее с помощью Эйвори были готовы две истории, и после нескольких фальстартов Тарантино решил вернуться к Джулсу и Винсенту и посмотреть, что с ними произошло после того, как они расправились с “яппи” (молодые люди с высоким профессиональным заработком, особенно те, которым нравится тратить деньги и вести светский образ жизни). Эта глава стала в фильме “Ситуацией с Бонни”, и, таким образом, “Криминальное чтиво”, каким мы его знаем, появилось на свет...

Как и в случае с “Бешеными псами”, весь процесс съемок “Криминального чтива” был обдуман заранее. Когда “Бешеные псы” шли в “Санденс” в январе 1992 года, Тарантино и Бендер собирались подписать контракт на свой первый фильм, сделанный в большой кинокомпании. Стейси Шер, Дэнни Де Вито и кинокомпания Майкла Шэмберга “Джерси филмз” заключили контракт с только что созданной Тарантино компанией “Бэнд Эпарт”11, или “Особая банда”, который обеспечивал им финансирование на начальном этапе, офисное оборудование и т.д. В обмен на это “Джерси” получала право партнерства и продажи фильма другим компаниям. Так как “Джерси филмз” первоначально заключила соглашение с “Трийстар” и была сформирована на базе этой студии (т.е. “Трийстар” получила бы опцион на проект), считалось, что “Трийстар”, вероятнее всего, возьмется за этот фильм.

Тарантино и Бендер давно отработали план действий дома у Монти Хеллмана, там же, где из отдельных фрагментов создавались “Бешеные псы”. Они пошли туда по той простой причине, что у Монти был компьютер, а они до того момента все свои вычисления делали на бумажке. “В общих чертах план был таков: – объясняет Бендер, – мы оба согласились, что “Псы” были потрясающим сценарием и что если бы Квентин мог его снять, просто заняться нормальной работой, то тогда мы, возможно, смогли бы сделать второй фильм. До этого второго фильма мы хотели победить на фестивале в “Санденсе” и надеялись, что по этой причине “Мирамакс” займется нами и мы сможем попасть в Канны, а потом “Мирамакс” в конце концов выпустит наш фильм”. За исключением победы на “Санденс”, все шло по плану. “Бешеные псы” стали самым популярным фильмом на фестивале, хотя так ничего и не получили.

Главное было в том, что мы хотели снять второй фильм, а второй фильм должен был быть с бюджетом от 6 до 8 миллионов долларов и в том же жанре. Мы собирались снять более дорогой фильм, но не хотели браться за то, что нам было не по силам. Мы не хотели мчаться сломя голову и делать фильм с бюджетом 40—50 миллионов долларов. Это было бы глупо. Нельзя сказать, что мы были самонадеянны, но следующий шаг, который мы собирались предпринять, должен был быть осмысленным. Мы решили, что фильм нужно сделать максимально недорогим; даже если бы он не вполне удался, мы считали бы его успешным, потому что каждый окупил бы свои затраты. И если бы мы получили одобрение критиков, то считали бы это удачей. “Чтиво” можно было бы сделать за 25 миллионов долларов. Оно все равно бы удалось, конечно, но его успех был бы умеренным по сравнению с огромным нынешним”.

Когда Тарантино в январе 1993 года закончил сценарий, его положили под замок и все страницы имели кодовый номер. Бюджет фильма вылился в сумму 8,5 миллиона долларов. Однако так как фильму был нужен сборный актерский состав, на долю самих актеров (кем бы они ни были) приходилось немного, ибо гонорар исчислялся из общей суммы. Харви уверял, что, поскольку их самих считают настоящими актерами, им удастся набрать такой актерский состав, который им нужен.

Продолжает Бендер: “Я должен был провозгласить всеобщий принцип равенства, как в воровской шайке, чтобы каждый считал, что ему воздают по заслугам. Все актеры получали одинаковую недельную плату. Если вы работали три недели, вы получали ее три раза, если – одну, то – один. Я сделал следующее: сосчитал общее количество рабочих недель и разделил на него оставшиеся у меня деньги, и, честно, даже если бы выплатили группе половину того, что оставалось, они все равно не бросили бы с нами работать. Во всяком случае, так мы полагали. В рамках бюджета мы смогли сделать максимум из того, что задумывали, но все дело в том, что нам хотелось так много всего уместить на экране, что платить большие деньги каждому было тяжело”.

