"Невыполнимая миссия в Сомали" - читать интересную книгу автора (Де Вилье Жерар)

3

Чарльз Лейланд предавался мечтам за чашечкой холодного кофе, глядя на звездное небо за окном. Сигнал телекса заставил его вздрогнуть. Машинально он посмотрел на часы: два тридцать ночи. Он был один, офицер безопасности в центральном здании ЦРУ в Лэнгли под Вашингтоном. Сигнал повторился. Чарльз Лейланд лениво поднялся и направился к аппарату. Как и все правительственные учреждения, ЦРУ засыпало с вечера пятницы до утра понедельника. Во время уикэнда революции не совершаются. Но вся эта громоздкая машина могла мгновенно прийти в движение от нескольких телефонных звонков. В распоряжении дежурного офицера был список номеров, который позволял ему в течение нескольких секунд связаться с высшим руководством страны. В том числе с Президентом. Чарльз Лейланд склонился над текстом, быстро выползающим из машины уже в расшифрованном виде. Спина Лейланда покрылась холодным потом. Посол в Сомали похищен вместе со своей семьей. Телохранитель убит. Это серьезно. Серьезнее могло быть только иностранное вторжение или ядерное нападение. Это, пожалуй, чересчур для воскресного дежурства. Происшествие номер один, решил он.

– Yod alamn it, – выругался офицер.

Он взял телекс, вернулся в свой кабинет, из ящика стола, запертого на ключ, вытащил черную книгу и открыл ее на странице А. Там был список телефонов для экстренной связи. Первым шел секретариат Белого дома, который должен решить, следует сообщить новость Президенту немедленно или нет. Он снял трубку и начал подробно излагать содержание телекса профессиональным, лишенным эмоций голосом.

Когда он закончил, первые лучи солнца окрасили небо в розовый цвет. Это сулило славный денек. Четыре главных руководителя ЦРУ уже были в курсе дела. Так же как и госдепартамент, Пентагон, министерство морского флота, несколько руководителей федеральных агентств. И еще многие американцы, рассеянные по миру.

За тысячи километров от Вашингтона люди, которые до сих пор никогда не слышали о Брюсе Рейнольдсе, начинали искать способы его спасения. В открытом океане, у берегов Африки самая мощная в мире ударная сила – Шестой американский флот слегка изменил курс, приближаясь к Африканскому Рогу.

Офицер безопасности налил себе чашку кофе. Он почти жалел, что в шесть часов утра уйдет со службы. День обещал быть суматошным. Разбуженные среди ночи, чиновники отдела Африки и отдела планирования торопились в Лэнгли. У них воскресенья не будет.

Кондиционер задыхался и натужно гонял по комнате липкий, горячий воздух, который проникал через щели в окна. Ирвинг Ньютон брезгливо оттянул с груди прилипшую к телу рубашку и протянул руку, чтобы снять трубку.

– Алло, говорит американское посольство, – в который раз произнес он.

Его голос был усталым и охрипшим от бесконечных телефонных разговоров. Было уже около восьми часов. Наступала ночь, а он практически весь день не замолкал, пытаясь отыскать след исчезнувшего посла. Во второй половине дня он информировал членов дипломатического корпуса, и после этого в посольство хлынул поток сочувственных звонков и посланий.

А первыми были русские…

Раздался телефонный звонок.

– Говорит главное управление милиции, – сказал голос на плохом английском. – Мистер Самантар желает говорить с мистером Ньютоном.

Ирвинг Ньютон напрягся. А вдруг у него хорошая новость.

– Я слушаю, – ответил он.

Вежливо-лицемерный голос начальника городской милиции доходил до Ньютона сквозь сопровождающее его покашливание.

– Мы нашли машину господина Рейнольдса, – объявил сомалиец. – В карьере, среди дюн в Джезире. Шофер находился в багажнике. Он заявил, что его оглушили неизвестные, когда он возвращался в машину, выпив чашку кофе в районе порта. Мы продолжаем поиски.

Возбуждение Ирвинга Ньютона спало.

– Было бы лучше для вас побыстрее их найти, – проворчал он. – Иначе будет плохо.

