"Сэр Невпопад из Ниоткуда" - читать интересную книгу автора (Дэвид Питер)29– Как ты могла?! Я быстро шёл по коридору, и посох постукивал по каменным плитам в такт моим шагам. Приятная истома, которая охватила всё моё существо от выпитого вина и пережитого триумфа, уступила место досаде и раздражению. Я вмиг протрезвел и ощутил неимоверную тяжесть на сердце. В желудке, кстати, тоже. Энтипи семенила рядом со мной, не отставая ни на шаг. Банкет всё ещё продолжался, но чувствовалось, что веселье скоро иссякнет, и многие, как и мы с принцессой, уже покинули пиршественный зал. После того как король во всеуслышание объявил, что я вскорости стану его зятем, Энтипи вторично помогла мне подняться с колен, и я машинально добрёл до своего места за столом, опустился в кресло и весь остаток вечера просидел словно в забытьи. Кивком отвечал на приветствия и поздравления, доносившиеся со всех концов зала, потягивал вино и втайне надеялся, что всё это окажется сном и я сейчас проснусь, чтобы вволю посмеяться над забавной ночной грёзой. Но пробуждение всё не наступало. И тогда мне стало ясно, что либо это происходит наяву, либо я уже умер и угодил прямёхонько в преисподнюю. Не знаю, право, что я предпочёл бы, будь у меня возможность выбора. – О чём ты? – искренне удивилась Энтипи. Я остановился и заглянул ей в лицо. – О – Ну и что? – Она недоуменно пожала плечами. – Так ведь ты даже не потрудилась спросить, хочу ли я этого! Прежде чем оповещать остальных, могла бы и моим мнением поинтересоваться! – Зачем? – Как это – зачем?! – Я просто ушам своим не верил. – Мои намерения, что же, выходит, не имеют для тебя никакого значения? Не играют никакой роли? – Нет. – Что?! Да как ты можешь такое говорить?!! – Очень просто, – улыбнулась она. – Смотри внимательно. Приоткрыв рот – гораздо шире, чем требовалось, она раздельно и протяжно произнесла: – Не-е-е-е-т! – Ты мычишь как недоеная корова. – А ты ведёшь себя как надутый индюк. До чего же ты, оказывается, неблагодарный! – Я?! Неблагодарный?! Энтипи... – У меня даже голос прервался. – Послушай, но разве, по-твоему, справедливо отказывать мне в праве самому решать свою судьбу? – При других обстоятельствах, да, это было бы уместно. Но... ты ведь человек необыкновенный, Невпопад. Ты – избранник судьбы, а я – принцесса, и значит... – О-о-ох. – Я с досадой махнул рукой и, не желая дальше слушать весь этот бред, направился к своим покоям. Принцесса осталась стоять в коридоре. Но она пробыла там недолго. Не прошло и пары минут, как я услыхал за спиной топот её ног. У двери спальни я обернулся и раздражённо бросил: – Оставь меня в покое! – Не смей со мной так говорить! Я – принцесса!.. – А я – твой суженый, и это даёт мне право говорить с тобой как угодно. Как мне вздумается. Разве нет? Или ты намерена грозить мне пытками и казнью всякий раз, как тебя что-то в моём поведении не устроит? Ты такой себе представляешь нашу семейную жизнь, признайся? – Возможно, – ответила она, сердито сверкнув глазами. – Звучит многообещающе. Ты и впрямь не в себе. – Я прислонился к двери и покачал головой. – А твои родители, которые пошли у тебя на поводу, объявив о нашей помолвке, и подавно умом тронулись. Как тебе удалось этого от них добиться? – Они уважают мои мнения и желания. Они знают, что я тебя люблю... – Любишь?! Да что ты вообще знаешь о любви?! Ты понятия не имеешь, что это такое! Для тебя вся эта затея с самого начала – всего лишь игра! Твою глупую голову, внезапно сделавшуюся белокурой, продолжают осаждать романтические мечтания, которые не имеют ничего общего с подлинной жизнью! Интересно, кстати, какой же цвет волос у тебя настоящий, природный? – Рыжий. Почти как у тебя, – хихикнула Энтипи. – Цвет огня. Что ж, иного я и не ожидал... – Вот ты опять!.. – Она надула губы. – Я