Трюк уже однажды удался: “Бешеные псы” – фильм с бюджетом полтора миллиона долларов – были сделаны так, будто их сняли на деньги, в пять раз превышающие эту сумму. “Криминальное чтиво”, для сравнения, было сделано за 8,5 миллиона (тоже очень скромную сумму), но выглядит так, как будто на него истратили 25 миллионов. Чтобы подчеркнуть этот факт, напомним, что гонорар Брюса Уиллиса за “Крепкий орешек-2” был больше, чем весь бюджет “Чтива”.

“Предполагалось, что это будет эпическое произведение, – объясняет Тарантино. – Эпическое по структуре, эпическое по масштабам и по замыслу. Эпическое во всем, кроме бюджета”.

Так как “Бешеные псы” собрали уже три миллиона долларов к тому времени, когда подошла пора оформить контракт на “Криминальное чтиво”, все казалось ясным как день. К сожалению, в июне 1993-го “Трийстар”, а впоследствии и все остальные крупные компании отказались выпускать фильм (“Трийстар”, заметим к тому же, отказалась от выпущенного “Джерси” “Реальность кусается”).

“Они оправдывались тем, что фильм-де чересчур жестокий, – говорит Дэнни Де Вито. – Я считал все это комедией, но они так не думали. Когда я читал сценарий, я смеялся от души и говорил себе: “Или это очень талантливо, или я самый ненормальный из всех людей, которых вы когда-либо встречали”.

Таким образом, права были возвращены Тарантино, и “Бэнд Эпарт” стала приглашать инвесторов из независимых компаний. Тарантино гораздо менее дипломатичен по отношению к большим компаниям. “У меня был с ними контракт (с “Трийстар” через “Джерси филмз”), и они заплатили мне уйму денег, чтобы посмотреть на сценарий. Я заключил с ними сделку, которая состояла в следующем: даже если мне заплатят большие деньги за то, что я покажу им сценарий и предоставлю право первой ночи, они не получат его в собственность, пока не дадут добро на съемки. Я сказал: слушайте, когда я это напишу, я хочу, чтобы фильм начали снимать. Не хочу, чтобы сценарий пылился где-нибудь на полке, так что, если они не собираются снимать, я сам займусь этим. Пусть или начинают съемки, или убираются с дороги. Они вышли из дела, и в конце концов это оказалось во благо всем”.

Среди независимых компаний, таких, как “Люмьер Пикчерз”, “Маджестик филм энд Телевижн”, компания “Мирамакс” вновь заняла лидирующее место. К тому времени “Мирамакс” была выкуплена “Диснеем”, так что у нее были финансовые силы, чтобы взяться за дело. Важно заметить, что Ричард Глэдстейн, который помог так профессионально снять “Бешеных псов”, перешел туда с “Лайв”. “Мирамакс” также с большим успехом выпустила “Возмутительную игру” и “Пианино” – низкобюджетные эстетские фильмы, которые не пользовались бы успехом на рынке, если бы их выпустили большие компании. В итоге контракт был заключен, и “Криминальное чтиво” стало первым фильмом, полностью финансируемым “Мирамакс”. Кроме того, он стал своего рода уникальным явлением, войдя в историю как первый “диснеевский” фильм, запечатлевший анальное изнасилование. “Я думаю, Уолт наверняка затащился бы от этого, – посмеивается Тарантино. – Не от анального секса как такового, а от всего фильма в целом”.

Так как лето проходило, а начало съемок было намечено на 20 сентября, подбор актеров развернулся в полную силу, и 25 августа в “Голливуд Репортер” появилось любопытное объявление: “В “Криминальное чтиво” (“Джерси филмз”), начало съемок которого намечено на сентябрь, требуются актеры, похожие на Джеймса Дина, Донну Рид, Элвиса и М.М...”

“Хорошие актеры меня не пугают, – заявлял Тарантино в тот момент, когда начался отбор кандидатур. – А плохие актеры – да, потому что они только кажутся такими хорошими”.

Никогда не возникал вопрос, первоклассных ли актеров набрал Тарантино. Говорит Лоуренс Бендер: “Я думаю, что из “Бешеных псов” все поняли, насколько для фильма важна актерская игра, и вся актерская братия почувствовала, что Квентин очень чуток по отношению к ней, так что желающих сняться в “Криминальном чтиве” было хоть отбавляй”.