Он сознавал наивность своей угрозы, но, произнесенная вслух, она принесла ему облегчение. Едва он положил трубку, как раздался звонок внутренней телефонной связи. Звонил сержант морской пехоты, дежуривший у входа.

– Тут какой-то чудак вас спрашивает, – сообщил он. – Он говорит, что это важно. Пропустить?

– Сначала обыщите его, а потом приведите сюда, – сказал американец. – И останетесь здесь. Пусть вас заменит Джон Дин.

– Right on, sir. Хорошо, сэр, – ответил сержант.

Через две минуты он вошел в кабинет, подталкивая перед собой очень темнокожего сомалийца, одетого в джинсы. У него была остроконечная бородка и пышные курчавые волосы. Живые, умные глаза выдавали в нем интеллигентного человека. Ирвинг Ньютон устремил на него вопросительный взгляд.

– Вы говорите по-английски?

– Да, – ответил тот. – Вы первый секретарь господин Ньютон?

– Да. А кто вы?

Вместо ответа посетитель сел на стул, вытащил из кармана лист бумаги и протянул его американцу.

– У меня для вас есть документ. Относительно вашего посла.

– Документ? – сердце Ирвинга Ньютона забилось. Он взял бумагу и развернул ее. Это был фирменный бланк, отпечатанный на ротаторе. "Фронт Освобождения Побережья Сомали. Местопребывание Могадишо" – значилось вверху. Движение, о котором он уже слышал и которое выступало за насильственное присоединение французской Территории афаров и исса к Сомали. Разумеется, с благословения сомалийских властей. Ньютон стал жадно читать французский текст.

"Могадишо, 12 июня 1977 года. Коммюнике N17. Устав от империалистических провокаций Соединенных Штатов, слуг

колониализма и расизма в Африке, ФОПС решил ликвидировать всякое

империалистическое присутствие в Демократической республике Сомали. В

результате сопротивления этому решению американских должностных лиц мы

захватили представителя США, посла Брюса Рейнольдса, сотрудника ЦРУ и

видного шпиона. Он будет освобожден, как только Соединенные Штаты публично

заявят о своем намерении окончательно закрыть свое дипломатическое

представительство в Сомали.

В случае, если империалистическое правительство Соединенных Штатов откажется в течение трех дней подчиниться законным требованиям сомалийского народа, посол-шпион будет казнен. Да здравствует независимое Побережье Сомали! Да здравствуют свобода и единство народа! Долой империализм и неоколониализм".

Ирвинг Ньютон отложил ультиматум. Его переполняли ярость, изумление и тревога. Посетитель спокойно ждал на своем стуле. Ньютон ткнул в него пальцем.

– Вы член ФОПС?

– Я официальный представитель движения за Освобождение Побережья Сомали, – с готовностью признал молодой человек.

– Это вы похитили мистера Рейнольдса и его семью?

– Эта акция была предпринята нашей группой, – согласился сомалиец.

– Где он?

Посланец вежливо улыбнулся и встал.

– Я не уполномочен говорить об этом. Я должен был только передать вам письмо и потребовать ответа.

Мертвенно-бледный, первый секретарь решительно подошел к выходу и встал между дверью и посетителем.

– Вы не выйдете отсюда, пока не ответите мне.

Охранник положил руку на пистолет. Посланец ФОПС холодно объяснил американцу:

– Одному из заложников перережут горло, если я не вернусь через полчаса.

В комнате повисло тяжелое молчание. Когда после паузы посетитель направился к двери, американцы не шевельнулись. Ирвингу Ньютону удалось овладеть собой и почти спокойно произнести:

– В вашем идиотском письме вы говорите только о после. Но есть еще две женщины и трое детей. Приказываю вам отпустить их немедленно.

– Это военнопленные, – надменно возразил сомалиец. – Сейчас мы изучаем положение. Если окажется, что они не занимались никакой шпионской деятельностью, то они будут отпущены. Однако в том случае, если американское правительство откажется подчиниться нашим справедливым требованиям, заложникам перережут горло.

– Мерзавец! – процедил сквозь зубы Ирвинг Ньютон. – Где вы видели семилетних девочек, которые занимаются шпионажем?

