"Лунное очарование" - читать интересную книгу автора (Мартин Дебора)

Время от времени Эсме исподтишка кидала подозрительные взгляды на Хенли, но Йен, видимо, оказался прав – большую часть времени кок просто игнорировал Лека. Если он и спрашивал совета по поводу того, что именно им следует купить, то только у Йена. Роль Лека сводилась исключительно к переводу, да еще к тому, чтобы, торгуясь с продавцами, сбивать цену.

– Спроси у него, почем эти штуки. – Легонько тронув Эсме за локоть, Йен указал на убеленного сединами почтенного сиамца, сидевшего с отрешенным видом рядом с корзинами, в которых лежало нечто вроде больших орехов с шипами. От плодов исходил незнакомый резкий запах.

– Неужели вы хотите купить их, ваше сиятельство? – удивился Хенли. – Я знаю этот плод, он называется дуриан. Вкус как у тухлого лука. Белому человеку такое вряд ли понравится.

– Мистер Хенли прав. – Эсме говорила с акцентом, которого придерживалась, изображая Лека. – Для европейцев этот фрукт действительно слишком экзотичен.

– А сам-то ты его ел? – поинтересовался Йен.

– Ел, конечно, и даже нахожу вкусным. Но я же не европеец!

– Ну разумеется. – Йен кивнул. Взгляд его красноречиво говорил о том, что ему нравится поддерживать эту игру. – Хорошо, Лек, – продолжал Йен тем же шутливым тоном, – пожалуй, не будем брать это дуриан или как его там… Полагаю, здесь все же найдутся какие-нибудь фрукты, которые придутся по вкусу европейцу. Я хотел бы их попробовать! Ты мне поможешь?

Не обращая внимания на его тон, Эсме указала на небольшой шар цвета баклажана, называемый мангостан.

– Идет, – кивнул Йен. – Поторгуйся!

Эсме уже хотела заговорить с продавцом, но ее прервал Хенли:

– Неужели вы, ваше сиятельство и впрямь станете слушать этого парня? Вы не знаете сиамцев – они отравят вас за милую душу!

Поскольку слова эти явно предназначались не для Йена, а для переводчика, Эсме резко обернулась.

– С чего бы я стал отравлять его сиятельство? – обиженно спросила она. – Господин посол всегда был так добр ко мне! Если бы я знал толк в ядах, я тогда уж отравил бы кого-нибудь другого!

Эсме рассчитывала, что Хенли поймет ее намек, но сама не ожидала, что он воспримет эти слова как реальную угрозу. Теперь она и сама была не рада, что подобное сорвалось с ее языка – нажить себе врага, тем более в лице кока, ей вовсе не улыбалось.

– Ты слышал, Хенли? – шутливо произнес Йен. – Не советую тебе связываться с этим парнем, если только не хочешь однажды, выпив чаю, отправиться к праотцам!

Неожиданно Хенли так посмотрел на Эсме, что девушка похолодела. Внезапно охвативший ее страх перед этим человеком был так велик, что она едва могла стоять рядом с ним.

Она перевела взгляд на посла, словно ища защиты, но тот никак не отреагировал и двинулся дальше; Хенли же, чуть задержавшись, взял ее под руку и оттащил в сторону.

– Послушай, парень! – угрожающе прошипел он ей в ухо. – Я дорожу этой работой и не позволю тебе выставить меня дураком перед его сиятельством, ты понял?

Эсме похолодела еще больше. Неужели Хенли намекает еще на то, что знает ее секрет, или это ей просто кажется?

–. Хорошо, – покорно кивнула она. – Думаю, мы поняли друг друга, сэр.

Протащив Эсме за собой еще несколько шагов, кок наконец отпустил ее, и она поспешила присоединиться к послу. Может, сказать ему, чтобы он был построже с этим типом? Но ноль она уже пыталась поговорить об этом с Йеном, а он даже не обратил внимания на ее слова. Очевидно, для него Хенли был не более чем безобидным пьяницей. Эсме уже в который разубеждалась, что посол, продолжая считать ее прожженной авантюристкой, готов верить кому угодно, только не ей; так что, пожалуй, не стоит говорить ему, что она боится кока – он снова посмеется над ней, и только.