Сценарий с большими вкраплениями сочных диалогов тоже сыграл в этом немаловажную роль. Собственно, Тарантино писал сценарий, рассчитанный на определенных актеров. Молодой человек, который через пару страниц станет Пампкином (Тыквой), охарактеризован как “имеющий легкий английский акцент человека из рабочих низов”. Это явно был Тим Ротт. Однажды Тарантино видел Ротта и Аманду Пламмер вместе на каком-то мероприятии. Таким образом появилась любовница Пампкина (Хани Банни).

Еще важнее, что главный персонаж был написан под Майкла Мэдсена. Это опять должен был быть Вик Вега, а не его брат, Винсент. Однако ближе к лету Мэдсен предпочел сыграть Уайета Эрпа. Потом Тарантино обдумывал идею о Дэниеле Дей-Льюисе, но отказался от нее. Его решение было радикальным.

Смотря фильм сейчас, трудно представить себе кого-нибудь еще, кроме Траволты, в роли Винсента Веги, одурманенного героином киллера и обаятельного философа, достаточно легкомысленного для того, чтобы оставить пушку на кухне. Это человек, который может случайно прострелить голову невинной жертве и всерьез беспокоится о том, что разбрызгавшийся мозг может испачкать его костюм. За роль в “Криминальном чтиве” Траволта был выдвинут на “Оскар”, что восстановило его репутацию и статус культового актера.

“Сюрпризом для меня в Каннах было то, что моя игра вызвала такую реакцию, – говорит Траволта. – Это меня немного насторожило, я был тронут этим, тронут реакцией журналистов, тронут тем, что все отнеслись ко мне с таким почтением”. Однако нужно принять во внимание, что летом 1993 года карьера Траволты была почти на излете, мало кто помнил о временах “Лихорадки в субботний вечер” и “Бриолина”, когда он был в Голливуде безоговорочным лидером.

Как говорил Майкл Эйснер, глава киностудии “Дисней” в конце 70-х: “Он – самая крупная звезда во всем мире, с ним никто не сравнится”.

После того как его номинировали на “Оскар” за первую главную роль в “Лихорадке в субботний вечер”, он решил, что так будет продолжаться из года в год:

“Когда вы молоды и с вами происходит что-то подобное, вы думаете: “Я буду очень стараться, и меня вознаградят по заслугам”, а потом понимаете, что для того, чтобы привлечь внимание критиков и Академии, нужен очень талантливый сценарий и большой опыт”.

После ряда неудач в карьере Траволта отказался играть в “Офицере и джентльмене” и “Всплеске” и сидел на мели.

“Когда Траволте было двадцать с хвостиком, он по многим меркам был самой крупной звездой на земле, – говорит Мартин Эмис. – Однако к тридцати пяти Траволта превратился в некий сгусток космической пыли, затерянный в голливудском межзвездном пространстве”. Хотя фильмы серии “Посмотрите, кто говорит” сделали большие кассовые сборы, дни, когда его считали серьезным актером, ушли в прошлое (достаточно обратить внимание на его танцевальный номер в “Посмотрите, кто говорит-2”.

Как заявил Тарантино в интервью “Вэнити фэйр”. “Как бы я ни любил Джона Траволту,я не мог заставить себя смотреть эти чертовы болтливые фильмы для младенцев”.

Тем не менее Тарантино действительно был большим поклонником Траволты как актера. Не случайно он всегда ставил фильм Брайена Де Пальмы “Прокол” (в главной роли – Траволта) во главу первой тройки вечно меняющегося списка десяти своих самых лучших фильмов всех времен и народов наряду с “Таксистом” и “Рио Браво”.

“Он – один из лучших актеров Америки, – настаивает Тарантино. – Он был потрясающ в “Проколе”. Я смотрел этот фильм много раз и удивлялся, почему другие режиссеры не используют его талант”.

Тарантино давно нацелился пригласить Траволту сыграть в своем будущем проекте и поэтому связался с ним на ванкуверской съемочной площадке фильма “Посмотрите, кто говорит”, возможно, наметив его на роль в “От заката до рассвета” – сценарии о вампирах, который он припас для такой ситуации. Когда эти двое разговорились, он пригласил Траволту в Лос-Анджелес для дальнейших переговоров. По удивительной случайности, квартира в Западном Голливуде, где живет Тарантино, была тем самым местом, где поселился Траволта, в первый раз приехав в Голливуд в 1974-м. Как Тарантино сказал о Голливуде в “Настоящей любви”, “это маленький город”.