Посетитель вышел из комнаты, не удостоив хозяина ответом. Его шаги постепенно стихли. Ирвинг Ньютон, белый от ярости, перечитал ультиматум. На этот раз у него есть что показать сомалийцам. Он протянул текст сержанту:

– Сделайте фотокопии и положите оригинал в сейф. Одну копию дайте мне.

Охранник бросился из кабинета. Ирвинг Ньютон подошел к сейфу, в котором хранилась документация местной ветви ЦРУ, вынул досье ФОПС, открыл папку и быстро просмотрел ее содержимое. Не густо. Фамилии, тренировочные базы. Совершенно очевидно, что ФОПС работает рука об руку с СНБ. А это означает, что КГБ, как минимум, в курсе акции, предпринятой против американского посла.

Все кабинеты в отделе Африки на третьем этаже штаб-квартиры в Лэнгли были заняты. Невыспавшиеся, небритые, без галстуков, аналитики склонились над компьютерами. Их вытащили из постели на несколько часов раньше обычного. Но и в этом случае у них оставалось менее двух часов на то, чтобы синтезировать все сведения, которые были в их распоряжении. В связи с ультиматумом похитителей дело поступило прямо в Белый дом. Компьютерные терминалы аналитиков были связаны с центральным компьютером ЦРУ. Другие сотрудники занимались сбором информации, не зарегистрированной компьютером.

Мало-помалу все сведения, которыми располагало ЦРУ о Фронте Освобождения Французского Побережья Сомали, сосредоточивались в одном месте. Фамилии членов организации, поддерживающие их структуры, проведенные операции, зарубежные связи…

Колоссальная головоломка.

Заместитель начальника отдела Африки с нетерпением ждал этих материалов, чтобы представить их на совещание, срочно созываемое в Белом доме в десять часов. Надо было собрать вертолетом большинство участников этого совещания, рассеянных по стране: кто в Мэриленде, кто в Вирджинии. Пресса еще не сообщила о том, какую плату потребовали похитители за жизнь заложников.

Тяжелая, напряженная тишина царила в овальном кабинете на втором этаже Белого дома. Там находилась дюжина мужчин: шеф госдепартамента, несколько представителей Пентагона, военно-морского министерства, военно-воздушных сил, шефы ЦРУ и НАСА и два помощника Президента. Один из них повернулся к начальнику отдела Африки:

– Г-н Абернете, готовы ли вы сделать резюме?

Чиновник достал только что отпечатанный меморандум, синтез всего того, что ЦРУ смогло собрать за несколько часов работы по "срочной программе".

– ФОПС, основанный в 1963 году, – начал он, – объединяет несколько сотен сторонников немедленного присоединения французского Побережья Сомали к Сомали. Примерно тысячу двести. Его базы расположены на севере страны, а тренировочный лагерь – под Харджейша.

Фронтом официально руководит сомалиец из племени исса, некий Хасан Афгуа, бежавший из французского Побережья Сомали после совершения нескольких покушений. Но за ним явно стоит сомалийский капитан Мухаммед Ханша, который официально возглавляет "отдел безопасности" Сомалийской революционной партии. До этого Ханша руководил отделением Службы национальной безопасности в Харджейша. Люди из ФОПС очень часто пользуются сомалийскими военными грузовиками и полностью зависят от сомалийского правительства в вопросах вооружения и финансирования.

Итак, представляется, что существует соглашение между сомалийским правительством и этим движением.

Он смолк. Участники совещания переглянулись, затем госсекретарь по иностранным делам уточнил:

– Вы вполне уверены в этой информации?

– Да, сэр, – кивнул начальник отдела Африки.

– Иными словами, мы имеем дело с самим сомалийским правительством, – сказал секретарь Президента.

– Вероятно, – согласился человек N1 ЦРУ.

– Даже определенно, – присовокупил шеф отдела Африки.

– Но почему, черт побери, сомалийцы хотят нас выжить? – громко спросил госсекретарь. – Ведь если они нас выгонят, мы закроем их посольство в Вашингтоне.

Человек N1 ЦРУ покачал головой:

– Им на это плевать. Останется их постоянное представительство в ООН в Нью-Йорке.

Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь покашливаниями: дело принимало новый, еще более серьезный оборот. Теперь уже речь шла не о группе бунтовщиков, стремящихся сделать себе рекламу, а о вызове законного правительства, не желающего считаться с престижем и могуществом Соединенных Штатов.