Но и терроризировать себя Хенли она не позволит! Пусть этот идиот действительно думает, что Лек способен его отравить, и держится от нее подальше…

В этот момент словно сама судьба помогла Эсме, приведя ее к прилавку торговца травами. Она остановилась в нерешительности.

– В чем дело, Лек? – удивленно спросил Йен.

– Хочу купить здесь кое-что, сэр, если вы не возражаете.

Посол с любопытством посмотрел на прилавок.

– Травы, сэр. Разумеется, неядовитые! – Эсме усмехнулась. – На случай, если кто-нибудь, не дай Бог, заболеет.

Глаза Хенли сузились.

– Как знаешь, Лек. – Посол пожал плечами и еще раз взглянул на прилавок.

В травах Эсме на самом деле ничего не смыслила, но она надеялась, что и Хенли тоже не является в этом большим специалистом. Делая вид, что выбирает нужные растения, девушка набрала каких-то корешков и для виду поторговалась с продавцом. Добиться своей цели – припугнуть Хенли – ей, судя по всему, удалось: когда они покидали рынок, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Теперь этот тип еще десять раз подумает, прежде чем переходить ей дорогу!

Возможно, поход за провизией обошелся бы без особых инцидентов, если бы не камень, на беду попавшийся под ноги Хенли. Споткнувшись, кок рассыпал монеты, которые держал в кулаке, и, заметив тут же собравшегося подобрать их мальчишку лет семи, наступил на монеты ногой.

В тот же момент двое сиамцев, наблюдавших за этой сценой, потянулись за своими заткнутыми за пояс ножами и с угрожающим видом шагнули навстречу Хенли.

– Уберите ногу с монет! – прошептала Эсме на ухо коку. Тот ничего не понял, но все же поспешил убрать ногу.

Быстро подобрав монеты, Эсме уже собиралась последовать за послом, но Хенли, похоже, и не думал уступать воинственным чужакам. Несмотря на то что ни та ни другая сторона не понимала языка друг друга, кок начал перебранку с сиамцами.

– Заткнись, идиот! – обернувшись, прикрикнула на него Эсме.

Выступив вперед и сложив перед собой ладони в знак почтения, она несколько раз поклонилась сиамцам до земли.

– Прошу извинить нашего друга, – вежливо сказала Эсме. – Он чужестранец и не знает местных обычаев. – Она протянула им монеты. – Уверяю вас, он нисколько не хотел оскорбить его величество. Этот высокий господин, его хозяин, позаботится о том, чтобы нарушитель был как следует наказан.

Эсме замолчала, с тревогой ожидая, что будет дальше. Она боялась, как бы воинственные сиамцы не схватили их, но те, очевидно, удовлетворились ее объяснением.

Посол тем временем успел вернуться и оттащить Хенли подальше.

– Спасибо за понимание, господа. – Эсме еще раз почтительно поклонилась сиамцам и поспешила вслед за Йеном.

– Быстрее, – шепнула она ему, – пока они не передумали!

– Да что случилось? – проворчал Хенли. – Почему эти придурки ни с того ни с сего так взъелись на нас?

– Потому, – съехидничала Эсме, – что кое-кому не мешало бы получше узнать местные обычаи, прежде чем во что-то ввязываться!

– Очень мне надо знать обычаи этих идиотов! – Хенли был настроен столь воинственно, что, возможно, даже готов был вернуться и выяснить отношения с этими двумя. К счастью, в этот момент они уже поднялись на пароход, и посол, желая поскорее покинуть опасное место, начал отдавать приказы команде так быстро, что Эсме едва успевала переводить. Со второго парохода доносились недоуменные голоса, спрашивавшие, что случилось, но было не до них.

Лишь отойдя от злополучного места на значительное расстояние, посол немного успокоился.

– Лек, ты должен мне кое-что объяснить. – Схватив Эсме за руку, он почти силой затащил ее в свою каюту и усадил на стул. – Что, собственно, произошло? Я ничего не понимаю! Почему эти двое ни с того ни с сего стали угрожать нам?

Вместо ответа Эсме протянула Йену местную монету.

– Ты знаешь, кто изображен на ней? – резко спросила она.

– Король Чулалонгкорн. Ну и что?

– Вспомни о том, что я тебе рассказывала, – нога у сиамцев считается самой низменной частью тела, Хенли наступил ногой, на изображение короля!