Посетив захламленную квартиру Тарантино, Траволта, владеющий особняком с двадцатью спальнями в штате Мэн, апартаментами во Флориде и тремя собственными самолетами, столкнулся с чем-то вроде маленького алтаря в свою честь, воздвигнутого на каминной полке. Там даже была Винни Барбарино – кукла из “Добро пожаловать домой, Коттер!”, телевизионного сериала, положившего начало карьере Траволты, и другие памятные вещицы. Он побаловал Тарантино, сыграв с ним в пару настольных игр из его обширной коллекции – в том числе “Бриолин” и “Добро пожаловать домой, Коттер!”. Траволта оба раза выиграл, и Тарантино настоял, чтобы тот оставил автографы на коробках. Траволта был тронут.

“Обе игры совершенно тупые, – смеется Траволта. – Ну как играть в “Бриолин”? Но игра есть игра, какой бы глупой она ни была. Встреча была очень забавной”.

Таким образом, в какой-то момент Тарантино решил, что нашел своего-Винсента Вегу. И продолжал писать, держа в уме Траволту, а когда все было готово, послал ему законченный сценарий. “После встречи с Джоном я все время думал о нем, – вспоминает Тарантино. – А когда закончил, позвонил ему и сказал: “Я тебе кое-что посылаю. Присмотрись к Винсенту”.

“Это был потрясающий сценарий, – вспоминает Траволта. – Мало того что он был очень умным, он еще и живой, удивительный и настоящий. Я подумал:

“Хотел бы я сыграть этого героя, да черта с два мне позволят!”

Тем не менее все устроилось; и хотя Тарантино был потрясен, решение взять Траволту на роль не было встречено вселенским ликованием. Фактически это стало одной из причин, по которой руководство “Трийстар” серьезно засомневалось. Даже Лоуренс Бендер поначалу колебался. “Ты можешь снимать кого угодно, но зачем тебе нужен Джон Траволта?” – спрашивал он. Тарантино стоял на своем: Траволта или никто. И добился своего.

“Мне не нужно было ни в чем его убеждать, – рассказывал Траволта. – Квентин не только помнил меня во всех фильмах, которые смотрел, взрослея, но и верил в меня. Но ему пришлось повертеться, чтобы меня заполучить. Он сказал продюсерам, что не будет снимать фильм, если я не буду участвовать”.

Траволта так горел желанием сниматься, что его гонорар даже не покрыл его затрат – он решил остановиться в более дорогом отеле, чем изначально предполагалось. Возможно, реплика Брюса Уиллиса в роли Буча Кулиджа в эпизоде “Золотые часы” лучше всего характеризует трудности, с которыми столкнулся Тарантино до съемок “Чтива”. “Я американец, для нас имена ни хрена не значат...”

То, что в актерском составе оказался Брюс Уиллис, тоже было подарком судьбы. Прославленный герой боевиков предстал в образе героического неудачника, навеянном персонажами Хемингуэя. Уиллис, оказывается, был большим поклонником “Бешеных псов” и мог часами цитировать диалоги из фильма вместе со своими братьями. Что еще важнее, дом Уиллиса расположен на том же пляже в Малибу, что и дом Кейтеля, и их дети часто играют вместе. Однажды Кейтель пригласил Тарантино и Бендера на ланч.

Рассказывает Уиллис: “Харви сказал: “Знаешь, он готовится снимать новый фильм. Приходи ко мне завтра, я тебя с ним познакомлю”. Я взял сценарий, прочел его и решил участвовать”. “Квентин и Брюс решили прогуляться по пляжу. Квентин – большой поклонник Брюса Уиллиса, ну очень большой поклонник”, – говорит Бендер.

Как известно, от избытка взаимного восхищения никто еще никогда не умирал. Хотя, как подчеркивает Бендер, в таком фильме, как “Криминальное чтиво”, все в большей мере зависело от умения исполнителей сработаться друг с другом. “Дело в том, что многие хотят работать с Квентином, и нам действительно нужно было переговорить со множеством прекрасных актеров. Мы пытались собрать людей, наиболее подходящих друг другу, идеальную команду, потому что фильм рассчитан на совместную работу, сотворчество. Это оказалось правильным подходом, ведь Джон сначала с Сэмом, потом Джон с Умой, а затем Джон с Эриком, который, в свою очередь, с Розанной. Здесь много переплетений”.