Представитель госдепартамента почесал шею:

– Нужно сделать все возможное для спасения жизни заложников.

– Прикажите предпринять все предохранительные меры, которые вы сочтете необходимыми, – возразил помощник Президента, – но не лезьте на рожон.

Начальник отдела Африки поднял руку.

– Сэр, – сказал он, – есть один момент, поразмыслить над которым у меня не хватило времени. Это тесные связи, существующие между КГБ в Могадишо и СНБ. Двадцать четыре офицера КГБ, фамилии которых нам известны, осуществляют общее руководство деятельностью сомалийских спецслужб. Следовательно, данная операция могла быть организована по поручению русских…

В течение нескольких секунд в кабинете был слышен только легкий шум кондиционера. Затем помощник Президента медленно проронил:

– Это лишь одна из возможностей. Сможете ли вы узнать об этом побольше?

– Боюсь, что нет, сэр, – честно ответил начальник отдела Африки.

– Хорошо. Я сообщу Президенту о вашем предложении.

Ирвинг Ньютон кипел от негодования, делая вид, что погружен в созерцание висевшего на стене советского календаря. Вот уже полчаса он топтался в приемной заместителя министра внутренних дел Сомали. Ночь не принесла ничего утешительного. Накануне вечером он передал милиции ультиматум ФОПС.

Теперь сомалийцы вынуждены будут что-то предпринять.

Наконец дверь открылась. Он увидел сидящего за столом худого сомалийца с большими усами, одетого в синий костюм без галстука. Ирвинг Ньютон опустился в продавленное кожаное кресло. Роскошь не была принята в Сомалийской республике.

– Господин министр, – начал американец. – Я надеюсь, что благодаря данным, которые я представил вам вчера вечером, ваши поиски были эффективными. Мое правительство…

Сомалиец поднял руку, прерывая посетителя:

– Ваши данные были очень полезны для следствия, – сказал он. – Наши службы тотчас же стали их обрабатывать. Действительно, мы знаем о существовании этого движения за освобождение территорий, несправедливо оккупированных одной империалистической державой.

Ньютон поднял глаза к небу. Снова пропаганда! Он почти грубо перебил своего собеседника:

– Вы нашли след заложников?

Сомалиец сделал недовольную гримасу.

– Господин Ньютон, – наставительно произнес он. – Сейчас только двенадцать! Сыск – долгая и нудная работа. Чтобы найти людей, нужно произвести многочисленные проверки.

Едва сдерживаясь, чтобы не закатить истерику, дипломат сказал:

– Но, черт побери, постоянное представительство ФОПС находится как раз напротив ресторана "Таалех". Его не нужно искать. Там даже есть флаг.

Сомалиец снисходительно улыбнулся:

– Конечно! – согласился он. – Мы допросили руководителей ФОПС. Они признают, что совершили данную акцию по патриотическим мотивам. Мы пытаемся их образумить, но это нелегко. У них много неизвестных нам убежищ, где могут находиться заложники.

Слова чиновника звучали настолько чудовищно, что Ирвинг Ньютон на несколько секунд потерял дар речи.

– Вы хотите сказать, что до сих пор не установили местонахождения заложников? – спросил американец, ошеломленный таким цинизмом.

Сомалийский министр остановил на нем взгляд, полный сочувствия и искренности.

– Именно. К сожалению, даже если мы узнаем, где они находятся, мы не сможем применить силу, чтобы не подвергнуть их жизнь опасности.

Ирвинг Ньютон подавил бешенство, ему удалось даже сказать спокойным голосом:

– Сперва найдите их… Потом посмотрим, что нужно делать.

Министр развел руками:

– Могадишо – большой город, знаете ли. Поиски продолжаются. Разумеется, сомалийское правительство предложит похитителям свое посредничество, чтобы спасти жизнь заложникам и прийти к соглашению. Думаю, вам не следует особенно беспокоиться.

Но Ирвинг Ньютон уже не слушал его. Он все понял и от собственной беспомощности чувствовал себя подавленным. Один, во враждебной стране, под контролем всесильной политической полиции, вдали от Америки и всех дружественных стран.