же тебе уже рассказывала, как было дело. – Но почему это я должен тебе верить, скажи на милость? Ты на что угодно способна. Нет, это же надо такое придумать: объявить во всеуслышание о помолвке, не потрудившись прежде спросить согласия жениха! Здорово, конечно, что оба родителя уважают твои желания и чувства и с ними считаются. Вот только почему мои желания, мои чувства ничего для тебя не значат? И знаете, ваше высочество, на месте короля и королевы я никогда не дал бы согласия на этот неравный союз. Сколько бы вы ни твердили, что любите меня... – Да, я именно так им и сказала... И ещё... ещё я им призналась, что мы занимались любовью. Вот тут-то я уж точно не удержался бы на ногах, если б не посох. Рухнул бы на пол как подкошенный. – Ты... им... такое... – только и смог выдавить я из себя. Энтипи жизнерадостно улыбнулась: – Сказала, что мы занимались любовью. Да ты не волнуйся, я их уверила, что мы оба этого хотели. Выход из положения, благодарение богам, был найден: я не обязан на ней жениться, ведь никто не заставит меня сочетаться браком с трупом, а в том, что я сейчас её придушу голыми руками, сомнений быть не могло... – Значит, вот что ты им сообщила, – хрипло выдохнул я. – Верно. – Глаза её затуманились, и, откинув голову назад, она с мечтательной улыбкой произнесла: – Что мы соединялись, как два диких зверя во тьме глубокой пещеры, как два грозовых облака в бескрайнем небе, исторгнувших в момент слияния триумфальное крещендо... В коридоре раздались шаги. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то подслушал, как эта маленькая идиотка, стоя у двери моей спальни, упражняется в изобретении поэтических эвфемизмов для обозначения занятий любовью. Я схватил её за локоть и силком втащил в комнату. Захлопнул тяжёлую дверь и только тогда перевёл дух. Энтипи сперва опешила – я прежде никогда не позволял себе так бесцеремонно с ней обращаться. Но лицо её почти тотчас же осветила улыбка. Случившееся пришлось ей по вкусу. Я насторожился. И тут у меня в памяти вдруг всплыл недавний разговор с королевой. Она сказала, что ни в чём меня не винит, мол, то, что произошло между мной и Энтипи, было вполне естественно, учитывая обстоятельства. Только теперь мне стало ясно, что она имела в виду. Помнится, она ещё прибавила, что король сперва гневался, а потом нас с принцессой простил... – Как два обезумевших от желания горностая... – Заткнись же! – прошипел я едва слышно. В королевских дворцах, как всякому известно, даже стены имеют уши. – Как ты могла им такое сказать? Мы ведь не были близки! – Наяву – нет. А в мыслях – да. – Ничего подобного! – Я возмущённо засопел. – Я, во всяком случае, никогда этого в мыслях не держал! – Тут я, разумеется, слегка приврал. Но только чтобы не поощрять эту ненормальную. – А я много раз себе представляла, как всё это могло бы между нами произойти. И это давало мне право сказать родителям, что мы были близки. – Чёрта с два! – Отставив в сторону посох, я стал нервно шагать взад-вперёд по комнате. – Боги милосердные, Энтипи! Ты бы хоть о том подумала, что твой родитель, вместо того чтобы пойти у тебя на поводу и объявить о нашей помолвке, мог запросто приказать меня казнить, распалившись гневом на того, кто лишил его юную дочь невинности! – Лишил невинности, – наслаждаясь звучанием этих слов, повторила она и многозначительно изогнула бровь. – Выходит, ты наконец поверил, что я целомудренна? – Я верю только в то, что ты сумасшедшая. Неуправляемая, вздорная девчонка, готовая испортить и перевернуть вверх тормашками жизнь всякого, кто имел несчастье приблизиться к тебе. – Продолжая мерить шагами комнату, я так разволновался, что начал отчаянно жестикулировать. – Тэсит, не встреть он тебя, был бы по-прежнему жив! – Но он меня встретил и он не жив. А ты