Других актеров набрали быстро, в том числе Сэма Джексона, для которого специально была написана роль Джулса, хотя, как и в случае с “Бешеными псами”, его поезд чуть не ушел. Все произошло из-за того, что он недопонял, в чем будут состоять его кинопробы. Так как роль была написана для него, Джексон решил, что его просто позовут на читку сценария. Но на пробах он нос к носу столкнулся с другим актером, который добросовестно подготовился. Сравнение оказалось не в пользу Джексона, что немало смутило и его, и Бендера, так как в то время они совместно работали над фильмом Боаза Якина “Новенький”.

“Никто не говорил мне, что я должен пройти пробы, – объясняет он, – Так что тот другой актер и я должны были вновь появиться в воскресенье в Лос-Анджелесе для прослушивания. Я прочитал все, что мне полагалось, объяснил, каким будет мой персонаж и каков мой подход к нему, – все остальное – история. Но я чуть не упустил эту роль”.

“Сэм вошел и потряс нас до глубины души”, – добавляет Бендер с некоторым облегчением.

Самая большая проблема, однако, была в том, чтобы найти нужную актрису на роль Мии Уоллес. Тарантино до сего момента не удавались сильные женские образы. Женщин фактически не было в “Бешеных псах”, а Алабама из “Настоящей любви”, блистательная шлюха-любительница, всерьез не влияла на развитие событий в фильме. Мэллори из “Прирожденных убийц” тоже часть дуэта: она не появляется без Микки. И хотя она – индивидуальность, ей далеко до совершенства. Миа – птица совсем другого полета.

“Пожалуй, мой самый любимый персонаж из тех, которые я создал, – это Миа, – объясняет Тарантино. – Мне нравилось в ней то, что я не знал, откуда она, она просто появилась сама собой. Она идет на свидание с Винсентом, сидит в этой забегаловке. Вдруг ни с того ни с сего начинает говорить, и по тону и ритму ее речи, по чувству юмора вы понимаете, что это – сложная, полная противоречий натура. Я представлял, чем все это закончится, но, пока я пишу, фильм как бы разворачивается перед моими глазами. Я никогда не мог написать сцену, а потом вернуться к ней, сделать все надо было за один присест, потому что все ведет к тому моменту, когда Миа садится за столик в заведении “У Джека-Кролика” и начинает говорить. Я знал о Мии не больше, чем Винсент. В основном это были слухи и намеки. Она была женой Марселлуса и могла быть темной лошадкой. Я знал то же, что и Винсент, потому что эпизод снят от лица Винсента. К концу я знал Мии вдоль и поперек, но не представлял, как она должна выглядеть”.

“Мы встречались с разными людьми, и Квентин не знал, кто будет играть – итальянка, англичанка или негритянка, у него не было ни малейшего понятия”, – вспоминает Бендер. Холли Хантер, Мэг Райан, Альфред Вудард и Мэг Тилли пробовались на роль, но только в Нью-Йорке во время подбора актеров, организованного Винтом Рэймсом (“Он провел лучшие из виденных нами проб”, – говорит Бендер), Тарантино встретил Уму Тёрман. Они вдвоем отправились ужинать.

“Когда мы полетели назад в Лос-Анджелес, в его глазах отражалась Ума, – смеется Бендер. – В тот момент было ясно, что Ума и Квентин хотят вместе работать, но на том этапе своей карьеры Ума немного боялась оружия и выстрелов. Квентин был в ней уверен, но сказать “да” не решался. Но он знал и я знал, что она – то, что надо. Это было своего рода соревнование между ними двумя, кто быстрее скажет “да”. Один боялся довериться другому, боясь, что тот скажет “нет”. Они как будто танцевали медленный танец, эти двое”.

Возможно, Эрик Штольц, который сыграл Ланса, смог лучше всего уловить вдумчивый метод Тарантино по подбору актеров. “Мы отправились в этот маленький тайландский ресторанчик, ели и разговаривали о фильмах. Потом мы пришли к нему, слушали музыку и говорили о наших бывших подружках и о том, как связываем определенные фильмы с определенными моментами нашей жизни, а потом мы заговорили о “Чтиве”. Я подал несколько идей, он рассказал мне о том, откуда Ланс взялся, а потом показал мне великую сцену с Кристофером Уокеном и Деннисом Хоппером из “Настоящей любви”. Мы просто сидели и болтали, а на следующий день он предложил мне роль.

После того как он набрал актерский состав, он пригласил всех нас в классный японский ресторан, мы ели, травили байки и веселились. Это было потрясающее ощущение. У меня было такое чувство, что он собрал классную, умопомрачительную команду. Это на самом деле лучший способ подбора актеров. Дальше я так и буду поступать, потому что в конце концов главное – набрать таких актеров и такую команду, с которыми будет приятно общаться, и единственный способ сделать это – потусоваться”.