– Теперь понятно. Признаться, я сразу догадался, что здесь что-то нечисто, но об изображении короля не подумал.

– Для сиамцев король – все равно что Бог, и не в переносном смысле, а в самом прямом. Тебе, возможно, приходилось видеть, как на приемах у короля сиамцы падают перед ним ниц, иначе будет считаться, что они проявили непочтительность. Портрет короля вешают в каждом доме на самом высоком месте – ничто не должно находиться выше его. Разумеется, когда эти двое сиамцев увидели; как какой-то англичанин посмел попирать ногой изображение короля… Попробуй представить себе, что какой-нибудь индус вдруг плюнул на портрет английской королевы, – как воспримут это законопослушные англичане? Здесь примерно то же самое – для сиамцев это все равно что ударить по лицу самого короля. Благодари Бога, что нам удалось унести ноги!

С минуту посол молча перекатывал в пальцах монету.

– И что ты им сказала? – спросил он наконец.

Эсме пожала плечами:

– Ну, что этот человек – иностранец и не знает, местных обычаев, что он не хотел оскорбить короля и мы приносим свои извинения… Что я еще могла сказать?

Брови посла, до сих пор сурово нахмуренные, удивленно поднялись.

– А.ты неглупа! – Он покрутил головой. – Черт побери, девочка, я уже начинаю думать, что мне, возможно, не так уж и не повезло – от тебя, оказывается, порой может быть определенная польза!

Эсме молчала.

– Зато ты, должно быть, считаешь нас всех дураками? – Он усмехнулся.

– Сказать по правде, сэр, я считаю, что не очень умно ехать в странах важной дипломатической миссией, ничего не зная о ее обычаях.

– Тут я не могу не согласиться. Но видит Бог, Эсме, у меня не было времени изучать сиамские обычаи: я человек подневольный, меня послали – я и поехал…

Эсме кинула быстрый взгляд на посла: в этот момент он и впрямь выглядел очень усталым – черты его лица заострились, в уголках рта образовались морщинки, отчего он стал казаться заметно старше.

– А почему они не послали мистера Раштона? – осторожно спросила она. – Ведь министр-резидент много лет прожил в Сиаме и знает его как свои пять пальцев…

– Ну разумеется, – посол скривился, – ты бы предпочла поехать с Раштоном! Сколько времени вы смогли бы проводить вместе! Тогда тебе даже не понадобилось бы переодеваться…

Эсме вспыхнула, однако не произнесла ни слова.

– Впрочем, ты права, – Йен внезапно сбавил тон, – послать человека, который хорошо знает местные обычаи, было бы логичнее. Но видишь ли, когда выбирали кандидатуру, были и другие соображения – какие именно, сказать не могу, это секрет. Разумеется, я и сам вижу, что знать местные обычаи не мешало бы – без этого я во все тыкаюсь носом как слепой котенок… Если бы не ты, не знаю, что бы сегодня со мной стало!

– Ну, к примеру, тебя могли убить…

– Вот как? Нет, это уж вряд ли! Скорее я убил бы их. – Йен вынул из жилетного кармана ножны, а из них – небольшой восточный кинжал с лезвием необычной волнистой формы. – Правда, тогда пришлось бы объясняться с местными властями, а это мне уж точно ни к чему.

Эсме не без страха посмотрела на кинжал:

– И ты всегда его носишь с собой?

– Всегда. Может быть, я действительно мало знаю о Сиаме, но кое-что понял сразу – если не носить с собой оружие, то рискуешь в один прекрасный день попрощаться с жизнью. Тем более здесь столько тонкостей этикета, что не дай Бог чихнуть не так, как положено! Я много жил в Китае, знаю китайские обычаи, свободно разговариваю на трех китайских диалектах… но сиамцы – это совсем другой народ. В отличие от Китая Сиам никогда не был нашей колонией, и сиамцы не испытывают пиетета перед британской короной. К тому же у них очень странная логика, весьма отличная от европейской. Все это вместе создает немалые трудности.

– Не переживай так, я помогу тебе чем могу, – искренне пообещала Эсме.