остался в живых и очутился со мной рядом. – Она снова вопросительно изогнула бровь. – Скажешь, лучше бы тебе оказаться где-нибудь в другом месте? – Вот именно! Тысячу раз да! – Ты предпочёл бы остаться простолюдином и бродить по городам и весям, прося милостыню и, быть может, промышляя воровством? – Возможно, – кивнул я, хотя и без особой уверенности. – И между прочим, Тэсит твой по большей части добывал себе пропитание именно таким способом! Воровал и грабил! Но это тебе не помешало в него влюбиться. Или, во всяком случае, убедить себя, что ты его любишь. А Тэсит... – Тэсит – то, Тэсит – се! Да на небесах твой Тэсит! – Энтипи едва не перешла на крик, игнорируя все мои призывы говорить потише. – Боже, можно подумать, что... Умолкнув на полуслове, она взглянула на меня с вызовом и насмешкой. – В чём дело? – растерялся я. – Сам знаешь. – Нет, уж изволь объясниться! – Ты по-прежнему считаешь, что Тэсит мог быть моим любовником и что я стану тебя с ним сравнивать, если ты займёшь его место. И разница окажется не в твою пользу. Тут только я понял, что должен был почувствовать мой бывший друг, когда ему в грудь вонзилась стрела... Едва шевеля пересохшими губами, я возразил: – Чепуха какая! Я всегда говорил, что ты не в себе... И теперь ты это в очередной раз доказала... Но Энтипи помотала головой, а потом ещё и пальцем мне погрозила: – Мне следовало раньше об этом догадаться. Ты всегда и во всём чувствовал себя слабее его. И хотя Тэсит мёртв, его превосходство над тобой по-прежнему не даёт тебе покоя... – Плевать мне на его превосходство! – выпалил я, позабыв осторожность. – Тэсит тут совершенно ни при чём! Просто это было бы... недостойно! Я всего лишь повёл себя как приличный человек... Энтипи презрительно фыркнула. – Тебе бы женщиной быть! В её устах такие слова звучали бы уместно. Неудивительно, что ты себя вряд ли считаешь способным даже свечку для Тэсита держать, а не то что... Наверное, ты и в самом деле никуда не годишься. Пелена ярости на миг затмила мой взор. А Энтипи как ни в чём не бывало повернулась ко мне спиной. – Не тревожься ни о чём. Я признаюсь отцу, что солгала, что такой слабак, как ты, даже помыслить не смел... Но я не дал ей договорить: схватил за руку и развернул к себе лицом. И жадно впился поцелуем в её свежие упругие губы. Честно говоря, мною двигала вовсе не любовь, а неистовое желание проучить эту самоуверенную девчонку, взять над ней верх, чтобы впредь, зная, на что я способен, она не смела так беззаботно распоряжаться мною и моей жизнью. Энтипи высвободилась из моих объятий и взглянула на меня с вызовом, изогнув губы в усмешке: – И это всё? Всё, на что ты отва... В её глазах я увидел Астел, которая издевательски хохотала надо мной. И Тэсита, тот заявил, что настоящий герой – он, а я – жалкий самозванец. Увидел рыцарей и оруженосцев, от которых вытерпел столько насмешек и унижений, мерзкого Строкера – одним словом, тех людей, которые когда-либо причинили мне зло. И я набросился на них на всех разом с дикой яростью, одержимый желанием наконец с ними расправиться. Я рывком поднял Энтипи и легко, как пушинку, несмотря на свою хромоту, швырнул на кровать. Свечи, которые стояли на низком столике, опрокинулись и погасли – край её платья смёл их на ковёр. Но тьму, воцарившуюся в спальне, рассеивал свет полной луны, который лился внутрь сквозь высокие окна. И в этом призрачном свете я разглядел её глаза. В них по-прежнему горели насмешка и вызов. И ещё – желание. Я дрожащей рукой разорвал ворот её платья. Она принялась стаскивать с меня камзол. Мы барахтались на постели, являя собой беспорядочное сплетение рук, ног, торсов и голов, которое с каждой секундой всё более обнажалось, по мере того как мы срывали друг с друга одежды. Я никогда ещё не носил такого роскошного