И, конечно, все члены классной, умопомрачительной команды вкалывали на кусок пирога одинаковых размеров. “Все. Все зарабатывали одинаково, – посмеивается Сэм Джексон. – По крайней мере, они так говорят...”

Тарантино удалось заполучить для “Криминального чтива” большую часть команды, с которой он работал в “Бешеных псах”. “Это было как возвращение домой”, – говорит Бендер.

На этот раз, однако, режиссер уже не был нервным дебютантом, и участие ключевых фигур, зарекомендовавших себя в киноиндустрии и за гроши работавших с ним на “Бешеных псах”, определенно способствовало тому, чтобы все прошло гладко. В их числе были оператор Анджей Секула (который попал в серьезную автомобильную катастрофу и снимал большинство сцен, сидя в инвалидном кресле), монтажер Сэлли Менке, художник по костюмам Бетси Хеймен и вновь Дэвид и Сэнди Васко в качестве художника-постановщика и декоратора. Как и в случае с “Бешеными псами”, они снимали в самых захудалых районах Лос-Анджелеса, в таких, как Эхо-парк. Там и нашли квартиру Ланса. Как и его предшественник, “Криминальное чтиво” начинается (и заканчивается) в забегаловке в западном Лос-Анджелесе.

Атмосфера принятия пищи как процесса и места, где оно происходит, неизменно важна для Тарантино. Даже когда действие происходит не в кафетерии или забегаловке, в фильме есть постоянные ссылки на разные блюда – Джулс и Винсент, конечно, обсуждают разницу между гамбургерами в Америке и Европе; Кларенс в “Настоящей любви” предпочитает хот-доги с соусом чили и всегда ест кусок пирога после кино; в середине “Золотых часов” Фабиенна ест блины с черникой, а Марселлус идет закусить в “Терияка”. А кто может забыть о Кахуна-бургере? Кофе – тоже часть эстетики. (взять, например, мистера Пинка), его всегда пьют со сливками и сахаром – “и побольше”, и только Фабиенна, единственная представительница Старого Света в “Криминальном чтиве”, пьет черный кофе...

ДЖУЛС:

Черт возьми, Джимми, это же пойло для гурманов. Нам с Винсентом хватило бы обычного растворимого. А ты нам суешь это гурманское питье. Что это за запах?

ДЖИММИ:

Заткнись, Джули.

ДЖУЛС:

Что?

ДЖИММИ:

Я не початок кукурузы, нечего меня нахваливать. Не надо мне говорить, насколько хорош мой кофе. Я его покупаю, я знаю, насколько он, черт возьми, хорош. Когда Бонни идет в магазин, она покупает дерьмо. Я покупаю дорогой кофе для гурманов, потому что пью его и хочу чувствовать вкус. Но в данный момент меня волнует не кофе, а мертвый ниггер у меня в гараже...

Говорит Тарантино: “Все дело в Америке... к черту Америку... в Лос-Анджелесе, в нем жизнь вращается вокруг ресторанов. Независимо от того, зарабатываете ли вы 10 000 или 310 000 долларов в год, вам хочется пойти куда-нибудь с друзьями, вы говорите что-нибудь вроде: “Давайте пойдем чего-нибудь пожуем”. В Англии говорят: “Пойдем пропустим по кружке”. А здесь:

“Пойдем позавтракаем, пойдем пообедаем, пойдем поужинаем, пойдем съедим по куску пирога”. Знаете, свидания происходят за едой, друзей заводишь за едой. Дело в том, что все эти разные персонажи – это я, от начала до конца. Им всем нравятся кафетерии, и все они пьют капуччино”.

Но одна забегаловка затмила все – “У Джека-Кролика”, декорации для которой были причудой Тарантино. Васко нужно было взять под них большой кредит, потому что только смонтировать их стоило 150 000 долларов (если бы фильм снимали на крупной студии, дело не ограничилось бы и миллионом). Декорации собрали в Калвер-Сити. Их сделали точно по сценарию... За последние шесть лет пятьдесят новых столовых открылось по всему Лос-Анджелесу, они успешно конкурируют с тайскими ресторанами. В общем-то они все на одно лицо. Интерьер из детской книги комиксов, звуки старых золотых хитов доносятся из все еще готовых задать жару музыкальных автоматов, пикантные официантки в носочках, меню, в которое включены такие блюда, как чизбургер “Домино” или омлет “Волчонок Джек”, и – бешеные цены на всю эту дрянь.