– Сказать по правде, – усмехнулся посол, – когда я узнал, что Лек и ты – одно и то же лицо, мне захотелось запереть тебя в твоей каюте от греха подальше! Но мне был нужен переводчик…

– Зато теперь, если ты пожелаешь, я смогу принести тебе немало пользы! Все равно нам предстоит плыть еще пару недель – почему бы мне за это время не рассказать тебе побольше о сиамских обычаях? Я могу сообщить тебе кое-что, чего ты ни в одной книге не прочтешь, так как почти всю жизнь прожила в Сиаме…

Лицо посла оживилось.

– Что ж, не скрою, это бы мне здорово помогло! Хотя… С чего это ты решила мне помогать? Возможно, опять с какой-нибудь своей тайной целью?

Эсме потупилась, но тут же снова подняла на него глаза:

– Честно говоря, я действительно хотела попросить у тебя кое-что… в качестве платы за мои уроки. Для тебя, я думаю, это ничего не будет стоить…

– И что же конкретно ты от меня хочешь?

– Всего лишь самую малость – то, чего хотела с самого начала. Как только мы прибудем в Чингмэй, ты отпустишь меня на все четыре стороны, и не станешь ничего сообщат моему отцу.

– Так это и есть твои условия? – Йен прищурился.

– Поверь, я не скажу и не сделаю ничего, что могло бы каким-либо образом тебе повредить. И я даже не упомяну, что плыла с тобой на одном пароходе, – мне самой это вовсе ни к чему. После того как мы расстанемся, ты больше не увидишь меня, если сам этого не захочешь.

– Пойми, Эсме, – с неожиданной горячностью проговорил посол, – тебе, должно быть, трудно в это поверить, но на самом деле я лишь пекусь о твоем же благе. Оставаться одной в чужом городе женщине отнюдь не безопасно. Я правда, никогда не жил в Чингмэе, но не думаю, чтобы там было безопаснее, чем в Бангкоке. Моя совесть не будет спокойна, пока я не уверюсь, что о тебе позаботятся в консульстве, а уж они – хочу я того или нет – обязательно сообщат о тебе твоему отцу.

– Довольно болтовни! – резко оборвала его Эсме. – Если бы ты только знал, как мне надоели все эти сказки! Все до одного хотят моего благополучия – отец, Майклз, а теперь вот ты… Только почему-то всякий раз забывают спросить у меня, что я сама считаю для себя благом! – С минуту Эсме молчала, а когда она заговорила вновь, тон ее был уже совершенно другим. – Нам нет нужды притворяться друг перед другом. Судя по всему, я на самом деле для тебя слишком много значу, чтобы ты мог бросить меня на произвол судьбы. Так вот, мои условия таковы – если ты не оставишь меня в покое, я перестану рассказывать тебе о Сиаме. И переводить для тебя не буду – выкручивайся как знаешь!

Медленно поднявшись из-за стола, посол подошел к креслу, в котором сидела Эсме, и, наклонившись к ней, взялся за оба подлокотника так, что девушка невольно оказалась в плену его рук.

– Что-то уж очень ты расхрабрилась! – с притворной угрозой произнес он. – Вот возьму и высажу тебя на берег прямо сейчас, где-нибудь посреди джунглей – не уверен, что после этого тебе удастся сохранить твою храбрость!

Эсме гордо посмотрела на него, словно принимая вызов:

– Тебе меня не запугать! Если бы ты хотел высадить меня на берег, то уже давно бы это сделал. И запирать меня в каюте ты тоже не будешь – какой в этом смысл, если я могу принести тебе пользу?

Внезапно лицо посла приняло столь свирепое выражение, что Эсме сама испугалась собственной дерзости. Взяв ее за плечи, он до боли сжал их. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем гнев Йена отступил и он отпустил руки. И тот же миг Эсме бессильно рухнула прямо на него. Едва успев подхватить ее, Йен постоял в нерешительности, а затем, медленно и осторожно поставив на ноги, отошел от нее на шаг, словно не желая поддаваться искушению.

– Послушай, Эсме, – не слишком уверенно проговорил им, – мне до чертиков надоели твои игры. Одно из двух – или ты помогаешь мне, или нет, дело твое. Только не надо меня шантажировать. На твоем месте, красотка, я бы, прежде чем ставить условия, призадумался кое о чем. Во-первых, если ты вдруг перестанешь переводить для меня, то как объяснишь это всем остальным? Объявишь о том, кто ты на самом деле? Вряд ли. Так что тебе остается только одно, красавица: продолжать играть роль Лека и оттягивать время в надежде, что твой отец передумает выдавать тебя за этого твоего Майклза. Ты, должно быть, все еще думаешь, что я шучу? Так вот, говорю последний раз, красавица: церемониться я с тобой не буду. Малейшее неповиновение – и я отправляю тебя домой, прямо в руки к твоему ненаглядному Майклзу!