Русские делали в Сомали, что хотели. Высокопоставленный чиновник просто издевался над ним. Могадишо был разбит СНБ на квадраты, воинские заслоны блокировали выезды из города. В каждом районе находился "центр ориентации", где под портретом холодного Ленина члены Сомалийской революционной партии идеологически обрабатывали своих сограждан, ничто не оставалось незамеченным острыми глазами осведомителей.

Ситуация напомнила Ньютону ту, в которой произошло убийство его итальянского друга, Эмилио Черрути, когда он обратился к тому с просьбой об "услуге"…

Сомалийская милиция пришла тогда к заключению, что итальянец утонул… А Ирвинг Ньютон пока еще не понял, почему его убили.

Он автоматически поднялся. С окончанием разговора пришло смутное ощущение, что судьба Брюса Рейнольдса и его близких ускользает из его рук.

– Я сообщу о нашей беседе моему правительству, – официальным тоном произнес он. – Я заявляю самый решительный протест против пассивности вашей милиции и возлагаю на вас ответственность за все последствия.

Сомалийский министр не моргнул глазом. Он вежливо проводил гостя до двери и пожал ему руку, привычно натянув на лицо дипломатическую улыбку.

Только легкое гудение кондиционера нарушало тишину в отделе Африки на четвертом этаже здания ЦРУ в Лэнгли. В кабинете было двое. Заместитель директора отдела планирования и шеф отдела Африки. Последний машинально перекладывал на столе новенький паспорт, приколотый к толстому желтому конверту.

– Это крайне рискованное решение, – серьезно сказал он. – Боюсь, что шансы на успех в этом случае близки к нулю.

– Мы должны принять на себя последствия президентского решения, – заявил заместитель директора. – Только мы можем что-то сделать. Даже если это обречено на провал… Мы не имеем права покинуть шестерых американцев в смертельной опасности. И, к несчастью, мы не Израиль. Впрочем, мы даже не знаем, где находятся заложники. В данном случае представляется, что сговор правительства с похитителями пойдет еще дальше, чем в Энтеббе. За операцией вероятно стоит ОН. У нас, таким образом, нет никаких шансов, что он заставит этих террористов уступить. Надо капитулировать или попытаться сделать невозможное.

– Ну что ж, – вздохнул шеф отдела Африки, – желаю удачи тому, кто получит этот подарок.

Телекс тихо потрескивал в запертом на ключ зале. Уже двое суток он работал практически без перерыва. Вашингтон, Найроби, Аддис-Абеба, Шестой флот, даже Бейрут, Хартум, Эр-Рияд, Париж.

Ирвинг Ньютон поднялся и подошел к аппарату. Был уже вторник, а о заложниках никаких новостей. Срок ультиматума террористов истекает завтра, в среду. Дипломат заметил над текстом пометку "super restrictef, только для И.Н."

И.Н. – это он. Он оторвал текст и быстро пробежал его глазами. Сообщение было из госдепартамента.

"Предыдущие инструкции подтверждаются и усиливаются. Абсолютный запрет на переговоры с похитителями семьи Рейнольдс, какими бы ни были угрозы в адрес заложников. Единственно возможное соглашение должно касаться снабжения их продуктами и медикаментами. Эти инструкции остаются в силе, даже если операция закончится самым большим ущербом для жертв".

Иными словами, даже если заложникам придется умереть.

Второй пункт был еще короче.

"Встречайте завтра рейсом из Рима мистера Линге, командированного четвертым отделом госдепартамента. Ему поручено быть посредником, если переговоры начнутся".

Ирвинг Ньютон отложил листок. У него во рту остался неприятный привкус. Это было испытанием на прочность. Америка не уступит. Таков приказ нового президента. Но ЦРУ вступает в игру. Четвертый отдел – это кодовое название отдела Африки. При мысли о двух маленьких девочках у него сжалось сердце. Ирвинг Ньютон спросил себя, какой сумасшедший согласился выполнять эту самоубийственную миссию. Скорее по привычке, чем от жажды, он взял бутылку пива из холодильника и стал пить из горлышка. Но на этот раз ледяной напиток не принес облегчения. Он бросил пустую бутылку в корзину для бумаг. От переживаний у него началась резь в желудке.