Но вот заведение “У Джека-Кролика” – прообраз пятидесяти столовых. Лучшее или худшее место на земле – это уже на ваше усмотрение.

Прототипом “У Джека-Кролика” были, по сути, послевоенные столовые “атомной эры” в стиле, очень характерном для Лос-Анджелеса. Все они изобиловали киношным кичем, который не мог не прийтись по вкусу Тарантино – фотографии из старых фильмов на стенах, столики в виде машин, официанты и официантки, одетые как кинозвезды 50-х, танцевальная площадка в форме огромного спидометра. Все это отчасти похоже на настоящую столовую в Лос-Анджелесе под названием “У Эда Дебевича”.

Что касается Тарантино, то для того чтобы смонтировать декорации, он вспоминал, приводил примеры из определенных фильмов. “Так он лучше всего объяснял, чего он хочет, – рассказывает Васко. – Он говорил: “Пожалуйста, пойди и посмотри эти два фильма – “Красная линия, 7000” Говарда Хоукса, там есть один клуб, и фильм с Элвисом Пресли “Скоростное шоссе”, в котором тоже есть сцена в клубе. Там были автомобили, разрезанные пополам, и внутри – маленькие столики. Я хочу, чтобы так это и выглядело”.

К тому же Тарантино преклоняется перед Роджером Корманом, и для того чтобы польстить вкусу киногурманов, стены заведения были украшены постерами из его фильмов, в том числе “Автоматчика Келли” (где в главной роли был еще один любимец Тарантино – Чарльз Бронсон) и “Молодых гонщиков” – фильма, над которым молодой Фрэнсис Форд Коппола работал в качестве звукооператора.

Возможно, одним из доказательств жизнеподобия “У Джека-Кролика” было то, что одна компания на самом деле попыталась арендовать его, всерьез уверовав в реальность его существования.

На складе в Калвер-Сити также разместились офисы администрации, и, таким образом, на подготовительном этапе Тарантино мог с легкостью перемещаться между своим письменным столом и лабиринтом других декораций, выстроенных на том же месте, включая номер Буча и Фабиенны в мотеле, комнату квартиры, где Винсент и Джулс убивают “яппи”, боксерскую раздевалку, заднюю комнату ломбарда Мейсона Диксона и смежную с ней “комнату Рассела”, где держат Джим-па (ирония заключается в том, что Рассел – один из друзей Тарантино).

Гардероб Джимпа, которого играет Став Хибберт, был подобран уже после того, как Сэнди Рейнольдс-Васко не удалось найти никакого подходящего по цене облачения в секс-шопах Лос-Анджелеса. Ее сестра-реквизитор пошла на церемонию присуждения ученой степени в колледже, и там оказался парень – продюсер короткомертажек. Такая цепь совпадений могла произойти только в Лос-Анджелесе. “Я позвонила ему и поехала посмотреть его декорации и прочее. Он сдал мне все тряпье напрокат, так что вышло намного дешевле”.

Конечно, по сравнению с безобидными настоящими ломбардами гардероб Джимпа – это кошмар, напичканный такими приколами, как таблички с лицензиями Южных Штатов на стене. Васко даже хотела, чтобы коробка и клетка Джимпа были меньше, чем они есть, но конечный результат до сих пор заставляет Тарантино смеяться: “Ха-ха-ха. Когда смотришь фильм со зрителями, тебе кажется, что ты смеешься за их счет. Ты ожидаешь худшего, и вдруг – они это видят и говорят: “О боже, это даже хуже, чем я думал”. Помимо прочего, в фильме были и мелкие детали, составляющие его неповторимый стиль, например коробка мюсли “Фрут Брут”, из которой ест Ланс, на самом деле настоящая, хотя их перестали производить в 1974-м; но все остальное было создано специально для фильма: например, кольцо для ключей Зеда, бумажник “Гаденыш”, сигареты “Рэд Эппл” (Винсент, только что вернувшись из Амстердама, курит “Драм”), боксерские перчатки, обертки для больших бургеров, гавайская рубашка Тима Ротта; последние рождают ассоциацию с фильмом “Бесконечное лето” или, точнее, его характерным постером: серфингист стоит, оперевшись на свою доску...