– Ты этого не сделаешь! – в запальчивости крикнула она.

– Хочешь проверить? – усмехнулся он.

С минуту оба пристально смотрели друг на друга. Эсме уже готова была пойти на то, что Йен называл шантажом, – ей до смерти надоел весь этот маскарад… Но… не посмела.

– Что ж, – проговорила она, – ты не оставляешь мне выбора.

– А разве ты оставила мне выбор, когда села на пароход? То, что я чувствую себя ответственным за тебя, мне вовсе не по вкусу, но я не из тех, кто привык заслоняться от своих обязанностей.

– Зато ты настоящее чудовище! – выкрикнула она.

– И слышу это от тебя не в первый раз… – как ни в чем не бывало парировал посол.

Эсме очень хотелось поставить Йена на место, но она не могла не признать, что он прав. Выбора у нее действительно не было – если он отошлет ее обратно (благородно это будет с его стороны или нет – другой вопрос), то она сразу попадет в лапы к Майклзу, который, возможно, все еще не передумал жениться на ней. Уж лучше приехать в Чингмэй и дождаться отца там. Чем дольше она протянет время, тем больше шансов, что и отец, и Майклз откажутся наконец от этой нелепой затеи с браком.

И тут Эсме вдруг пришла в голову новая идея.

– Ладно, так и быть, – примирительно сказала она, – я помогу тебе, но все же не за просто так. Думаю, однако, что это мое условие ты уж точно найдешь несложным.

– Сомневаюсь. – Посол недоверчиво покачал головой. – Но все же говори, что еще пришло тебе в голову.

– Условие мое такое: за все время плавания ты ни разу не прикасаешься ко мне – даже пальцем. Только тогда я смогу быть для тебя переводчицей, иначе…

На мгновение Эсме показалось, что подобное заявление огорчило Йена, но уже в следующее мгновение лицо его приняло прежнее насмешливое выражение.

– И этого я тебе не могу гарантировать, крошка, потому что… – он выдержал многозначительную паузу, – потому что ты сама в глубине души этого не хочешь!

– Пожалуйста, Йен, я не шучу! Иначе в следующий раз, когда тебе будет угрожать смерть, я не стану тебя спасать!

– Ох как напугала! – поддразнил он.

– И ничего смешного! – Эсме на всякий случай поспешила ретироваться к двери. – Если ты в своей самоуверенности думаешь, что мне нравится, когда ты меня трогаешь, то можешь не тешить себя этим! Я тебя ненавижу, вот!

– Ой ли? – В глазах Йена зажглись насмешливые огоньки. Одним шагом покрыв разделявшее их расстояние, он преградил ей путь к отступлению и, приподняв одной рукой ее подбородок, другой притянул Эсме к себе. – Ну что ж, – хрипло проговорил он, – могу сказать одно: если то, как ты реагируешь на мои прикосновения, называется ненавистью, мне такая ненависть нравится!

Несмотря на столь стесненное положение, Эсме все же попыталась вырваться, одновременно думая о том, что этим лишь показывает, насколько его прикосновения выводят ее из себя.

И тогда, уже не вполне владея собой, она инстинктивно применила другую тактику.

– Что ж, если ты по-прежнему не веришь в мою ненависть, может быть, это тебя образумит! – Произнеся эти слова, она влепила Йену самую увесистую пощечину, на какую у нее хватило сил… Увы, вопреки ожиданиям это лишь раззадорило ее мучителя, словно он поставил себе цель сексуально возбуждаться от всего, что бы она ни сделала.

Вдруг лицо посла посуровело.

– Так и быть, – решительно произнес он. – Клянусь, что я не трону тебя против твоей воли. Тем не менее, я по-прежнему пребываю в уверенности, что вскоре ты сама потребуешь от меня нарушить клятву.

– Ну, это мы еще посмотрим! И не забудь: хорошо смеется тот, кто смеется последним! – И Эсме гордо вскинула голову и покинула каюту.