платья, и никогда мысль о том, что с ним станется, не заботила меня менее, чем в те минуты. Я лежал на спине, и Энтипи покрывала поцелуями моё лицо, шею, грудь. Приникла губами к соску и вдруг вонзила в него зубы. Я вскрикнул от боли, и она нежно прижалась ко мне всем телом. На миг перед моим мысленным взором вновь предстал возродившийся из пепла феникс, и в глубине сознания мелькнула мысль, что на моём месте должен быть Тэсит... А после я подумал... А вдруг это не так? И эта внезапная, невесть откуда взявшаяся мысль меня просто потрясла. Что, если... что, если именно я и никто другой с самого начала был назначен на роль героя этой истории? Разве можно исключить, что судьба всегда вела меня в верном направлении, просто я сам принуждён был искать предлоги, чтобы ему следовать. И находил их! Чёрт побери, разве это так уж невероятно? Что, если не прав был Тэсит, а не я? Это ведь вполне возможно. Разумеется, ещё как возможно! Этот идиот подставил грудь под стрелы, превратившись в живую мишень. Выходит, с даром предвидения у него дело обстояло не очень... – Да! Да! – крикнул я вне себя от счастья. До чего же здорово было ощутить себя не жалким самозванцем, влачащим свои дни в вечном страхе неизбежного разоблачения, а избранником судьбы, достойным всех милостей, которыми она его одарила. Выходит, всё именно так и обстояло: несмотря на низкое происхождение, на трагические обстоятельства, при которых я был зачат, на безрадостное нищее детство, я пробился наверх, на самый-самый верх, и судьба мне в этом благоволила. И теперь я с чистой совестью, без всякого чувства вины могу пожинать плоды наших с ней усилий. Энтипи, не подозревавшая, что я говорил сам с собой, простонала «да» мне в ответ. Она обвила мои бёдра ногами, и я приник к ней, стал покрывать страстными поцелуями её лицо, шею, ложбинку между грудями. Тела наши слились воедино, и Энтипи хрипло, прерывисто задышала, а я смотрел и не мог насмотреться на её лицо... На нём появилось новое, прежде мной не виданное выражение – то была уже не самовлюблённая принцесса, а юная женщина, безраздельно принадлежавшая мне одному. Я был полновластным хозяином не только её тела, но и души. В этот миг призрак Тэсита навсегда нас покинул, он с протяжным и жалобным стоном унёсся в бескрайнюю высь неба... Сжимая в объятиях Энтипи, которая, как и я, изнемогала от страсти, я видел перед собой феникса, языки пламени, плясавшие вокруг сказочной птицы. Из неистового огня, который охватил нас обоих, рождалось нечто не менее прекрасное и великое, чем царственная птица. То была любовь, которую я ощутил в своём сердце, когда в пароксизме страсти выкрикнул её имя. Она тоже звала меня по имени, и голос её звенел и прерывался от любви... – – Давно пора, чёрт возьми, – простонала она, и волна наслаждения подхватила нас и понесла в бескрайнюю пучину на своём пенном гребне. Проснувшись, я тотчас же зажмурился от яркого света, который лился в спальню сквозь незашторенные окна. Голова принцессы покоилась на моём плече. Пушистое одеяло почти целиком сползло на пол, и лишь край его прикрывал бёдра и стройные ноги Энтипи, верхняя часть её тела была обнажена. Я залюбовался её маленькой, упругой грудью. Между прочим, у принцессы, при всей хрупкости её сложения, мускулатура была развита неплохо... что она и доказала на практике во время наших ночных акробатических упражнений... Боже, её высочество оказалась просто ненасытной... А ещё... она и впрямь до вчерашнего вечера была невинной. Осмысливая эти открытия, я погладил её по белокурым волосам. Она улыбнулась во сне и ещё тесней ко мне прижалась. И я принялся мечтать. Я мечтал о совместной жизни с Энтипи. Могли бы мы с ней быть счастливы? Мне было трудно ответить самому себе на этот вопрос. Ведь принцесса малость не в