Тарантино, который вырос среди серфингистов, открыто ненавидит все, что связано с серфингом (однажды он заявил, что серфингисты не заслуживают фильма “Большая среда”). Он на самом деле издевается над серфингистами, одевая Джулса и Винсента в дурацкие пляжные костюмы (“Они выглядят как пара придурков”, – говорит Джимми), но странно то, что тема серфинга проходит через весь фильм – бургеры в гавайском стиле, рубашки; таков же, что важнее, и звуковой ряд фильма. В него вошли виртуозные гитарные вариации групп “Центурионы” и “Торнадо”, а самый впечатляющий момент – мелодия в начале фильма в исполнении Дебла.

“Это похоже на музыку серфинга, она мне всегда нравилась, но лично я не понимаю, что общего имеет музыка серфинга с досками, – говорит Тарантино. – Для меня она звучит как рок-н-ролл. Она звучит как рок-н-ролл и музыка из спагетти-вестернов, именно поэтому я решил использовать ее в фильме”.

Звуковая дорожка (саундтрэк) имеет несколько измерений, все остальное в ней – это сплав фанка, фока и рок-н-ролла последних пяти десятилетий. Интересно, что одной из песен, которые пытался использовать Тарантино для сцены анального изнасилования, была “Моя Шарона” группы “Нак” (в сценарии значились “Джадз”). Владельцы этой песни предпочли, чтобы ее использовали в картине “Реальность кусается”. Таким образом, вместо акта содомии эта песня будет ассоциироваться с Вайноной Райдер и Этаном Хоуком, танцующими в супермаркете.

По образцу фильмов “Доброе утро, Вьетнам” и “Король Рыбак”, альбомы к “Бешеным псам” и “Криминальному чтиву” также содержат фрагменты диалогов, это вообще стало тенденцией для саундтрэков. Альбомы произвели такое впечатление (оба стали бестселлерами), что Тарантино просто засыпали пленками разных групп, желавших, чтобы их песни попали в его фильм. Его кино странным образом отразилось на музыке – Курт Кобэйн выразил благодарность Тарантино на конверте к альбому “In Utero”12.

Тарантино действительно очень серьезно относится к музыке, которую использует в фильмах, и саунд-трэки к обеим его картинам отбирались с повышенной тщательностью.

В случае с “Бешеными псами” музыка звучит повсюду. Там ее источником служила популярная в 70-е годы радиостанция “К-Билли-суперсаундз”. В “Криминальном чтиве” музыка звучит из стереомагнитол в машинах, по радио, из громкоговорителей и на пластинках... но никогда на компакт-дисках (еще одна идея-фикс Тарантино). Даже Миа. Уоллес в своем начиненном современной аппаратурой доме на Голливуд Хиллз пользуется магнитофоном.

Тарантино объясняет: “Когда я пытаюсь найти “лицо” фильма, даже если это та история, которую я буду снимать три следующих года, я стараюсь подыскать песню, которая стала бы его визитной карточкой. В конце концов может случиться так, что этой песней я в итоге не воспользуюсь, но она на самом деле помогает мне найти “лицо” фильма. Одна из особенностей “Криминального чтива” состоит в том, что я не использовал партитуру. Я всегда этого боюсь. Если бы я мог написать партитуру, я бы это сделал, но не умею. Я всегда боюсь, что мне не понравится то, что они пишут, и это будет пустой тратой времени и денег, так что мне нравится отбирать музыку самому, как, например, в случае с темой “Сын проповедника”, когда Винсент Вега приходит к Мии Уоллес. Я не знаю, почему мне нужна была именно эта песня, но с того момента, как я задумал эту сцену, я всегда представлял себе, как он входит в дом под эту музыку. А потом для сцены, в которой танцуют твист, я всегда хотел использовать “Никогда не знаешь” Чака Берри. Я хотел, чтобы они двигались именно в этом ритме и чтобы в сцене создалась именно такая атмосфера”.

Во время поездки в Лондон в 1992 году Тарантино зашел в магазин старых пластинок и купил запись группы под названием “Эрдж Оверкилл”. На стороне “В” была песня Нила Даймонда “Девочка, ты станешь женщиной”. Он тут же представил, как Ума Тёрман танцует под нее в манере Анны Карины” – это полностью убедило его в том, что нужно взять ее на роль. “Когда складываешь все вместе, – вздыхает Тарантино, – переживаешь момент рождения фильма”. “Криминальное чтиво” Тарантино представил 30 ноября 1993 года.