себе. Можно ли доверять человеку, который не вполне отвечает за свои поступки? Хотя, если разобраться... Я по крайней мере твёрдо знал об этой её особенности и не питал на счёт её высочества никаких иллюзий. Мне следовало, находясь с ней в постоянном и тесном общении, всё время быть начеку – и только. Не так уж это и сложно, в конце концов. Я что имею в виду: вот взять, к примеру, Астел. Уж та-то была нормальной во всех отношениях. И бросилась мне на шею, завлекла в свои объятия, а после ограбила и чуть не убила. Вот чем обернулось моё доверие к ней. С Энтипи же о доверии и речи быть не может. Единственное, что не подлежало сомнению, это как раз то, что она неизменно заставляла сомневаться в себе. В этом была пусть извращённая, но всё же логика. Я размечтался о том, как здорово было бы однажды взойти на трон. Рунсибел и Беатрис ведь не вечные. К тому же они так настойчиво подталкивали меня к мысли, что я как раз тот самый герой, портрет которого выткан на гобелене и который должен стать правителем Истерии. Быть может, выдав за меня свою дочь, они через какой-нибудь десяток лет уйдут на покой, а бразды правления вручат нам, то есть мне? И я, Невпопад, стану полновластным хозяином огромной процветающей страны. Или на худой конец помощником Энтипи в нелёгком деле управления государством. Я зримо представил себе, как Морнингстар по моему приказанию двадцать раз обегает вокруг крепости – в полной боевой амуниции. И так каждый день. Я мечтал о том, как все станут бояться и уважать меня, как я буду упиваться своей почти безграничной властью над всеми без исключения жителями Истерии. Как я в торжественной обстановке объявлю себя Давно уже я не ощущал в себе такой полноты жизни, такого прилива сил. Просто-таки другим человеком себя почувствовал. Энтипи во сне перевернулась на бок и забросила ногу мне на бедро. Бедняжка, наверное, озябла. Но угол одеяла, которым принцесса была укрыта, от этого её движения с тихим шелестом сполз на пол, и я залюбовался её стройными, тонкими ногами, округлыми ягодицами. И усмехнулся про себя. Какие ещё мне нужны доказательства того, что мы должны принадлежать друг другу, что мы друг для друга созданы? Ведь вот оно – родимое пятно у неё на бедре, в точности такое же, как у меня, – язычок пламени... Надо же, какие на свете бывают совпадения. Глядя на эти одинаковые отметины на наших телах, можно подумать... что мы состоим в родстве. Мне стало трудно дышать. Кожа покрылась мурашками. Родовая отметина... точная копия моей... знак принадлежности к одной семье, свидетельство близкого родства... Я всмотрелся в её лицо, и наихудшие мои опасения подтвердились. Как же я мог прежде этого не замечать?! Такие знакомые черты... В памяти моей один за другим стали возникать разрозненные эпизоды нашего с ней недолгого общего прошлого... необъяснимые совпадения... Теперь только всё встало на свои места. Недаром же королева отправила за ней именно меня, мне одному поручила с ней подружиться. Она материнским инстинктом поняла, что мы с Энтипи сумеем найти общий язык, что мы во многом так похожи... До меня наконец дошло, почему единороги приходили в исступление, стоило нам только проявить нежность друг к другу. Тогда я ошибся, решив, что они собирались отомстить мне за Тэсита, за то, как я с ним поступил. Но дело было в ином: эти легендарные животные знали, что союз между нами стал бы не чем иным, как гнусным кровосмесительством... Боги, она сама вечером сказала, что у неё от природы волосы того же цвета, что и мои... Она похожа на меня, как... Как сестра... Я так жутко, так отчаянно взвыл от ужаса, что, не сомневаюсь, даже Тэсит, лёжа в своей пещере в Приграничном царстве, услыхал этот крик, и мёртвый его рот изогнулся в злорадной усмешке, а губы прошептали: «Поделом же тебе!» |
||
|